- Будьте здравы, други. Что смотрите? Никифор обалдело захлопал глазами, Ирландец же никак не проявил себя, но все же видно было - взволнован не меньше. Еще бы! Из-за портьеры к ним вышел… Хельги, киевский князь Олег Вещий. Совсем такой же, как и тот, кто сейчас покатывался со смеху рядом. Был один князь в Киеве, стало два. Абсолютно одинаковых, в красных плащах с золотым шитьем, в длинных темно-голубых туниках, коротких сафьяновых сапогах с узкими голенищами. Только у того, что справа, взгляд потусклей. Да и нос немного длинен… Вообще, есть отличия… Но все же - как похожи!
- Черт побери! - не выдержав, выругался Никифор и тут же перекрестился: - Прости, Господи.
Насладившись произведенным впечатлением, Хельги жестом отправил двойника за портьеру.
- Похож? Это мой рядович, Оженя. Он побудет тут за меня некоторое время.
- В своем ли ты уме, князь? Извини за резкость.
- В своем, в своем, Конхобар. - Хельги ухмыльнулся. - И полностью сознаю, что делаю. Ну, судите сами: брать город штурмом мы не собираемся, чем заняться князю? Правильно, верхом на белом коне объезжать войско, поднимая боевой дух. Иногда принимать посольства - если дойдет до того.
- Но…
- Понимаю вашу настороженность. Расслабьтесь, фальшивый князь ничего решать не будет, для этого найдется человек, который присмотрит за ним. Мой верный воевода Вятша!
- Вятша? - вскинул глаза Никифор. - О да. Ему можно вполне доверять. Но, князь, а что будет, если…
- Если я погибну? - Хельги усмехнулся. - Ничего. Тогда, якобы от рук вражьих лазутчиков, умрет и Оженя. Справив тризну, останется править княгиня. А затем - мой сын Ингвар.
- Ребенок от Ладиславы, - уточнил дотошный Ирландец. - Что ж, неплохо. Жаль, конечно…
- Хуже другое - если мы не отыщем друида.
- Отыщем, - уверил Никифор. - Обязательно отыщем, князь. Иначе зачем мы сюда явились?
- А уж когда отыщем… - Князь мечтательно посмотрел вверх, на полог шатра. - В конце концов, как говаривала когда-то ирландская колдунья Магн дуль Бресал, только я могу остановить черное дело друида. Именно так толкуют древние предания, к сожалению, незаписанные.
- Да, хранители законов и древних знаний - брегоны - не любят написанных слов. Буква убивает душу.
- Жуткое суеверие, - подтвердил Никифор, когда-то получивший образование в одном из монастырей Зеленого Эйрина. - Но чрезвычайно живучее. А в каком именно предании сказано о тебе, князь? Может быть, в том, где повествуется о Динн Ригг? Или о кровожадных фоморах? Или же о племенах богини Дану, что вышли из пены моря?
- Если честно, не ведаю, - глухо отозвался князь. - Со слов Магн знаю только, что есть такое.
- Дай Бог, оно исполнится, - набожно перекрестился Никифор.
Скафа "Гонец Гнева" представляла собой образец того распространенного типа "круглых" торговых судов, что так любили купцы за емкость трюмов, надежность и неприхотливость в обслуживании, - скафа, в отличие от дромонов и га-лей, не несла весла, а следовательно, и не нуждалась в гребцах - лишних ртах и обузе. Высокая мачта из крепкого ясеня, косой парус, позволявший лавировать против ветра, четыре якоря, кухня в носу, а в закругленной корме - каюты шкипера и пассажиров. И самое главное, трюмы - вместительные, закрытые от любой непогоды. Много чего можно привезти в таких трюмах - да хоть самого дьявола! Правда, качало судно изрядно, да и скорость была так себе - не сравниться с дромоном. Ну, тут уж выбирать - либо скорость, либо вместительность. "Гонец Гнева" не считался большим кораблем, скорее, относился к весьма многочисленному классу средних - с осадкой в три локтя и командой из десяти человек, включая шкипера. Десяток матросов вполне справлялся с управлением и обслуживанием судна. Правда, можно было бы и сказать несколько иначе - едва-едва справлялся. Что ж, на купеческом корабле никогда не держали излишних ртов. Даже воинов, опасаясь эвксинских пиратов, нанимали только до Гераклеи, а отдельные смельчаки - вообще только до Сипопа. Как, на свою голову, поступил и Никифор Амартис, так звали теперь скромного инока, вместе с компаньонами - варягом Хаки и танаисцем Конхом.
Они заметили сторожевой дромон сразу же, как только вынырнули из пролива. Узкое хищное тело военного судна быстро приближалось, уже были хорошо видны изящный, выскакивавший из волн таран и стройные ряды весел. Хельги велел спустить парус. Матросы - воины младшей дружины, - надо сказать, сделали это весьма умело, не зря неустанно тренировались под руководством строгого десятника Творимира.
Миг - и вот уже в борт скафы требовательно ткнулась разъездная шлюпка дромона. Сам боевой корабль покачивался на волнах совсем рядом. Узкий, вытянутый в длину корпус и хищные носовые обводы придавали судну чрезвычайно авторитетный и угрожающий вид, усугубленный установленными на носовой площадке стрелометом, баллистой и какой-то длинной трубой. Стоявшие у бортов дромона воины время от времени кидали на трубу благоговейно-горделивые взгляды.
"Метатель греческого огня", - догадался Твор, вспомнив рассказы Вятши.
На палубу скафы между тем поднялась целая делегация из пяти человек - важный багроволицый толстяк в богатом, надетом поверх туники таларе и мантии из плотной, расшитой золотыми картинками ткани, двое кудрявых мужчин помоложе и пара воинов в блестящих на солнце панцирях с короткими мечами.
Все трое - "хозяин" скафы Нйкифор и его "компаньоны" - низко поклонились.
- Таможенный чиновник Мелезий, - надменно представился толстяк. - Откуда, куда и зачем следуете?
Еще раз поклонившись, Нйкифор принялся запутанно объяснять, как почти у самой Гераклеи на них напали пираты - едва удалось унести ноги. Как потом в тумане чуть было не напоролись на многочисленные моноксилы русов, как…
- Довольно. - Махнув рукой, чиновник прервал излияния Никифора. - Я лично осмотрю корабль. Вели своим матросам открыть трюмы.
Досмотр занял немного времени. Таможенник и приказчики сноровисто описали товар - зерно в пузатых глиняных амфорах - и, назвав требующуюся к уплате сумму, оказавшуюся не такой уж и большой, вновь вышли на палубу.
- Вообще-то надо бы отогнать корабль на карантин, куда-нибудь в Никею, - вытерев со лба выступивший от жары пот, лениво заявил вдруг чиновник. - Ничего не поделаешь, такие уж правила.
Хельги незаметно ткнул Никифора кулаком в бок. Тот улыбнулся и, вытащив из-за спины пару собольих шкурок, протянул их таможеннику.
- Возьми, уважаемый господин, в знак самого искреннего признания заслуг таможни.
Ничуть не чинясь, чиновник взял шкурки, тщательно осмотрел каждую, подул на мех от хвоста к голове и, видимо оставшись вполне удовлетворенным, передал их одному из кудрявых приказчиков, строго предупредив:
- Смотри не замочи!
- Как можно, мой господин!
Вся компания, не прощаясь, полезла обратно в шлюпку, оставив "хозяина" и "компаньонов" в некотором недоумении.
- Эй, уважаемый, - наконец не выдержал Никифор. Поудобней устроившись в лодке, таможенник оглянулся:
- А, совсем про вас позабыл… Следуйте за дромоном в гавань Феодосия.
Вспенив воду взмахом левых весел - красиво, ничего не скажешь! - дромон развернулся на месте и направился к берегу, словно бы снисходительно дожидаясь медлительную скафу.
Гавань Феодосия, довольно-таки уютная и под завязку заполненная судами, находилась за небольшим полуостровом, примыкавшим непосредственно к городским стенам. На полуострове располагались какие-то приземистые здания, сложённые из мягкого серого камня, видимо, торговые склады. От городских ворот к складам вела мощеная дорога, по которой в обе стороны двигались запряженные волами повозки с тюками. Тут же, у причалов, ошивались и мелкие торговцы: водоносы, лепешечники, рыбники и продавцы совсем уж дешевых "девочек", самая молодая из которых, судя по изможденному виду, разменяла не иначе как пятый десяток. Хельги машинально попятился, когда подобная гетера вдруг протянула к нему дрожащие узловатые руки.
- Давай погадаю, красавчик.
- Да я и сам гадальщик хоть куда, - усмехнулся князь - "торговый компаньон Хаки Сурожец".
Едва "Гонец Гнева" пришвартовался у причала, вся троица - Хельги, Никифор и Конхобар Ирландец, - оставив судно под присмотром десятника Творимира, поспешно направилась в город - нужно было успеть как можно скорее, желательно до наступления ночи, отыскать постоялый двор Филофея Мамоны. Жаль, не догадались спросить о том у таможенника. Исправляя эту ошибку, все трое теперь старательно наводили справки у каждого встречного-поперечного. И пока безуспешно, что, вообще-то, было вполне объяснимо - порт все-таки, полно чужестранцев.
- Постоялый двор Филофея Мамоны? - блеющим козлиным голоском переспросил нищий - неприятного вида старик, беззубый, тощий и грязный, с волосами, сбившимися в плотный колтун. - А за-че-е-ем вам туда-а-а? Вы, ве-е-ерно, приезжие?
- Да, сугдейцы.
- О, Сугдея, Сугдея. - Старик мечтательно закатил глаза. - Там, наве-е-ерное, много хорошеньких славянских девок? Таких бе-е-еленьких, пухлозадых…
Старик подобрался, в ужасе взглянув на ворота, откуда вдруг показался небольшой хорошо вооруженный отряд воинов, направившийся в гавань быстрым, решительным шагом.
- Ой, нехорошо, - убегая, проблеял нищий. - Видно, опять облава.
Троица "компаньонов" озадаченно застыла на середине дороги.
- Не слушайте вы его, - подойдя, сказала красивая молодая девка, смуглявая, с напомаженным ртом и выбеленными, тщательно завитыми локонами, картинно падающими на лоб. Из одежды на ней был лишь короткий хитон до колен, почти не закрывающий грудь. Впрочем, груди-то как раз и не было!
- Так ты парень? - удивился князь.
- Ну да. - Незнакомец усмехнулся.
- Ты что-то сказал про старика?
- Про какого старика? А, Андромидис. Трус, каких мало. - Юноша проводил взглядом прошагавших мимо воинов и понизил голос: - Вы интересовались заведением Феофила Мамоны? Думаете, вам скажут?
- А ты, я вижу, знаешь, где это? - внезапно рассердился Ирландец, крепко схватив парня за плечо. - А ну, веди!
- Эй, полегче! Полегче, - вырвался незнакомец.
- Пусти его, Конх, - приказал князь и вытащил золотой солид с портретом императора Михаила Исавра. - Так ты и в самом деле знаешь, где тот постоялый двор?
- Ну, у него не совсем постоялый двор… но что-то вроде. - Солид исчез в складках туники. - Сейчас за воротами увидите улицу - на ней свернете налево, затем направо, увидите где - там большая площадь, форум Быка. От него все прямо и прямо, через форум Аркадия, до самой стены Константина. Потом по дороге к воротам Силиври. И там около статуи Афродиты Танаисской будет узкая дорожка, через сад и помойку… Ну, а как пройдете помойку, увидите трехэтажный дом за глухим забором. В заборе калитка с рисунком - синим сердечком, не перепутаете.
- Смотри, коли соврал…
- Ага, уже испугался… Найдете вы меня, как же! Пока, провинция! - Нагловато рассмеявшись, парень смешался с толпой грузчиков и матросов.
- Запомнил, Никифор? - оглянулся Хельги.
- Да запомнил, - пожал плечами тот. - Чего ту запоминать-то? Две площади, стена Константина, статуя… Я ж в этом городе жил целый год! Ну, что стоим-то? Идем.
У ворот пришлось сунуть стражникам по серебряному денарию - а как же, - и вскоре "компаньоны" оказались на просторной площади, щедро украшенной статуями из разноцветного мрамора. Галдящий народишко, почти весь, несмотря на жару, в плотных туниках и надетых поверх них талерах - накидках с широкими рукавами, с крайне деловым видом шатался от портика к портику.
- Мелкие чиновники, писцы, - кивнул в их сторону Никифор. - Здесь у них нечто вроде места для найма на службу.
- Ишь, шантрапа, а вырядились, будто бояре. - Ирландец презрительно усмехнулся. - И не жарко же им!
Путники миновали старинную стену Константина и, немного пройдя по прямой улице, свернули на запах помоев. Там уже начинались окраины, те еще райончики, напрочь лишенные респектабельности и блеска центральных или прилегавших ко дворцу базилевса кварталов. Да и народ попадался все реже - какие-то забулдыги, подмастерья, слуги. Дальше улица и вовсе стала безлюдной, постепенно превратившись в неухоженную аллею, по обеим сторонам которой буйно росли олеандры и колючие кусты акации.
- Дом! - Ирландец первым увидел прятавшийся за деревьями трехэтажный особняк за глухим забором. На небольшой ведущей во двор калитке было нарисовано синее сердце. - Смотри-ка, не обманул парень.
Пройдя вперед, Хельги постучал в дверь.
- Кто? - нелюбезно осведомились со двора.
- Из Сугдеи, с письмом к господину Филофею Мамоне.
- С письмом?! - Дверь отворилась, высунувшийся оттуда верзила в узкой темно-синей тунике посторонился, пропуская гостей.
- Что там такое, Наврис? - По мраморным ступенькам крыльца спускался вальяжный господин с черной окладистой бородою и благородной сединой на висках, одетый в изысканно расшитый талар, длинный, до самой земли.
- Говорят, что из Сугдеи, с письмом, - доложил верзила.
- Из Сугдеи? - Хозяин постоялого двора - а это, по всей видимости, был именно он - бросил на гостей быстрый пронзительный взгляд, очень-очень неприятный, так смотрят наемные убийцы, примериваясь нанести смертельный удар. - Давайте мне письмо…
Он недоверчиво развернул протянутый Никифором список, вчитался. Лицо его неожиданно подобрело.
- А, Евстафий Догорол… Слышал про такого, но не знаком лично. Однако слышал от хорошего человека, а его друзья - это и мои друзья. Что же вы стоите? Проходите в дом, сейчас все организуем.
Вслед за подобревшим хозяином гости поднялись по крыльцу в дом и оказались в небольшой полутемной зале, откуда вели лестницы вверх.
- Вам, господин, туда, в "золотые" покои. - Неожиданно обернувшись, Филофей Мамона улыбнулся Хельги. Потом взял за руку Никифора. - А вам - туда, в "розовые", ну а вам, мой господин, - он повернулся к Ирландцу, - в "голубые"…
"Компаньоны" переглянулись.
- А нельзя ли нам остаться вместе? - попросил осторожный Никифор.
- Вместе? - Хозяин удивленно вздернул левую бровь. - Никогда с таким не встречался. Ну что ж, желание гостей - закон. Ждите, мои господа. Думаю, ваше ожидание не будет слишком уж долгим.
С какой-то неприятной, чересчур уж сладкой, улыбкой хозяин постоялого двора поклонился в пояс и тихо исчез за портьерой. И почти сразу же где-то совсем рядом заиграла тихая музыка, появились, вплыли танцующие фигуры в просторных хламидах. Три - по числу гостей. Подняв тонкие руки кверху, закружились в хороводе, постепенно освобождаясь от одежд… Блеснули голые плечи… Одна из фигур вдруг уселась на колени Ирландца. Тот с довольной улыбкой обнял незнакомку, погладил… И вдруг возопил, вскакивая:
- Парень! Чтоб я провалился, это же парень!
- Похоже, среди них вообще нет ни одной девушки! - с возмущением поддержал его Хельги. - Где этот гад корчмарь?!
- Что за шум, что? - Хозяин постоялого двора выглянул из-за портьеры. - Что случилось?
- Он еще спрашивает! Да тут же одни содомиты!
- Содомиты? - ФилофёЙ Озадаченно заморгал глазами. - А вам что, не нравятся мальчики?
- Нет!!!
- Так чего же тогда вы сюда пришли?!
Они бросились из проклятого дома бегом, стараясь успеть в порт до наступления ночи. Ну, Евстафий, ну надо же так подставить! "Вам что, не нравятся мальчики?" Конечно, не нравятся, еще бы! Нам почему-то больше нравятся девочки. Такие вот извращенцы… Ну, пес с ним, с этим Мамоной и его притоном. Успеть бы до закрытия ворот - переночевать можно и на корабле, а уж завтра придумается что-нибудь…
Вот и форум Быка. "Компаньоны" рванули наперерез. Сейчас куда - направо, налево? Кажется, налево… Точно, налево… Вон оно, море! Гавань, склады, куртизанки, готовые отдаться за медный обол… Нет, мы не нуждаемся в твоей любви, милая, больно уж ты страшна, да и вообще, мы уважаем старость.
Вот и последний причал. Прогнившие, скрипящие под ногами доски. Темная дышащая громадина - море, алчные кричащие чайки. "Гонец Гнева", пузатый. Уютный, родной… Надо же, еще не убрали сходни! Однако где же все?
- Вот они! Все трое! Попались!
Хельги оглянулся и вздрогнул: палуба была окружена вооруженными воинами. Многие целились в вернувшихся "компаньонов" из луков. Влипли!
Глава 9
СВИДАНИЕ
Осень 873 г. Константинополь
Она не казалась застенчивой, холодной и далекой. Так чудесно было обнимать ее, и она была такая ласковая и чудесная…
Эрнест Хемингуэй. "По ком звонит колокол"
Хельги положил руку на меч, искоса взглянул на своих - Никифор с Ирландцем держались спокойно. Эх, жаль, не видать воинов во главе с Твором. Что с ними? Может быть, бились, не щадя живота своего, и все пали смертью героев? Да, но где тогда кровь? И вообще, даже при свете луны на палубе не было заметно никаких повреждений. Наоборот - доски сияли чистотой, словно их не так давно выскоблили. Да и не походило все это на захват, слишком уж важно держался среди воинов высокий худой человек в дорогой мантии с вышитым изображением сцен из Священного Писания. Он был немолод, густобров, с бритым, словно у скопца, лицом и быстрым взглядом. Однако нет, не скопец, просто до синевы выбрит. Лицо надменное, строгое. Вовсе не такое, как у тех, кто немедленно жаждет крови. Да и воины не предпринимали никаких попыток напасть, просто встали полукругом.
- Долго же мы вас искали, торговцы, - с усмешкой произнес незнакомец. - Нехорошо.
- Что "нехорошо", уважаемый? - переспросил Хельги, уже понимая, что они попали совсем не в ту ловушку, о которой подумали. Князь повеселел: "торговцы" - это значило, что их миссия по-прежнему оставалась тайной.
Густобровый с деланным возмущением обернулся к стоящим за ним неприметным людишкам, больше всего похожим на писцов и прочую канцелярскую теребень.
- Надеюсь, это ваш корабль? - язвительно осведомился он. - Мы не ошиблись?
- Наш, - утвердительно кивнул Хельги. - А вы кто такие, позвольте узнать?
Густобровый надменно вздернул подбородок.
- Овидий Тселл, первый помощник эпарха! Ага, значит, заместитель градоначальника, солидная шишка, все ясно… то есть ничего еще не ясно.
Хельги и, посмотрев на него, Ирландец с Никифором низенько, чуть ли не до самой палубы, поклонились. Помощник эпарха воспринял поклоны как должное и наконец-то соизволил снизойти до разъяснений.
- Раз вы признаете, что теперь это ваш корабль - "Гонец Гнева", не так ли? - тогда все гораздо проще, и совсем не требуется тащить вас в суд. - Овидий Тселл махнул воинам, и те убрали мечи в ножны.
- За что же в суд-то? - удивился Хельги, незаметно сделав знак Ирландцу с Никифором, чтоб пока помалкивали.