* * *
Без автомата и вещмешка было полегче. Земляков крался за старшим товарищем, держа наготове "кольт". Самоубийство чистой воды, на соседней полянке коротко блеснуло желтым светом - сидели немцы, прикрываясь плащ-палаткой. Видимо, карту изучают. Поблизости лежали спящие - кто-то похрапывал, кто-то посапывал в высокохудожественном лебедевском стиле. Бродил часовой, сгорбившийся под тяжестью винтовки. Нет, часовой "Рогозу" не подходил: и на виду, и хватятся сразу. Нерода отступил, скользнул за кусты, тут же замер, придержав напарника - Женька с опозданием заметил под ногами жестянку из-под колбасы.
- Нарвемся, - самокритично прошептал Земляков.
- Нет, со стороны поляны никого нет. Но дальше в лес не сунуться - фрицев море.
- Давай возвращаться. Я наш схрон уже сейчас не найду.
- Это не схрон… Найдем. Подождем немного, должно повезти. До рассвета еще с час…
…Сидел переводчик Земляков за стволом сосны, старался не слишком сжимать рукоять пистолета и думал, что без тикающих часов жизнь вообще была бы бесконечной. Пять минут? Сорок минут? Жил лес в настороженной полудреме, временами правее затаившихся оперативников выбредал к опушке часовой, глядел в смутный простор обширной поляны, на далекое зарево за лесом, слушал почти утихший к рассвету рокот артиллерии, уходил обратно. Проплелись какие-то неопределившиеся немцы, вроде даже с рацией или чем-то на нее похожим. Отлучался от сонной поляны фриц, присаживался на корточки. Но взять не получилось - отходил-то на два шага - Европа, простота нравов.
Вновь хрустнула ветка - шли трое, усталые, шаг тяжелый. Передний курил - во тьме раскачивался огонек сигареты. Идущий следом что-то сказал, остановились, щелкнула зажигалка, на миг осветив ладони, очертания двух касок…
- …danke, Kamerad.
Качнулись уже два огонька, двинулись дальше, немец, плетшийся последним, еще стоял, обессиленно прислонившись к стволу.
- …bins uns…
Качнулись за ушедшими ветви кустов - измотанный немец с трудом оторвался от дерева… Женька не увидел, лишь ощутил, как нырнул вперед Нерода. Ох, напрасно - немец неправильный, не кондиция. Но останавливать старшего по "Рогозу" было поздно - Женька метнулся, огибая кусты с другой стороны, переводческие "тылы", осознав важность момента, лишь сдержанно заныли от резких движений…
…Стояли две обнявшиеся фигуры - крепкий Нерода прижался сзади, немец изумленно растопырил руки… Женька на всякий случай прыгнул вплотную, неуклюже зажал распахнутый рот немца, двинул врага рукоятью пистолета в лоб - точно, не тот фриц, без каски.
- Тихо ты! - зашипел Нерода, опуская безвольное тело на землю. - Он и так не заорал бы.
- Неправильный фриц, - прошептал Женька, смутно различая молодое лицо.
- Да, худой, - согласился Нерода, пряча нож.
- Каска…
- Да вот она, каска, - старший лейтенант ловко отстегнул от ремня убитого каску, сдернул ремешок противогаза. - Держи, сейчас мы его…
Женька принял трофеи. Нерода зачем-то усаживал тело немца к стволу, вот запрокинул покойнику голову, развернул немецкий карабин, сдернул с мертвой ноги сапог…
- Не поверят, - ужаснулся Земляков.
- Не мельтеши. - Нерода вывернул из кармана немца документы и письма. - Давай сразу к кустам на опушке и замри.
Женька попятился…
Вспыхнула прикрытая ладонью спичка, занялась веселым огоньком кучка бумаг. И почти сразу громыхнул выстрел…
…Лес мигом ожил: протрещала короткая автоматная очередь, закричали в несколько голосов. Хруст кустов, команды… Женька лежал, распластавшись, спрятав голову под неубедительной защитой куста. У ельника мелькнули лучи сразу нескольких фонариков: двое немцев склонились над мертвецом - тот сидел, рука на карабине, рот распахнут… Мертвого заслонили сгрудившиеся солдаты. Тянуло характерным дымком не до конца сгоревшей бумаги…
- Der Arme Kerl… - отчетливо сказали там.
- Feige Duldung Schwein. Verbrannte Briefe und Dokumente… Pflicht vor Reich…
В ельнике выругались в несколько голосов.
Видимо, начинало светать - Женька увидел, как манит растворившийся в соседнем кусте Нерода. Осторожно отползли…
* * *
…Когда совсем рядом бахнул выстрел, Михась невольно вздрогнул и почувствовал, как вздрогнул Лебедев. Дупа жирная, ишь, напугался. Нарвались, значит, наши. Эх…
Гавкали, переговаривались фрицы. Но выстрелов больше не было. Может, случайно? Михась, схвативший было карабин, опомнился. С карабином не развернешься, а тут того и гляди, лейтенант, тухлятина такая, встрепенется.
- Замри, - приказал Михась, на всякий случай нашаривая деревянную рукоять испытанного сапожного ножа.
Лебедев не ответил. То ли над положением своим размышлял, то ли вправду в земле призадохся. Тесновато в глубине могилки. И как он, кабаняра, вообще туда втиснулся?
* * *
Нерода нырнул в щель, полузакрытую нависшими слоями старой хвои и веток, и уперся лбом в ствол нацеленного карабина.
- Ну, ты это…
- Чаго?
- Глаз выбьешь. Собирай лишнее, выкинем, пока не рассвело. Нам здесь долго сидеть, дожидаться. Попросторней будет.
- А маладший лейтэнант?
- Всё. Шальная пуля.
- Ну, - угрюмо сказал Поборец.
- Наповал. Не мучился. - Нерода на всякий случай еще раз подмигнул. - Собирай лишнее да в ручей брось.
Второпях сгребли нужное, и, волоча за собой винтовку и вещмешки, Михась выбрался на воздух. Обернулся:
- Прыглядавай.
- Да уж присмотрю, - заверил старший лейтенант, протискиваясь в щель.
Еще было темно, но рассвет уже подкрадывался. Лейтенант-переводчик лежал за кустами.
- Тябе? - тряхнул вещмешками Михась.
- А кому еще? - Лейтенант, озираясь, принялся стягивать пятнистый комбинезон.
- Не спящай, - прошептал Михась, поглядывая в сторону зашебуршавшихся немцев и возясь с горловиной вещмешка. - Я уж падумал, вдруг и правда тябя стрэльнули.
- Не, нельзя меня сейчас стрелять. Мне дело делать нужно, да и девушка меня ждет, - объяснил младший лейтенант Женька с чудным прозвищем Огр, скидывая гимнастерку.
- Тады канечна, - согласился Михась, подавая немецкую, зверски измявшуюся в вещмешке форму. - Жаль, сапоги у тябя, таго, шибка нашы.
- Тут уж… Прикроются, - лейтенант спешно натянул мешковатые немецкие портки на густо испятнанные синяками ноги. - Толковый ты пацан, Михась. Вот что я тебе сказать хотел… - Женька-Огр торопливо обулся. - Война лесная заканчивается, немца мы определенно добьем. А тебе дурить нельзя.
- Чаго дурыть? - угрюмо пробурчал Михась.
- Того самого. Уж не знаю, в космос ты взлетишь или деревню будешь возрождать, бульбу сеять, как ваш Авдей Леонидович. Достойный ведь человек, а?
- Ну, - не стал возражать и уточнять Михась, хотя под началом коменданта и побыл-то всего два месяца и до конца въедливого деда испытать не успел.
- Вот и давай, - Женька застегивал ремни. - После войны работы будет невпроворот. Учись, трудись. И за себя, и за того погибшего парня…
- Сгибшим бульба без надобности, - напомнил Михась.
- А их детям, вдовам? Страна обо всем подумать должна: и о сиротах, и о провианте, и о Луне.
- Поумней мяне люди есць, - пробормотал Михась, снимая с собственного ремня подсумки. - Хай думают.
- Вот дурак. Ты молодой, но войной крепко проверенный. На кого ж еще стране полагаться? Вот вернется твой отец…
- Вернецца… Тры года…
- Живы твои, - сказал переводчик, закидывая за спину дурацкий цилиндр противогаза. - Не, я, конечно, нарушаю. Но ты все равно хрен кому скажешь. Я попросил, и ТАМ успели проверить. Живы твои.
- Врешь, - прошептал Михась.
- Да на хрена мне врать. Хотел раньше сказать, да времени не было, потом при этом чмо говорить не хотелось. - Лейтенант присел, взял кобуру с хитрым пистолетом и винтовку. - Подробности про твоих не скажу - сам понимаешь, времени на запрос имелось в обрез. Но живы. Сам увидишь. Ну, давай, может, больше и не увидимся. Бывай здоров, Мишка…
Михась машинально пожал руку. Переводчик нацепил немецкую каску и шагнул за кусты - довольно тихо для городского сугубо интеллигентного человека.
- Мишки тока в цирку, - с опозданием прошептал Михась. Потрогал брошенную гимнастерку - вовсе ветхая, смысла брать нету Сунул ком одежды под куст, прихватил вещмешки и пополз к убежищу.
Светало, сумрак вроде рассеивался, а в глазах туманилось. Совсем как у дитя малого, тьфу, хоть ставь ту кобылу через…
* * *
Тяжелая каска давила на голову - забыл тов. Земляков, как оно бывает. Эта еще и фасона непривычного. Женька подкинул винтовку на плече - нормально, разве что любое движение опять в тыльную часть организма отдавало. Ранимые эти тыловые части. Помнится, в Крыму…
Лишние мысли улетучились, поскольку навстречу шли немцы. Четверо… Женька подавил инстинктивное желание рухнуть за ствол ближайшего дерева. Нет, переключаемся, товарищ толмач.
- Soldat, wo Sie zu finden Hauptmann Klein?
- Ich sah es nicht, dort Fragen. - Женька указал на поляну, где наверняка имелся кто-то ответственный, принимающий решения. Не зря же там над картами фонариками мигали, батарейки сажали.
Видимо, далеко не всем полагалось видеть гауптмана Кляйна, поскольку Женькино неведение подозрений у немцев не вызвало.
- Уже час ищем, - угрюмо сказал тощий обер-канонир. - В нашей сводной роте всего пятнадцать человек и почти нет патронов.
- У нас не намного лучше, - вздохнул Женька.
Немцы спросили сигаретку, честный Земляков признался, что курить почти год как бросил. Камрады обозвали чудаком и ушли искать гауптмана.
Смысл в чем? Смысл в том, чтобы стать истинным Мартином Кёлером, уроженцем Потсдама. Поверить в то, что вокруг жуткий лес, за ним ужасные русские танки, и судьба твоя может решиться в ближайшие сутки. Между прочим, практически все из этого истинная правда, остается лишь думать об этом по-немецки.
Из кустов вылез жутко небритый унтер с двумя нашивками "За подбитый танк". Спросил, не от артполка ли приходили, Женька-Кёлер объяснил, что ищут гауптмана Кляйна, а из артполка пока никого не было. Унтер выругался и сказал, что свинского Кляйна искали еще вечером. Он должен был доставить панцерфаусты, но, похоже, что это вранье. Путь к реке преграждают всего несколько русских танков, но подойти невозможно. Вечером гренадеры пытались сжечь "тридцатьчетверки", но на подходе почти всех камрадов положили. Женька согласился, что гранатами нечего и думать, к тому же, по слухам, к русским ночью подошли казаки. Может, удастся обойти их заслон через болото? Унтер выразительно сплюнул.
Женька отошел к опушке и на всякий случай достал и проверил солдатскую книжку. Да, Мартин Кёлер, ничего с перепугу не напуталось. Нашивки, конечно, малость не те, но куртка грязная и в прогалинах, выглядит реалистично. Ну, это если вести себя убедительно. Женька посмотрел на фото в солдатской книжке - Нерода утверждал, что предыдущий ее хозяин походил на некого русского переводчика Землякова. Нет, в физиономиях сходство сомнительное. Правда, покойника без каски сфоткали. Ладно, остается надеяться, что сличать и допрашивать будет некому. Женька-Кёлер пошел вдоль опушки - следовало оценить обстановку, подходы. Чем черт не шутит…
Дальше все шло довольно утомительно, но не очень сложно. С первыми лучами солнца завязался бой к востоку от драгоценной поляны. Потом и на западе началась стрельба - немецкая импровизированная разведка пыталась нащупать проходы к реке, но не преуспела.
Главная сложность была в том, что сидеть на месте одинокому Кёлеру никак было нельзя. Все время норовили "включить и привлечь" в какую-то группу, расчет или заставить окапываться. Бравый Кёлер отвечал, что уже послан взводным командиром, должен найти гауптмана Кляйна, копает на правом фланге. Пока сходило с рук - немцы были не в своей тарелке…
…Когда по опушке отбомбилась девятка штурмовиков, и самому Землякову-Кёлеру стало не по себе. Впрочем, "ИЛы" больше воздействовали психологически, положив бомбы довольно неточно. Ошалевший, но не сломленный духом, Кёлер помог оттащить раненого в глубь леса и продолжил осмотр места предстоящих событий. Получалось, что самолет может зайти на посадку только с северо-запада. Ну, или с юго-востока, но там тек очень знакомый ручей, и, по мнению не особо сведущего в авиатонкостях Землякова-Кёлера, садиться оттуда было рискованно. Бой уже шел почти по всему периметру - лишь в стороне деревни было относительно тихо. Немцы отвели туда срочно сколоченный "батальон прорыва", но сам прорыв почему-то все откладывался. У Землякова-Кёлера имелись определенные догадки, почему немцы тянут, но твердой уверенности не было. А время шло. С севера стрельба явно приближалась. Черт, тут любой mannschaften занервничает.
У болотистого осинника Земляков-Кёлер набрел на остатки какого-то растрепанного обоза. Стучали отдельные выстрелы - скалящийся оберфарер вкладывал дуло "парабеллума" в ухо лошадям, нажимал на спуск. Пожилой обозник отворачивался от бьющихся в агонии лошадок, плакал и зачем-то аккуратно сматывал вожжи. Другие обозники таскали хворост, обкладывали согнанные в кучу повозки. Женька малодушно свернул в лес, попутно прихватив добротный ящик непонятного назначения, но с удобной ручкой.
Ручка была удобная, но с самим ящиком Земляков-Кёлер погорячился - тяжеловата ноша оказалась. Вскрытие показало, что внутри какие-то хитрые, хорошо упакованные аккумуляторные батареи. Мародер бегло глянул формуляр - предназначения груза не понял. "Vorsicht". Для симулирования "делового вида" ноша оказалась слишком громоздка.
Камрады отходили - с севера приблизились русские танки и пехота, несколько снарядов разорвались на гипотетически самолетной поляне. Земляков-Кёлер короткими рывками перетаскивал проклятый ящик и нервничал.
Пробегавший связист крикнул:
- Бросай! Все на позиции. Приказано продержаться до темноты. Нас вывезут самолетами.
- Продержимся! - радостно заверил Земляков-Кёлер.
Значит, самолеты. Это правильно. Пора было занимать исходную. Ящик был оставлен под символическим прикрытием кустов - когда свои трофеи начнут собирать, найдут. Может, ценная вещь. Судя по весу, так жуть какая ценная.
До северо-западной окраины поляны Земляков-Кёлер добрался без происшествий. Дальше, в лесу, шел бой. Короткими сериями лопались мины - похоже, наши батальонные 82-миллиметровые пристреливались.
- Быстрее! Быстрее! - подгонял обер-лейтенант с перевязанной головой, немногочисленных солдат, бегущих к опушке. - Мы должны удержаться!
Вбегая под тень сосен, Земляков-Кёлер подумал, что обер-лейтенант совершенно прав - нужно немного продержаться. Если сейчас нетерпеливые русские прорвутся к поляне, присутствие "Рогоза" окончательно потеряет смысл.
Занимать позиции и стрелять в сторону "противника" Земляков-Кёлер счел все-таки излишним. Присел под защитой молодых елок - лес здесь был низкорослым, небосвод вполне просматривался. Или нужно точно по курсу захода засесть? Нехорошо - в теоретических знаниях по ПВО вообще и по прикрытию аэродромов в частности зияли ощутимые пробелы. Земляков-Кёлер на всякий случай передвинулся чуть правее - дальше обзор закрывали высокие деревья - и вновь залег в ельничке. Да, наткнется кто-то из камрадов - пристрелят как труса и дезертира. Обидно будет. Впрочем, еще посмотрим, кто кого пристрелит. Прислушиваясь, диверсант снял винтовку, проверил в кармане "кольт" и занялся зенитно-ракетным комплексом. Увесистая кобура Sturmpistole, упрятанная под курткой, и неудобный приклад порядком отбили бок. В больших сомнениях Земляков-Кёлер закрепил на пистолете приклад, примерился - небо, даже его не заслоненная лесом часть, казалось огромным, штурмпистоль в масштабности явно проигрывал. Ja-ja, Rat Race писюлька. Зенитчик вдумчиво зарядил пистолет - с Неродой советовались, получалось, что кумулятивной гранатой бить надежнее. С набалдашником Panzer-Wurfkorper оружие вообще стало походить на какой-то дизель-панковый метатель фаллоимитаторов.
Земляков-Кёлер со вздохом отложил супероружие и снова прислушался. Стрельба вроде бы приблизилась - отчетливо доносились частящие очереди русских "шпагиных", немцы отвечали гораздо скромнее. Вот в перестрелку влез щедрый "максим"…
Выделить в шуме боя верхние звуки было сложно. Женька сосредоточился на бледновато-голубом небе - вроде летает там кто-то. Но в стороне и, видимо, наши. Неужели немцы рискнут садиться на своей тихоходной лоханке? Ее же и штурмовик шутя завалит, не говоря об истребителях нашего прикрытия. Черт его знает, в возможностях авиации Женька разбирался примерно так же, как в тактике ПВО. Видимо, немцам очень было нужно, раз нашли и послали "Готу".
Время шло, Земляков-Кёлер сгрыз довольно противный на вкус немецкий сухарь. Дважды мимо кто-то пробегал, Женька готовил "кольт", но обходилось…
…Все же чуть не пропустил. Если бы не восторженные крики немцев, рассмотревших заходящий на посадку самолет, точно бы прошляпил решающий момент. Нарастало зудение пары легких двигателей. Земляков-Кёлер суетливо схватил зенитный бомбомет. Самолет выскользнул из-за крон сосен абсолютно неожиданно - двухвостое неуклюжее насекомое, снабженное парой слабосильных моторов. Женька повел стволом, пытаясь взять упреждение, уже понимая, что промажет, дернул спуск. Отдача крепко двинула в плечо…
Результат был закономерен.