- Простите меня, пожалуйста! - извинилась она. - Это ветром вырвало шест, и он нечаянно упал прямо на вас, сударь.
- Ну что вы! Какой пустяк! - сказал незнакомец, поправляя шапку и склоняясь почти до самой земли.
Эту сцену наблюдала хозяйка чайной старая Ван, которая жила по соседству. "Кто бы это мог быть? Кого так угостили шестом по голове?" - зубоскалила она про себя.
- Я сам виноват, - заметил, улыбаясь, прохожий. - Надо ж было подвернуться. Не беспокойтесь, сударыня!
- Не осудите, - упрашивала его с улыбкой Цзиньлянь.
- Да кто вас посмеет осуждать, сударыня!
Прохожий еще раз поклонился и вперил в красавицу свой лукавый взгляд. Он не первый год совращал женщин и слыл в таких делах большим мастером. Прежде чем уйти, незнакомец не раз оборачивался, потом исчез, обмахиваясь веером.
О том же говорят и стихи:
Дул теплый ветерок, неспешно шел повеса,
Красавица в окне открыла занавеску.
Весенних чувств она унять не в силах,
Волна разлучных слез ланиты оросила.
Убедилась тут Цзиньлянь, что незнакомец предан радостям жизни, сладкоречив и делами не обременен, и у нее еще сильнее вспыхнула привязанность к нему, хотя она и не знала ни кто он такой, ни где живет. "Стал бы он столько раз оборачиваться, если б я ему не приглянулась. Может, мой суженый?" - размышляла она у окна, а сама все глядела вдаль. Только когда незнакомец исчез из виду, она опустила занавеску, заперла дверь и ушла к себе в комнату.
Послушай, дорогой читатель! Неужели у того щеголя не было ни дома, ни хозяйства?! Был он отпрыском некогда богатых, но разорившихся торговцев в уездном центре Цинхэ и держал лавку лекарственных трав напротив уездной управы. С детства рос баловнем и бездельником, неплохо дрался, питал пристрастие к азартным играм - двойной шестерке, шашкам, костям и иероглифическим загадкам. И чего он только не знал!
В последнее время он связался с уездными чиновниками - вел кое-какие дела, зарабатывал на тяжбах как поручитель. Так поднажился и обрел известность. Все в городе стали его бояться. Фамилия его была Симэнь, звали Цин, первый в роду. Раньше его звали просто Симэнь Старший, а когда он разжился и приобрел известность, стали величать господин Симэнь Старший. Родители у него умерли, братьев не было. Первую жену он похоронил рано. После нее осталась дочка. Не так давно он женился на У Юэнян, дочери начальника левого гарнизона Цинхэ. Держал несколько служанок и женщин. Давно он состоял в близких отношениях с Прелестницей Ли из веселого квартала, и теперь тоже взял ее к себе. Поселил он у себя и Потерянную Чжо, изгнанную из заведения на Южной улице, у которой до того числился в постоянных поклонниках.
Симэнь Цин был большой мастер игр ветра и луны, то бишь знал одни лишь наслаждения, соблазнял жен порядочных людей. Брал их к себе в дом, а как только они ему надоедали, просил сваху продать. Чуть не каждый день наведывался он к свахам, и никто не решался ему перечить. Стоило Симэню увидеть Цзиньлянь, как он, придя домой, стал раздумывать: "А хороша пташка! Как бы ее поймать?" Тут он вспомнил про старую Ван из чайной по соседству с домом красавицы. "А что! Если она сумеет обделать дельце, - рассуждал он, - можно и разориться на несколько лянов серебра. Чего мне стоит?!" У Симэня даже аппетит пропал. Пошел он прогуляться, а сам прямо к чайной свернул. Отдернул дверную занавеску и сел за столик.
- А, господин Старший пожаловали! Как вы любезно раскланивались… - старуха засмеялась.
- Поди сюда, мамаша, - позвал ее Симэнь. - Хочу тебя спросить: чья это пташка с тобой рядом живет?
- Это сестра великого князя тьмы Яньло, дочь полководца Пяти дорог, а в чем дело?
- Брось шутки шутить. Я серьезно спрашиваю.
- А вы разве ее не знаете, сударь? - удивилась старуха. - Хозяин-то ее прямо против управы съестным торгует.
- Уж не жена ли Сюя Третьего, который пирожки с финиками продает?
- Нет, - махнула рукой Ван. - Будь он мужем, была бы пара подходящая. Отгадывайте еще.
- Значит, торговца пельменями Ли Третьего?
- Опять не угадали, - развела руками старуха. - И это была бы чета.
- Может, Лю Татуированные руки?
- Нет, - смеялась Ван. - И это была бы парочка хоть куда. Еще подумайте, сударь.
- Нет, - заключил Симэнь, - видно, мне не догадаться.
- Скажу, смеяться будете, - и Ван сама расхохоталась. - Муж ее - знаете кто? - торговец лепешками У Старший.
- Уж не тот ли самый У, которого дразнят: "Сморщен, как кора, ростом три вершка"? - Симэнь тоже засмеялся и даже ногой притопнул.
- Он самый и есть, сударь, - подтвердила старуха.
- Ну и угодил же лакомый кусочек псу в пасть! - подосадовал Симэнь.
- В том-то и дело! Так вот и случается: добрый конь несет простака, красавица-жена ублажает дурака. Такова уж, знать, воля Лунного старца.
- Сколько же с меня за чай и фрукты, мамаша? - спросил Симэнь.
- Да пустяки, сударь, потом сочтемся.
- Так с кем, говоришь, уехал твой сын-то Ван Чао, а?
- И сама не знаю. Взял его с собой один хуайский гость, и вот до сих пор ни слуху ни духу. Жив ли, нет ли?
- Что ж ты его ко мне не прислала? Парень он вроде расторопный и умный.
- Если б вы взялись за него, ваша милость, да вывели в люди, вот бы я была вам благодарна, сударь, - говорила старуха.
- Погоди, приедет, тогда и потолкуем, - решил Симэнь, поблагодарил хозяйку и вышел из чайной.
Не минуло и двух страж, как он снова появился в чайной, сел у двери и стал смотреть на дом У Чжи.
- Может, господин Старший откушает сливового отвару? - предложила вышедшая к нему Ван.
- Только покислее.
Ван приготовила отвар и подала Симэню.
- А ловко ты стряпаешь, мамаша! Немало, должно быть, надо про запас держать, чтобы на любой вкус угодить, а?
- Да вот, всю жизнь сватаю. Какой же прок дома-то держать? - смеясь, отвечала старуха.
- Я тебе про отвар говорю, а ты мне про сватовство.
- Послышалось, вы сказали, ловко сватаю.
- Раз сватаешь, помоги и мне. Щедро отблагодарю.
- Шутите вы, сударь. А старшая жена узнает? Достанется мне затрещин.
- Жена у меня покладистая. Мне не одна женщина прислуживает, да нет ни единой по сердцу. А у тебя есть на примете хорошенькие. Сосватай мне, а? Как приглядишь, прямо ко мне приходи, не бойся. Ничего, если бы и замужем была, только б по сердцу пришлась.
- Была тут на днях красавица. Да вряд ли вам подойдет.
- Если хороша собой и сумеешь сосватать, щедро вознагражу.
- Женщина она прекрасная. Правда, возраст великоват, - заметила старуха. - Красавицу, говорят, и в годах можно взять. Ну, а сколько ж ей?
- Родилась в год свиньи, и к новому году ей исполнится ровно девяносто три.
- Ты, знать, помешалась, старуха! - засмеялся Симэнь. - Тебе бы только шутки отмачивать.
С этими словами Симэнь Цин встал и с хохотом удалился из чайной.
Темнело. Старая Ван зажгла огонь и пошла запирать двери. Но в это время снова появился Симэнь. Отдернув занавеску, он вошел в чайную, уселся около двери на скамейку и впился глазами в дом У Чжи.
- Может, откушаете супу брачного согласия? - предложила хозяйка.
- Только послаще.
Ван подала чашку супа, и Симэнь Цин просидел у нее допоздна.
- Подсчитай, мамаша. Завтра расплачусь.
- Как вам будет угодно. Спокойной ночи, сударь. Завтра приходите и обо всем потолкуем.
Симэнь, улыбаясь, направился домой. Он не мог ни есть, ни спать. Все его мысли были поглощены красавицей Цзиньлянь, но о том вечере говорить больше не будем.
На следующий день рано утром старуха открывала чайную. Только она выглянула на улицу, Симэнь Цин был тут как тут и сразу завернул к хозяйке. "А метла чисто метет, - подумала старуха. - Прилепила-таки ему на нос сахару - слизнуть не может. Ничего, он весь уезд обирает, вот и ко мне в руки попался. Пусть-ка поделится, а уж я сдеру с него не одну связочку монет".
Надобно сказать, что старуха Ван не отличалась порядочностью. Многие годы не знала она покоя: и свахой была, и посредницей, и перепродажей занималась. Принимала младенцев, помогала при родах, слыла мастерицей разыгрывать злые шутки и устраивать кое-что еще, о чем и не скажешь. Казалась она простоватой и даже глуповатой, но попробуй распознай подноготную этой старухи.
Только поглядите:
Слово скажет - обманет Лу Цзя, рот откроет - померкнет Суй Хэ. Красноречьем Шесть царств. помирит, склонит к дружбе три области Ци Одинокого феникса соединит в мгновение с подругой. Девицу с бобылем сумеет сочетать при первой же встрече. Теремную затворницу принудит очаровать святого. Заставит отрока, послушника при Нефритовом государе, поманить и заключить в объятья прислужницу самой богини Сиванму. Немного хитрости подпустит - и архат, прильнет к монашке молодой. Чуть-чуть смекалки ей довольно, чтобы Ли, небесный царь мать демонов. обнял. От ее речей медоточивых смутится сам Фэншэ Пред словом вкрадчивым ее не устоит фея Магу. Ей стоит только извернуться - и дева непорочная будет любовною тоскою сражена. Ей стоит только изловчиться - и заведет себе любовника лунная Чанъэ.
Да, этой старухе не привыкать устраивать любовные дела и скандалить у казенных домов.
Ван открыла свое заведение и принялась суетиться у чайного котла. Тут она заметила Симэнь Цина. Он опять сновал взад и вперед, а потом откинул бамбуковую занавеску, вошел в чайную и уставил неподвижный взгляд на дом У Чжи. Хозяйка же знай себе мешала угли и не выходила к посетителю, притворившись, будто его не замечает.
- Мамаша, две чашки чаю, - крикнул Симэнь.
- А, это вы пожаловали, сударь, - протянула старуха. - Давненько вас не видала. Присаживайтесь, прошу вас.
Вскоре хозяйка вынесла две чашки крепкого чаю и поставила на стол.
- Выпейте со мной чайку, мамаша, - предложил Симэнь.
- К чему же это мне с вами пить, сударь? Ведь я даже тени вашей зазнобы не напоминаю, - захихикала старуха.
Симэнь рассмеялся.
- А чем, скажи мне, торгуют твои соседи? - спросил он.
- Продают поджаренные пампушки, вяленое мясо удава, мясные пельмени, фаршированные клецками; начиненные лапшей и устрицами пирожки, остро наперченные сласти и крутой кипяток.
- Ах ты, сумасбродная старуха! - засмеялся Симэнь. - Одни глупости у тебя на уме.
- Почему же глупости? Каждый по-своему с ума сходит.
- Я тебе серьезно говорю. Если они в самом деле хорошо пекут, я взял бы у них полсотни лепешек.
- Купить желаете - обождите. Скоро придет хозяин. Зачем же вам самому-то к ним ходить?
- Ты права, мамаша.
Симэнь Цин выпил чаю, посидел немного и вышел.
Старуха долго еще суетилась у котла, но глаз не спускала с Симэня. А тот все прохаживался у чайной. То на восток посмотрит, то на запад обернется. Так он прошелся туда и обратно несколько раз и опять очутился у чайной.
- А, господин Старший! Давненько не заглядывали! Можно с удачей поздравить?
Симэнь Цин рассмеялся, достал лян серебра и протянул хозяйке.
- Возьми! Это тебе на чай. - К чему ж так много? - Бери, не стесняйся.
"Наконец-то он мне попался! - подумала старуха и взяла серебро.
- Он мне еще за пристанище выложит!" И она обратилась к гостю: - Вижу, жажда вам покоя не дает. Может, чайку выпьете? Авось и пройдет.
- А ты откуда знаешь, мамаша?
- Да неужто трудно догадаться? Исстари говорят: войдя в дом, не спрашивай о житье-бытье, а загляни хозяину в глаза, и сам все поймешь. Сколько мне на своем веку приходилось отгадывать и не таких загадок!
- У меня дело сердечное, - продолжал Симэнь. - Догадаетесь, пять лянов поднесу.
- Не нужно семи пядей во лбу - дело тут ясное. Нагнитесь-ка, сударь. Что я вам на ушко скажу. Моя соседушка вам покоя не дает. Ведь верно говорю?
- Ты, мамаша, и точно умом посоперничаешь с Суй Хэ, смекалкой превзойдешь Лу Цзя. Откровенно говоря, я и сам не знаю, что со мной. Как угодил тогда в меня этот шест, как взглянул на нее, так она у меня будто и сердце, и душу отняла. Днем и ночью предо мной стоит. Ни пить, ни есть не могу. Ко всему охота пропала. Не поможешь ли как-нибудь, мамаша?
- Сказать вам всю правду, сударь, - Ван захихикала. - Я так же чаем торгую, как черт стражу отбивает. Чтобы не соврать, когда ж я в последний раз от чаю выручила? Да года три назад в десятой луне третьего дня, когда снег выпал. И вот до сих пор не везет. Только то да се - тем и кормишься.
- Что это значит - то да се? - поинтересовался Симэнь.
- Тридцати шести лет я осталась без мужа. Жить нам с малолетним сыном было нечем. Сперва сватала, потом вещи перепродавала. И роженицам помогала, и повивальной бабкой по домам ходила. При случае любовников свожу, тайные свидания устраиваю. Прижиганием и иглами болящих пользую. Случалось, и приворовывала…
- Вот не знал! - недослушав старуху, Симэнь, улыбнулся. - А ты, оказывается, на все руки! Устрой мне свиданье с этой пташкой, дам десять лянов на гроб.
Старая Ван расхохоталась.
О том же говорят и стихи:
Снедает Симэня-бездельника похоть,
Ему по красотке вздыхать бы да охать,
Однако везет ему… Ловкая сводня
С Сян-ваном бы Фею свела и сегодня.
Если хотите узнать, что за план придумала старуха и что случилось потом, приходите в другой раз.