Мне рассказывали, что матросы хвастают перед своими знакомыми тем, что они с "Мелиссы". Слышал и о том, что им как будто бы даже завидуют. Вот только я-то здесь причем? Собственно, от меня только и требуется, что с самым важным видом разгуливать по мостику, держа на лице мудрость. Остальное делают фер Груенуа, сти Молеуен. Да тот же Иджин, умудрившийся из всякого сброда сколотить такую абордажную команду, да ещё за такой малый срок, что просто диву даёшься.
И вообще, как хорошо не принимать решений, от которых всё зависит, а следовать тем, что приняты вместо тебя человеком, взявшим на себя ответственность, а затем ответившим за их последствия.
Всё, медлить больше нельзя, решение нужно принимать сейчас, потом будет поздно. Заодно удостоверюсь в том, что Иджин смотрел на меня не в надежде услышать свежий анекдот.
Я взглянул на мачты "Четвертого Сына" чтобы в очередной раз убедиться в том, что там ничего не прибавилось, и бросил через плечо:
– "Беру командование на себя", "Построение в кильватер", "Следуй за мной".
Фер Груенуа отрепетовал команду сигнальщику и ещё до того, как флажки успели подняться на фалах до конца, на остальных кораблях взметнулись ответные, подтверждающие о том, что команда принята.
Вот так всегда и бывает, приходится делать то, что больше всего не хочется.
Корабли Изнерда взяли вправо, ровно столько, сколько позволил им ветер, не переставший быть нам попутным. Строй их распался, и уступом теперь шли они. Как же много все зависит от ветра, и как удачно, что сейчас он нам помощник, а не враг.
– Господин фер Груенуа. – подозвал я к себе Фреда.
Нужно было объяснить ему, чего я хочу, а вот выполнить мои соображения ему будет легче, факт неоспоримый.
Иджин метнулся с мостика на палубу, принявшись раздавать распоряжения своим орлам. Его люди засуетились, разбирая ружья. Ружья понадобятся, пули из них летят не на многим меньше чем ядра из пушек, а по дороге сюда парни сожгли бочки пороха, тренируясь. Я еще о расходе свинца не говорю.
Теперь мы шли строем кильватера: "Мелисса", "Четвертый Сын", а замыкал строй "Скардарский Лев".
Оглянувшись на "Четвертого Сына", я обнаружил, что с его мачты исчез флагманский вымпел, а на "Мелиссе" своего не было.
"Надо будет у них взаймы попросить", – усмехнулся я.
Мы шли, целясь в разрыв между вторым и третьим кораблем в строю Изнерда.
Перед самым сближением на дистанцию пушечного огня корабли Изнерда взяли влево, подставляя нам борта с многочисленными жерлами орудий.
Пора, и я отдал очередную команду.
Все три наших корабля тоже взяли левее, и "Мелисса" устремилась между третьим и четвертым кораблем. Теперь "Четвертый Сын" должен был пройти между четвертым и пятым изнердийцем, а "Скардарский Лев" по корме замыкающего строй.
Ничего выдумать было не нужно, я просто скопировал действия адмирала дир Колиньессо, покоившегося сейчас на дне вместе со своим "Гневом Мениоха".
Только сейчас место "Мениоха" заняла "Мелисса", а вместо "Морского Воителя" – "Скардарский Лев".
Правда, тогда изнердийцев было семь, да и в абордаж нам ввязываться нежелательно. Так что сейчас у меня были другие планы.
С помощью Прошки я облачился в кирасу, не забыв надеть шлем. Слишком часто в последнее время достается по голове, да и к шлему привыкать нужно, и когда, если не сейчас?
Я застыл, глядя на приближающиеся корабли Изнерда.
"Только бы все удачно обошлось, только бы все обошлось..."
Самым мудрым решением было бы уклониться от боя, пройти у вражеских кораблей по корме, и ветер этому благоприятствовал. Но тогда бы они непременно бросились бы в преследование, а оторваться мы не смогли бы, у "Скардарского Льва" не тот ход.
И пришлось бы тащить их за собой до самого соединения со скардарским флотом, отбивая выпады. Потом бы нам помогли, или изнердийцы, увидев соотношение сил, ушли бы сами, превратившись из преследователей в убегающих.
И что подумали бы люди? Нет, они бы ничего не сказали, пять кораблей против трех – это серьезно, но что бы подумали?
"Только бы все обошлось".
Вот борта изнердийских кораблей окутались дымом, затем послышался грохот от выстрелов...
Господи, это скоро станет привычным, стоять с несгибаемым видом, когда больше всего хотелось спрятаться от закрывающих собой полнеба летящих в тебя ядер. Казалось, что все они летят прямо в меня.
И какой музыкой послышался мне наш ответный залп, так бы слушал её и слушал.
Одно из ядер угодило на мостик, сметя на своем ходу фальконетов у левого борта. Затем ядро ударилось о фальшборт, отскочило от него и подкатилось прямо под ноги.
"Хорошо не бомба, – подумал я, катая его ногой – судя по весу сплошной чугун".
Следующий наш залп, уже левым бортом. Залп получился настолько слитным, что корпус "Мелиссы" заметно содрогнулся, и палуба попыталась выскользнуть из-под ног.
"Нужно послать людей в трюм, – мелькнула новая мысль. – Из-за сотрясения вполне возможно могла появиться течь".
Я взглянул на Фреда, собираясь сказать ему об этом, но тот сообразил ещё раньше меня, уже отдав распоряжение.
"Мелисса" прошла строй изнердийцев, оставляя их по корме. Грохнули две ретирадные пушки, установленные на мостике, затем, с некоторым запозданием, выстрелила третья.
Так, вот и "Четвёртый сын", и с первого взгляда сильных повреждений на нем не видно.
Следом показался "Скардарский Лев". Его сваливало в сторону, неужели что-то с рулевым управлением? Нет, как будто бы нет. Он лишь довернул, чтобы разрядить орудия, установленные на корме.
Черт бы их побрал, они что, тремя орудиями изнердийца желают потопить?
Любое изменение курса – потеря хода, и только "Мелисса" может себе это позволить. Для нас всех сейчас главное – уйти как можно дальше, чтобы успеть перезарядить орудия.
На одном из кораблей Изнерда, что шел замыкающим, показался дым, и он был не от пушечных выстрелов, черный и потянувшийся вверх.
Что там могло загореться? Совсем непонятно, и даже труба мне не помогла.
Мы прорвались. И прорвались удачно. Изнердиец, что шел в строю четвертым, получив с обоих бортов по залпу от "Мелиссы" и "Четвертого Сына", стремительно начал крениться на левый борт. Да и замыкающему строй досталось изрядно.
"Мелисса" убрала часть парусов, пропуская остальные корабли вперед. При нужде ей легко удастся набрать ход, настигнув, а затем и обогнав и "Сына" и "Льва".
Ну а мы пока будем играть в догонялки, если изнердийцы попытаются преследовать нас. Будем прикрывать отход.
И не попытались даже. Трое из них легли в дрейф и только два пошли в нашу сторону, чтобы пресечь попытки добить тонущий корабль.
Да не очень то и нужно. Все что нам нужно – благополучно соединиться с эскадрой, потому что в её составе от нас будет значительно больше пользы. Больше чем в том случае, если мы все тут падем в неравном бою, прихватив с собой на тот свет равное, а то и большее количество изнердийцев.
Потому что у Скардара нет союзников, и каждый корабль у него на счету.
– Господин фер Груенуа. Существует возможность просемафорить им с расчётом на то, чтобы они нас поняли?
Тот, коротко посовещавшись с дир Моссо, утвердительно кивнул головой, да.
– Тогда будьте добры передать им: "Следую своим курсом".
Фред, на мгновенье задумавшись, улыбнулся, вторя Хойхо дир Моссо.
Вот и отлично, они меня поняли. Надеюсь, поймут и изнердийцы.
"Следую своим курсом" – это не потому что, мы, прорвав их строй, продолжаем им следовать. Нет, здесь дело в другом.
Это очень скорбное сообщение. Его вывешивают тогда, когда проходят мимо гибнущего корабля, но не могут ему помочь. Потому что задача, стоящая перед проходящим мимо, несоизмеримо важнее. Это я и хотел сказать изнердийцам, мол, мы и рады вам помочь в спасении, но увы, дела, дела.
Пронзительно засвистела боцманская дудка и по вантам с обезьяньей ловкостью полезли матросы, пора было догонять свои корабли...
Через несколько дней мы благополучно соединились со скардарским флотом, переждали шторм, и вот теперь я стоял перед собравшимися на совещание офицерами в кают-компании "Доблести Скардара".
Обычно на совещаниях первым слово предоставляется самому младшему по чину среди присутствующих офицеров. Я таким себя не считал, да и не являлся им. Но думал я совсем о другом.
Слишком далеко всё это зашло, слишком далеко.
И теперь я не могу бросить все, и уйти. Пусть война и чужая, но мой уход уже можно будет считать дезертирством. Тем более в той ситуации, что сложилась в войне Скардара с Изнердом.
Я придумаю себе миллион оправданий, но каждый раз, услышав выражение – "крысы бегут с тонущего корабля" – буду втягивать голову в плечи из-за боязни, что речь идет обо мне.
Вероятно, узнав о моем бегстве, кто-то сочтет такое решение мудрым, кто-то просто пожмет плечами, но именно те, чьим мнением я больше всего дорожу, подумают именно так.
Я взглянул на Иджина дир Пьетроссо, и тот едва заметно кивнул головой – ничего не изменилось, Артуа.
Господа, я здесь не самый умный, наверняка вы об знаете о такой возможности и вероятно обсуждали то, что я вам сейчас предложу.
Но мой план уже полностью готов, и что самое главное, есть исполнители, исполнители, от которых зависит всё.
Пару дней назад, когда мы штормовали, и Фред услышал о нем, только крякнул и посмотрел на меня, но не сказал ничего.
Я ещё раз обвел всех взглядом:
– Господа, я хочу предложить вам следующее...
Глава 29
Ночная атака
– Господин дир Пьетроссо, каким богам мне следует помолиться, чтобы ветер, наконец, подул в нужном нам направлении.
Иджин стоял рядом со мной на мостике "Мелиссы", и также как и я каждые пару минут поглядывал на трепыхавшийся золотистый флаг с изображением вставшей на дыбы лошадки.
– Я уже сделал это, не пропустив никого, господин де Койн, – незамедлительно ответил он.
Нам очень было нужно, чтобы ветер поменял направление и подул в сторону берега, что стало бы одним из слагающих факторов удачного завершения дела.
Конечно, даже в том случае, если ничего не изменится, всё начнется этой ночью, откладывать больше нельзя. Главное, чтобы он не задул с берега.
Потому что в скором времени к Изнерду подойдет эскадра, и преимущества, которого у нас и так не было, полностью обратится в сторону врага.
Существовала дилемма, которую на совещании решить не удалось. Если бы мы снялись и пошли навстречу к подходившей изнердийской эскадре, основной флот вышел бы из бухты и последовал вслед за нами. Делить скардарский флот тоже было бы глупо. Любой его половиной мы не смогли бы запереть изнердийцев в бухте, равно как и победить флот, несущийся сейчас сюда на всех парусах.
Встретиться же к с объединенной эскадрой в открытом бою – отличная возможность пасть смертью храбрых всем сразу.
План, который я предложил, предварительно обсудив его в деталях с дир Пьетроссо, был прост как всё гениальное. Конечно же, не потому, что придумала его такая гениальная личность как я. Просто подобный случай был в моем мире, и вот он то и пришел мне в голову, когда я размышлял о создавшейся ситуации.
Изнердийский флот, спокойно стоявший на якорях в бухте, необходимо было сжечь. Сжечь и всё тут, и одной проблемой в этой войне станет меньше.
Корабли Изнерда как будто специально встали так, что загорись один из стоящих на внутреннем рейде гавани кораблей, пламя перекинется на соседний.
Не сомневаюсь в том, что изнердийцы предполагали о таком варианте развития событий. У входа в бухту на якорях стояли несколько трехпалубных кораблей, и любому входящему предстояло пройти между их бортами. А если всё готово к залпу и остается лишь подать команду...
Но. Стояли они не вплотную друг к другу, чтобы при изменении направления ветра не навалиться на своего соседа. Ночь, темно, в качестве брандеров будут использоваться небольшие корабли, даже по сравнению с двухмачтовыми критнерами чуть ли не крохи. А если ещё и свежий попутный ветерок, черт бы его побрал, чтобы они могли набрать хороший ход и прорваться к центру бухты...
Вторая волна брандеров, займется стоявшими у входа кораблями, и чья задача будет заключаться в том, чтобы запереть изнердийский флот в гавани, поджегши их.
Еще будет десант на берег, который должен высадиться по нашему с Иджином плану уже после того, как пройдет атака брандеров, чтобы раньше времени не обеспокоить врага. И если все пройдет удачно...
Но существовали и парочка проблем.
Первая, бухта с труднопроизносимым для меня названием Итликонкигуаль, расположена на владениях Доинстройла.
Доинстройл – держава, стойко державшая нейтралитет, но развернувшееся сражение на её территории вполне могло подвигнуть к вступлению в войну. На стороне Изнерда, конечно же, чтобы урвать потом от скардарского пирога свой кусочек.
Мудрая позиция, чего уж там. Какой смысл было лезть в войну сейчас, когда исход её еще не вполне ясен?
Но если разобраться, чего собственно опасаться Скардару? Если Доинстройл всё же вступит в войну, это лишь ускорит проигрыш Скардара. А если все пройдет удачно, он трижды подумает, прежде чем в неё вступить.
По крайней мере, все мы надеялись именно на это.
Вторая проблема была куда более большей, в том числе и для меня лично: все, кто должны были привести брандеры в гавань, шанс выжить имели самый минимальный.
Фер Груенуа, активно принимавший участие в обсуждении плана вместе со мной и Иджином, когда мы остались наедине спросил – зачем мне, мол, все это нужно? – и я долго обдумывал ответ.
Однажды точно такой же вопрос, в ситуации, чем-то напоминавшей сегодняшнюю, мне задал Анри Коллайн.
Тогда я попытался ответить, но так и не смог сделать это убедительно. Не уверен, что мне удалось это сейчас.
– Согласись, Фред, план не такой уж и плохой, – сказал я, на что он кивнул головой, соглашаясь. – И, если для нас всё обернется удачно, будет несколько иная расстановка сил, как на доске в твоей любимой игре тримсбок.
И снова он кивнул головой, лишь добавив:
– Ты начал говорить слово "мы", когда речь заходит о Скардаре.
Я отмахнулся рукой, не суть.
– Так вот, я предлагаю неплохой, кстати, одобренный тобой план, и допустим, его принимают. А затем я наблюдаю со стороны. Если все пройдет хорошо, то с удовлетворением кивну головой: ну а я, мол, что говорил? Если же дело провалится, что ж, подумаю над этим, проанализирую, сделаю выводы, и в следующий раз мой план будет значительно лучше.
Фред, это мой план, я хочу убедить людей в том, чтобы они ему последовали, и как ты сам думаешь, где должно быть мое место в нем?
Фер Груенуа опять кивнул, только на этот раз не сказал ничего.
Вот с этим планом я и выступил перед собравшимся на борту "Доблести Скардара" командованием флотилии.
План был подробным, мы вместе с Фредом и Иджином занимались им все те дни, что штормовали. Как нам показалось, мы предусмотрели в нем все, что только возможно.
Но самое главное, мы нашли людей для его выполнения и их почти хватало. После одобрения плана недостающие люди нашлись. Возможно, этот вопрос так легко решился потому, что слова "патриотизм" и "долг" не стали ещё ругательными, что произойдет позже.
Возможно из-за того, что все принимающие в нем участие добровольцы должны были получить награды. Награды золотом или в виде знаков отличий на грудь, неважно. Важно было то, что людей теперь хватало.
И мы с Иджином стояли на мостике "Мелиссы" и молили небеса о том, чтобы ветер подул с моря на берег, а небо нахмурилось.
Внезапно дир Пьетроссо улыбнулся и не смог удержать смешок.
После моего вопросительно взгляда он сказал:
– Ситуация, Артуа. Мы стоим и молимся о том, чтобы ветер подул с моря.
Тогда мы полезем в это пекло, и сто к одному, что нам не удастся выбраться из него живыми. Если же ветер задует с берега, да еще станет сильным, нам придется убираться отсюда, потому что времени ждать больше нет, эскадра на подходе. Но ведь тогда мы останемся живы!
И он хохотнул снова.
Я пожал плечами:
– Знаешь, Иджин. На моей родине говорят: дураков не пашут и не сеют – они сами рождаются, и урожай всегда неплохой.
Невдалеке отирался Прошка, стараясь попасться на глаза. Проухв, мы уже говорили на эту тему, нет и ещё раз нет. В любой другой ситуации, но не сейчас. Ты мне давно уже почти как брат, и мне без тебя придется тяжело, но...
Пловец я хоть и не чета топору, но всё же доплыть до берега надеюсь. Проухв, за то время, что мы вместе, ты научился очень многому, в чем-то и меня превзошёл, но пловец из тебя!.. Так что ты меня на берегу будешь ждать.
– Артуа, пора! И хранят нас все боги!
Голос Иджина прозвучал ровно, и все-таки на последнем слове чуть дрогнул. А может быть, мне показалось.
В этом мире у меня только одна богиня, имеющая стройную хрупкую фигурку и прозрачные крылышки за спиной – богиня Удачи. И я не мечтал тогда о том, чтобы она мне улыбнулась, но очень надеялся, что и не повернется спиной.
Я занял место за румпелем утлого суденышка, имеющего пару десятков шагов в длину. Его основательно разгрузили, убрав все лишнее для того, чтобы он мог быстро пройти четыре морские лиги. Затем уложили на палубу груз, от которого сильно воняло дегтем, смолой и скипидаром. Много уложили, вполне достаточно для того, что, когда все это вспыхнет, огонь мигом перекинется на изнердийский корабль. Правда, до него еще предстояло добраться.
Моя цель – флагман. Но это при удаче, а так сойдет любой из тех, что находятся в глубине бухты. Всего у нас пять брандеров, и задача трёх из них прорваться в гавань. Еще два должны поджечь корабли, охраняющие в ход. На одном из двух, критнере, которым пришлось пожертвовать – Иджин.
Его задача самая трудная, ведь первых непременно заметят, и, когда его критнер будет подходить к своей цели, уже объявят тревогу. Хотя и в центре гавани тоже будет не сахар.
Экипаж у Иджина самый большой, а сзади на буксире – шлюпка. На моем кораблике находилось всего четыре человека, Бронс с Трендиром да Оливер, и шлюпки нам не нужно, до берега придется добираться вплавь. Вдоль обоих бортов были приготовлены абордажные крючья, потом заниматься ими будет некогда.
Ветер все же переменился, и пусть он дул не на берег, но здорово посвежел, что было очень даже хорошо. Мы шли первыми, и успели развить неплохой ход.
По корме, почти вплотную шел еще один точно такой же, как наш кораблик, а чуть левее и дальше виднелись ещё один. Остальных было почти не видно, проглядывались лишь смутные тени.
Пока все шло хорошо, вот только ветер все чаще срывал с гребней невысоких волн россыпь крупных капель и забрасывал их на палубу. Не размокнем, даст Бог, скоро вообще купание предстоит, но имелась жаровня с углями, за нее я и опасался. Зальет, чем тогда наш груз поджигать? Кремнями с кресалами нас снабдили так, что хоть лавку открывай, но попробуй под вражеским огнем искру высечь. Орудийного огня в тесноте бухте опасаться будет нечего, легко и в свои корабли угодить, и опасаться его стоило разве что на подходе. А вот ружейного огня не избежать.