У нее оказалось потрясающей красоты тело - с осиной талией и большой грудью, а искусством любви она владела в совершенстве. Хельги даже не понял, каким образом оказался на ложе, лишь чувствовал жар ждущей любви женщины… Он навалился на нее, не говоря ни слова. Евдокия подалась вперед, смежив очи, и лишь стонала, закусив губы, а потом, расслабившись, позвала служанку:
- Иди к нам, Каллимаха.
Девушка словно того и дожидалась - быстро скинув тунику, упала на ложе, прижимаясь к Хельги юным горячим телом…
- Мы будем любить ее вместе, Хаки, - прошептала Евдокия, гладя девичье лоно…
Вновь расслабившись, Хельги потянулся к вину… эх, далековато стоял бокал, не дотянуться. Попросить, что ли, Каллимаху?
- Пей. - Поданный кем-то бокал словно сам собой оказался в руке. Князь поднял глаза: пред ним, усмехаясь, стоял тот самый женоподобный юноша с напомаженными губами и выбеленными тщательно завитыми локонами, что несколько дней назад указывал дорогу к притону с синим сердцем над дверью.
Глава 10
АФЕРА
Осень 873 г. Константинополь
И повеле Олег воем своим колеса изделати и воставляти на колеса корабля.
Повесть временных лет
Конхобар Ирландец и подкомит финансов Филимон Варза, ушлый сотрудник ведомства паракимомена Эвзарха, не то чтобы сразу понравились друг другу, но все же почувствовали - есть между ними что-то общее, может быть - целеустремленность, а быть может - цинизм, пренебрежение общепринятыми нормами на пути к цели. Ирландец сказался лесопромышленником, хоть и бывшим, но еще не до конца отошедшим от дел.
- Мне бы хоть один имперский заказ, Филимон! - без обиняков пожаловался он новому приятелю, едва только вышел из церкви. - Уж я бы поднялся. И отблагодарил бы щедро.
- Что тебе сказать, Конх? Тут таких, как ты, желающих - пруд пруди. Ну, вообще, подумаю над твоим предложением. Пошли, обсудим. - Филимон искоса взглянул на Ирландца. - Ты, кажется, хотел меня угостить?
- Хотел, - кивнул Конхобар. - Только вот не знаю, где лучше. - Он развел руками.
- Есть тут одно местечко, - ухмыльнулся чиновник. - Недалеко, у площади Быка.
Ирландец изобразил полнейшее радушие.
- Тогда чего же мы стоим, друг Филимон?
Оба расхохотались и быстро пошли вдоль широкой многолюдной улицы, щедро украшенной античными статуями. Наслаждаясь тихим вечером, народ неспешно прогуливался в центре столицы, от ипподрома до площади Тавра. То и дело слышался смех, призывно крича, шныряли в толпе водоносы и торговцы жареными каштанами. Вообще, Константинополь вовсе не походил на осажденный город.
- А чего зря грустить? - с усмешкой пояснил Филимон. - Варвары приходили и раньше. Отсидимся или прогоним, а нет - так откупимся. Город Константина - Вечный город. - Подкомит - ушлый молодой человек лет тридцати - тридцати пяти (впрочем, уже и не молодой по здешним понятиям), среднего роста, с круглым, не лишенным приятности лицом в обрамлении аккуратно подстриженных темных волос, производил достаточно благообразное впечатление, что специально подчеркивал одеждой - неброский, но дорогой талар из плотной нежнопалевой ткани, черная мантия, серебряное ожерелье на груди, узорчатый пояс с кожаным скромно сдвинутым на бок кошелем. Солиден, ничего не скажешь! Вот только бородка, остроконечная, черная, придавала благообразному лицу чиновника несколько жуликоватый вид, что, в общем-то, вполне соответствовало истинной сути чиновника.
- Так как насчет заказа? - едва выпили по первому кубку, вкрадчиво осведомился Ирландец. Они сидели в небольшой, уютной таверне неподалеку от площади Быка, где, кроме них, было всего с десяток посетителей, тоже весьма солидных, не шумных, по виду - купцов или поставщиков императорского двора.
- Это левантийцы, - кивнул в их сторону Филимон. - Они меня не знают, так что мы можем говорить совершенно свободно. Впрочем, не стоит сразу о делах. - Он улыбнулся. - Выпьем еще! И подождем - скоро нам принесут утку. О, как ее здесь готовят! Да и вообще, тут вполне прилично можно провести время.
Ирландец согласился, высчитывая мысленно, в какую сумму обойдется ему данное мероприятие. Выходило, что явно не в маленькую. Что ж, похоже, дело того стоило. Служа в дворцовом ведомстве, подкомит, с одной стороны, наверняка был посвящен во вее сплетни, вдумчивое изучение которых могло вывести на друида, а с другой же - деньги никогда не были лишними, особенно сейчас, после непредвиденной конфискации корабля и груза. На все требовались расходы, и вот теперь вроде бы нашлась тропинка к возможным доходам. Таким образом, дружбой с Филимоном можно было бы убить сразу двух зайцев, от чего Ирландец, конечно же, не собирался отказываться. Он пока, правда, не придумал, откуда, в случае необходимости, взять лес, но не сомневался, что придумает, если дело дойдет до реализации соглашения, - не сам, так с помощью Никифора и Хельги.
- Смотри, какие девушки! - Чиновник хлопнул приятеля по плечу. Тот обернулся. И правда, в дальнем, освещенном несколькими свечами углу залы, забранном портьерами из плотного темно-голубого бархата, появились две юные танцовщицы и музыканты - флейтист с арфистом. Танцовщицы, смуглые, с темными, вытянутыми к вискам глазами, волосы, наоборот, имели светлые, явно выкрашенные чем-то. Вся одежда их состояла лишь из широкой набедренной повязки - белой с черными полосами - и ажурной пекторали, едва прикрывающей грудь.
- Египтянки, - с видом знатока пояснил Филимон. - У вас, в Каппадокии, чай, не часто таких встретишь?
- Не часто, - кивнул Конхобар, мучительно соображая, как бы перевести разговор в деловое русло. Имевшегося при нем серебра вполне хватало на вино и утку, но совсем не хватило бы на дев. А подкомит поглядывал на них, как кот на сметану, только что не облизывался. Надо сказать, и танцы у египтянок были соответствующие - страстные, с изгибами, игривыми подмигиваниями и кувырками.
- Тощие они, словно кошки. - Ирландец отвернулся. - И потасканные какие-то. Видывал я дев и получше. Скажи-ка, Филимон, правду говорят, что во дворце каких только дев нет?
Чиновник усмехнулся.
- Не все, что говорят, правда. Ведь базилевс - христианский государь, а не поганый язычник, зачем же ему девы. К тому же имеется и жена, красавица Евдокия Ингерина, - между прочим, любовница предыдущего автократора Михаила и - тсс! - любовницы. Так что дев хватает.
- Вероятно, хватает и развлечений и вообще всякой чертовщины?
- Хватает. - Филимон огляделся по сторонам и понизил голос: - А насчет чертовщины - ты прав, мы давненько уже заметили… - Видно было, подкомита так и распирало похвастать.
- Ну, ну, ну? - выразил крайнюю заинтересованность Конхобар. - В чем чертовщина-то?
- А во многом! - Чиновник пьяно погрозил пальцем. - Вроде бы и неприметненько все, а умным людям заметно. Вот ты про девок спрашивал - одно время много их было, а потом вдруг - раз! - исчезли.
- То есть как это - "исчезли"?
- А так! Никто не знает как. Были - и нет. И базилевс про то никакого приказа не издавал, уж поверь, мы бы знали.
- Кто же распорядился?
- Эпарх, - шепотом произнес чиновник. - Не сам лично, через подставных лиц. В общем, в его доме исчезли девы… исчезли бесследно! И не появились ни на каких рынках. Спрашивается - куда же делись?
- И куда?
- Никто не знает. Но все это подозрительно, точно, чертовщиной пахнет. О Никандре, эпархе, давно уже разные слухи ходят. Будто видели его в обществе ведьмы Гездемоны, есть тут такая, частенько во дворец хаживает. Красива, чертовка, ничего не скажешь, но чувствуется сразу - опасна, как кобра!
- Да-а. - Ирландец покивал, запоминая полученную информацию. Значит, наметился первый подозреваемый - Никандр. Эпарх Никандр, градоначальник.
А египтянки все плясали, только теперь еще быстрее, кружились, в чем мать родила, сбросив с себя и набедренные повязки, и пекторали.
- А теперь - о деле, - оторвавшись от танцовщиц, наконец созрел Филимон. - Ты спрашивал об имперском заказе? Таковой имеется. Нужно привезти ливанские кедры.
- Длыть в Ливан? - озадачился Ирландец. - Потребуются корабли.
- Да Господи, не нужно никуда плыть - кедры совсем рядом - выгружены в приморской деревушке на побережье Эвксинского понта. Нужно их только привезти.
- А что, это так сложно? - Конхобар пожал плечами.
- Русы! Ты забываешь о варварах, каппадоккиец! - Подкомит пристукнул ладонью по столу. Одна из танцовщиц, превратно истолковав его жест, тут же уселась к чиновнику на колени. - Кыш! - ущипнув за ягодицу, прогнал тот египтянку. - Ты, наверное, забыл, что русы осадили столицу с суши, а в проливах стоит их флот, поверь мне, не маленький.
- Ага, - скептически ухмыльнулся Ирландец. - Так ты, любезнейший, предлагаешь мне, рискуя жизнью, договориться с русами, чтобы они привезли кедры?
- Ну, привезешь-то ты сам, - хохотнул чиновник. - Уж как - твоя забота, думай. А с русами договориться можно, не впервой, война войной, а дела делами. В этом я тебе помогу. Потом прибыль - по-честному, пополам. Ирландец скривил губы.
- Пополам - это значит по-честному? Я буду рисковать жизнью…
- А я - служебным положением, потерять которое почти наверняка значит потерять и жизнь. Нет, пополам - отличная сделка, вполне выгодная для тебя.
- Ну, даже не знаю…
- Решайся же, каппадоккиец! Наклонись, я шепну тебе сумму…
Филимон прошептал на ухо Конхобару несколько цифр.
- Неужели столько?! - непритворно изумился тот.
- А ты думал? Ну что, по рукам?
- По рукам, - улыбнулся Ирландец и, швырнув на стол оставшееся серебро, возопил:
- Хозяин, а ну еще вина!
- Здорово вы здесь развлекаетесь! - Тряхнув длинными локонами, юноша с усмешкой посмотрел на ложе. Поежившись под его взглядом, служанка быстро натянула на себя покрывало, Евдокия же сидела как ни в чем не бывало, лишь закинула ногу на ногу и потянулась.
- Вот это и есть мой беспутный сынок, Хаки, - кивнула она в сторону юноши. - Выпьешь с нами, Диомид?
- Охотно. - Диомид уселся на край ложа. - Отметь, мать, сегодня я не напрашиваюсь поиграть в ваши игры. - Юноша медленно выпил вино, бледное лицо его порозовело.
Хельги не знал, что и думать: то ли бежать поскорее отсюда, то ли убить нахального юнца. Евдокия обняла напрягшегося князя за плечи.
- Эй, расслабься, парень. У моего сына немало пороков, но доносительства средь них нет.
Диомид вдруг пристально посмотрел на гостя и улыбнулся:
- Кажется, мы с тобой уже встречались недавно в порту.
- В порту? - вскинула глаза Евдокия.
- Да, в гавани Феодосия. Похоже, у твоего друга там конфисковали корабль.
- Корабль? Что же ты молчал? - Встав, женщина накинула на плечи пелерину и заходила по комнате. - Кто именно конфисковывал?
- По-моему, это был старый извращенец Овидий Тселл, - пояснил Диомид. - Похоже, судно все же не удастся вернуть - Овидий берется только за беспроигрышные дела… Ну, хотя бы груз. На груз они явно не имеют права. Я даже могу выступить представителем истца, гм… за определенную сумму.
- Тебе не хватает богатств, Диомид? - схватив сына за руку, возмущенно воскликнула Евдокия.
- Это твое богатство, - усмехнулся тот. - Я же хочу зарабатывать сам. К тому же, как ты знаешь, юриста кормит имя.
- Зря я отдала его в университет, - со вздохом произнесла женщина.
- Ну, я, пожалуй, пойду? - Князь потянулся за одеждой.
- Э, нет! - засмеялся юноша. - Мы же с тобой еще не составили договор на защиту твоих интересов в суде. Не сомневайся, груз будет наш, а то и корабль, я очень хорошо знаю "Эклогу".
- Знать законы еще не значит в них разбираться, - возразила Евдокия.
Хельги быстро оделся и с улыбкой сказал, что вовсе не собирается отказываться от услуг "этого, несомненно, одаренного юноши".
- Я провожу тебя, - обрадованно воскликнул тот. - Вот увидишь, ты не пожалеешь, что связался со мной!
Князь галантно поклонился Евдокии и вслед за Диомидом покинул покои.
Они быстро прошли по коридору, свернули и оказались в небольшом кабинете, заставленном полками с книгами. Посередине стояли стол из резного дерева и несколько скамеечек и кресел.
- Малая библиотека. - Юноша уселся в кресло, кивком указал гостю место напротив. Достал мраморную чернильницу, стилос, квадратный кусок пергамента…
Вдруг раздался шум, и в кабинет вбежала голая Каллимаха.
- Я все объясню тебе, друг мой! Ой… - Она застыла на пороге, округлив глаза. - Ты не один?
- Подожди меня здесь, в кресле, - усмехнувшись, кивнул Диомид. - Я скоро закончу. - Он лукаво взглянул на Хельги. - Многие считают меня извращенцем, но это не так, хоть я и не чураюсь оргий.
- О том распускает слухи злокозненный паракимомен Экзарх! - не выдержав, зло крикнула Каллимаха. - Не зря этот проклятый толстяк якшается с евнухом Кесарионом и ведьмой! Вчера опять наушничал базилевсу, я видела! О, Диомид, я так не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое… - Упав на колени перед юношей, девица неожиданно расплакалась.
- Не надо, Каллимаха, не плачь. - Положив стилос на стол, Диомид погладил ее по плечам. - Я знаю, ты мой верный друг. Самый верный… - Он вновь повернулся к гостю: - Вот контракт, подписывай, уважаемый. Каллимаха будет свидетелем.
Кивнув, Хельги быстро написал на пергаменте свое имя с прибавкой "купец" и с любезной улыбкой протянул его Диомиду.
- Вот и славно! - радостно воскликнул он. - Скажу, не тая, - это будет мое первое самостоятельное дело. И вы все увидите, с каким блеском я его проведу!
- С таким же, как указал мне постоялый двор? - усмехнулся князь.
- Ну, это была просто шутка. - Юноша невинно потупил взор. - Скажи, она удалась?
- Вполне.
Диомид, как и обещал, проводил гостя до самых ворот дворца. Хельги заметил, с каким почтением приветствует юношу стража, и задумался - кто же такая Евдокия? Так и думал всю дорогу до самого монастыря Святого Мамы. Уже светилось палевыми красками утро, нежаркое, тихое, как и всегда осенью. В прозрачно-голубом небе летели стаи птиц, звонили колокола в храмах, поспешали к утренней молитве люди, звонко предлагали свой товар водоносы.
Значит, Экзарх. Паракимомен - довольно высокая чиновничья должность для того, чтобы якшаться с ведьмами. Что за ведьма такая? Очень интересно. Жаль, не спросил Евдокию. Пригласит ли она еще? А как? Она же не знает, где князь остановился… Впрочем, разыскать его можно будет через Диомида, уж с ним-то не раз еще придется увидеться. Вот у него и выспросить поподробней и про паракимомена, и про ведьму. Интересные дела заворачиваются - можно убить одним махом двух зайцев: и выйти на черную душу друида, и отсудить конфискованный товар, что было бы очень не лишним. Деньги нужны - без них в Константинополе ни одного дела не сделаешь.
О заработке думали и "монахи" - воины из десятка Твора. Все, включая Ирсу. Кто-то звал податься в грузчики, кто-то - в носильщики, а Ждан предлагал просто-напросто пойти к морю да запромыслить рыбки.
- Ага, запромыслишь без имперской лицензии, - остудил его пыл вошедший в келью князь. - Живо заплатишь виру, а коль не найдешь, чем платить, - Пойдешь в рабство.
- Неужто так строго?
- А ты думал? Где Ирландец, не приходил еще?
- Господин Конхобар вернулся утром, - доложила Ирса. - Посейчас спит, до обеда будить не велел.
- Не велел? - Князь усмехнулся. - А мы все же разбудим.
Ирландец выглядел невыспавшимся, но довольным. Подробно поведав князю о своих приключениях, в свою очередь внимательно выслушал рассказ Хельги. Потом принялись вместе думать. Выходили пока две зацепки - градоначальник Никандр с его пропавшими неизвестно куда девками и паракимомен Экзарх с ведьмой. Обсудили и коммерческие вопросы - а как же без этого? - идея с перевозкой кедров вызвала у Хельги одобрение. В конце концов, под это дело можно было передать весточку Вятше и несколько скоординировать вялотекущую осаду. Чтобы ромеи пошли на уступки, их нужно было сильно напугать. А какой же сейчас испуг, коли в городе осады почти что не чувствуется?
Решение же вопросов, каким образом подобраться к паракимомену и эпарху, решили оставить до прихода Никифора, отправившегося куда-то еще с раннего утра. Ведь именно Никифор был ромеем и неплохо знал город и обычаи его жителей. Правда вот, запропал куда-то. И куда, в самом-то деле, делся? Хоть бы весточку оставил.
Никифор объявился почти сразу после вечерни, которую отстоял в храме Святой Софии вместе с одним из ученых-монахов - иноком Ксенофонтом, с которым познакомился на диспуте. Ксенофонт оказался человеком умным, но мнительным и, сойдясь с Никифором поближе на почве общего увлечения древними рукописями, предупредил нового знакомца о том, чтобы тот держался подальше от отца Евтихия и его напарника Харитона - того некрасивого монаха, что провоцировал на антиправительственные выступления экзальтированных юнцов. Евтихий с Харитоном, помимо своих обычных дел, еще имели дела тайные, о которых никто и не догадывался, как они думали. Однако град Константина хоть и большой, а все же слухи ходят здесь резво, особенно среди своих. Как под страшным секретом поведал новому знакомому брат Ксенофонт, Евтихий и Харитон втихую промышляли работорговлей, занятием, в общем-то, банальным, если бы не одно странное обстоятельство - сие коммерческое предприятие не приносило им никаких видимых выгод. Жили оба клирика бедно, даже можно сказать, в нищете, если сравнивать со многими деятелями церкви, а ведь торговля людьми должны была бы приносить им верный доход. Что ж они, на старость себе копили? Причем оба любили гульнуть за чужой счет и ничуть этого не скрывали. И скупыми-то их нельзя было назвать - вот в чем дело! Когда подворачивались некие суммы, расставались с ними не глядя. Странно все это… Ксенофонт хорошо знал обоих монахов, какое-то время даже жил в одной келье с братом Харитоном, из общения с которым вынес стойкое убеждение: Харитон - натура жуткая и даже не вполне христианская, даже, скорее, больше схожая с древними языческими жрецами. Однажды перед заутреней Ксенофонт, к ужасу своему, увидел, как спрятавшийся в кустах за монастырской церковью Харитон, что-то шепча, отрубил голову белому петуху. Что это, как не языческая жертва? Ксенофонт уж так рад был, когда Харитон покинул обитель, и вот вдруг увидел его на диспуте вместе с Евтихием. Евтихий тоже был книжник, только весьма избирательный - собирал книги на арамейском языке - пророчества древних магов. Никто про это не знал, кроме Ксенофонта, как-то раз указавшего Евтихию на одну из подобных книжиц. Так что та еще парочка была - Евтихий с Харитоном!
- Так-так, - выслушав Никифора, усмехнулся князь. - Значит, еще и эти…
Подкомит Филимон Варза нарисовался к вечеру следующего дня. Как и условились, они встретились на площади, прилегающей к церкви Апостолов, подальше от дворца. На встречу Конхобар привел с собой Хельги, которого, не особо погрешив против истины, рекомендовал как своего компаньона.
- Компаньон, так компаньон, - кивнул чиновник, на сей раз одетый еще более неприметно, чем прежде, - в бежевый видавший виды талар и темно-серую, явно поношенную, мантию. - Условия прежние - пополам. Завтра к вечеру мои люди договорятся с русами. Тогда же узнаете и точное место с товаром. Как его вывезти, проблемы по-прежнему ваши.
- Вывезти-то вывезем, - задумчиво протянул князь. - А куда?