"Ну да. Времена у вас тёмные".
"Это у вас тёмные. А у нас каждому дворянину служить вместно. Всё, не мешай, братец. С мыслей сбиваешь".
"Умолкаю".
- Вот ты каков, Иван, сын Егорьев! Без году неделя, как на службе, а уже брательника свово пропихнуть желаешь. Не много ль на себя берёшь?
- Не себя ради стараюсь. О пользе пекусь учреждения, к коему приставлен. Если бы не Пётр, повозились бы мы с убивцем. Глядишь, до виски б дошло, а там любой себя очернить может. Есть в нём сыскные таланты, жаль будет, ежли впустую пропадут.
- Подумаю, - неопределённо сказал Ушаков. - За то, что к розыску без моего дозволения братца своего привлёк, накладываю на тебя штраф в три рубля. Деньга иной раз посильнее плети бьёт. Сие тебе урок на першпективу. Но коли из энтого польза изошла, даю согласие ещё испытать твоего Петра. Теперь от того, отыщите ли вы пропажу князя Трубецкого, не токмо твоё будущее зависит.
"Спасибо, предок! Удружил мне конкретно!"
"Ничего, потомок! Благодарить опосля станешь".
"Ага… После того как мы с тобой по полной программе опарафинимся. В смысле, когда позор на весь мир будет. Я ведь тебе никаких гарантий, что цацки сумею найти, не давал".
"Ты же сам говорил: "шерше ля фам". А уцепиться есть за что".
"Думаешь, она?"
Женский облик нарисовался перед глазами копииста словно живой.
"Не думаю. Уверен!"
Глава 18
Предок вернулся со службы поздно. Пришёл не один - с хозяином квартиры. Тут уж хочешь не хочешь, но надо соответствовать моменту и вести себя сообразно традициям, а они даже в восемнадцатом веке немногим отличались от мне привычных. Потому, как принято - за знакомство раздавили бутылочку под нехитрую закуску. Собственно, пили только мы с Василием, Иван решительно отказался и потихоньку цедил холодный, безумно приятный на вкус квас. Я, попробовав, пришёл к выводу, что такого в моём времени не делают: то ли рецепт потеряли, то ли гораздо проще разводить водой всякие химические концентраты. Даже бочковый, якобы "живой", который мне всегда нравился, этот квас напоминал слабо.
Чего уж… многое мы приобрели, но многое и потеряли.
За столом всё было тихо и мирно, без всяких безобразий. Захмелев, Вася откровенно признался, что меня уважает. Я с ним полностью согласился, сказав, что тоже себя уважаю и предложил выпить за другого достойного человека - Василия Турицына. Отказа, как водится, не последовало.
Алкогольным парам домовладелец сопротивлялся недолго. Всё же сказалась бессонная ночь. Скоро он начал зевать, потом клевать носом, закончилась "вечеринка" тем, что мы с Ваней утащили бесчувственное тело Турицына на койку и продолжили посиделки вдвоём.
Первым делом предок попросил у меня прощения:
- Ты, братец, извини. Я, когда протекцию тебе перед Ушаковым выказывал, токмо о хорошем пёкся.
Я плеснул себе в стакан ещё водочки и ответил:
- Полно убиваться. Правильно ты поступил. Немного необдуманно, но правильно. Я сидеть на чужой шее не привычен. Мужик…
Иван вскинулся. Ну да, назвать дворянина мужиком - перебор. Я спешно поправился:
- …то бишь мужчина, должен обеспечивать себя сам. А поработать не только на свой карман, но и на благо Отечества, для меня в радость.
Предок просиял.
- Отрадно слышать, что заботит тебя не токмо корысть, но и благое зачинание.
- Вот за это и выпьем!
Мы чокнулись: я - водочкой, Иван - квасом.
Первым проснулся Турицын. Он долго шумел и ругался. С утра у него был жуткий сушняк, усугубившийся головной болью. Из-за устроенного трамтарарама проснулись и мы.
Всё же не испоганенная экология - великая вещь! В родном городе да после такой попойки у меня бы башка раскалывалась, а тут - хоть бы хны. С Турицыным-то всё понятно, перебрал прилично, потому и маялся. Я же больше нормы не пил.
Снова скудный завтрак, потом Василий потопал на службу, а мы остались дома, прикидывая план дальнейших действий.
- В любом случае, сначала надо заглянуть к Чиркову за паспортом, - твёрдо сказал я.
Копиист согласился.
- Думаю, раз обещал, то не обманет. Не лживой породы человек.
- Э, стоп! Тут, братец, не всё просто. Ты на его счёт сильно не обольщайся. Он - сыщик, значит, должен врать, не краснея. Служба такая. Но нас опрокидывать ему резонов нет. Скорее всего, поможет. К тому же у тебя такая крыша! Сам Ушаков за спиною, а это - фигура!
- Ты меня за дурачка-то не держи! Я всё понимаю, - покраснел от обиды предок.
- Не злись, - попросил я и сразу пояснил:
- Опыта у тебя, Ваня, не хватает. Не спорю, парень ты умный, смышлёный, но ещё зелёный.
- Сам-то какой?
- Да такой же, - фыркнул я.
- Так чего меня поучаешь?! - изумился он.
- Для порядка, - сказал я, и мы засмеялись.
Потом Иван перевёл разговор на другую тему:
- Как думаешь, мог камердинер алмазные вещи украсть?
- Сомневаюсь. Многовато грехов на него списать хотим, - покачал головой я. - Так не бывает.
- Подожди. Вот, к примеру, мы думаем, что по ревности он Варю убил, а коли та случаем узнала, что Антон татьбой занимался?
- А он её типа как свидетельницу устранил? - развил мысль я.
- Да. Или она с него что-то требовала за молчание.
- Понятно. У нас это называется шантаж.
Иван кивнул, запоминая новое слово. Потом ввернёт где-нибудь при удобном случае.
Я задумался.
- Нет, не то. Вспомни его реакцию на мои слова… Ну, как он вёл себя во время нашего разговора. Из меня психолог, конечно, как из дерьма пуля, но даже мне понятно - любил он девку. И если грохнул, так только из-за ревности. Остальное не вписывается.
- Выходит, убийца и вор - разные люди? - расстроился Иван, и я его понимал: казалось, вот оно, раскрытие преступления. Знай расставляй "галочки" да заполняй наградные листы.
Сам с трудом от соблазна бы удержался. Но…
- Выходит, что разные, - подтвердил я. - И в таком свете твои вчерашние предположения по "шерше ля фамам" показались мне резонными. Присмотрим за мадам Трубецкой. Ох, чует моё сердце - та ещё шалава. И ждать от неё можно что хочешь. С её-то репутацией!
- Заарестовать её и точка, - сказал Иван и сам испугался.
Я покачал головой.
- С чего бы? Доказательств у нас нет, под пытками человек хоть что на себя возьмёт, включая убийство библейского Авеля. Ещё не забывай, что муженёк её - важная птица. Почему он эту чувырлу возле себя терпит - другой вопрос, но раз терпит, значит, так нужно. С княгиней придётся по-другому работать. Тонко и деликатно. За шкварник возьмём, когда уж совсем припрёт и никакого другого способа не найдётся. Но, повторюсь, арест только в самом крайнем случае. Мне, братишка, ещё пожить хочется.
- Тогда что предлагаешь?
- Последим за ней. Узнаем, кто такой этот загадочный "К" из записки. Может, через него удастся к княгине подступиться. Уж с ним-то мы церемониться не станем. Поддерживаешь меня?
- Да, - кивнул Иван.
- И ещё: надо раздобыть транспорт. Любой неприметный экипаж.
- В канцелярии возьму.
- Вот и озаботься этим вопросом. Возьмём экипаж, на нём к Чиркову махнём за документами, а потом неподалёку от дома Трубецких попасёмся. Княгиня наверняка на свиданку дёрнет, мы за ней. Если повезёт, мистера "К" срисуем. Ну а дальше будем работать по обстоятельствам.
- Кучера брать?
- Тебе решать. Я вашими "мерседесами" управлять не умею. Хочешь сам побыть кучером - на здоровье!
Мы отправились в крепость, улаживать транспортные проблемы. Иван оказался прав: выбить лошадей и неказистый экипаж удалось без напряжения умственных и физических сил. От придатка в виде кучера мы отказались. Предок не считал для себя зазорным денёк-другой посидеть на козлах.
Будучи в канцелярии, заодно познакомился и с Хрипуновым. Я-то, спасибо дням, проведённым в сознании предка, знал его заочно, но вот Фёдор понятия не имел, что за гусь такой внезапно нарисовался на его горизонте. Отнёсся он ко мне настороженно. Я мысленно пообещал наладить с ним отношения в ближайшей перспективе. Чем-то Хрипунов был мне симпатичен. Определённая харизма у него имелась, да и к предку относился хорошо, советами помогал. Полезный человек во всех отношениях. Коли придётся мне доживать в этом времени, будет на кого положиться, кроме Ивана.
Через Хрипунова "братишка" узнал последние новости и передал их мне.
- Лихие ребята, - присвистнул я. - Мало того что шишек потрошат, так ещё и Тайной канцелярией прикрываются. Наглости у этих ребят не отнять.
- Ты зубы скалишь, а у нас по сией причине переполох, - обиделся Иван.
- Что, плохи дела?
- Меня-то пока мало касается, а остальные носятся, как угорелые. Велено шайку сию в бумагах звать "скоморохами". На поиски силы немалые отряжаются. Из кампанентов капитан гвардейский прибыл с большой командой.
- Толку от твоего капитана! Ну, проведёт облаву-другую, малины прошерстит, всякую шушеру выловит, а эти ваши "скоморохи" явно же не полные придурки: залягут на дно, да лучших времён дождутся.
Копиист разозлился:
- Коли умный такой, так не хули других, а предложи, как споймать "скоморохов".
- Прыткий ты, Ваня! Драгоценности Трубецкого найди, убийцу горничной разоблачи… Теперь ещё и "скоморохов" вычисли. Не, я, конечно, не лаптем щи хлебаю, но не многовато ль на одного выходит?
- С какой стати на одного? А меня забыл, что ли?
- Тебя забудешь, - добродушно сказал я.
Мир был восстановлен.
Тем временем, порешался и транспортный вопрос.
Казённая карета была двухместной, старой и неказистой. Должно быть, служила Родине ещё во времена царя Алексея Михайловича Тишайшего: Стеньку Разина возила на допросы. Но для наших целей годилась вполне. На ходу не разваливается и ладно.
- Как договаривались: я вовнутрь этого "Фердинанда", ты на козлы, - распределил обязанности я.
Елисеев по такому случаю даже принарядился в мужицкую одежду и выглядел… ну так, как должен выглядеть кучер небогатого барина.
Сгоняли в Сыскной приказ, разыскали Чиркова. Сыщик и впрямь не подвёл, и скоро в руках у меня был не "серпастый" и "молоткастый", но всё равно паспорт, со всеми полагающимися подписями.
- А жизнь-то налаживается, - весело сказал я, разглядывая документ.
Так, шаг за шагом, проходила моя легализация в этом времени.
Чирков выглядел совершенно довольным. Похоже, начальство отметило за вчерашнее экспресс-расследование. Его не смутил маскировочный облик канцеляриста, видимо, и сам по долгу службы переоблачался во что-то эдакое. Пожелал удачи и даже вышел на крыльцо проводить.
Заодно выяснилось ещё одно приятное известие. Ивану удалось выбить в канцелярии небольшую сумму на "нужды следствия", и мы позволили себе отобедать в ближайшей австерии.
Харч там был простой, но обильный.
Впервые за время пребывания в прошлом откушал по-человечески. Не считать же за нормальную еду "бутерброды" в доме Трубецких. Чай не американцы какие, чтобы на одних "биг-маках" сидеть. Да и родственник уплетал за милую душу. Его тоже разносолами не баловали.
Потом двинулись в дорогу. Встали так, чтобы и внимания к себе лишнего не привлекать, и видеть ворота, из которых должен был выехать экипаж княгини.
Время от времени Иван изображал из себя местный аналог водителя, ожидающего эвакуатор. Сходил с козел на землю, ползал под каретой, что-то щупал, постукивал, разве что по колёсам не пинал.
Мне же сидение на одном месте быстро начало приедаться. Ладно бы в карете имелись мягкие диваны, какие я видел в экипажах разных вельмож! Нет, всё было весьма по-спартански, как в старой пригородной электричке (помните такие, с деревянными брусчатыми скамьями?), и довольно скоро моя несчастная пятая точка приняла совершенно плоский вид. Я понял, что ещё чуть-чуть, и ноги отнимутся, а ведь у меня давний остеохондроз, и от попадания в прошлое физическое состояние моё отнюдь не улучшилось. Разве что мысли предка научился читать, но ничего другого, входящего в обязательный набор супермена, - у меня не имелось. Несправедливо, конечно…
Пару раз я всё же покидал пост наблюдения: бегал в кустики, разминал конечности. И весьма не завидовал работе штатных сотрудников наружки! Это ж какие мозоли на заднице иметь нужно: писатели с программистами обзавидуются!
Долгое ожидание было в итоге вознаграждено. Ворота распахнулись, выпуская экипаж княгини.
- Тронули, - тихо сказал Иван, и наш "Фердинанд" запрыгал за нарядной каретой.
Мадам Трубецкая обустроила свой выезд без помпезности: в отличие от супруга её не сопровождали лакеи и гайдуки, всё было намного скромнее. Уверен, всему виной причина поездки. Собираясь на бл… то есть на любовное "рандеву", вменяемый человек не потащит с собой большое количество потенциальных свидетелей. А Анастасия Гавриловна дурочкой не выглядела, значит, обставляла всё с максимальной конспирацией. Это раньше её супруг не мог прекратить случку с тем же Ванькой Долгоруким, ведь тот был в фаворе у императора и вообще входил в крупную организованную преступную группу - семейный клан Долгоруких. Зато теперь Трубецкой одно из первых лиц в государстве и при желании может показать, где раки зимуют. Так что страховалась блудливая княгиня, соблюдала меры конспирации.
Но упавший "хвост" ни она, ни её немой кучер (выяснили мы эту любопытную деталь ещё вчера) не засекли. Верно, не подозревали, что кому-то в голову придёт устраивать сие непотребство.
Пока ехали, Иван со своего места устроил для меня прямую трансляцию происходящих впереди событий. Разнообразием они не отличались.
Тряслась карета по разбитым мостовым, и всех делов-то. Такое зрелище наскучило мне уже через пять минут. Но других развлечений пока не имелось.
- Внимание! - мысленно предупредил Иван.
Экипаж Трубецкой остановился. Дверца распахнулась, и, откуда-то из черноты, в карету заскочил совершенно неприметный человек, с головы до ног закутанный в тёмный плащ.
- Явление Христа народу, - сказал я. - Думаю, это и есть загадочный мистер "К".
Глава 19
Время перевалило за второй час пополудни. Все проездные пути к школе были оккупированы машинами родителей, встречавших своих чад. Водитель чёрного солидного "ниссана" изрядно помыкался, прежде чем нашёл место для стоянки неподалёку от мусорной площадки. Проржавевшие, некогда покрытые коричневой краской, контейнеры распространяли по округе настоящие миазмы. Люди, проходя мимо, задерживали дыхание и закрывали носы.
А ведь рядом детская площадка: качели, песочницы, горка.
"Взять бы директора управляющей компании, да носом натыкать, как кутёнка", - зло подумал водитель чёрной иномарки.
Он вышел из машины, поставил свой "вагон" на сигнализацию и стремительной походкой зашагал к школьному крыльцу. Преодолел три тугих двери (как детвора с ними управляется?), миновал безучастную бабульку-сторожа, вязавшую носки в стеклянном "аквариуме".
В вестибюле было не протолкнуться: только что закончилась первая смена. Десятки ребятишек переодевались и переобувались, заняв все проходы. Гомон стоял такой, что, наверное, по всему микрорайону слышно.
Водитель иномарки подошёл к автомату, торговавшему полиэтиленовыми бахилами, отыскал в кармане пятачок, вложил в монетоприёмник и с треском крутанул ручку. Из автомата выпал пластиковый желудь контейнера.
Надев на сверкающие лакированные туфли синие бахилы, мужчина уверенно направился по коридору, прошёл мимо школьной столовой, откуда вытекал тоненький ручеёк ребятишек с ароматными и пышными булочками в руках, толкнул белую прозрачную дверь и поднялся по лестнице на второй этаж.
Тут было не в пример тише. Лишь несколько учеников из второй смены старательно передували в тетрадки домашнее задание. Мужчина не удержался от улыбки, вспомнив себя в том счастливом возрасте, когда самой большой проблемой казалась потенциальная "пара" по черчению (ну плохо у него было с пространственным воображением, что поделаешь).
Навстречу шли две женщины средних лет, одетые строго, как и полагается учителям: блузки, жакеты, тёмные юбки ниже колен. Каждая прижимала к груди широкие, похожие на амбарные книги, классные журналы. Учительницы что-то обсуждали, но при виде хорошо одетого подтянутого мужчины, от которого за версту веяло лоском, одновременно бросили в его сторону заинтересованные взгляды.
Увы, путь того лежал к дверям, на которых висела коричневая табличка "кабинет истории". Учительницы печально вздохнули и двинулись дальше.
В кабинете истории не было никого, кроме молодого человека в пиджачной паре, сосредоточено проверявшего пухлую пачку тетрадей.
Он был так увлечён, что не сразу заметил вошедшего. Лишь когда тот кашлянул, учитель оторвался от тетрадей и недоумённо спросил:
- Простите, вы ко мне?
- Если вы - Евгений Александрович Южин, то к вам.
- Не ошиблись, это я. С кем имею честь?
Вместо ответа гость показал удостоверение.
Брови Южина удивлённо взметнулись:
- Даже так!
- Именно, - довольно ухмыльнулся гость.
- Надо же… Никогда бы не подумал, что смогу хоть как-то заинтересовать ваше ведомство.
- Надеюсь, не думаете в таком духе: вот, приехала на "воронке" "кровавая гебня", сейчас заарестует, начнёт пытать и ставить к стенке?
- А что, должен так думать?
Гость усмехнулся.
- Вы удивитесь, но таких граждан хватает. "Воронок", в котором я приехал и впрямь чёрный… вон, возле мусорки стоит, но массовые расстрелы и аресты не в моей нынешней компетенции. Я, собственно, по другому вопросу.
- Простите, а по какому именно: нашли моего дядю? - с надеждой спросил Южин. - Полиция, я так понимаю, расписалась в своём бессилии. Может, иные компетентные органы не подкачали?
- К сожалению, подкачали, - вздохнул гость. - В некоторой степени мой визит связан с вашим дядей, но отчасти. Хочу предложить вам работу.
- Да я вроде трудоустроен, - улыбнулся Южин.
- Я в курсе. Скажу больше, заранее навёл справки и знаю, что вы на хорошем счету у начальства. Вас любят, вами дорожат. Вы прекрасный учитель. Будь у меня сын-школьник, я бы хотел, чтобы он у вас учился.
- Спасибо, я польщён, - озадаченно проговорил Южин. - Не скрою, приятно слышать добрые слова в свои адрес. Смущает другое: вряд ли ваша контора заинтересовалась моими педагогическими достижениями.
- Вы правы. Нам больше интересен другой ваш профиль. Вы - подающий надежды историк. В этом качестве мы бы хотели вас использовать.
- Оказать консультацию? Да без проблем. Хотя навскидку могу назвать человек десять специалистов, которым я и в подмётки не гожусь. Даже номера телефонов дам.
- Не в консультациях дело. Хотим привлечь вас к очень серьёзному проекту, в котором трудился и ваш дядя. Не хочу пугать, но у нас есть подозрение, что его загадочное исчезновение связано с ним.
- Я не из пугливых, но спасибо за предупреждение, - спокойно сказал Южин. - Даже больше: сейчас вы меня заинтересовали. Если это поможет поискам дяди, я соглашусь.
Эфэсбэшник засмеялся:
- Не ожидал, что будет столь легко. Я ведь главные козыри под самый конец берёг.
- О каких козырях речь?