– Почему же не позвонить, если человек просит? – Денис посмотрел на номер, оставшийся на экране. – Только вот звонить мы ему будем не с твоего телефона. О тебе им лучше побыстрей забыть.
Он раздвинул шторы и взглянул на народ, суетившийся у метро. По обе стороны перекрестка стояли стеклянные ларьки, торговавшие телефонами и прилагающимися к ним атрибутами. У Дениса были свежи в памяти недавние события, когда он покупал новый мобильник, и теперь ему хотелось сотворить что-то подобное.
Было это не более полугода назад, а потому помнилось все в деталях. Купив в "Связном" новый телефон на две сим-карты, он вставил старую симку из теперь уже не нужной трубки и хотел тут же купить еще один номер, но, пощупав по карманам, обнаружил, что с ним нет паспорта. А, как он помнил, при покупке новой сим-карты документ нужен обязательно. Он смущенно улыбнулся девушке-продавщице. Извините, мол, в другой раз.
Но девушка так просто отпускать его не собиралась. Юное белокурое создание невинно взмахнуло ресничками и предложило:
– Но вы ведь наверняка помните данные вашего паспорта?
Вот как?! Денис подумал, что ослышался, и посмотрел девушке в глаза. Хотел бы он знать, многие ли его приятели помнят серию, номер, кем и когда выдан их паспорт. Сам он помнил только, что серия состоит из четырех цифр, а номер – из шести.
Но торговавшее телефонами создание почему-то было уверено, что память у него феноменальная, и без смущения протянуло бланк для заполнения.
– Ну что ж! – У Дениса вдруг разыгралось чувство юмора. – Можно и заполнить!
Он решил так: если у девушки с юмором все в порядке, то они посмеются вместе. Если нет, то он один. Еле сдерживая молодецкий смех, рвущийся из груди, в строке "Ф. И. О." Денис написал: "Череззаборвысоконогозадерищенский Махмуд Обрыгай-оглы". А в месте, где указывалась прописка, начертал "Деревня Красные Пятки, третий стог сена от развилки". Серию и номер паспорта он списывал с номеров проезжавших мимо машин.
Затем, давясь от смеха, он протянул бланк девушке и стал наблюдать за ее лицом. Денис ожидал, что ее сейчас хватит столбняк, но столбняк чуть не хватил его самого. Жизнерадостная улыбка превратилась в глупую, затем и вовсе исчезла, когда он увидел, как юное дитя, не моргнув глазом, пробежалось по бланку взглядом, добавило от себя пару строк, спрятало в стол деньги вместе со своей частью договора и подало ему конверт с новой сим-картой.
Теперь он хотел точно так же, конечно, уже не столь вызывающе, купить симку на пару звонков без паспорта, якобы забытого, назвавшись каким-нибудь Ивановым.
Денис вышел из подъезда и начал издалека присматривать подходящий ларек, вернее, оценивать продавцов. По его логике, искать нужно какую-нибудь девушку с нулевым интеллектом в глазах и мыслями только о выручке.
Вдруг он почувствовал, что за спиной у него кто-то есть, и резко обернулся.
– Брат, купи трубу. Недорого отдам.
Перед ним стоял смуглый сын кавказских вершин и, растянув на небритой физиономии улыбку – мечту дантиста, протягивал отливающий черным пластиком телефон.
Денис взглянул на широкий экран с сенсорным управлением:
– У кого отжал?
– Зачем обижаешь, брат? Друзья подарили! У меня уже есть точно такой. Как от сердца отрываю, а что делать? Зачем мне два?
– Так у тебя же два уха, вот к каждому и приставишь.
– Шутишь, да, брат? А мне деньги нужны.
– И конечно же, на лечение больной мамы?
– Нет! – Джигит почесал в затылке и честно признался: – Я их собирать люблю.
Денис повертел в руке шикарный дорогой телефон, ухмыльнулся и спросил:
– Он хоть работает?
– Зачем опять обидел, брат? Возьми проверь. Сам увидишь, не телефон, а чудо техники. Все умеет!
– Хорошо, давай проверим.
Денис вытащил из кармана телефон Кристины, высветил номер Соловья и набрал его на мобильнике джигита.
Услышав голос капитана, он отозвался:
– Это Заремба. Вы хотели со мной поговорить?
– Здравствуй, Денис!
– О! Я уже удостоился обращения по имени?
– Человек, в первый же день сбежавший из "Крестов", вызывает у меня неподдельное восхищение. До тебя это удавалось только в кино. Когда-нибудь я уйду на пенсию и буду писать мемуары. Надеюсь, что ты меня посетишь и расскажешь, как ты это сделал. Потому что теперь мне это интересно уже как история. Дело твое у меня забрали. Теперь тобой занимаются другие.
– Этих других я уже видел.
– Вот как?! – Соловей не удержался от удивленного возгласа. – Видел и сейчас разговариваешь со мной не из камеры на Шпалерной? Да, я был о них лучшего мнения. Зато, глядя на тебя, я начинаю верить в непобедимость нашей армии.
– Вы искали меня, чтобы выразить восхищение армией?
– Конечно нет, не ершись. Ты теперь хоть и не моя головная боль, но я привык держать слово. А мы с тобой, если помнишь, кое о чем договаривались. Так вот, я поинтересовался насчет твоего Ивана Степановича.
Денис плотнее прижал трубку к уху и взволнованно спросил:
– И что?
– А ничего! Нет такого в Сколково.
Денис промолчал, и Соловей спросил:
– Ты меня слушаешь?
– Слушаю, Дмитрий Андреевич.
– Понятно, что темнят. Но удивительно другое. Реакция на мой интерес. У меня сразу забрали твое дело. У человека в Москве, к которому я обратился, тоже сейчас вагон неприятностей. Твой Иван Степанович – фигура литерная. Здесь все понятно. Но я вот теряюсь в догадках. За что тебя можно так преследовать?
– За то, что подопытная обезьяна вышла из-под контроля.
– Понимаю. Мы не всегда властны над обстоятельствами, чаще они управляют нами. Самое страшное в нашей жизни – оказаться не в том месте и не в то время. Может, тебе и вправду просто не повезло? Я искал тебя, Денис, чтобы сказать, что мы больше не противники. И, между нами говоря, тех, других, я тоже недолюбливаю. Всегда норовят отхватить уже все готовое. Так что пускай теперь они попробуют тебя поймать. Я на тебя готов деньги поставить и за тебя болеть буду. Интуиция подсказывает, что не дерьмо ты по жизни. Стало быть, и неприятностей тебе желать не стоит. Удачи, антипиранья! А насчет пенсии я не шутил. Может, и встретимся еще. А пока прощай, капитан-лейтенант Заремба! Сейчас тебе фортуна улыбается, надеюсь, так будет и дальше.
Денис задумчиво посмотрел на затихший телефон. Что это? Очередной хитрый ход следователя, чтобы усыпить его бдительность, или дань уважения достойному противнику?
– Ну что, брат? Понравилась труба? Брать будешь? – Джигит старательно улыбался оскалом опытного торгового менеджера. Он даже спрятал руки за спину, чтобы, не дай бог, потенциальный покупатель не всунул ему товар обратно.
– Подожди.
Теперь Денис в раздумье вертел визитку Ивана Степановича, не решаясь – позвонить или нет? Затем он уверенно набрал номер.
Голос Ивана Степановича был тусклым и безжизненным. Его блеклое "Да…" прозвучало будто тихий скрип двери. Без любопытства к неизвестному номеру, равнодушно и невыразительно. Денис даже поначалу решил, что старый еврей безнадежно болен и звонок его лишь добьет. А потому напрасно он это все затеял. Но деваться уже было некуда.
– Здравствуйте, Иван Степанович! Это Заремба. Еще помните такого?
– Ты где?
– Неважно. Вы мне ничего не хотите рассказать?
– Спрашивай.
– Почему меня швыряет во времени, как мусор в канализации? Знаете, мне это не очень нравится! Вернее сказать, совсем не нравится!
В голосе Ивана Степановича появились первые признаки жизни:
– Интересно. Ты побывал в прошлом?
– Представьте, даже два раза!
– Очень интересно. В какой период времени тебя выносит гипербола?
– Какая еще гипербола?! Ни с того ни с сего я оказываюсь в последних числах марта сорок пятого года в Кенигсберге! Вы ведь не станете отрицать, что именно вы приложили к этому руку? Все это началось после того, как я побывал в вашем центре! Может, снизойдете с ваших вершин к моей никчемной персоне и объясните, что происходит?
На другом конце прозвучал протяжный вздох, затем Иван Степанович устало произнес:
– Я здесь ни при чем. Моя работа вторична. Ты не понимаешь. Я сумел лишь создать приемник, который способен слышать сигнал. Передатчик там, в прошлом. Я догадывался, что, возможно, они успеют запустить генератор! Шанс выглядел ничтожным, но у них получилось! Они смогли! Он был гений, он не ошибся ни в одном знаке. Потрясающе! Они все-таки успели.
– Да кто они?! Кто он?! Иван Степанович, вы что там – бредите? Что вообще происходит?
– Ты, Заремба, попал под влияние действия гиперболы времени. Кстати, каков ее полупериод?
– Я, представьте себе, до сих пор не в курсе ни о какой гиперболе, ни тем более о ее периоде.
– В Кенигсберге работает генератор отстраненного полярного поля. Он создает гиперболу времени, которая колеблется с определенным периодом. Эдакая синусоида. Сколько времени ты пробыл в прошлом или сколько ты находишься в нашем времени?
– Не знаю, – неуверенно прошептал Денис. – Часов двадцать, может, больше. Может, двадцать два. Точно не считал.
– Вот это и есть ее полупериод. Гипербола нестабильна. Это естественно. Возможно, позже она выровняется и будет колебаться с точностью до секунды.
– Подождите-подождите! – Денис почувствовал, как по его спине побежал холодок. – Вы хотите сказать, что это повторится еще раз?
– Конечно. – В голосе Ивана Степановича прозвучало злорадство. – И не раз. Теперь ты в ее власти. Этот процесс может быть бесконечным. Даже если тебя там убьют, на гребне гиперболы будет колебаться твое тело.
Денис оцепенел с таким взбешенным и покрасневшим лицом, что джигит непроизвольно сжался и промямлил:
– Я могу хорошо скинуть, брат…
– Заткнись! – зашипел на него Денис. – Иван Степанович! Того времени, что я буду находиться здесь, мне вполне хватит, чтобы разыскать вас и свернуть шею. Вы выровняете вашу гиперболу в прямую линию, или же в ней будет колебаться ваше тело, а не мое! И я не шучу.
– Мое не будет, – со вздохом заметил Иван Степанович. – Возвращайся в центр.
– И вы мне поможете?
– Нет. Врать не буду. Это возможно, но не так скоро, как тебе хотелось бы. Но ты мог бы очень нам помочь в изучении физических свойств времени. Ничего не бойся. Кстати, тебе даже отправляться никуда не нужно. Стой там, где стоишь, и за тобой скоро приедут. Я обещаю, что подумаю, как можно будет тебе помочь.
– Спасибо, но в подопытную обезьяну я больше не играю. Почему меня постоянно швыряет в Кенигсберг?
– Потому что там находится генератор.
– Но почему я возвращаюсь не к вам, не туда, где находится ваш приемник, а в Питер?
– Мой приемник не играет никакой роли. Гипербола возвращает в тот же район, из которого она тебя выхватила.
– Но не точно в то же самое место?
– У нее обширная пространственная погрешность. Да это ей и не нужно. Гипербола зациклена на свойствах времени, а не пространства. Она стремится соблюдать время, но не место.
Денис почувствовал, что несмотря на жару по его спине заструился холодный пот. Он не знал, что еще сказать Ивану Степановичу, и лишь грозно дышал в трубку. Наконец он не выдержал:
– Чтобы прекратить колебания гиперболы, нужно уничтожить генератор?
– У тебя это не получится.
– Я буду очень стараться. Как он выглядит?
– Неужели ты и вправду думаешь, что сможешь его разыскать?
– Смогу. И вы мне в этом поможете. Иначе я доберусь до вашей шеи, даже если вы будете спать с охраной под кроватью! Итак, где он находится?
– Ну что же, – неожиданно легко согласился Иван Степанович, и Денису даже показалось, что за время их разговора он впервые натянуто засмеялся. – В центре Кенигсберга, на острове Кнайпхоф, есть четыре старинных двухэтажных здания, обнесенных каменным забором. Ищи там. Но я на твоем месте все-таки вернулся бы в центр.
– Спасибо за совет, но я уже большой мальчик и справлюсь как-нибудь сам!
– Подожди! – выкрикнул Иван Степанович, почувствовав, что Денис хочет отключиться. – Свойства гиперболы не изучены. Никто не знает, как она себя поведет, если не станет генератора. Но не все потеряно! Возможно, здесь, в Сколково, мы смогли бы создать что-то вроде скафандра, изолирующего тебя от воздействия гиперболы.
– Да ну? – хмыкнул в трубку Денис.
– Конечно! Верь мне. Я знаю, что говорю.
– Это уж точно! А я уверен, что вы просто тянете время и уже отправили за мной своих ищеек.
Денис сбросил вызов и оглянулся. Наверняка номер пеленговали, пока этот еврей развлекал его всякими бреднями про скафандр.
– Ну что, брат, понравилась труба? – неуверенно спросил джигит, который уже и сам был не рад, что связался с таким злющим и неуравновешенным покупателем.
– Чунга-Чанга тебе брат! Скажи, ты посылать умеешь?
– Посылать? Кого?
– А того, кто скоро к тебе явится за этим телефоном. Ты лучше побыстрее от него избавься, а то боюсь, что отвязаться от них не сможешь. Они знаешь какие приставучие! Похуже тебя будут.
Вернувшись к Кристине, Денис долго смотрел из окна на площадь у метро. Неизвестно, толкались ли в толпе те, кто прибыл за ним, или нет, но джигит после предупреждения быстро исчез и, возможно, этим увел преследователей совсем в другую сторону.
– Ты думаешь, они могут тебя найти? – спросила Кристина.
– Нет. Я думаю, что мне делать дальше.
– Ты мог бы отсидеться у меня.
– Отсидеться не получится. Кристина, я ненадолго исчезну.
– Исчезнешь? Куда?
– Долго объяснять, но поверь, что это от меня не зависит.
– Надолго?
– Часов на двадцать и сразу назад к тебе.
– У меня плохое предчувствие.
– Ничего. Я справлюсь.
Денис взглянул на часы. Если он появился здесь, в этом времени, в полдень, то где-то под утро пора собираться и вновь седлать гребень гиперболы, будь она неладна! Да и Иван Степанович вместе с ней! Но теперь он хотя бы знал, что происходит и как ему поступить. Теперь он не был Алисой в Зазеркалье. Его план выглядел вполне конкретным и хотя наверняка трудным, но выполнимым. Если его вновь забросит в сам Кенигсберг, надо будет лишь найти эти здания, а там уж дело техники. Денис разберется с этим на месте. Генератор, наверное, штука тонкая, хрупкая, и вывести его из строя не составит особого труда. Если он появится за городом, то ему придется пересекать линию обороны немцев. Но Беляев показал, что это вполне выполнимо.
"Так что поторопились вы, Иван Степанович, записывать меня в вечные скитальцы по волнам времени. Конечно, неплохо было бы вооружиться, но здесь это сделать гораздо сложнее, чем там. Да и времени уже не осталось. Отдохну и в путь".
Единственно, чем Денис решил себе немного помочь, это переодеться в более подходящую к той обстановке полевую форму. Там, в лесу, он явственно ощущал нехватку камуфляжа и старых разношенных берцев. Он не удержался и положил себе в карманы парочку батончиков "Сникерс". Эдак будет непорядок, а так съел – и порядок!
"Да! Точно поторопились вы, Иван Степанович! Вас ждет большое разочарование! Потому что вы еще не знаете, с кем связались!"
Денис изобразил на лице подходящую под собственное настроение дьявольскую ухмылку и приготовился ждать.
Глава девятая
Серебряная рысь
Теперь все выглядело с точностью до наоборот. Не было черной ночи, скрывающей дома. Теперь светило яркое весеннее солнце. Да и самих домов тоже не было. Вокруг застыли голые деревья, точь-в-точь такие, какие были в тот день, когда они с Беляевым пробирались лесом. Только солнце сейчас было теплее. Да и сам переброс гиперболы прошел буднично и даже почти привычно. По телу вновь ринулись волны муравьев. Кожа загорелась огнем. Спрятавшись подальше от посторонних глаз, Денис сжался и на всякий случай перекрестился. Он волновался, может оказаться в море, километрах в двадцати от берега, или в гуще вооруженных до зубов немцев. Но все произошло как-то обыденно и спокойно. Никто не отреагировал на его появление истеричным криком или стрельбой, потому что вокруг никого не было.
Денис прислушался к звукам леса и не услышал ничего подозрительного.
Тогда он позволил себе расслабиться, огляделся и пробормотал:
– С прибытием!
Теперь надо было решить, что делать дальше. Со сторонами света все просто. Солнце вставало по левую руку, стало быть, запад по правую. Непонятно только, куда ему идти. Денис сделал небольшой круг, затем круг побольше, пока не наткнулся на разбитую лесную дорогу, от которой и было только, что две глубокие колеи, выдавленные среди расступившихся в стороны деревьев. Но это уже была хоть какая-то нить. А, как известно, все дороги куда-то ведут. Даже самые незаметные и тонкие соединяют пункт А с пунктом Б. И стало быть, это уже не бесцельное блуждание по лесу, а движение к одному из пунктов. Присмотревшись к следу протекторов, Денис понял, что не так давно здесь проследовало на запад что-то обутое в узкие, но глубокие протекторы, а стало быть, и ему следует идти туда же.
На этот раз лес не был таким безжизненным, как в прошлый раз. Над головой громко перекрикивались отогревшиеся на солнце грачи. Пару раз его путь пересекли отпечатанные в грязи следы лисицы. Но по-прежнему отсутствовали хоть какие-то признаки людей. Не слышалась уже привычная канонада, и Денис заволновался, что оказался так далеко, что никакого полупериода ему не хватит, чтобы достичь своей цели.
Неожиданно из-за спины донеслось надрывное завывание перегруженного двигателя. Спрятавшись за деревом, Денис наблюдал, как, раскачиваясь и стреляя выхлопной трубой, на поляну медленно выползал старинный грузовик, покрытый темно-зелеными и коричневыми разводами. Как ему подсказывала память, это чудо техники называлось не иначе как полуторкой. А стало быть, это были свои, русские! Сквозь плоское стекло деревянной кабины виднелись пилотка водителя и кудрявая голова сидящей справа женщины. Над бортами кузова высились серые мешки и перетянутые железными полосами ящики. Грузовик сильно раскачивался и еле полз по колее, напоминающей рельсы. Денису пришлось изрядно подождать, пока он наконец поравняется с его укрытием.
Когда до бампера осталось не больше двух метров, он вышел и поднял руку. Старенький ГАЗ-АА будто этого и ждал и тут же застыл как вкопанный. Водительская дверь распахнулась, и на подножке повис уже далеко не молодой солдат в застиранной гимнастерке, с пушистыми белесыми усами и лицом, изрезанными глубокими морщинами. Из-под пилотки выбивался седой ежик жестких, будто проволока, волос. Он окинул Дениса подозрительным взглядом и, одной рукой держась за дверь, другую положил на расстегнутую кобуру с наганом. Но увидев, что Денис безоружен, доставать револьвер не стал.
Чуть замешкавшись, из правой двери выглянула румяная круглолицая женщина в полевой, но, в отличие от водителя, будто с иголочки наглаженной и аккуратной форме с красными сержантскими лычками.
Она спрыгнула на землю, заглянула за спину Денису, удостоверилась, что за деревьями больше никто не прячется, и спросила, растягивая слова на вологодский манер:
– Ты кто, сердешный?
– Капитан-лейтенант Заремба.
На лице женщины отразилось замешательство.