– Некий Тибо, предлагал продать замок и земли.
– И что же ты решил?
– Подумать. Дело серьёзное, зачем торопиться?
– Сколько же он предложил?
– Сто экю золотом.
– Мошенник! Имение стоит не меньше полутора сотен! – вскричал старший иезуит.
О чём-то подобном подозревал Александр.
– Если хочешь, орден купит его у тебя, скажем… за сто тридцать.
– Ты же говорил, брат, что полторы сотни, – поймал его на слове Саша.
– Оно запущено, а урожай с земли собран.
– Зачем ордену замок?
– Земля лишней не бывает, – философски заметил иезуит.
– Я подумаю.
– Три дня брат, три дня. Потом мы уедем в Орлеан. Прощай.
Иезуиты ушли. Уже стемнело, а лошадей или повозки Александр у замка не видел. Стало быть, остановились на постой в деревне. Быстро же распространились слухи по округе о его возвращении. Надо же, за сутки второе предложение о покупке. А замок и земли в округе не три су стоят. Зачем он иезуитам? Впрочем, замок в отдалении от больших городов или дорог. А иезуиты всегда обстряпывали свои делишки втайне. Замок для этой цели подходит как нельзя лучше. Александр съел половину курицы. Не пропадать же ей, если холодильника нет. Запил вином, вылив остатки из кувшина. Улёгся в постель. А сон не шёл. То, что он продаст, уже не сомневался. Деньги от продажи пойдут на возвращение на Русь. Но за сутки второе предложение, странно. Вдруг вспомнился острый взгляд иезуита на связку ключей на проволочном кольце, когда он отпирал дверь. Почему иезуиту это интересно? От неожиданно пришедшей в голову мысли даже сел. А может быть, цель иезуитов именно замок? Разговоры о Крестовом походе лишь прикрытие? Иезуиты хитры и коварны, с них станется. Что-то здесь неладно. Он решил осмотреть завтра замок тщательно, не исключая чердак. Не скрыта ли здесь какая-то тайна? Был червячок сомнения, что он что-то обнаружит. Если бы было нечто стоящее, Огюст не преминул бы сказать. Хотя… он уже при смерти был, мог запамятовать или посчитать, что Александр сам обнаружит, догадается. Жаль, что всё произошло быстро, Огюст толком не договорил, почти всё время на фелюке в беспамятстве был. А раньше Александру говорить, когда не ранен был, смысла не было. Человек уже на пороге смерти, когда отказывает тело и впереди иной мир, если он существует, пытается успеть сказать недосказанное, да зачастую не получается, не хватает времени и сил.
Утром сухофрукты доел, другого съестного не было. Засомневался, что тщательный досмотр замка даст результат. Предположим, в замке есть нечто любопытное – документы, ценности. Если кто-то знал, вполне мог воспользоваться отсутствием хозяина, проникнуть через окно и не спеша осмотреть. Замок на отшибе, никто не помешал бы. Начал с первого этажа. Осмотрел стены, пол, мебель. Времени полдня ушло. Ещё столько же на осмотр второго этажа. Вечером посетил таверну, поел, с собой взял лепёшки и сыр, на завтра.
Глава 6
"Долгий путь на родину"
Свечи жечь не стал, пригодятся завтра, лёг спать. Что чердак, что подвал – места тёмные, свечей может не хватить.
Утром скромный завтрак – лепёшка и сыр, запивал водой, благо колодец на заднем дворе замка и вода в нём хорошая на вкус. Начал с чердака, куда вела каменная лестница. Открыл тяжёлую дверь. О как всё запущено! С потолка паутина свисает, пыль толстым слоем. Сквозь небольшие слуховые окна едва пробивается свет, но достаточно, чтобы ориентироваться. Деревянные балки в обхват, каменные дымоходы проходят на крышу. Площадь чердака огромна. На этажах этого не чувствуется, пространство перегорожено стенами комнат. И ничего, что бы могло привлечь внимание, представлять интерес. Спустился на первый этаж. Подвал уже осматривал, правда мельком. А может, надо осмотреть конюшню, каретный сарай и хозяйственные постройки – для сена, дров, прислуги? Они на заднем дворе. Но засомневался. Если искомая вещь или документы были, хозяин положил бы их в замке, чтобы под приглядом были постоянным. Взял свечи, спустился в подвал. Стены не только осматривал, но и простукивал, как и полы. В угловой подвальной комнате деревянные стеллажи, видимо – кладовка раньше была. Но железо здесь бы хранить не стали. Подвал хоть и сухой, но железо в этих условиях ржавеет быстро. Тем более под оружие есть небольшой зал на первом этаже. Там стоят копья, висят щиты, лежит боевой топор на длинной ручке, боевой шестопёр, шлем с плюмажем, явно для парадных выездов. Простучал стены. У одной звук отличался, более звонкий. Начал прощупывать камни, когда случайно надавил один, он слегка выдвинулся. Александр зацепил его ногтями, вытянул. Под камнем маленькая ниша и замочная скважина. Сразу вспомнился ключ на связке. Сразу волнение пришло, руки затряслись. Попробовал ключ вставить, и он вошёл. Вздохнув глубоко, повернул. Внутри что-то хрустнуло, заскрипело. Часть стены начала поворачиваться. У Саши волосы на голове поднялись. Жутко, но интересно.
За дверью оказалась небольшая комната, скорее углубление в стене, метр на полтора и такой же высоты. На полке лежал кожаный тубус, в таком обычно возят бумаги, и небольшая коробочка. Саша забрал всё, посветил свечой – не осталось ли чего? Всё, пусто. Прикрыл дверь, щелчок раздался. Вытащив ключ, вернул на место камень. Ловко сделано, стена выглядит монолитной, без всяких щелей. Никогда не подумать, что за ней что-то есть. Поднявшись к себе в спальню, открыл тубус, вытряхнул несколько свёрнутых листов пергамента, пожелтевших от времени, развернул. На одном был королевский указ о жалованьи Жирому из Нанта за заслуги перед двором звания виконта с правом наследования. И год – 1118-й. Почти век назад, наверняка дед или даже прадед Огюста. Другие пергаменты в сторону отложил, подождут. Открыл кожаную коробочку. Внутри бархат красный, на котором колье. Работы изысканной, чувствовалось – не ремесленник делал, а великий мастер. Золото, бриллианты, тонкая работа. Луч солнца, попавший на колье, отразился на стенах. В драгоценных камнях Александр не понимал ничего, но понял – вещь дорогая. Не будет же дворянин в золотое колье стекляшки вставлять.
Вдоволь налюбовавшись, вернул колье в коробочку. Снова за пергаменты взялся. В одном писалось, что род де Брианов имеет право претендовать на престол герцогства Анжуйского. Александр перечитал ещё раз. Это за какие заслуги? Или предки Огюста в каком-то родстве с герцогами были? Увы, родословной, генеалогического древа он не знал. Посидел. Прочитанное переварить надо. И вдруг мысль мелькнула. Два покупателя на замок, почти одновременно. Не это ли колье и пергаменты искали? Колье стоит очень дорого, пожалуй – не меньше замка с землями. И пергаменты можно использовать в грязной игре, на которую иезуиты большие мастера. Колье в коробочке и пергаменты в сумку Огюста уложил, сумку – в шкаф, чтобы не на виду была. Непрошеные визитёры так и шастают, как на Невском проспекте туристы в выходные.
Если сомневался, продавать ли замок, то теперь в решении утвердился. Но кому? Наверное – иезуитам, они бо́льшую цену предлагают.
Вымыл руки и лицо, почистил одежду, всё в пыли и паутине. Спать лёг, за окном уже темнеет. Хотелось есть, но в доме ни крошки.
А утром иезуиты на пороге. Вот же неймётся людям.
– День добрый, брат!
– И вам удачи. Что-то вы рано.
– Дела спать не дают. Так ты надумал?
– Уговорили, так и быть. Деньги при вас?
– Нет, брат. Кто такие большие суммы с собой носит? Дай нам два дня, встретимся на третий у префекта в Ла-Флеше. Надо документы оформить.
– Договорились.
Ударили по рукам. Иезуиты тут же вышли из замка. Лица довольные, улыбки не сходят с физиономий. У Александра червячок сомнений зашевелился. Не прогадал ли? А, плевать. Имущество не его, даром досталось. Конечно, знал бы Огюст, не одобрил. На радостях, что обозначилась перспектива, пошёл в деревенскую харчевню. Полкурицы съел с лепёшкой и тушёными бобами, запив вином. Вторую половину курицы и лепёшку с сыром на ужин взял. На выходе из харчевни столкнулся с местным падре.
– Что же ты, сын мой, службы не посещаешь? – укорил падре.
– От ран не оклемался. Сил хватает, чтобы в харчевню прийти, да и то не каждый день, – приврал Саша.
– Прискорбно. Раны телесные лучше врачуются, когда с молитвой к Господу обращаешься.
– Обязательно. Как окрепну, сразу приду.
– Ты из Святой земли прибыл?
– Так и есть.
Падре головой покачал. Непонятно – порицал или сочувствовал. Александр задерживаться не стал, отправился в замок. Оставив узелок с едой на кухне, взял меч, вышел во двор. Давненько он не упражнялся с оружием. Хотелось мышцы размять, пофехтовать, восстановить навыки. С момента бегства из Акры уже больше месяца прошло, а рыцарю необходимо каждый день себя в форме держать, упражняться с оружием, иначе жирком обрастёшь. До седьмого пота мечом Огюста размахивал. Удобен, баланс хороший, но тяжёл. Для конного боя хорош, а для пешей схватки сабля удобней, манёвреннее, не так устаёшь, потому что в два раза легче.
Потом разделся до пояса, окатил себя из ведра водой из колодца. Холодная! Бр-р-р! Заметил, как за ним мальчишки деревенские из кустов наблюдают.
– Всё, представление окончено, приходите завтра! – крикнул им.
И следующий день прошёл так же. А на третий собрал сумку, кольчугу надел, опоясался оружием. Меч и сабля избыточны для одного. Но меч не бросишь, оружие Огюст завещал – память. И сабля дорога как трофей, и боёв много с ней провёл. К тому же дамасская ковка, такую во Франции не часто встретишь. Часа за три быстрого хода добрался до Ла-Флеша, узнал у прохожего, где префектура. Тот указал, но, отойдя на несколько шагов, сказал:
– С кем воевать собрался, рыцарь?! Из Святой земли вас выгнали.
– Потому и выгнали, что такие, как ты, в тёплых норах отсиживались, – парировал Александр.
На ступеньках префектуры уже сидели оба иезуита. У молодого в руках мешочек с монетами.
– Документы с собой, брат? – спросил старший.
– День добрый. Для начала давайте денежки пересчитаем.
– Ты нам не веришь?
– Деньги счёт любят.
Отошли в сторонку, чтобы внимания не привлекать. Александр деньги пересчитал. Всё верно, сошлось. Оформление покупки заняло четверть часа. Префект ознакомился с документами Огюста, написали купчую, подписали покупатель, продавец и префект, внесли в специальную книгу.
– Всё, поздравляю вас, – обратился к иезуитам префект.
Для Александра странно. С нашими чиновниками такое не получится, ещё находишься – то в регпалату, то по разным конторам, начиная от ЖКХ и паспортного стола. Вышел на крыльцо, подкинул мешочек с монетами в руке. Свободен от всего – замка, служения ордену, поскольку Крестовых походов в ближайшее время не предвиделось. Впереди путь домой. Для начала в харчевню. Мешочек с деньгами в сумку уложил, ни к чему показывать окружающим, соблазнять.
Поев, подступился к трактирщику:
– Как мне лучше добраться до Гавра?
– Сначала в Ле-Ман, это направо, как из харчевни выйдешь, потом в Руан, а от него в Гавр.
– А далеко ли до Ле-Мана?
– Ты на коне?
– Увы.
– Если не погнушаешься, подожди до утра. Рано утром на восходе туда торговцы на подводах едут. Заплатишь – возьмут. А переночевать у меня можешь, на втором этаже комнаты для постояльцев. За еду и комнату один су.
К вечеру следующего дня, изрядно пропылившись, прибыл в Ле-Ман. Городишко маленький, а народу полно. С трудом, обойдя несколько немногочисленных постоялых дворов, нашёл комнату.
– Тоже на ристалище, рыцарь? – спросил хозяин.
– А разве турнир будет? По какому поводу?
– Бракосочетание маркиза де Вилье.
Ристалище – это интересно. Хотелось бы посмотреть.
– А где будет турнир?
– Рядом с замком маркиза. Утром туда почти весь город пойдёт.
Утром Александр позавтракал плотно. Рыцарский турнир – зрелище долгое. Вышел на улицу – толпы народа идут в одну сторону. И он присоединился. Чем ближе к замку маркиза, тем чаще стали встречаться рыцари. И пешие и конные. Конные в латах, закованы в броню с головы до ног, сзади оруженосец. У рыцарей побогаче оруженосец на коне, у более бедных – пешком следует. На шлемах рыцарских плюмажи из перьев под ветром колышутся. Все при щитах с намалёванными гербами. Рыцари копья в руках держат с тупыми наконечниками. Что удивило – шлемы закрытые, лишь для глаз узкие прорези и для рта дырочка. В бою такой шлем сильно обзор ограничивает. Рыцари в Акре таких тяжёлых доспехов не носили, в реальной схватке с таким железом на теле долго не продержишься. Александр давно понял – не защита главное, а подвижность, способность от удара уклониться и самому напасть. Рыцарю в латах подвижный бой затруднителен, одна надежда на прочную броню, так и в ней уязвимые места есть – сочленения конечностей с телом или шея.
Народ ристалище облепил плотной толпой. Александр пробился туда, где герольды отбирали рыцарей для турнира. Сначала проверялись документы. Рыцарь мог участвовать в турнире, если по документам мог доказать, что четыре поколения его предков были свободными людьми, а не рабами. Проверка длилась час, народ в это время развлекали бродячие менестрели. Затем на небольшое деревянное возвышение с лавками взошли устроители и гости. Зазвучали фанфары. Народ притих. Маркиз – довольно пожилой, явно не тянущий на роль молодожёна, пожелал рыцарям успеха в честном состязании. По традиции первыми начали биться конные. Во всю длину ристалища шёл деревянный низкий барьер. Соперники располагались по обе стороны. Сначала отдали честь маркизу. Потом соперники разъехались, развернулись, опустили копья. Герольд, распорядитель турнира, сделал отмашку флажком. Кони начали разбег. Прямо перед трибуной сшиблись. Бам! Древки копий от удара сломались. Один рыцарь вылетел из седла и тяжело грохнулся на землю. Второй усидел, но раскачивался, как пьяный. Подбежавший оруженосец помог рыцарю спуститься с лошади. Деревянный щит, окованный по краю железной полосой, имел большую трещину. Оруженосец расстегнул кожаный ремешок, стянул шлем с головы рыцаря, тот поклонился маркизу. Дамы на трибуне восторженно закричали, стали размахивать платочками победителю. Оруженосец взял под уздцы коня, повёл. Рыцарь шёл сбоку, придерживаясь рукой за стремя. Видимо – удар был силён, а рыцарь травмирован, но держался. И следующий бой прошёл похоже. Александр, хоть зрелище было интересным внешне, в турнире разочаровался. Одно дело, драться в бою, рискуя жизнью, другое – на потеху устроителям и народу. Для них развлечение, но зачем попусту подвергать жизнь опасности. Прошло ещё несколько конных боёв, особого интереса они у Александра не вызвали. В реальном бою копья другие – короче турнирных и не тупые, с железным острым наконечником, и исход схватки почти всегда заканчивается для одного из противников смертью. Там другие ставки, на кону жизнь.
Когда прошёл последний поединок, по традиции победитель конного турнира назвал царицу, ею оказалась новоиспечённая жена маркиза, совсем молоденькая и симпатичная девушка. Народ выбор одобрил криками. Рыцарь подошёл к трибуне, встал на колено, избранная царицей дама встала и отдала свой платочек. Рыцарь тут же прикрепил его к своей кирасе спереди, на манер ордена, чтобы все видели – победитель перед ними. Встал, победно вскинул руки.
Затем начались бои пеших рыцарей. Они у Александра вызвали больший интерес. Посмотрел, но понял – не его. На рыцарях тяжёлые латы, двигаются медленно, все вооружены мечами. Александр имел опыт боевых схваток, понял, глядя со стороны: сабля и лёгкая защита – шлем открытый и кольчуга – сподручнее. Пеших парных боёв прошло всего три, а затем народ оживился. На ристалище вышло сразу много рыцарей, не меньше шести-семи десятков, разделились на два отряда, выстроились в две шеренги. Бой пошёл стенка на стенку, как бывает на русской Масленице. Но у нас дерутся на кулаках, а рыцари в латах и с мечами. Сразу железный грохот пошёл, как будто железная бочка с гайками с горы катится. Кто упал – выбывает. Рядом с Александром остановился рыцарь, выбывший из схватки.
– Брат, расстегни ремень, – попросил он.
Александр расстегнул ремень под подбородком, шлем снял, отдал владельцу. Рыцарь дышит тяжело. Волосы на голове слиплись от пота.
– А ты почему не участвовал? – спросил он Александра.
– Желания нет на потеху публике мечом махать.
Рыцарь почему-то обиделся, хотя Александр обидных слов не произносил.
– Ты назвал меня скоморохом, шутом?
– И не думал.
– Значит – трусишь.
– Я из Акры только что вернулся. Не тебе меня в трусости обвинять. – Видимо, рыцарь после проигрыша на ристалище в запале был, стал к словам цепляться, явно нарываясь на конфликт. Александр тоже уступать не хотел. Молодость, адреналин играет. Рыцарь встал в горделивую позу:
– Я, рыцарь Гаскон Монтревиль, вызываю тебя на поединок. Ты смел на словах, посмотрим, каков ты в деле!
И бросил на землю между собой и Александром перчатку. Вокруг уже любопытные собрались, в том числе рыцари.
– Я, рыцарь Огюст де Бриан, виконт, вызов принимаю!
Ну не мог же он принародно не принять вызов, всё же русский человек, не французский повеса. По правилам, если вызвали на дуэль, условия называет тот, кого вызвали.
– На этом месте, через час, – сказал Александр.
Француз скривился. Один из его сторонников спросил:
– Почему так долго ждать?
– Мне надо купить шлем. Свой, помятый, мне пришлось оставить в Акре.
Один из рыцарей сразу предложил свой, но Александру он не понравился – закрытый, узкая щель для глаз не даёт обзора.
Вокруг ристалища лавки оружейников. Зная о турнире, мастера съехались со всей округи. И выбрать себе щит, меч, шлем – не проблема. Саша походил, подобрал шлем открытый, с бармицей, да чтобы сидел хорошо. Шлем не шапка, по голове не сядет. А ещё треугольный щит из ясеня, окованный по периметру стальной полосой. Такой щит лёгок и защиту сносную даёт. Вот теперь можно и на дуэль. Бретёром Александр не был никогда, но раз перчатку бросили, вызов надо принять и проучить наглеца. Рыцари не разошлись, ждали. Маркиз с молодой супругой уже покинули ристалище, а за ним и большая часть зевак. Но не все, слух о дуэли уже пронёсся. Рыцари редко выясняли между собой отношения таким способом. Дуэлянты в массовом количестве появились немного позже, с введением в обиход шпаг. Тогда, ввиду массовых смертей на дуэлях, короли многих стран стали запрещать поединки. В России за дуэли чинов лишали, увольняли со службы, до тюрьмы доходило редко.
Один из рыцарей взял на себя роль герольда. Встал посередине между дуэлянтами:
– Сходитесь.
Когда противники сошлись, попросил показать оружие. Оба рыцаря предъявили мечи. Последовал ещё один вопрос:
– Будете драться до полной победы или до первой капли крови? Или пока противник не признает поражение сам?
Александр пожал плечами:
– Мне всё равно. Пусть признает. Я не кровожадный.
– Быть так, начинайте.
И герольд благополучно отошёл в сторону, чтобы не мешать и не быть в горячке боя задетым клинком. Александр перед боем решил использовать меч Огюста. С саблей сподручнее, она легче, но в этом и её слабое место. При сильном ударе тяжёлым мечом она может не сдержать удар.