Пока я писал эти пояснения, из окна изредка доносился вой сирен и грохот взрывов, а порой появлялись облачка белого дыма – от уничтожения палестинских низкотехнологичных ракет, ударяющихся о защитный "Железный купол" – новую разделительную стену Тель-Авива. Я мог лишь догадываться, что в том же самом городе, недалеко от меня, молодые люди в форме цвета хаки, сидя за конторскими столами в Тель-Авиве, на самом деле выполняют в Газе операцию "Нерушимая скала", которая в сравнении с операцией "Радуга" 2003 года кажется чуть ли не гуманитарной миссией.
Но, прикрываясь "Железным куполом" и "Нерушимой скалой", Тель-Авив тем не менее продолжает раздуваться, как мыльный пузырь.
В последние десять лет Тель-Авив собрал огромное количество призов и званий помимо диплома ЮНЕСКО. Город Баухауса, Белый город, "город, который никогда не спит", сегодня – еще и столица "нации стартапов", один из наиболее креативных, классных и терпимых к секс-меньшинствам городов. Тель-Авив входит в тройку лучших городов мира, в десятку – наиболее интересных для любителей архитектуры, а также в десятку городов с лучшими вечеринками и в десятку – с лучшими пляжами. Это лучшее место для отдыха, а кроме того, тут живут самые красивые люди.
После решения ЮНЕСКО Белый город явно стал еще белее. План охраны исторических зданий Тель-Авива с жесткими правилами был приведен в соответствие требованиям ЮНЕСКО, и теперь Белый город постепенно превращается в музей восковых фигур. Неудивительно, хотя немного парадоксально, что кампания по сохранению модернистского наследия Тель-Авива породила убийственный подход к охране старых зданий, напоминающий один из методов борьбы "Железного купола" с палестинскими ракетами. В последние годы Тель-Авив стал свидетелем экстравагантной высокотехнологичной реконструкции, когда старые здания приподнимали над землей, чтобы под ними вырыть подземную парковку, а для расширения улицы Каплана исторические дома в тель-авивском немецком квартале Сарона сняли с фундаментов и по стальным рельсам передвинули на новое место.
На семьи тружеников, живущих в собственных квартирах в доме, который попал в список охраняемых, этот новый статус порой ложится тяжелым бременем. Рано или поздно корпорации скупят здания Белого города. Покрыть немалые реставрационные расходы можно либо превратив дома в бутик-отели и рестораны изысканной кухни, либо упрятав под стекло – как декорацию в офисном холле. Так или иначе, как показал случай со зданием страховой группы "Сион", когда муниципалитет расширил допустимый объем застройки в обмен на обещание отреставрировать историческое здание (причем даже находящееся в другом месте), – осуществление плана по сохранению архитектурного наследия Тель-Авива способствовало развитию высотного строительства в Тель-Авиве и оказалось на руку крупным корпорациям. Высотное строительство идет не только в районе Аялонской автомагистрали, но и в историческом центре, и есть опасения, что башни, строящиеся сейчас вдоль дороги Яффа – Тель-Авив, окончательно отгородят Белый город от Яффы (первой из них была Башня Неве-Цедек – бесспорно, самый уродливый жилой небоскреб Тель-Авива, возвышающийся в Яффе над историческим районом Неве-Цедек).
После занесения Белого города в список Всемирного наследия ЮНЕСКО каждое лето в Тель-Авиве проходит фестиваль "Белая ночь": с вечера до утра Белый город сияет огнями, народ гуляет, всюду звучит музыка. Надо ли говорить, что именно в эту ночь в Черном городе шум запрещен, как это было летом 2013 года, когда тель-авивская полиция разогнала ежегодную уличную контрвечеринку "Черная ночь", устроенную феминистским центром женщин-мизрахи "Ахоти" в районе улицы Членов.
Яффа – по-прежнему легкая добыча для тель-авивских спекуляций на рынке недвижимости. Из любви к прекрасному Тель-Авив сейчас пытается осветлить и Яффу. Чтобы цепочка тель-авивских прибрежных отелей и роскошных жилых кварталов активнее разрасталась в южном направлении (заполнив таким образом прогал между Яффой и Тель-Авивом), вся северная часть Яффы, где раньше находился район Маншия, превращена в досуговую и туристическую зону. Бывший турецкий железнодорожный вокзал Яффы, в котором более полувека размещалось министерство обороны, отреставрировали, и теперь внутри за его воротами – роскошный торговый центр под открытым небом.
По всему центру Яффы, а также возле яффского порта и района Аджами полным ходом идет джентрификация городской среды – возникают самые разные проекты строительства роскошного жилья, аналогичные проекту "Холм Андромеды", но различающиеся по масштабам. Сам порт реконструировали, а портовые сооружения отдали под магазины, рестораны и галереи. Местный блошиный рынок стал кварталом ресторанов.
Жители палестинской Яффы, разделенные на религиозные и племенные группы, вынуждены постепенно переезжать в арабские трущобы Израиля, подальше от побережья – в такие "смешанные" города, как Рамла и Лидда (Лод).
Но не только арабскому населению угрожает тель-авивская индустрия недвижимости. Благодаря международной репутации и роскошному брендингу, с официально поощряемой спекулятивной экономикой, основанной на торговле недвижимостью, Тель-Авив сегодня считается одним из самых дорогих городов в мире, фактически вытесняя молодое поколение из своего центра. Тель-Авив стал многим не по карману. Как правило, чтобы стать владельцем квартиры в Тель-Авиве, нужно ее унаследовать.
Черный город в буквальном смысле слова чернеет, и это уже не метафора. Вдобавок к многочисленным меньшинствам и мелким сообществам, образовавшимся в Яффе и южных районах Тель-Авива – а причиной была продолжавшаяся на протяжении нескольких поколений миграция из разных стран и с разных континентов, – в последнее десятилетие Черный город принял новую волну приезжих, около 60 тысяч беженцев из Южного Судана, Республики Судан и Эритреи. География Черного города теперь состоит не только из названий-призраков палестинского прошлого, но и из новых воображаемых мест, таких как Манила-авеню и Маленький Хартум.
Во многих случаях политический подтекст, описанный или озвученный в данной книге, стал еще более очевидным, жестоким и почти бесстыдным.
Если на момент написания книги фраза "Иудея-Самария-Газа – это здесь!" была всего лишь лозунгом на предвыборном плакате в Тель-Авиве, то теперь новые колонии правых, состоящие из поселенцев с Западного берега реки Иордан, воодушевляясь на этот раз лозунгом "Поселение – в наших сердцах!", а также щедрыми пожертвованиями и правительственными бюджетами, развиваются и внутри тель-авивского Черного города, в районе Аджами в Яффе или в районе Шапира в южном Тель-Авиве.
Черный город стал монопольной экспериментальной площадкой для ультраправых политиков и политиканов вроде бывших членов парламента Михаэля Бен-Ари, открывшего свою штаб-квартиру в ха-Тикве, и Аелет Шакед, сделавшей то же самое в районе Шапира.
Наплыв беженцев в южные районы Тель-Авива стал поводом для новых соглашений и коалиций между разными еврейскими религиозными течениями, а иногда и между религиозными и светскими евреями. Летом 2010 года около двадцати пяти районных раввинов из южной части Тель-Авива собрались в районе Шапира и сообща издали указ, запрещающий членам своих общин сдавать внаем или продавать квартиры и дома неевреям, и в частности африканским беженцам. Этот новый раввинский указ, вышедший в обстановке, подогреваемой местными поселенцами, районными активистами и ультраправыми политиканами, положил начало ксенофобской кампании, направленной против африканских беженцев и вообще африканцев, а также против леворадикалов-активистов или неправительственных организаций, выступающих в защиту прав беженцев.
В последнее десятилетие эти два противоположных направления развития внутри диалектической связки Белый город – Черный город, а также в каждой из этих отдельно взятых частей, дважды были источником и причиной политической и социальной нестабильности в Израиле.
Летом 2011 года резкое повышение цен на жилье в Тель-Авиве вызвало волну социальных протестов (всего было десять выступлений). На бульваре Ротшильда, главной пешеходной зоне Тель-Авива, собрались тысячи людей – молодежь и активисты – они заняли бульвар и заблокировали движение в городе на все лето. Несмотря на ряд демонстраций (самая крупная насчитывала до полумиллиона человек) с требованием социальной справедливости и на серьезную поддержку широких слоев общественности и средств массовой информации, протестное движение силами политиков к зиме было подавлено.
Год спустя, летом 2012-го, когда все ждали возобновления митингов, в районе Шапира произошел ряд нападений с "коктейлем Молотова" на африканские детские сады, что привело к антиафриканским выступлениям во всех населенных евреями южных кварталах города. В отличие от протестов 2011 года, эта волна ксенофобии, подогретая годами бездействия и дискриминации, возглавляемая местными активистами и правыми и ультраправыми политиканами и организациями, вдохновленная раввинским указом, принесла реальные и вполне ощутимые результаты: после мятежей Израиль воздвиг 240-километровую оградительную стену на границе с Египтом (вдобавок к стене, отделяющей Израиль от Западного берега реки Иордан). В 2013 году кнессет одобрил новую версию забытого закона "О предотвращении инфильтрации", принятого в 1954 году, с тем чтобы палестинские беженцы не смогли пересечь границу и вернуться на свои земли. Новая версия закона автоматически изменяла статус африканских беженцев на "инфильтратов", таким образом де-факто и де-юре признавая терминологию и подход антиафриканских активистов и обрекая огромную общину, которая и без того находилась в законодательной черной дыре, на преследования по расовому признаку и нищету.
Тель-Авив определенно (а в наши дни это особенно очевидно) – город-хищник, тогда как Яффа была и остается его жертвой. Я по-прежнему, и даже больше, чем когда-либо, уверен, что Израиль – одна из наиболее радикальных на планете лабораторий современности, где в один котел свалены самые взрывоопасные ингредиенты в их чистейшем виде – актуальные утопии и древние верования, причем без каких-либо мер предосторожности. Когда сегодня видишь на карте разбомбленный, изолированный анклав сектора Газа, окруженный израильской территорией, невольно возникает ощущение дежавю. Мы уже наблюдали палестинский анклав Яффы, окруженный бурно развивающимся Тель-Авивом 1930-х.
Наиболее очевидная особенность израильской/палестинской ситуации в том, что это единственное место на земном шаре, где западный мир, арабский мир и Африка имеют общую сухопутную границу. За исключением пограничья между США и Мексикой, это единственный регион, где западные и не западные люди могут успешно перейти границу пешком, как это сделали африканские беженцы, пришедшие с Синая, и бойцы ХАМАС, прорывшие туннели на израильскую территорию.
Тем не менее такие ситуации конфликта между двумя однородными территориальными единицами случаются все реже и реже. Сегодня границы между Белым городом и Черным способны появиться где угодно – позади вашего двора, в середине моей улицы, между двумя детсадовскими группами или у входа в ночной клуб. Границы могут воздвигнуть в любом месте, причем очень быстро, как тот разделительный барьер между Израилем и Западным берегом реки Иордан или между Израилем и Египтом, а иногда – прямо-таки молниеносно. Их могут возвести, словно стену или забор. Они возникают ситуативно, как внезапно появившийся контрольно-пропускной пункт. Или же, как новый закон "О предотвращении инфильтрации", барьер появляется по прихоти законодателей либо администраторов, решающих, кого пропустить через КПП, а кого нет.
Кому-то из читателей книги, не очень хорошо знакомому с реалиями Израиля, локальные конфликты, разделившие Тель-Авив и Яффу, могут поначалу показаться далекими – в конце концов, это же все происходит где-то за морями, по ту сторону линий паспортного контроля в аэропорту. И тем не менее, хоть эта книга изначально была адресована ивритоговорящим жителям Тель-Авива и Яффы, а также Израиля и Палестины, я думаю, многое в процессах, взаимоотношениях и конфликтах, которые пережил мой город, в той или иной степени относится и к другим регионам, будь то Запад или Восток – неважно. Как жить: вместе или порознь, в одном городе или в разных, в одном государстве или в двух и как добиться этого? Подобные вопросы могут возникать и в других местах, отражая самую разную проблематику.
Я лично считаю, основываясь на пятнадцатилетнем опыте жизни в Черном городе Тель-Авива, что сегодня нет никакой разницы между политикой областной, городской, национальной – равно как и мировой.
Борьба за территории и нарративы, за географию и историю характерна для каждого города, по сути, она его и формирует. Любой город мира может стать городом-хищником или жертвой, в любом городе можно найти победителей и побежденных, разглядеть свой Белый и Черный город. Город создается из камня, кирпича и бетона, но еще – из рассказов и историй; так что, хотите вы того или нет, подобные легенды об архитектуре и войне могут когда-нибудь стать и вашей историей.
Благодарности
Эта книга не увидела бы свет без деятельной помощи и поддержки многих организаций и частных лиц.
Я очень благодарен организации Graham Foundation for Advanced Studies in the Fine Arts, которая выдала мне грант для подготовки англоязычной версии книги "Белый город, Черный город". Зная о том, как много эта организация делает для архитектурной культуры, я могу лишь выразить глубочайшую признательность за то, что удостоился ее поддержки.
Хочу поблагодарить также некоммерческую организацию Writers Omi, предоставившую мне возможность провести в резиденции Ledig House несколько недель, необходимых для работы над этой книгой.
Я очень благодарен Ориту Гату, который перевел эту книгу с иврита на английский, и редактору английского издания Бену Дю Преа. Я уверен, что это стало возможно в том числе и потому, что оба они проявили большой личный интерес к темам, поднятым в моей книге.
Хочу поблагодарить архитектора и активиста Абе Хайима, которому пришла мысль предложить книгу издательству Pluto Press. Книга попала в надежные руки, и я не могу не выразить глубочайшее восхищение профессионализмом коллег, серьезных и увлеченных своим делом.
Хотел бы также поблагодарить Давида Шульмана, выпускающего редактора издательства Pluto Press, который с самого начала занимался этой книгой чуть ли не с религиозным рвением; главного дизайнера Pluto Press Мелани Патрик – она помогла мне по-новому увидеть свое произведение; ведущего редактора Роберта Вебба – он был рядом на всех этапах редакционно-издательского процесса; Эмили Орфорд, менеджера по продажам, и Алисон Алексанян, менеджера по рекламе, – они следили за подготовкой этой книги начиная с самых ранних этапов работы; редактора-корректора Терез Саба, с которой у нас день и ночь шла интенсивная переписка. И хотя я почти двадцать лет занимаюсь издательской деятельностью, опыт работы с Pluto Press, в том числе общение с каждым из сотрудников, был для меня весьма поучителен.
Я бы хотел выразить благодарность своим друзьям Эйялю Вайцману и Ансельму Франке, которые стали также друзьями этой книги с момента ее написания и публикации на иврите. Они посоветовали мне выпустить книгу на английском и в течение десятилетия рассказывали о ней на различных мероприятиях.
Также я должен поблагодарить Ариеллу Азулай, одобрившую публикацию этого издания на английском языке, и директора отдела охраны архитектурных памятников муниципалитета Тель-Авив – Яффо Джереми Хоффмана, который также поддержал книгу, а благодаря его усилиям некоторые ее выводы были учтены в муниципальной работе.
Следует сказать, что я очень благодарен (перечислю по возможности в хронологическом порядке) организациям, учреждениям, редакционным коллективам журналов и газет, позволившим представить книгу публике: это журнал Studio, еженедельные газеты Shishi и Ha'Ir, Союз архитекторов Израиля, Французский институт в Тель-Авиве, районная библиотека в Шапире, Тель-Авивский клуб Левого берега реки Иордан, Институт современного искусства Кунст-Верке, Роттердамский центр современного искусства Witte de With, организация BIMKOM, Тель-Авивский университет, Центр еврейской идентичности и еврейской культуры BINA, "Ахоти", Академия искусств "Бецалель", Иерусалимский институт Ван Леер, "Зохрот", Центр современной культуры Барселоны, Варшавский музей современного искусства, Чандигарский архитектурный колледж, Университет CEPT в Ахмадабаде, Школа архитектуры и градопланирования в Нью-Дели, журнал Bauhaus.
Хотел бы также выразить личную благодарность людям (назову в алфавитном порядке), которые подбадривали, поддерживали, вдохновляли меня с самых первых этапов работы над книгой "Белый город, Черный город". Это Сами Абу-Шехаде, Суад Амири, Амнон Бар-Ор, Адам Барух (ныне покойный), Йоав Бен-Дов, Дрор Бурштайн, Инес Вайцман, Поль Вирильо, Тамаан Гиль, Йоси Грановски, Кэтрин Давид, Рахель Лея Джонс, Аелет Кестлер, Жан-Луи Коэн, Цафрир Курция, Марк Левин, Сержо Лерман, Давид Мендельсон, Асаф Мольхо, Жан Нувель, Амнон Раби, Рафи Сегал, Ифат Тегерани, Дана Халеви, Надав Харель, Рои Хемед, Муки Цур, Фадия Шакур, Шула Шевет, Элла Шохат, Хаим Якоби и Авраам Ясский (ныне покойный).
Я признателен Цви Эльхаяни, основателю и директору архива "Архитектура в Израиле", за помощь в подборе иллюстративного материала для этой книги, а также моему другу и соседу, фотографу Рои Боши, за разрешение опубликовать на этих страницах некоторые его работы.
Я в неоплатном долгу перед моими друзьями и коллегами из издательства Babel – моего ивритского рупора: я ничего не смог бы сделать без Ора Александровича, редактора ивритоязычного издания этой книги и ответственного за серию, посвященную архитектуре. Ор когда-то был моим лучшим студентом, а сегодня он мой лучший учитель. Обладая глубокими познаниями в разных областях, он помог усовершенствовать текст, сделав ряд ценных замечаний.