- Я тоже как-нибудь попробую. Хотя в нашем возрасте кровать смотрится предпочтительнее, ха-ха!
Фюрер отбывал в Берлин в прекрасном расположении духа.
- Мой бог! - воскликнула Магда, - вас, господин обер-лейтенант следует поздравить!
Благородное арийское лицо Альбрехта было покрыто поцелуями красавицы Магдален. Альбрехт обнял Магду и предложил ей отпраздновать новое звание, посетив сегодня вечером ресторан. Но девушка попросила его не торопиться, так как к ней сегодня к ней приезжают родители. Альбрехт согласился с тем фактом, что приезд родителей - это всегда праздник, и поход в ресторан был перенесен на завтра. Сказать по правде, он сейчас мечтал лишь о своей узкой кровати, стоявшей в офицерском общежитии. Маневры заставили его приобрести несколько седых волос и похудеть на четыре килограмма.
- А что ты будешь делать сегодня вечером? - игриво поинтересовалась девушка.
- Сегодня вечером я намерен выспаться за все предыдущие дни, - честно ответил новоиспеченный обер-лейтенант, - потому, что я уже забыл о том, что такое нормальный здоровый сон.
После учений Зееману был положен недельный отпуск. Он намеревался половину недели провести его с Магдой, а еще на пару дней смотаться в Дрезден и навестить родителей, которых не видел больше двух месяцев. Несмотря на усталость, Альбрехт был счастлив. У него была любимая работа, на которой его ценили. Так же у него была любимая девушка, которая любила его. И только его. Будущее казалось ему безоблачным и чистым. Его родина медленно восставала из того неуклюжего и постыдного положения, в которое ее поставили страны Антанты, принудив заключить позорный Версальский договор. Великой Германии быть! С таким чувством обер-лейтенант Зееман провалился в беспамятство сна, и уставшая от одиночества постель мягко заскрипела под его исхудавшим телом.
Глава 9
- Что ж, неплохо. Неплохо!
За круглым столом в одном из бесчисленных кабинетов Кремля располагались Лаврентий Берия, Андрей Волков и ведущие конструкторы бронетехники. Те конструкторы, которые впоследствии скажут свое слово. Даже посмертно. Кошкин, Котин, Морозов, Ермолаев, Духов, Петров и будущий нарком тяжелой промышленности Вячеслав Малышев. Все талантливые. Все молодые и амбициозные. Старшему нет и сорока. Жозефу Котину в прошлом году исполнилось тридцать. Перед каждым эскизы их лучших творений: ИС-3; Т-34; Т-70. Все дали расписку о неразглашении. Михаил Кошкин мрачно пошутил, что это уже его шестьсот шестьдесят шестая расписка.
- Тихо, Ильич! - сказал Волков, - нужно будет - еще тысячу расписок подпишете. Это вам не на базаре брюкву щупать.
Берия исподлобья глянул на весельчаков.
- Развеселились, однако, молодежь! Дело серьезное. Вам пришлось дать подписку о неразглашении во избежание всяческих нелепых слухов, опасных в первую очередь… ладно, скажу! Опасных, в первую очередь, для кремлевских коридоров. Кто из вас читал Герберта Уэллса? Меня интересует роман "Машина времени"?
Оказалось, что все конструкторы читали Уэллса. Некоторые даже в оригинале.
- Что ж! Тогда нам будет проще. Товарищ Волков… Андрей Константинович послан к нам товарищами из недалекого, но будущего.
Волкова при упоминании о "товарищах" передернуло. Берия же продолжал обстоятельный доклад по серьезности момента, о пороге, на котором находится страна и о том, что как бы стране не споткнуться об этот порог.
- Простите, товарищ Берия! - вежливо, но решительно перебил его Кошкин, - так война… будет?
- Будет! - резко ответил вместо наркома Волков, - и наша с вами задача состоит в следующем: не допустить повторения того сценария, по которому Советский Союз когда-то был вынужден играть. Вы внимательно ознакомились с эскизами своих лучших творений?
- Но это - не мое творение! - возразил Котин, вглядываясь в контуры ИС-3.
- Пока не ваше. Но вы году так в сорок пятом все же придете к этому. И у вас, Михаил Ильич… на сегодняшний день ваш танк - просто не имеет аналогов (разве что немецкий Pz.IV может поспорить). Но нужно нечто большее. Хотя бы вот это!
На гладкую поверхность стола секретарь Берии положил красную кожаную папку с опечатанными сургучом тесемками. На сургуче красовалась личная печать Берии. После того, как чертежи танка будущего были тщательным образом скопированы с ноутбука на бумагу, Лаврентий Павлович потерял покой и сон. Ему часто мерещилось, что папка с чертежами пропала из его личного сейфа, и товарищ Сталин лично обвиняет его в шпионаже. В другом кошмаре он видел себя расстрелянным в лубянском подвале, точно по рассказу Волкова.
В полной тишине хруст раздирающих сургуч шнурков прозвучал как резкая автоматная очередь. Наконец, папка была развязана, и три копии чертежей разложены на столе так, чтобы всем было удобно. Несколько пар очень внимательных глаз впились в незнакомый, неземной чертеж.
- Что это? - потрясенно спросил Михаил Кошкин - самый старший в компании конструкторов.
- Это? - переспросил Волков, - это - дальнейшее развитие вашего детища - "тридцатьчетверки". Средний танк Т-54А. Будет выпущен тиражом в сто тысяч экземпляров. Это - мировой рекорд!
Александр Морозов, один из учеников Михаила Кошкина, спросил:
- А что за двигатель установлен на нем? Какая система вооружения? Бронирование? Запас хода? А марка брони…
- Все узнаете, - улыбнулся Берия, - теперь, товарищи конструкторы, ваша задача состоит в том, чтобы принять решение: реально ли в наших условиях наладить выпуск вот таких чудо-танков? Если уж нам предстоит воевать, то почему бы не подготовиться к войне капитально?
Цвет конструкторской мысли думал долго. Несколько дней. Ведущие конструкторы сидели в одном из кабинетов по соседству и изучали чертежи машины будущего. Наконец, уставший как черт Кошкин в сопровождении Котина и Ермолаева завалился в кабинет наркома и заявил, что в два года им не вписаться. Как пить дать. Чтобы начать производство дизелей В-54 и пушек Д10-ТГ, а так же прочих эжекторов для продувания ствола мало подготовить высокотехнологичное оборудование. В два года не позволит вписаться человеческий фактор: для производства столь высокотехничных изделий необходимы соответствующие специалисты. А их нет. Пока нет.
- Будем обучать, - сказал Берия, внимательно выслушав резюме, - вы идите, товарищи конструкторы, работайте.
Конструкторов долго упрашивать было не нужно. Опытный образец танка можно сварганить и без тысяч специалистов. В год управятся. Они сами неплохие специалисты. Вот когда придет пора пускать детище в серию - тогда пусть товарищ Берия чешется.
Товарищ Берия почесался, и они с Волковым снова засели за документы, которые для них по ночам копировали на бумагу два секретаря-машиниста. Прямо с ноутбука они переносили чертежи, эскизы и даже некоторые фотографии. Причем, так искусно, словно копировальный аппарат первого поколения. Как шутил Волков: "Ну, где этот наш "Ксерокс" в две лошадиные силы?" Необходимо было подготовить документы для производства АК-47, противотанковых и противопехотных гранатометов. Особый упор Андрей Константинович делал на средства доставки личного состава на поле боя.
- Видите ли, Лаврентий Павлович, - говорил он, загибая развитые пальцы, - без бронетранспортеров нам не сохранить людей. Немцы понимают это уже, поэтому у них в производстве уже находятся: СД 251 - "Ганомаг" для транспортировки личного состава; СД 231 для действий в разведке; СД 250 - многофункциональный механизм.
- Многофункциональный - это в разных вариациях? - уточнил нарком.
- Да. Есть модификации для подвоза боеприпасов, есть машины радиосвязи, есть машины разведки, а есть и самоходные минометы. Поймите, Лаврентий Павлович, что даже прошлую Мировую войну можно разделить на два этапа: война методами девятнадцатого века и война современными методами. И в нынешней войне предстоит сыграть огромную роль именно машинам и механизмам. А роль человека сводится именно к вопросам согласования действий механизированных частей, авиации и флота. Кстати, вы знаете, что Российский Флот после памятного Чесменского сражения ни в каких победных действиях больше замечен не был?
- Да ну?
- И не будет замечен, смею вас уверить! В конце этого века детишки будут уверены, что самый славный корабль нашего флота - это крейсер "Аврора", неведомо как оказавшийся приваренным к Петроградской набережной в Санкт-Петербурге. Да-да, батенька! Ленинград снова станет Санкт-Петербургом! Великий Мясник маршал Жуков выскажется о советском флоте так: "стоит флот дорого, жрет неимоверно - так стоит ли на него тратится?". Знаете, какое самое знаменательное событие я запомнил из послевоенных событий относительно флота? Взрыв на линкоре "Новороссийск"! Когда водолазы на учениях маленько ошиблись, и вместо учебной мины приварганили боевую. А собравшиеся на набережной адмиралы так успешно организовали спасательные действия, что шестьсот человек из личного состава погибло! Это неофициальная точка зрения…
Берия снял пенсне и протер его.
- И что, никого не наказали? - поинтересовался он.
- Отчего же не наказали? Наказали, конечно. Того, кто не имел отношения к аварии. Адмирала флота Советского Союза - Кузнецова Николая Герасимовича. Он в то время находился в больнице, то есть, был главным виновником произошедшего. Ладно! Не о Кузнецове сейчас речь. Я говорю о том, что мало иметь передовую для своего времени технику. Нужно еще и уметь на ней воевать. А когда в войсках нет согласованности - такая армия опасна в первую очередь для собственной страны. Где-то у меня здесь был один любопытный файл…
Волков принялся рыться в виртуальных просторах ноутбука, а Берия встал и задумчиво подошел к окну.
- Интересная штука получается, - сказал он, вдоволь наглядевшись на ведущую наступление весну, - получается, мы будем играть краплеными картами. Ну, выражаясь языком картежников. Но от этого нам не становится легче.
- А я разве говорил, что будет легче? - спросил Волков, подняв голову, - уже давно известно, что знание имеет мало общего со счастьем. Вот, кстати, сведения о механизированных соединениях на начало войны! Советские войска, механизированный корпус: бригада на БТ-7; бригада на Т-26; стрелковая бригада и вспомогательные части. Танковая бригада состоит из трех танковых батальонов и стрелково-пулеметного батальона. Всего в корпусе - четыреста девяносто танков.
- Что-то я не пойму, - произнес Берия, внимательно слушавший Волкова и записывающий за ним, точно секретарь, - это много или мало?
- Немцы! - вместо ответа продолжил Андрей Константинович, - состав танковой дивизии. Танковый полк, мотопехотная бригада, мотоциклетный батальон и артиллерийский полк. Среднее количество танков в дивизии - сто восемьдесят машин.
- Маловато, - подивился нарком.
- Они пришли… придут к этому оптимальному составу после военных действий в Европе. И дойдут до Москвы.
- Если их не остановить. А у вас есть данные по нашей танковой дивизии более поздних образцов?
- Танковая дивизия образца 1946 года, - вздохнул Волков, - есть такое дело! Есть также предвоенный штат (с учетом финской и польской кампаний, но мы его в расчет не берем). Итак, танковая дивизия: три танковых и один мотострелковый полк. В составе полка кроме трех танковых батальонов еще батальон автоматчиков. Собственно танков - 210 штук.
Берия закончил записывать и снял пенсне. Задумался. Хмыкнул.
- Определили опытным путем! Через понос и кровавые мозоли! - сказал он, - Андрей Константинович, я подозреваю, что и во всех Вооруженных Силах ситуация не лучше? У вас есть послевоенные штаты на остальные войска?
Волков с сожаление покачал головой.
- Только на авиацию. Ну, еще разве что мотострелки… я ведь не специалист по Второй Мировой. Просто, мое хобби - войска быстрого реагирования: танки, авиация, морская пехота. Мне довелось многое узнать об организации развед- и диверсионной деятельности. Мой бывший командир - специалист по диверсиям.
Берия брезгливо поморщился.
- Как-то все это звучит… бр-р! Непопулярно! Но, в принципе, для достижения успеха все средства хороши. Так говорил Владимир Ильич и неустанно повторял этот мерзавец Троцкий.
При слове упоминании фамилии Троцкого Волков оживился.
- Ну-ка, ну-ка! - сказал он, - всю жизнь интересовался, что стало причиной убийства Троцкого!
- Какого убийства? По нашим сведеньям этот негодяй проживает где-то в Латинской Америке. Предположительно, в Мексике.
- А почему бы не оставить его в покое? - осторожно поинтересовался Андрей Константинович.
- Этот сукин сын сдал половину нашей агентурной сети в Европе! - поджал губы нарком, - если бы он сидел, поджав хвост, то никто его бы и не трогал. Но Троцкий - это не та фигура, чтобы сидеть спокойно. Он живет интригами! В прошлом году по его инициативе начал созываться Четвертый Интернационал… кто его просил это делать? Он что, возомнил себя спасителем человечества?
Берия умолк, раздраженный. Волков хмыкнул про себя и подумал, что во все времена находится некто, пытающийся уберечь Человечество. А как его зовут: Иисус ли, Адольф ли или Лейба Бронштейн - неважно. Главное, что "спаситель" уверен в своей непогрешимости и уникальности. Нынешние - тоже спасители, только кое-кто из них понимает, что и работать нужно. А не просто пустозвонить на площадях. Нарком внутренних дел пытается остановить маховик репрессий, запущенный несколько лет тому назад, и это оказывается ему не под силу. Пока. Огромная инерционность аппарата не позволяет менять курс так быстро, как хотелось бы. Поэтому приходится менять кое-какие звенья в самом аппарате. Но дело уже сдвинулось с мертвой точки: неделю назад начала работать специальная комиссия по пересмотру дел осужденных офицеров Красной Армии. Первым делом, конечно, начали с "верхушки". Планировалось освободить не менее пятидесяти процентов осужденных, чтобы лишенная "головы" армия не путалась в собственных соплях.
Сталин в ответ на предложение Волкова и Берии об освобождении семидесяти пяти процентов осужденных офицеров поджал губы и сказал:
- Пятьдесят процентов. Сейчас! И еще двадцать пять - в случае суровой необходимости. Пусть они будут нашим "стратегическим резервом". Явных "троцкистов" не выпускать вообще. Эта публика только и мечтает о том, чтобы посеять смуту в армии, а затем раздуть мировой пожар. Вы сомневаетесь в моих словах, товарищ Волков?
- Нет, Иосиф Виссарионович. Я прекрасно знаю историю зарождения интеллигенции в России…
- Вот-вот. "Интеллигентами" этих военспецов представить трудно, но действуют они по методике "народовольцев". Тем более, товарищ Волков, вы утверждаете, что Красная Армия перегружена командирским составом…
- Точно так, товарищ Сталин, перегружена. Можно для сравнения привести штаты любой зарубежной армии…
- А вот этого не нужно. Я осведомлен о штатах немецких и французских дивизий. Товарищ Берия, вы уверены, что мы сможем обойтись без комиссаров? Я лично - не уверен.
Волков поджал губы. В отличие от присутствующих товарищей, он служил в армии без комиссаров и замполитов. Причем, не в одной.
- Хорошо, - сказал он, - возможно, в этом что-то есть. Тогда давайте приведем комиссаров, замполитов и прочих политруков к нормальному количеству! Скажем, одна штатная единица на полк?
Теперь уже поджал губы Сталин.
- Политрук не капеллан. У него приход больше. Я думаю, что одной единицы на батальон будет достаточно. Если вы не боитесь, что бойцы Красной Армии будут политически неграмотны и сомневаться в своем правом деле. Но лично мое мнение, что вы, товарищ Волков, здесь ошибаетесь.
- Солдат не должен быть политически грамотен. Солдат должен быть мастером ратного дела. А если ему загружать голову всякими лишними идеями, то… Да вспомните вы, Иосиф Виссарионович, печальный конец Мировой войны, когда всяческого рода агитаторы разложили морально вполне боеспособную армию, и вместо лавров победителей Россия получила еще четыре года Гражданской войны! Уж давайте не будем касаться политической подоплеки и обратимся только к социальной! Разве этот народ не заслужил покоя и спокойной, мирной жизни? Заслужил!!! А я вам говорю, что при существующей организации Вооруженных сил Советскому Союзу обеспечено еще пять лет войны, разрухи, голода и прочих прелестей!
Лаврентий Берия почуял приближение грозы и испросил разрешения удалиться. Сталин молча кивнул и принялся гулять взад-вперед по кабинету. У них с Гитлером было много общего. В том числе и эта привычка - мерить кабинет шагами в периоды раздражения. Но если Адольф Алоизович носился, как угорелый, заставляя взлетевшие со стола бумаги кружиться в хороводе, то Иосиф Виссарионович гулял медленно, инертно. Волков даже подумывал, что ему, как резиденту высших сил, пришел логический конец. Наступило то мгновение, когда Вождь Народов мог попытаться избавиться от навязчивого советника и проверить его способности к естественной смерти. В самом деле? Почему нельзя подстроить обстоятельства, чтобы сомнений не было даже у Бога?
- Значит вы, товарищ Волков, утверждаете, что я виноват в смерти еще неубитых людей? - тихо спросил Сталин, остановившись напротив окна и набивая трубку.
Андрей Константинович пожал плечами. Что ему еще оставалось делать.
- По-моему, бессмысленно упрекать руководителя страны в жертвах среди его подчиненных. Эти жертвы были, есть и будут всегда, пока существует государство. Но вдвойне честь и слава императору, что теми или иными действиями уменьшает число этих жертв. Я лишь утверждаю, что наступил момент, когда нужно прекратить бить своих и нужно начинать учиться бить чужих. Если бы у нас было время, Иосиф Виссарионович, я бы смог вам рассказать и показать немало позорных моментов, которые отнюдь не прибавили славы нашей стране на мировой арене. Неужели вам не интересно узнать, в каких местах нам надают по шее… фигурально выражаясь?
Сталин раскурил свою трубку и уже успел сделать несколько затяжек. Стоя как ангел, окутанный клубами курений, он тихо произнес:
- Интересно. И время для этого есть. Заряжайте свою адскую машинку. И еще… запомните, товарищ Волков, я - не император.
- Прошу прощения, Иосиф Виссарионович, - хмыкнул Волков, - но традиции сильнее законов. Корона Российской Империи не есть вещь материальная, как впрочем, любая объективная реальность… апостериори.
В течение нескольких часов Волков знакомил главу государства с обстановкой накануне очередной мировой войны: рассказывал о грядущих успехах немецкого оружия, освещал промахи и провалы земляков и единоверцев. Подробному анализу была подвергнута Финская кампания и сражение при Халхин-Голе. На первый взгляд, удачная война в Монголии, была подвергнута особенно резкой критике со стороны Волкова.
- Закидали япошек шапками и уверовали в свою исключительность! - ядовито комментировал Андрей Константинович, - а, между прочим, так воевали еще при царе Горохе! Руководство возложат на "товарища Жюкова" - диавола в генеральской форме. У меня стойкое впечатление, что он не солдат ведет к победе, а гонит баранов на жертвенный стол.
В отличие, скажем, от Ленина, Сталин умел работать с цифрами. Он немедленно затребовал точные сведения о принявших участие в сражении, состав войск, привлеченных к операции, а также количество погибших с той и другой стороны. После этого он бегло пересмотрел отчет о Финской кампании.