Никита позавтракал остатками вчерашнего ужина, разогрев его в микроволновке. Усевшись перед компьютером, он прочитал свежие медицинские журналы из электронной библиотеки. С одной стороны, это даже и неплохо, что он поедет на курсы усовершенствования. В медицине почти каждый год появляется что-то новое - аппаратура, лекарства, методики операций. Ведь сколько лет хирурги оперировали язву желудка по Бильрот I или позднее - по Бильрот II. А затем появились новые методики, и все поражались, как это они десятилетиями ухитрялись держаться за рутину.
Медицина - сама по себе область консервативная. Это не цифровые технологии, где вчера открыли, сегодня уже производят, а завтра покупают и пользуются. Нет, мало что-то изобрести, надо испытать на животных - собаках, кошках, тех же мышах. Потом - работа в прозекторской, на трупах, затем уже - клинические испытания на добровольцах. И всё это длится не один месяц, а по меньшей мере год. И думаете - конец? Впереди хождения по чиновничьим кабинетам, утверждение, издание приказов. Пока что-то новое внедришь - состаришься.
За компьютером Никита засиделся до глубокой ночи. Посмотрел на часы, когда стало рябить в глазах. Два двадцать! Окна в соседних домах уже не светились. Спать пора!
Он проспал почти до обеда. В ванной посмотрел на себя в зеркало. Синяк под глазом отливал фиолетово-жёлтым, но отёк со щеки и губы спал. Правда, щетина добавила завершённости образу бомжа после похмелья.
Никита криво ухмыльнулся. Сейчас бы лохмотья надеть и к церкви - милостыню просить. И никто бы в нём не узнал хирурга.
Два дня он просидел дома безвылазно, пока не кончилась последняя пачка пельменей. Он с надеждой обшарил все отделения холодильника. Тщетно, агрегат был пуст. Придётся бриться, одеваться и идти в магазин. И Вера третий день не приходит. Не случилось ли чего? А с другой стороны - могла бы и позвонить.
Никита быстро соскоблил с лица щетину, надел спортивный костюм, курточку накинул и направился в магазин. Он ведь рядом, метров сто всего.
Набрав продуктов на несколько дней, сверху в сумку он положил бутылку пива "Туборг".
Пьяницей Никита никогда не был, выпивал по праздникам, иногда в компании. И надо же такому случиться - на пешеходном переходе он остановился пропустить машины. Загорелся зелёный, и Никита двинулся дальше.
И вдруг из-за лобового стекла остановившейся "Тойоты" он увидел удивлённые глаза чиновницы, своей бывшей пациентки, написавшей на него жалобу. Женщина даже опустила боковое стекло и высунула в него голову, явно желая убедиться - не ошиблась ли она, не обозналась ли?
Никита отвернулся, ускорил шаг. И увидел себя как бы со стороны. Синяки на лице, старенький, хоть и адидасовский, спортивный костюм, пакет с продуктами, а сверху - бутылка пива. Опустившийся бывший интеллигент - вот кем он был в глазах этой вздорной бабы. Наверняка она его сейчас презирала и одобряла свой поступок - поставила на место зарвавшегося докторишку.
Быстрым шагом Никита дошёл до дома, взбежал по ступенькам. Вот ведь совсем нежелательная встреча!
Уже в квартире успокоился. Чего он стушевался? Синяки - так они скоро пройдут бесследно, а ум, навыки и умение останутся. Тьфу на тебя, вздорная ты бабёнка!
Никита вдруг пришёл в хорошее расположение духа, представив, как сейчас в администрации эта бабёнка с ужасом в глазах, сгущая краски, рассказывает таким же сотрудницам о встрече. Те ахают, возмущаются: какие же врачи в больнице работают, кому же мы здоровье своё доверяем… И дружно одобряют чиновницу за посланную в больницу комиссию.
Никита откупорил бутылку, сделал глоток.
- А вот тебе!
Он сложил фигу из трёх пальцев и ткнул рукой в окно. Эта неожиданная встреча как-то резко переменила его настроение. Он позвонил Вере.
- Привет, ты чего не заходишь? Я соскучился.
- Если бы соскучился - позвонил бы, - как-то отрешённо ответила Вера.
- Я и перед тобой в чём-то провинился? - удивился Никита.
- Нет, извини, я просто замоталась; работы много. Я тебе позже перезвоню.
- Подожди, сегодня же пятница. Может, сходим завтра с тобой куда-нибудь?
- Не знаю. Никита, я занята, не могу говорить. Пока.
В трубке зазвучали короткие гудки.
Что за чертовщина? Какое-то напряжение в голосе, отчуждённость… И не заходит к нему уже третий день. Неужели он чем-то обидел её, даже не заметив этого, не поняв? Да вроде нет, простились по-дружески, когда расставались. Ну не поймёшь этих женщин. Может, подарков не делал? А как бы он с такой рожей в магазин пошёл? Да его в приличный магазин и охрана бы не пустила - вдруг украдёт чего?
Никита позвонил в ординаторскую. Отозвался Лёшка Троян - Никита узнал его по голосу.
- Хирургия.
- Лёш, убери металл из голоса - это я, Никита.
- О, привет! Сто лет тебя не видел и не слышал. Ты куда запропастился?
- В отпуске был, потом неделю отработать успел, да вот в историю попал.
- Слышал уже. Ты про комиссию?
- И это тоже.
- Не бери в голову. Ну попалась дурная и взбалмошная баба - так что? С каждым из нас случиться может.
- Как вы там без меня управляетесь?
- Тяжко, работы много. Но держимся. А ты чего звонил?
- Не в курсе - путёвка на меня пришла?
- Нет, Никита. Это у заведующего узнавать надо.
- Тогда пока, до встречи!
- Удачи!
Хм, стало быть, работы в отделении много, не слукавила Вера. Так и раньше работа всегда была, но вырывалась же она? Нет, что-то не так.
Позвонить ей снова? Нет, не буду. Есть же мужская гордость, самолюбие в конце концов. Может, разонравился он, или другого себе завела? А что, вполне вероятно. Девчонка она молодая, вполне симпатичная, и они не муж и жена, чтобы хранить верность.
Никита допил пиво, посмотрел телевизор. Вынужденное безделье выбивало его из колеи. Он привык к активной жизни: работа, общение с друзьями, если отдых - то деятельный. От лежания на диване и телевизора Никиту уже тошнило. Но и с такой рожей выходить на улицу или идти в гости, нарываясь на неизбежные вопросы, ему не хотелось. Хватит, сходил уже сегодня. В памяти вдруг всплыло из "Битлов": "Ну а мы с такими рожами возьмём да и припрёмся к Эллис". Ну прямо про него.
Кое-как он дотянул до вечера, нехотя поужинал. Зазвонил городской телефон, Никита снял трубку.
- Никита, ты как?
Звонил заведующий.
- Выздоравливаю потихоньку. А что?
- Перед окончанием работы главврач звонил. Спешу обрадовать - путёвка пришла.
- Да ну? И куда?
- В Санкт-Петербург, город Петра. Цикл месячный - "Актуальные вопросы хирургии брюшной полости". Вроде неплохой цикл. С понедельника выходишь на работу, оформим документы, получишь командировочные.
- На какой базе?
- О, тебе повезло. Военно-медицинская академия.
- Так я же не военврач.
- А у них есть факультет последипломного образования для гражданских врачей. Клиника сильная - профессора, академики. Есть чему поучиться. Занятия начинаются с тридцатого ноября. Полагаю, в четверг, самое позднее - в пятницу надо выезжать. Поездом до Москвы, потом до Питера. Самолётом быстрее, но бухгалтерия не оплатит.
- Понял, - протянул Никита, - вот обрадовали так обрадовали. Я думал, поближе где-нибудь, скажем - в Ростове.
- Туда путёвка только с января. Сам понимаешь, главврач в администрации отрапортовать должен. Надо тебя скоренько определить.
- Да я не против. В Питере не был, по музеям похожу, город посмотрю.
- Ну бывай, лекарь.
Заведующий явно был в хорошем настроении. В плохом он назвал бы его по имени-отчеству. А что? Питер - вовсе неплохо: культурная столица, не суетная Москва.
Никита, чтобы убить время, отобрал вещи для поездки. Питер - не Кавказ, там холоднее. Подготовил документы. Ездил он уже на курсы. Надо сначала кучу копий документов снять, всякие справки о том, что он действительно работает в должности… А в принципе - везде одно. Хочешь учиться - ходи на лекции, сиди в медицинской библиотеке, посещай операции светил от хирургии. Не хочешь - появляйся иногда, чтобы тебя не забыли, а в остальное время кто-то пьянствует, кто-то посещает выставки, концерты, музеи. Разве приобщишься в провинции к очагам культуры? А в столицах, что ни день, выступления мировых звёзд. Денег бы только хватило. После отпуска с ними всегда было туго.
Но и Никита не вчера родился. На многочисленных пройденных уже курсах он сразу устраивался на подработки - на "Скорую помощь" или дежурантом. Врачей ведь всегда не хватало.
В понедельник, чисто выбритый, с едва заметным уже фингалом, Никита пришёл в отделение. Заведующий сразу послал его в канцелярию.
- Иди, бумаги оформляй. Не успеешь на цикл - главврач тебе, а потом и мне выволочку устроит.
Никита пробегал всю первую половину дня, а когда вернулся в отделение, сразу прошёл в операционный блок.
- Вера где? - спросил он подвернувшуюся санитарку отделения.
- А вы разве не знаете? А, ну да, вас же неделю не было. Так уволилась она.
- Как уволилась? Ну-ка поподробнее.
- Третьего дня к ней бывший муж приехал - они же в разводе были. Уговаривал сойтись, вместе жить.
- И что?
- Ну Никита Алексеевич! Раз уволилась, стало быть - уговорил. Да они недалеко жить будут, у мужа-то её бывшего квартира в Краснодаре.
- Ага.
Никита был ошарашен. Виду не подал, зашёл в ординаторскую, сел за свой стол.
- Ты чего такой пришибленный? - спросил Сергей.
- Да вот, бегаю, документы собираю - на усовершенствование путёвка пришла.
- Да, набегаешься ещё, - посочувствовал коллега.
Бог с ней, с беготнёй. Как же Вера так могла? Ну любви ещё не было - но симпатия-то была, и она могла перерасти в нечто большее. И потом, Вера могла бы позвонить, прийти, объясниться. Не дурак, понял бы. Может, любила она бывшего мужа? Сердцу не прикажешь. А получилось - оставила она Никиту, как ненужную вещь. Который раз у него неудача с женщинами. Ветреные дуры! А может, причина в нём?
Промаявшись с полчаса и не найдя ответа, Никита продолжил собирать документы.
Глава 3
"НЕВСКИЙ ЭКСПРЕСС"
Но всё - и хорошее и плохое - когда-нибудь кончается. В ночь со среды на четверг Никита уже трясся в вагоне поезда "Кисловодск - Москва". Он сел на него в Минводах. Ночь проспал, день промаялся, и после полудня прибыл в столицу.
Он переехал на Ленинградский вокзал и удачно купил билет на "Невский экспресс", отправляющийся в северную столицу в девятнадцать часов. До отхода поезда у него оставалось в запасе три с лишним часа.
Добравшись на метро до центра, Никита побродил по Красной площади. Исторический музей уже после долгого ремонта открылся. Вот туда, как и в музеи Кремля - ту же Оружейную палату или Алмазный фонд - он сходил бы с великим удовольствием и интересом. Но увы! По причине позднего времени экскурсий в кремлёвские музеи не было.
Время пролетело незаметно. Когда Никита услышал бой курантов на Спасской башне и посмотрел на часы, понял: надо мчаться к вокзалу, если он хочет успеть на поезд.
В метро была давка - москвичи и гости столицы ехали с работы домой.
Выбежав из вестибюля метро и пробежав здание вокзала, Никита на перроне спросил носильщика:
- Где "Невский экспресс"?
- Вон, на соседнем пути.
И в это время диктор по радио объявила: "До отхода фирменного поезда № 186 "Невский экспресс" сообщением Москва - Санкт-Петербург остаётся пять минут. Просьба пассажирам…"
Дальше Никита уже не слушал - он помчался к поезду. Благо сумка с вещами не тяжела, не мешает.
Подбежав к хвостовому вагону, Никита достал из нагрудного кармана куртки билет. Какой хоть у него вагон? Ага, третий. Он приготовился пробежать вдоль всего состава, но хвостовой вагон оказался под номером один. Хоть здесь повезло, до третьего вагона рукой подать.
Никита протянул билет проводнице.
- Здравствуйте, проходите.
Никита вытер платком пот со лба.
- А когда прибываем в Питер?
- Если не опоздаем, что бывает крайне редко, тогда - в половине двенадцатого вечера.
- Отлично!
Никита прошёл в вагон. Сиденья, что были справа, стояли по ходу движения поезда лицом, которые слева - спиной. Его место было справа. Тоже повезло - он не любил ездить спиной вперёд по ходу движения.
Все места, кроме одного, были заняты. Понятное дело, пятница, москвичи и питерцы едут на уик-энд в город на Неве. Кто на отдых, кто по делам, кто к семье.
К Никите подошла женщина в строгом деловом костюме.
- Простите, пожалуйста, у меня просьба!
- Слушаю.
- Вы не могли бы пересесть на моё место?
Она показала рукой. Фу, как раз там стояли кресла спиной вперёд по движению поезда.
- Я не могу там ехать, у меня кружится голова, - пояснила дама.
Никита согласился и пересел - всё-таки он был мужчиной. Как потом оказалось, своей просьбой дама спасла ему жизнь.
Прозвучал гудок, состав медленно тронулся и, постукивая колёсами на стыках, выбрался из Москвы. Он плавно набрал ход, вагоны только покачивались.
Никита смотрел в окно, на стремительно пролетающий пейзаж. Похоже, что скорость большая, явно больше ста километров в час.
Попутчики уткнулись в нетбуки, ноутбуки, планшетники, папки с бумагами, единицы читали газеты. Прямо какой-то офис на колёсах, а не вагон.
Часа через два народ утомился. Люди сложили свои электронные гаджеты, откинулись на спинки кресел. Позади осталась напряжённая трудовая неделя, люди устали. Кое-кто даже начал слегка похрапывать.
Сосед Никиты посмотрел на часы, потом взглянул на часы.
- Скоро Бологое, остановка. Дождь льёт.
- Не промокнем, - поддержал разговор Никита.
Но беседа не клеилась, мужчина в строгом костюме явно не желал разговаривать со случайным попутчиком. Никита по одежде и сам видел разницу в их положении - материальном, да скорее всего и социальном.
Сосед прикрыл глаза. Никита посмотрел на часы, решая - вздремнуть или нет.
Поезд прибывает в Санкт-Петербург на Московский вокзал в 23–30, сейчас 21–30, следовательно, ещё два часа есть.
И в это время раздался удар, вагон сильно тряхнуло, раздался скрежет и потух свет. Вагон стало сильно трясти, и он начал заваливаться на бок. Закричали и завизжали женщины.
Вагон упал, послышался звон стекла, жуткий, леденящий душу скрежет. От резкого торможения стенкой о щебень и землю вагон начал терять скорость. Кресла, не выдержав нагрузки, стали отрываться от пола и по инерции, кувыркаясь и калеча пассажиров, понеслись к передней по ходу движения поезда стенке вагона. Скрежет железа, хруст костей, крики раненых слились в жуткую какофонию.
Вокруг тишина, хоть глаз выколи. И почему-то поезда не видно, совсем. Хоть и произошло крушение - это он помнил чётко, но должны же быть хоть какие-то огоньки? Фонари проводников - да хоть зажигалки пассажиров, подсвечивающих себе. К тому же тишина. Ну не может быть тишины! Раненые должны стонать, уцелевшие кричать от пережитого страха и ужаса, призывать на помощь. Или его так далеко отбросило от вагона?
Никита немного походил вправо-влево, надеясь выйти к железной дороге, но наткнулся на дерево и расцарапал себе лицо. Плюнув на бесплодные попытки, крикнул: "Ау!", но только эхо откликнулось. Отчаявшись, он уселся под дерево, на сухое место. Что бродить в темноте, так можно и в барсучью нору угодить, ногу сломать. Некстати вспомнился недавно услышанный анекдот. Мужик заблудился, идет по лесу и кричит "Ау!". Сзади медведь подошел, по плечу лапой похлопал: "Мужик, ты чего кричишь?" А тот отвечает: "Заблудился, вдруг кто-нибудь услышит, поможет". А медведь: "Ну я услышал. Тебе легче стало?"
Несмотря на то что была осень, и он был в ветровке, а к утру озяб, чай - не Кавказ, прохладно.
Постепенно темень начала рассеиваться, сереть. Солнце над горизонтом ещё не поднялось, но стало видно хотя бы метров на десять-пятнадцать.
Никита направился в одну сторону, потом в другую. Далеко он не уходил - не могло же его на двести метров из вагона выбросить? Если его с такой силой вышвырнуло бы, он бы от удара о деревья убился. А на нём - ни одной царапины, руки-ноги целы, и не болит нигде.
Тем не менее поиски его увенчались успехом - он наткнулся на просёлочную дорогу. По ней и пошёл: любая дорога всё равно к жилью выведет.
Километра через три-четыре бодрого хода впереди показалось село, поскольку в центре его Никита увидел церковь с высокой колокольней. Что скрывать - обрадовался. Сейчас он в милицию позвонит, в МЧС. О катастрофе поезда, конечно, уже известно, небось - службы вовсю работают, но о себе заявить надо, чтобы не числился без вести пропавшим.
У первого же встречного спросил, где найти начальство. Крестьянин выглядел одетым довольно бедно, и это невольно бросилось в глаза, но Никите было не до анализа одежды неизвестного.
- Это ты про волостеля? У церкви его изба.
Никита направился по улице в указанную сторону. На ходу достал телефон. Вот досада! Ни ночью, ни сейчас сигнала нет, идёт поиск сети. Ориентир у него отличный, церковь со всех сторон села видна.
У добротной избы стоял тарантас, а рядом - несколько мужиков. На подходящего Никиту они уставились, как на невидаль. Оно и понятно: в деревне все свои, любой чужак любопытство вызывает. Да и одежда на нём городская - джинсы, ветровка, футболка и кроссовки. И в городе в такой одежде удобно, и в поезде.
Из избы выскочил разъярённый бородатый мужик в длиннополом пиджаке и широких штанах, заправленных в сапоги.
- Я этого так не оставлю! - кричал он. - Я управу найду! До самого князя дойду! В город еду!
Никита сразу сообразил, что ему тоже в город надо - неважно, какой.
Мужик вскочил на тарантас, взял в руки вожжи.
Никита подбежал, встал на подножку:
- Возьмите до города, мне тоже туда надо.
- Садись.
Мужик крикнул "Но!", лошадь тронула, и Никита буквально упал на сиденье.
- Вот же кровопивец! - не унимался мужик. - Взял и подсунул воск в бочках. Сверху отменного качества, а внутри…
Мужик махнул рукой.
- Меня на торгу едва не побили. Позор-то какой! Отродясь со мной такого не было! Меня Фёдором звать, - вдруг резко сменил он тему.
- Меня Никитой.
- Что-то я тебя здесь раньше не видел.
- Так я не местный, сам впервые в этих краях оказался. Проездом из Москвы.
- Правильно, честному человеку в этом селе делать нечего. А волостель - мошенник! Так князю и скажу.
Никита сначала подумал, что волостель - это фамилия такая. У наших людей таких фамилий не бывает: и редкие, и заковыристые. Но всё оказалось проще. Волостель - управляющий в деревне или в селе.
- Ты чем на жизнь зарабатываешь? - поинтересовался Фёдор.
- Доктор.
Мужик посмотрел на Никиту непонимающе.
- Лекарь, если так понятнее.
- Чего ж тут не понять? Врёшь, зубы заговариваешь или, как цирюльник, кровь пускаешь?
- Всё-таки пускаю.
Какие-то замшелые они тут, в селе своем. И словечки-то старинные - цирюльник. Неужели цивилизация не дошла?
- То-то я смотрю - одёжа на тебе странная. Да и обувка тоже. Вот я купец - и одет, как купец. Если боярин - так и его по одёжке сразу угадать можно.