– Солидная традиция, ничего не скажешь. А четыре других номера приготовлены?
– Так точно! Все сделано в соответствии с вашей просьбой, товарищ полковник, пять номеров приготовлены для проживания с шестнадцатого по восемнадцатое августа. Также в вашем распоряжении будет закрытая зона для шашлыков и отдельная веранда. Все гости будут распределены по комнатам в соответствии с вашим списком. Зачитать?
– Нет, спасибо. Верю. Так что, можно выдвигаться, Наталья Павловна? – обратился к шефу Валенда.
– У меня возражений нет, – отвечала Зырянова, надевая темные очки.
– Карета подана, – Василий Несторович показал рукой на джип, стоящий неподалеку. – Кстати, товарищ полковник, одна из этих машин будет в полном вашем распоряжении. Водителя зовут Саша.
– Отлично! Тогда у меня идея! – довольный Павел Васильевич подмигнул полковнику Зыряновой. – Время еще есть, сейчас темнеет поздно. У меня для вас сюрприз.
– Какой сюрприз? – переглянулись Звягин и Удалов.
– Наталья Павловна, – стал пояснять Валенда, – нам все равно по пути – надо проехать до большого болота, а там немного пешком. Только глянем – и на маршрут. А потом в Уральск. А утром мы, как все, поедем на автобусе. Принимаете план?
– Что же… А вы, товарищи, не возражаете против изменения маршрута?
– Ну, если гость просит, – начал несмело Удалов.
– Вот и прекрасно, – обрадовался Валенда, – значит, принимается.
– Павел Васильевич, это ваша последняя импровизация. В дальнейшем все обсуждать только предварительно и только со мной. Понятно? – выговорила Валенде полковник Зырянова. – Такточно, товарищ полковник. Значит, едем на болото?
– Показывай направление, – попросил Удалов, – куда сейчас?
– Едем на юг.
Прозвучала команда "По коням!", и черный "Лэнд-Крузер" устремился на юг.
Глава 20
Cуббота, 17 июля 1999 года. Вечер. Уральск
– Товарищ полковник, у нас "гости".
– Действуйте решительно. Желаю удачи.
К торцу дома номер восемь, расположенного по улице "Социалистическая", подъехала темная иномарка с тонированными стеклами. Через две минуты из машины вышли три человека и быстрой походкой направились ко второму подъезду, на ходу закрывая лица масками.
В тот момент, когда группа в черных масках завернула за угол, водитель машины был бесшумно извлечен из кресла людьми в камуфляже. И еще через мгновение он уже лежал лицом вниз на асфальте в наручниках и с заклеенным ртом.
Тем временем один из троих гостей быстро открыл дверь подъезда ключом, и группа стремительно взлетев, распределилась на этажах по одному: на втором, на третьем и на четвертом. Тот, что на третьем, склонился над замком Юлиной квартиры.
В этот момент бесшумно открылась дверь квартиры напротив и двое в камуфляже мгновенно зафиксировали нападавшего, заклеив ему рот первым делом. На втором и четвертом этажах прошли аналогичные мероприятия.
– Товарищ полковник. Операция завершена. Результат: четверо задержанных и автомобиль – черный седан "Ауди". После первичной обработки гостей доставим их к вам.
– Вас понял. Жду с докладом. Оставьте группу на месте. Наблюдение продолжать. Могут быть повторные попытки.
– Вас понял. Наблюдение продолжаю.
Глава 21
Апрель 1944 года. Спец учреждение на одном из озер на Южном Урале
– А как мы отсюда выберемся? – спросил лейтенант НКВД Петров, сжимая в мокром кулаке пилочку для ногтей.
– Нет ничего проще, – Кондратьев быстро двинулся к невидимому столу с аппаратурой и столкнулся с человеком в черном кожаном плаще и в папахе.
– Товарищ полковник?!! – изумился Кондратьев и, приняв стойку "смирно", бодро произнес.
– Здравия желаю!
– Вечер добрый, гуси лапчатые, – заулыбался, поводя носом, начальник особого отдела гарнизона, полковник НКВД Марк Глебович Шустрый. – Что это у вас тут за дымища? Хорошо, что я пораньше к вам приехал. Если хочешь чего-нибудь добиться в жизни – играй на опережение! Как в боксе. А где Петров? – Марк Глебович вглядывался в сиреневую пелену.
– Товарищ полковник, лейтенант Петров здесь, – четко подтвердил Николай Иванович и, наклонившись, стал осторожно сдвигать рычажок реостата в положение "ноль".
Туман быстро рассеялся: прорисовались диван, кресло, стол и стулья. И лейтенант Петров по стойке "смирно" в центре номера. И в тот момент, когда рычажок реостата был почти в исходном положении, Кондратьев заметил на ручке ключа кроваво-красного паука.
"Наверное, из ведра с землей выполз. Надо же, шустрый какой! И какой красный!", – отметил мысленно Николай Иванович и машинально хлопнул по кнопке ключа в надежде раздавить кровавый раздражитель, но в самый последний момент красный паучок, выказав неимоверную расторопность, умудрился скрыться.
Телетайп рации, встрепенувшись, стукнул одну единственную точку и замер. Свет вспыхнувшей люстры вернул всех в реальность. Лейтенант Петров прогромыхал навстречу начальнику строевым шагом с прижатыми руками к бокам и гаркнул:
– Здравия желаю, товарищ полковник!
– Вольно, вольно, Иван Владимирович, – приветливо улыбаясь, полковник Шустрый пожал Петрову руку и скомандовал:
– Морозов!
В дверном проеме нарисовалась мощная фигура личного водителя и адъютанта полковника Шустрого – сурового и молчаливого лейтенанта Морозова в добротном мундире и с расстегнутой кобурой.
– Проверь все и доложи! – приказал Шустрый, протирая белоснежным платком стекла запотевших очков.
Это означало, что коридор на подступах к двери номера, где располагался заключенный Кондратьев, должен быть взят под охрану. Марк Глебович прошел в центр просторного, санаторного номера и, лучезарно улыбаясь, топнул ногой.
– Ничего себе номерок! – проговорил Марк Глебович, вытягивая нос вверх и с удовольствием разглядывая высоченный потолок с алебастровой лепниной. – Слышишь? – обратился он к оторопевшему Петрову, – даже эхо есть! Одна люстра чего стоит! Как в Колонном Зале! А холл! Видел, какой холл, Петров? Как городская площадь! Запросто можно танк установить на постаменте! Вот какое помещение отгрохали! Молодцы!
Подчиненный лейтенант Петров и заключенный Кондратьев молчали.
– А я-то думал, – продолжал улыбаться Марк Глебович, снимая барашковую папаху и проводя ладонью по седому ежику волос, – что группа Петрова ночи напролет делом занимаются: перехватами и дешифровкой. А они тут дыму напустили и сидят, как в бане, довольные собой! Хотите санаторий спалить? Это хоть и не старинный замок в предместье Лондона, но все равно жалко: корпус-то построили совсем недавно!
– Никак нет, товарищ полковник! Спалить не получится, – видя замешательство Петрова, ответил Кондратьев, – это не дым.
И остановился, натолкнувшись на колючий взгляд лейтенанта.
– Да, товарищ полковник, – подхватил Иван Владимирович, – не дым, а неизвестная пока науке субстанция, используемая в экспериментах по перехвату: проверяли готовность аппаратуры перед демонстрацией…
– Демонстрацией? И что, проверили? – Марк Глебович повернулся к Кондратьеву. – Рад знакомству с вами, уважаемый Николай Иванович. Верим в вас и пристально следим за вашими успехами.
– Служу Советскому Союзу! – распрямил плечи Кондратьев.
– А чаю хоть нальете с дороги, гуси лапчатые?
Через пять минут троица расположилась за большим круглым столом в центре санаторного номера: с горячим чаем в стаканах с подстаканниками и черной коробкой конфет "Красный Мак", появившейся из портфеля Петрова, в центре.
– Что говорить – уважили командира, – ухмылялся полковник Шустрый, разжевывая тугую конфету. – Кому предназначался столь шикарный подарок? Небось, Зинке со склада?
Петров опустил глаза:
– Никак нет, конфеты заготовлены мной для особо торжественных случаев.
– Ладно, врать-то, – прищурился Марк Глебович, – а то я тебя не знаю! Да Бог с ней, с Зинкой. Судя по сегодняшним дымам, атмосфера здесь у вас самая что ни на есть творческая?
Лейтенант Петров преданно смотрел на своего начальника.
– Поэтому жду пояснений, – добавил Марк Глебович.
– Товарищ полковник, – лейтенант Петров попытался изобразить улыбку, – каким временем мы располагаем?
– Думаю, около часа у нас…
Марк Глебович не успел закончить фразу, как бешеные удары в дверь заставили всех вздрогнуть.
– Кто это хамит? – возмутился Петров и расстегнул кобуру.
Дверь открыли и увидели на пороге сержанта Морозова с пистолетом в дрожащей руке.
– Ты?! – только и сумел выдавить возмущенный Марк Глебович. – Как ты посмел, скотина, ломиться!
– Там, там, – показывал Морозов по направлению к холлу, – там…
– Что там стряслось, болван? – Марк Глебович выталкивал адъютанта в коридор. – Ты что, пьян?
– Никак нет! – шепотом "кричал" адъютант Морозов, а затем добавил тихо. – Тан тамк. Тамк тан!
Четверка рванула за угол и встала…
В просторном холле второго этажа прямо перед мраморной лестницей, уперев в потолок пушку, возвышался темно-зеленый танк "Т-34" с бортовым номером пятьсот двадцать три и с пробоиной в башне. И весом в тридцать тонн.
"Ай да паучок!" – сразу мелькнула мысль у Кондратьева.
В холле резко запахло дымом, броней и дизельным топливом. Лейтенант Петров лишился речи и интенсивно заходил вокруг танка, тихонько цокая языком. Полковник НКВД Марк Глебович Шустрый также молчал и уважительно поглаживал жирный, сварной шов на броне, ощущая завораживающую прохладу. И поскольку все молчали, то слово взял Морозов:
– Я и не думал, что все так обернется, товарищ полковник, – горячо и громко заговорил он, – я Клавку только и успел поцеловать один раз, – оправдывался застегивающий ширинку и глупеющий на глазах лейтенант Морозов. – А она мне говорит: давай, мол, снимай быстрей штаны. Я наклонился, а мне ба-бах сзади! Поворачиваюсь – танк! Я думал фашисты! И побежал к вам! Вот, аж синяк на заднице…
– Танк-то наш, советский – новая "тридцатьчетверка"! – обрел способность говорить лейтенант Петров. – Калибр пушки восемьдесят пять!
– Ну-с, гуси лапчатые, – Марк Глебович вытянул длинный нос вперед и блеснул стекляшками очков, – жду от вас пояснений на этот счет, – кивнул он на прохладную громаду танка.
– Видите ли, товарищ полковник, Клавка – это дежурная по этажу, – начал издалека Иван Владимирович.
– Товарищ полковник, – опрометчиво перебил лейтенанта Кондратьев, – думаю, это случайное последствие эксперимента с аппаратурой перехвата.
– Случайное последствие эксперимента по перехвату?! – передразнил его Шустрый. – Похоже, я правильно сделал, что перевел вас из обычной шарашки сюда. Ничего себе "перехват"! Морозов! – громко приказал Марк Глебович, – возьми себя в руки, а то завтра в штрафбат оформлю! И сделай так, чтобы в коридор вообще никто не выходил! А вы, гуси лапчатые, в комнату, шагом… марш!
– Есть! – развернулся на каблуках Петров, и тихо добавил, обращаясь к Кондратьеву, – если через пять минут не уберешь эту хреновину отсюда, я тебя, Кондратьев…
Лейтенант Морозов с двумя автоматчиками быстро закрыли двери остальных номеров снаружи, заблокировав двери двух лестничных проемов.
Глава 22
Суббота, 17 июля 1999 года. Южный Урал. Восемь вечера
Трое мужчин и одна дама в белом изысканном брючном костюме и в облаке изысканного аромата духов остановились на опушке. Лес принял их в торжественной тишине и строгости, но уже через несколько мгновений к ним стали подлетать разнообразные лесные птицы, которые доверчиво усаживались на ветки кустов и внимательно оглядывали и обнюхивали гостей. В верхушках берез и сосен гулко разносились уверенные удары дятла. Голубое небо блистало чистотой, а густые волны хвойного и березового аромата была осязаемы и упруги.
– Вы бы меня хоть предупредили, – картинно злилась Наталья Павловна, изящно подогнув правую ногу и вытряхивая из светло-бежевой туфельки сосновую иголку, облокачиваясь при этом на Валенду. – Я бы хоть кроссовки взяла!
– Красота, какая! – мечтательно поднял глаза к безмятежному небу Павел Васильевич, придерживая за локоть восхитительного начальника. – А воздух-то, воздух какой! А я думал, вы поймете – командировка будет на Урал. На Южный Урал!
– Это дятел! – высказался, наконец, полковник Удалов, и, задрав подбородок вверх, стал стыдливо косить глаза в сторону от полупрозрачных брючек полковника Зыряновой. – Где-то совсем рядом работает. Молодец, долбит так, родной, с утра до вечера. Спасибо вам, Павел Васильевич, за идею привести нас в лес: теперь мы у вас в гостях, – усмехнулся он, – показывайте направление к вашему сюрпризу.
– Если мне не изменяет память, нам туда, – махнул рукой на юго-восток Валенда.
– Одну минутку, товарищи, – услужливо улыбнулся майор Звягин, – все же необходимо соблюдать меры предосторожности. Я сейчас выдам каждому прибор для работы в полевых условиях. Он выполнен в виде маленького значка. Это ЧИП. Питание от фотоэлемента. Генерирует специальное поле, которое отпугивает кровососущих в радиусе сорока метров и также выполняет функцию радиомаяка с радиусом действия в десять километров. Каждый ЧИП имеет свой идентификационный номер. Разрешите, Наталья Павловна, я вам помогу прицепить.
– Это очень предусмотрительно, – согласился Валенда, – так как предполагаемый маршрут пройдет по болоту.
– Как по болоту? – изумилась Зырянова, картинно подставляя лацкан пиджачка, – каждую минуту какая-нибудь очередная подлянка! Как я пойду по болоту в таком виде?
– Дело в том, – поддержал Валенду Звягин, – что наше болото всем болотам болото! Удивительной красоты место. Пора, наверное, охранять, как памятник природы! И никто не верит, если кому говоришь, что на болоте можно найти грибы! Местные только недавно стали сюда ходить.
– Грибы? Это правда? У вас грибы растут на болотах? – удивилась Наталья Павловна. – Этого еще только не хватало!
– А вы, товарищ полковник, как увидите это болото, сразу все поймете. Вперед! – скомандовал Валенда.
– По самому красивому в мире болоту, – поспешил пояснить майор Звягин, – не по баскервильлскому, а по нашему, местному. Без всяких там собак-убийц. Маршрут вполне безопасный.
– Василий Нестрович! – взволнованно произнес Звягин, – только что сообщили, была пресечена попытка проникновения в квартиру Юлии Подгорной. Все нормально. Никто не пострадал. Наш герой цел и невредим.
– Так, – нахмурился Валенда, – значит, не всех обезвредили. Я думаю, возможно, повторение. Обязательно протоколы оформят, как положено, с понятыми. Видеосъемка велась?
– Да, все есть, товарищ майор, – отвечал Звягин, – и сделано все по закону.
– Задержанных на базу – я побеседую лично, – нахмурился Валенда. – Надо выходить на руководителей и договариваться, а то они нам покоя не дадут.
– Да, – подтвердила полковник Зырянова. – Необходимо их всех зафиксировать, а то всю игру испортят.
– Понятно, – кивнул Звягин. – Сейчас внесу ясность, – и он продолжил переговоры по радиотелефону.
– Василий Несторович, – обратилась к Удалову полковник Зырянова. – Хотелось бы услышать ваше мнение о Лукьянове?
– О Лукьянове? – уточнил для верности Удалов. – Да вы, наверное, лучше меня осведомлены. В данный момент находится в компании своей одноклассницы Юлии Сергеевны Подгорной на квартире, принадлежащей ее матери. Лукьянов обрился наголо. Квартира надежно охраняется от проникновения своих и чужих. Все подозрительные в этом дворе задерживаются. Сейчас обрабатываем всех по спискам и наиболее ретивых изолируем. Сознательно создаем бандитам проблемы, чтобы они на время забыли о Лукьянове. Но, сами понимаете, эти меры временные: у них месть за "своего" – превыше всего. Так что можно и не уследить. Надо думать вместе, как действовать дальше.
– Люди есть надежные? – Валенда остановился на опушке. – Мне надо трех – четырех провокаторов.
– Найдем, Павел Васильевич, – сразу подтвердил Удалов. – А какая будет задача?
– Самая простая, – посмотрел в глаза Удалову Павел Васильевич. – Надо через сеть выявить парочку самых ретивых и крепко стукнуть их лбами, чтобы они начали лупить друг друга. А мы им в этом будем помогать. Заодно и ваших работников проверим. Так что вызывайте их сюда срочно. Я поставлю задачу сам в вашем присутствии.
Местные товарищи переглянулись, но не смутились.
– Будет сделано, товарищ майор, – бодро отвечал Удалов. – Звягин! Свяжись с управой. Пусть подберут людей и доставят на озеро.
– Слушаюсь, товарищ полковник.
– Василий Несторович, – Наталья Павловна внимательно смотрела под ноги в поисках грибов, – а что с черным дворником? Разобрались?
– Пока все на прежнем уровне.
– Ну, хоть понимание этого явления имеется?
– Хотите знать мое мнение? – остановился Удалов.
– Конечно, товарищ полковник.
– Это, товарищи, хотите – верьте, хотите – нет. Но, как бы точнее выразиться, – нечто. И никаких шуток.
– В каком смысле? – удивился Валенда. – Поясните, что такое – нечто.
– "Нечто" – оно и Африке "нечто", – пришла на помощь Удалову Наталья Павловна. – Ну, а если серьезно?
– Возможно, это очень талантливый проходимец с широчайшими связями и высочайшим уровнем спортивной подготовки: он ускользает от оперативников и спецслужб. Только не понятна его мотивация. Зачем? Ради чего?
– И что, получается, ваш черный дворник метет каждый день?
– Да, метет, Наталья Павловна, вот уже полгода, как метет.
– Понятно, Василий Несторович, – посмотрела на зеленое поле Зырянова. – Попробуем разобраться. Нужны все оперативные данные.
– Конечно, хоть сегодня предоставим, – натянуто улыбнулся полковник Удалов. – Итак, вопрос о дворнике исчерпан?
– Я, думаю, да. На сегодня о дворнике достаточно. Давайте лучше поговорим о более приятном.
– Спасибо вам, Наталья Павловна, за понимание.
Группа уверенно двинулась по опушке березового леса. Впереди двигались Валенда с Натальей Павловной. Замыкали группу Звягин сУдаловым.
– Хорошо как! И с погодой, кажется, повезло, – радовался, как ребенок, Петр Михайлович, – кстати, незадолго до вашего прибытия дожди сильные были.
– Так что грибы точно будут! – радостно реагировал Удалов, – чуете, как пахнет! Смотрим внимательно под ноги и не зеваем!
Все участники группы стали внимательно оглядывать невысокую траву. Березы чуть слышно шелестели, солнце опускалось все ниже и ниже, и лес наполнялся самыми разнообразными звуками.
– Отойдем в сторонку, – Удалов потянул за рукав рубашки Звягина. – Слушай. У меня аж настроение портится, когда я начинаю думать об этом Лукьянове. Валерианки вот пришлось выпить. Главное не пойму, что стряслось с этим Лукьяновым? Почему такое внимание к его особе? И так его прикрыть и эдак. Чует мое сердце, Петя, что-то случится! А моя интуиция, ты знаешь, меня никогда не подводит.
– Да, – согласился Петр Михайлович. – Твоя интуиция мне известна.
– Эх, Михалыч, – тяжело выдохнул в сторону Удалов. – Похоже, влипли мы с тобой на старости лет.
– Да уж, товарищ полковник, – хмуро поддакнул Звягин.
– Смотрите! А это что? – Наталья Павловна показывала рукой на плотную светло-зеленую стену за березовыми стволами.