Ни хрена себе! Услышав такое, Норманн попытался представить примерный перечень изучаемых наук и слегка прибалдел. Для кого Средневековье является "темными веками", а здесь просто лучезарное царство просвещения! Он хотел было продолжить расспросы на "научную" тему, но игумен его опередил:
- Поведай нам о проделках Гермеса. Этот пройдоха на твоих глазах накрыл посох электроном?
- Я ничего не заметил, - огорченно выдохнул Норманн.
- Это случилось во время грозы? - Вопрос посадника прозвучал откровенной подсказкой.
Врать в мелочах не имело ни малейшего смысла. За все время пребывания у портала и в деревне волхвов стояла абсолютно ясная погода. Не так уж и далеко до Медвежьего замка, штормовое ненастье не могло пройти только по одной стороне Онежского озера, поэтому Норманн решительно ответил:
- Стояла отличная погода, ни капельки дождя, ни гроз, ни зарниц.
- Ты не заметил появление электрона, - констатировал игумен. - А сам чем занимался? Шел, спал или охотился?
- Обедали мы! - соврал Норманн. - Меня встретил волхв по имени Куган, по пути в деревню мы остановились у родника, пообедали, а когда собрались, увидели это свечение.
- Твои волхвы ставили посох в дольмен Мары? - пристально глядя в глаза князю, спросил игумен.
- С чего это вдруг? - растерялся Норманн. - Неделю продержали у идола Макоши, и до свидания.
- Странно, очень странно, - задумчиво промолвил игумен. - По греческой мифологии Гермес дарит свет своему любимцу для указания пути в царство мертвых. У славян абсолютно идентичные россказни о Маре.
От этих слов Норманну стало не по себе. Нет, он не верил в мистику и к религии относился безразлично. Не встреть он Кугана и не прогуляйся с ним через портал, последствия от свечения Рунова кола, вероятнее всего, оказались бы совершенно иными. Машинально прошептав: "Свят, свят, свят", - он перекрестился. Надо же, был на волосок от проблем и не подозревал о серьезной опасности.
В келье повисла тишина. Погрузившись в свои мысли, игумен уставился невидящим взглядом на носки своих войлочных тапочек. Федор Данилович отвернулся к окну, а Норманн вслушивался в шорохи, доносящиеся из коридора, - там истопник подбрасывал поленья в печь. Келья была хоть и маленькая, да каменная, ночью замерзнешь, скит чуть поболее медвежьей берлоги и деревянный, его и зимой можно согреть своим дыханием.
- Не печалься, князь, - заговорил игумен, - дай время, и растает сияние, словно льдинка на солнышке.
- Лучше бы его вовсе не было! - недовольно буркнул Норманн.
- Что лучше, что хуже, то нам неведомо. - Настоятель монастыря прошептал короткую молитву и широко перекрестился.
Следом перекрестился Федор Данилович, а Норманн запоздало спохватился, трижды суетливо осенил себя крестным знамением и только после этого пошевелил губами.
- Кто тебя надоумил привезти эти семена? - Ожидаемый вопрос прозвучал из уст посадника.
В первый момент князь растерялся, но вовремя сообразил, что спрашивают о доставке семян в монастырь, поэтому ответил с некоторой заминкой:
- Никто, я сам решил порадовать игумена.
- Порадовать, - хмыкнул игумен. - С чего ты решил, что меня обрадуют неведомые растения?
- Уж больно купец расхваливал сей товар, - нашелся Норманн.
- Так значит, ты их купил? - удивленно спросил Федор Данилович. - Где? У кого?
- Не украл же! Честная сделка с греком по имени Костас. Заплачено без торговли, сколько запросил, столько и дал, - уверенно ответил князь.
- Показывай! - приказал игумен.
Первым делом Норманн распустил мешок, и по полу раскатились картофельные клубни. Затем поставил на стол два маленьких узелка с тыквенными и подсолнечными семечками. Выставка достижений американских индейцев завершилась фасолью и кукурузой, в довесок он аккуратно положил несколько початков, которые оказались в машине после рейда по кукурузному полю. Если посадник принялся заинтересованно перебирать невиданные ранее продукты, то настоятель монастыря даже не пошевелился. Скривив губы, он с ехидцей спросил:
- Сколько заплачено за это "добро"?
- За десять берковцов уплачено четверть гривны серебром, - не стал врать Норманн.
- Странный тебе попался торговец, - продолжил ехидничать игумен, - привез бобы с неведомо чем за тридевять земель и отдал задарма.
- Продавал в охотку, - пояснил князь, - я спросил ради интереса, а тот малую цену назвал, вот и купил.
- А что купил? Не спросил? - поинтересовался посадник.
- Все разузнал, вот это картофель, сытный и урожайный продукт, хорошо растет в наших краях…
- Погоди, - прервал настоятель, - откуда все это привезено?
- С далекого запада, он у норгов на серебряных рудниках был, а семена взял поверх основного груза, - внешне безразлично ответил князь.
Норвежцы давно обжили Ньюфаундленд, и епископ там имелся. Как только нашли серебро, так сразу церковь прислала своего человека. Гибель в Америке первых европейских поселений напрямую связана с Ганзой. Прибрав к рукам Готланд, Любек начал военизированную экспансию в Норвегию. Коги под сине-черно-белым флагом дошли до Исландии, после чего дальнейшее продвижение на запад признали невыгодным. Не мудрствуя, правление Ганзы издало указ о трехкратной пошлине на торговые операции с Гренландией и Ньюфаундлендом, тем самым блокировав далекие поселения. Оказавшиеся без поддержки люди вымерли через два поколения. Норманн не сомневался в надежности выдуманной отмазки. Коль скоро о заокеанских поселениях известно Ватикану, то сие знает и Константинополь.
- Костас, говоришь, - нараспев произнес игумен. - Откуда он родом? Не спрашивал?
- Как же, выпили по стопочке, поговорили, он родом из Филоноса, - честно ответил Норманн.
- У нас половина торговцев из Филоноса! - недовольно поморщился настоятель. - Ты хоть разузнал что-то полезное о семенах?
Вроде пронесло; с трудом скрыв вздох облегчения, Норманн начал с картошки, ибо с малолетства помогал бабушке в огороде. Повторив несколько раз, что необходимо сжигать картофельную ботву, он перешел к тыкве. Вкусный и сытный продукт хорош как с мясом, так и с рыбой, можно мариновать с имбирем или делать пюре с кислыми яблоками. Кукуруза стала следующей темой: на севере она не вызревает, но ее сажают как корм для скота, засыпая измельченные стебли в силосные ямы. И на юге это чисто кормовая культура с высоким содержанием масла в зерне. Из кукурузы, как и из подсолнечника, сначала выжимают масло, оставшийся жмых идет на корм скоту. С фасолью оказалось несколько сложнее. Внешнее сходство с бобами требовало убедительного объяснения принципиальной разницы в пище для античных рабов и американских солдат. Спасибо Максиму, сбиваясь и запинаясь, Норманн изложил заученную информацию о полезных свойствах фасоли с рецептами приготовления различных блюд.
Глава 7
ЯРОСЛАВЛЬ
Возвращение в Медвежий замок показалось скорым. С души упал камень тягостного ожидания встречи с игуменом, жизнь снова засияла яркими красками поздней осени. За время в дороге отец и сын ни разу не заговорили о делах, легкий, порой шутливый разговор касался лишь житейских тем да сплетен о жизни новгородцев. Так бы и доехали в непринужденной беседе, да Федор Данилович заговорил о свите своей жены, которая осталась в замке в ожидании возвращения Прасковьи Кирилловны. Ну и настырная эта мачеха! Не мытьем, так катаньем! Все-таки притащила толпу девиц! Придется на зиму приглашать французов в Медвежий замок и устраивать коллективные смотрины. Постельничий встретил на пороге дворца, сначала поклонился князю, затем приветствовал главу рода Вянгинских. Первым делом отец потребовал, чтобы ему показали тронный зал, затем через комнату совещаний прошли в Малый тронный зал. Так до самого ужина и ходили по анфиладе служебных помещений. Надо отдать должное Антонио, итальянский архитектор не только грамотно спроектировал дворец, но и придумал весьма элегантный интерьер, включая ковры и мебель.
Ужин прошел на славу. Норманн пригласил к столу вернувшегося из Швеции Дидыка, припортальную братву под видом своих учителей, а также вепсов, Конча с Кивачем и Выга. Все пришли с женами, не забыв привести скоморохов, которые организовались в весьма неплохой квартет с тальянкой, двумя гитарами и балалайкой. Софья Андреевна с Жанной Владимировной приготовили оригинальный сюрпризец: одна с невинным видом выставила на стол миску консервированной кукурузы, другая - горшок быстрорастворимого картофельного пюре. Типа: "отведайте княжеских трофеев". Презентация заморских продуктов прошла на ура. Норманну как любителю картошки пришлось скрепя сердце отказаться от желанного гарнира. С сожалением налег на гуся под сливовым соусом со сметаной, фаршированного рисом с курагой. Жирновато, на кухне перестарались и вместе с рисом засунули в птицу не менее килограмма сливочного масла. На десерт выставили корзинку апельсинов, различные виды варенья и прочие вкусности. Норманн выбрал взбитые сливки с киселем и варенье из грецких орехов. За столом оживилась беседа, и он решил расспросить отца о поставках южных фруктов:
- Апельсины так и просятся в рот, одного не пойму, как их умудряются не сгноить в дороге?
- Невелика хитрость, - ответил посадник, - корзины обкладывают мхом, затем льдом. Сверху засыпают стружкой и укутывают стеганым покрывалом.
- Фрукты только из Византии или персы тоже привозят? - продолжал допытываться Норманн.
- Из Аштархана доставка быстрее, и ледник там большой, - пояснил Федор Данилович и с улыбкой добавил: - Ты прочувствуй само слово "персик".
- Вот оно что! Я был уверен, что чернослив с грушами и виноградом везут из Волыни.
- Вот еще! Там даже яблок путевых нет! - воскликнул посадник и осекся. Затем осторожно спросил: - Ты прослышал что-то? Честно скажи!
- Ты о чем? - в свою очередь растерялся Норманн. - Мне в диковинку видеть здесь южные фрукты, поэтому и спрашиваю.
- Не врешь? - разволновался Федор Данилович.
- Вот те крест! - побожился князь.
- Хорошо, - успокоился посадник, - дело у меня к тебе от малого вече.
За столом соревновались в красноречии княжичи. Федор Александрович с Василием Васильевичем наперебой делились своими впечатлениями о разгроме королевских войск. Размахивая руками, рассказывали о всесметающих пушечных залпах, мимикой изображали решительную атаку княжеской дружины и высмеивали трусливо бегущего разбитого врага. По обычаю, до ухода хозяина гости должны были оставаться на своих местах, а дальше - поступай как знаешь, ешь, пей, танцуй, никто и слова поперек не скажет. Есть выражение "уйти по-английски", уйти по-княжески - значило просто встать и отправиться по своим делам, что и собирался сделать Норманн. В то же время тверской княжич заметил, что князь закончил разговор со своим отцом, и обратился с просьбой:
- Андрей Федорович, похвались своей удалью. Твоя стрела прошибла лоб Магнуса Норвежского и решила исход битвы!
- Да что там лоб! - восторженно воскликнул Федор Александрович. - Мурманы песню поют о том, как ты в одиночку королевскую сотню побил.
- Вообще-то рядом с королем стояло чуть более полусотни, - решил внести ясность князь.
А зря, женская половина застолья дружно ахнула, Конч и Кивач заговорщицки переглянулись и зашептались, вспоминая бой на берегу Лососинки. Припортальная братва принялась недоуменно шушукаться, лишь посадник приосанился и гордо вскинул голову. Впрочем, и в его глазах читалось удивление, как верховный военачальник Новгорода, он прекрасно знал цену большим и малым войнам. В первый момент Норманн хотел было отругать фантазеров, но быстро остыл - юноши ни в чем не виноваты, они лишь повторили чужие слова. Вспомнился монах Онуфрий, самозваный летописец созерцал сражение с кормовой площадки галеры, так что нужно было ждать нового перла о "героических поступках" князя Карельских земель. В четырнадцатом веке были совершенно иные взгляды на жизнь, в это время самовосхваление не считалось постыдным пороком, а скромность приравнивалась к трусости.
Сидя в кресле своего личного кабинета, Норманн в задумчивости барабанил пальцами по столу. Что-то у его отца слишком много каких-то поручений от новгородского правительства. Еще можно было понять желание видеть карельского князя в роли "крышевателя" Готланда. Здесь просматривалась трехсторонняя выгода, причем даже в далекой перспективе в регионе не возникало новой силы, способной пойти поперек создаваемого Норманном княжества. Тевтонцам не с руки воевать со "своим", норвежцы заинтересованы в удалении из Нидароса годара Тренделага. Что ни говори, а любой человек воспротивится поборам в пользу непонятной и никому не нужной церкви. Взяв под свое крылышко Готланд, князь обеспечивал на западных границах долговременный мир. В Лифляндии плели интриги хитромудрые послы. Если епископ Риги соблазнится посулами, то южная граница пройдет по Двине, что заставит Гедимина поубавить прыть. Осталось дождаться отца и узнать о еще одной затеянной Новгородом авантюре. Лишь бы без войны, поднимать руку на русских он не хотел.
- Не Заскучал? - заходя в кабинет, пошутил Федор Данилович.
- С тобой заскучаешь! - поддержал шутку князь. - То Готланд надо прибрать к рукам, а то сейчас еще одна забава из рукава выпрыгнет.
- То не забава, а просьба о помощи, - серьезно ответил посадник.
- Чем же я могу помочь Новгороду? - внутренне напрягся Норманн, ожидая услышать очередную каверзу.
- Купцы хвалят новый канал, который ты вырыл на Верхнем мосту. Вот бы нам соорудить несколько запруд на Тихвинском судоходном пути, - скромно попросил Федор Данилович.
Интересная тема! Кто бы умный рассказал про этот путь? Тихвин нынче в Ленинградской области, и река Тихвинка существует. А дальше что? Зачем Новгороду там запруды? И главное, слова "судоходный путь" подразумевают плавание по реке как минимум ушкуев. Люди добрые, подскажите конечную точку этого самого судоходного пути!
- Куда ведет Тихвинский судоходный путь? - с унылым вздохом спросил Норманн.
- В Холопий городок, на ярмарку, - с готовностью ответил посадник.
- Чудное название! - невольно усмехнулся князь.
- По осени большой торг, холопы свозят урожай, а купцы берут зерно с пенькой да теребленым льном. - Федор Данилович озадаченно посмотрел на сына и осторожно спросил: - или ты не ведаешь? У Выга спроси, нынче он первый покупатель в Холопьем городке.
Интересно! Для работы ткацких мануфактур Выг скупает огромное количество льна. Отсюда вывод: в четырнадцатом веке по реке Тихвинка должно осуществляться активное судоходство.
- Ты можешь назвать примерные цифры объема перевозок? - осторожно спросил князь.
- Вот, - посадник положил на стол сшитый рулончик бересты, - это список за прошлый год, дьяк специально для тебя постарался.
Норманн развернул бересту и запнулся на первой же строчке. Ни хрена себе! Для верности пересчитал с карандашом в руке и невольно почесал голову. Сорок тысяч тонн пшеницы!!!
- Пшеницу с прочими товарами свозят холопы или крестьяне? - на всякий случай уточнил он.
- Князья поселили холопов не для торговли, а ради учета продаж, - пояснил посадник. - Иной хозяин утаит часть урожая, а при продаже обман откроется.
- Не скажи, - возразил Норманн, - с такими объемами, - он постучал пальцем по бересте, - на ярмарке легко затеряться.
- Ну ты и фантазер! - засмеялся Федор Данилович. - На торгу каждый удел испокон веков стоит на своем законном месте! Приблуду сразу заметят и сдадут уряднику.
Отойдя от шока первых цифр, Норманн принялся внимательно просматривать список. Перечень традиционно русских товаров неожиданно перешел на "замороженные фрукты"! Лимоны, апельсины, чернослив с прочими дарами юга исчислялись тысячами корзин! А вина! На любой вкус: шемахинские, нахичеванские, карабахские, всего и не перечислить. Специи стояли отдельным блоком, после корицы с мускатным орехом, лавровым листом и имбирем шли сахар, чай и кофе! Охренеть!!! Несколько успокоившись, Норманн принялся деловито складывать цифры. После китайских, индийских и персидских тканей были прописаны лекарства из этих же стран. Офигеть! За год в Новгород ввезли не более полутора тысяч тонн всяких мазей, порошков и настоек! После шелковой и хлопчатобумажной нити начинался длинный перечень всевозможных экзотических красителей. Норманн удрученно вздохнул: три года назад он был уверен, что на Руси четырнадцатого века едят лебеду да сеют коноплю, а тут… он снова вздохнул.
Перечень прошлогоднего транзита заканчивался железом и оловом с башкирских земель и Прикамья. Вроде бы все? Или нет?
- Почему в списках нет товаров из Новгорода? - спохватившись, спросил князь.
- К чему пустопорожняя работа? - пожал плечами посадник. - В низовье спускается не больше судов, чем возвращается обратно.
Что-то еще упущено; пытаясь поймать ускользающую мысль, Норманн прикрыл глаза. Мехов нет, это понятно, пушнину везут через Вянгинскую пристань, и тут же он вспомнил:
- В списках нет лиственницы, у Рыбинска плоты полреки загородили.
- Ты что, сын? - Федор Данилович от удивления встал. - Вышневолоцкий судоходный путь давно перегружен! На Мологе и Сясь недельные очереди! Куда бичам соваться? Камский лес полсотни верст гужом тянут до Мсты, где сплавляют в Новгород.
Упоминание о плотах напомнило питерский сленг. Как правило, выражение "я на биче" или "бичую" подразумевало безденежье или временное отсутствие заработка. В четырнадцатом веке бичевали идущие вверх по Волге суда и плоты. С берега подавали веревку - бечеву - впрягали лошадку и таким способом буксировали от селения к селению. Во всех княжествах действовал общий закон: в районах бичевания на пятьдесят метров от берега запрещалось выкашивать траву. Кроме того, предписывалось очищать прибрежную полосу от деревьев и кустарника. Норманн снова прикрыл глаза: судя по лежащим перед ним спискам, Тихвинский судоходный путь проходил по неведомым рекам и связывал Новгород с Волгой. Надо переговорить с Софьей Андреевной, в любом варианте это ее хлеб. Для него как геодезия с гидростроительством, так и космонавтика с электроникой в равной степени дремучий лес.
- Договорились! Я берусь за это дело! - решительно подвел черту Норманн. - Работный люд твой, материалы твои, сам оговариваешь оплату с Софьей Андреевной!
- Спасибо, сын! - Посадник на полном серьезе поклонился в пояс. - Новгород не забудет твоей помощи!
От неожиданности князь подскочил, он никому здесь не сын, а посадский боярин Вянгинский по определению не может быть его отцом. Но дело не в этом, его покоробил низкий поклон самого уважаемого в Новгороде человека.
- Полноте, батюшка! - Он обнял Федора Даниловича и усадил в кресло.
- В Новгороде нужда большая в расширении Тихвинского судоходного пути! - чуть ли не со слезами заговорил посадник. - Ты в низовье ставишь города, людей завозишь, а мы торговать не сможем!