Бои же в Гибралтаре продолжались весь световой день. С наступлением рассвета три побитых взрывами английских крейсера, но, тем не менее, сохранивших ход и державшихся достаточно уверенно на плаву, попытались выйти в море. Ибо, как понимали их командиры, гарнизону они вряд ли смогут помочь. Даже обстрелом со своих орудий, ибо бои шли на всём полуострове и можно было с равным успехом стрельнуть по своим. Но не сильно преуспели даже в бегстве. На выходе из бухты их ожидали четыре так называемых человеко-торпеды с лодок "Гондар" и "Шире". Ввиду чрезвычайно малой скорости кораблей при движении из порта два из них удалось заминировать. Взорвались они уже в море, будучи уверены, что удалось благополучно сделать ноги. Последний крейсер был торпедирован уже на пути в Англию немецкой семёркой. Перестрелка же в порту стихла только с наступлением темноты, да и то, иногда, и после этого возобновлялась в разных местах. В результате к наступлению темноты деморализованные остатки английского гарнизона практически оказались заперты в пещерах и штольнях скалы.
Ранним утром 27 октября 1941 года на помощь осаждённому гарнизону из Англии срочно отправился конвой из транспортов с войсками и охраняющих их военных кораблей. Но немцы предусмотрели такой ход противника. Тем более, он был слишком уж очевиден. И в море противника с нетерпением ожидало множество немецких подводных лодок, одной из которых даже была экспериментальная XXI серии. Не пройдя и половины пути, добрая половина кораблей или получила повреждения или оказалось на дне. После чего последовал приказ лечь на обратный курс. Немцы же не досчитались одной девятки и пары семёрок. Ещё четыре субмарины были повреждены, но сумели вернуться на базу. Что самое интересное, повернули назад строители демократии как раз после встречи с XXI. Недосчитавшись одного транспорта и одного же эсминца. Но так и не поняв, что их отправило на дно. После этого фиаско, среди военных вдруг вспомнили, что у них есть ещё одна база едва ли не в середине Средиземного моря. На Мальте. И оттуда тоже можно направить десант в Гибралтар. Но по здравому размышлению пришли к неутешительному выводу, что тем же итальянцам до Гибралтара значительно ближе. И подкрепления оттуда придут раньше. И в более целом виде. В той ситуации, в которую они вляпались, впору эвакуироваться добровольно с Мальты, ибо после потери Гибралтара, Мальта оказывается фактически в окружении. И её потеря лишь дело времени. Англичане попали, как говорят шахматисты, в положение цугцванга: любой их ход лишь ухудшал собственную позицию.
Ещё поздним вечером 25 октября из Италии в направлении Гибралтара отправился уже итальянский конвой с немецкими пехотинцами. Ночью 28 октября корабли под покровом темноты, позволяющей им укрыться от пока ещё действующих английских орудий в Скале, оказались на внешних причалах Гибралтара. После этого, на небольшом клочке суши появилось почти 30 тысяч немецких солдат и офицеров. Впрочем, ввиду внезапного начала военных действий, повреждение инфраструктуры острова в основном ограничились некоторыми портовыми сооружениями от взрывов на рядом стоящих кораблях. И с размещением вновь прибывших особых проблем возникнуть не должно. Сопротивление остатков защитников продолжалось ещё около месяца, постепенно затихая. Ещё пару недель после окончания боёв вела передачи замаскированная английская радиостанция, но и её немцы сумели обезвредить.
После потери Гибралтара в английском парламенте начались дебаты, в которых решали, стоит ли объявлять в связи с этим траур в стране. В итоге пришли к логичному выводу, что не стоит, так как это, скорее всего, приведёт только к падению морального духа населения. Самое смешное, что с потерей Гибралтара англичане совершенно не ухудшили своего и без того незавидного состояния. Конечно, для них стал затруднителен вход в Средиземное море. Но с потерей Суэцкого канала им это море нужно лишь для того, чтобы доплыть до их базы на Мальте. Ну, или попасть в не оккупированные в этой реальности Югославию или Грецию, которые, к слову сказать, стали шарахаться от Англии, как чёрт от ладана, видя в какое жалкое положение она попала. А немцам, с учётом их знаний о будущем, эти страны и не особо нужны были. Конечно, из Югославии можно получить продовольствие. Но учитывая, что после её захвата там заведутся партизаны в немереных количествах, купить у них продукты будет дешевле, чем бороться с тамошними партизанами. А Греция? Хотя некоторые и говорят, что там всё есть, но сиё мнение явно немного преувеличено. Сельское хозяйство Бельгии и Голландии справится гораздо лучше с продовольственной программой, учитывая гораздо большее трудолюбие и дисциплинированность их населения.
Глава 54
В конце рабочего дня 31 октября 1941 года посол Великобритании в СССР Стаффорд Криппс получил приглашение от наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова посетить его 3 ноября в 10 часов утра. Никаких пояснений к оному приглашению не последовало. И к назначенному времени сей далеко не глупый джентльмен чисто английской наружности, гадая, что же от него надо влиятельнейшему сталинскому наркому, но при этом сохраняя абсолютно невозмутимое лицо, появился в приёмной. Секретарь Вячеслава Михайловича с воистину английской пунктуальностью точно в назначенное время открыл перед послом дверь в кабинет своего шефа.
- Ну, теперь можно и к делу перейти, - сказал после непродолжительных, но обязательных вступительных вежливых фраз Молотов, - наше советское правительство в курсе о тех делах скорбных, что происходят сейчас в вашей колонии Гибралтар. Впрочем, с весьма и весьма большой долей вероятности можно утверждать, что она уже и не является де-факто Вашей колонией. Конечно, какое-то время остатки английского гарнизона смогут там продержаться. Но, боюсь, что даже при самом фантастическом раскладе к Новому году там не останется ни одного английского солдата с оружием в руках. Нет, Ваша страна, разумеется, может попытаться всё это дело отвоевать... И, возможно, что это может даже и получиться. Только, боюсь, вашего флота у вас после этого уже не будет. Ну, или почти не будет, что не является большой разницей. Ибо я в курсе, чем закончилась уже одна попытка. Наверное, и немцы при этом недосчитались какого-то числа своих субмарин. Но не думаю, что это количество превышает потери ваших надводных кораблей. Только, вот, Вы, наверное, не будете спорить, что стоимость ваших потопленных эсминцев, крейсеров и линкоров, как минимум, на порядок превосходит стоимость уничтоженных немецких подводных лодок. А людские потери, те и вовсе отличаются на 2 порядка. И самое интересное, через пару месяцев у немцев их промышленность с лихвой компенсирует недостачу, а какое время их будет восстанавливать английская промышленность? Очень сомнительно, что у вашего правительства хватит безрассудства остаться без флота. Там ведь сидят умные люди?
- Мне думается, господин Молотов, что сказанное всё же не является попыткой оскорбить или унизить мою страну? - после небольшой заминки произнёс посол, - вряд ли ради такого меня пригласили бы в этот кабинет.
- Нет, разумеется, - тут же ответил Вячеслав Михайлович, - у меня и в мыслях не было кого-то оскорблять. Да и, понимаете ли, несолидно это как-то для занимаемой мною должности. Это лишь самая обычная констатация фактов. Правда, сказанная прямо, без всяких дипломатических экивоков!
- Ну, я так и понял, но для чего-то же Вы мне это сказали?
- Разумеется, и сейчас Вы всё поймёте. Позвольте, опять таки, мне говорить только правду и ничего кроме правды?
- Конечно, именно это я и хотел бы услышать.
- Что ж, я рад, что мы не ошиблись в Вас, - Молотов сделал небольшую паузу и продолжил, - Вы наверняка понимаете, что в связи с потерей Гибралтара, вы практически наверняка потеряете и свою базу на Мальте. После чего там уже обоснуется немецкая база. И проход любого английского корабля в Средиземное море и вовсе станет проблематичным. Вашей стране это надо?
- К сожалению, мне нечего возразить на это, но к чему-то же Вы мне всё это говорите? Что хочет с этого получить СССР и какая польза от этого будет моей стране?
- Вот, - удовлетворённо сказал Молотов, - хорошо иметь дело с умным человеком. И СССР есть, что предложить Вашей стране. Притом, абсолютно без урона для чести и достоинства как самой Англии, так и Его величества короля. Вы наверняка знаете, что российский император Павел I одно время носил титул Великого Магистра Мальтийского Ордена. То есть, формально говоря, Мальта принадлежала когда-то, пусть и недолго, Российской империи. И даже изображение Мальтийского креста какое-то время входило как составная часть в изображение Государственного Герба Российской империи. И, заметьте, как раз перед тем, как Мальту заняли англичане. Мне думается, а почему бы сейчас англичанам не передать Мальту её прежним хозяевам? Вы, как минимум, вместо враждебной территории, получите территорию нейтральную. Куда даже, пусть и на вполне определённое время и на определённых условиях, смогут заходить корабли Его Величества! Моё правительство даже готово заплатить разумную сумму за всё это. Разумеется, сами понимаете, если СССР получив суверенитет над этой территорией, получит всё это с разрушенной инфраструктурой, то расценено сиё будет как явно недружественный шаг. Но, почему-то мне кажется, что такой шаг ваше правительство не допустит? Впрочем, - Молотов взял со стола уже запечатанный пакет и передал его Криппсу, который тот механически принял в руки, - тут сказанное мной изложено письменно. Я думаю, что Вы известите Ваше правительство о наших предложениях.
На всегда невозмутимом лице английского посла после услышанного было явно нарисовано глубочайшее изумление. Впрочем, он быстро справился со своими чувствами, вежливо заверил хозяина кабинета в том, что передаст послание по адресу и в состоянии глубокой задумчивости отправился в своё посольство.
Ровно через неделю в СССР для переговоров прибыла английская делегация, а уже 12 ноября был подписан соответствующий договор. Перед его подписанием англичане отчаянно торговались, в итоге договорились, что им будет уплачена сумма золотом, эквивалентная 30 миллионам фунтов стерлингов. А, далее, уже к концу месяца последний английский корабль покинул остров, и на него наконец-то ступила нога советского солдата...
Примерно в это же время английские войска эвакуировались и с Кипра. Нет, Советский союз как раз не предъявил к Великобритании никаких требований или просьб по этому поводу. Просто в Лондоне понимали, что в создавшейся обстановке этот остров удержать почти невозможно. И английский гарнизон, размещённый на нём, быстро будет немцами и итальянцами частично уничтожен, а частично - пленён. И это в то время, когда в самой метрополии так не хватает обученных солдат и офицеров. Поэтому эвакуация проходила одновременно с уходом из Мальты.
Остров, разумеется, бесхозным не остался. Для англичан не было секретом, что греки и турки не прочь были бы прибрать его к своим рукам. Черчиллю даже советовали половину острова отдать Турции, а оставшуюся часть - Греции, что сразу создало бы не хилую такую напряжённость в отношении этих стран между собой, могущую даже перерасти в войну, что было вполне в духе английской дипломатии всех времён. Но по здравому размышлению передали полностью Греции, так как Турция в настоящее время превратилась если не в союзника, то уж, как минимум, в сателлита Германии. Высадка греческой армии на остров началась уже 18 ноября 1941 года, до окончания эвакуации англичан. Вслед за этим последовали резкие ноты турок в адрес Англии и Греции, но на этом всё и закончилась. Немцы же, конечно, были рады тому, что бриты убрались с Кипра, но им было глубоко до лампочки, кому достанется остров. Сами же на него они не претендовали.
Глава 55
В 10 часов утра 21 октября 1941 года только что вступивший в должность премьер-министр Японской империи Хидэки Тодзё по его просьбе был срочно принят императором Хирохито. После церемониала приветствия между ними состоялся довольно краткий, но судьбоносный для Японии разговор.
- Ваше Императорское Величество, - начал Тодзё докладывать о сути вопроса, - вчера, в 11 часов, у меня в моей резиденции состоялся разговор с послом СССР господином Сметаниным. Притом, беседа состоялась по его инициативе. Просьба о встрече последовала, кстати, уже через пару часов после моего назначения на пост премьер-министра. Притом, в этой просьбе было указано, что будет рассмотрен очень важный и строго конфиденциальный вопрос, могущий существенно повлиять на отношения между нашими странами. Именно поэтому я и решил не затягивать со сроками, так как в силу известных Вам недавно принятых решений, нам важно иметь хорошие отношения с нашим северным соседом. То, что вопрос действительно важный я понял, увидев, что гость относится очень внимательно к тому, чтобы разговор не стал известен посторонним. О возможности прослушивания кем-либо моего кабинета и был первый вопрос господина Сметанина. Разумеется, сказано это было после долгих извинений и объяснялось чрезвычайной важностью сохранения секретности, в чём мне тут же пришлось убедиться. После моих заверений, что подслушивание совершенно исключено, мне было заявлено, что американцам стала известна дата нападения нашего флота на Перл-Харбор. И сказано, что это произойдёт утром 7 декабря 1941 года. Также было заявлено, что американцы знают и о наших планах последующей бомбёжки Мидуэя, Филиппин, британской Малайзии, Гонконга и островов Гуам и Уэйк.
- Но откуда им и, заодно, СССР это стало известно? - изумлённо спросил император, с лица которого от услышанного даже слетела маска невозмутимости, - К тому же, и сами сроки нападения ещё могут нами поменяться!
- Господин посол сказал, отвечая на мой вопрос об этом, что американцы читают нашу секретную переписку почти как свою собственную. Они или взломали наши коды, или завербовали кого-то из наших специалистов, знакомых с соответствующими сведениями. Далее он пояснил, что эту информацию добыла советская разведка в Вашингтоне.
- А не может это быть обычной провокацией?
- А какой смысл, Ваше Величество, в ней? Чтобы поссорить нас и американцев? Но ведь русским известно, что мы и так собираемся с американцами воевать. Зачем им лишние телодвижения? Более того, есть здесь и обнадёживающая для нас информация: раз советы предупреждают нас, что американцам всё известно, то они почему-то не заинтересованы в нашем поражении. А значит и нападать на нас не собираются, иначе бы только радовались нашему возможному ослаблению. Поэтому, мне думается, что русские говорят правду. Ну, может и не всю, но правду. Более того, менее чем через 3 часа после этого мне пришлось принять уже немецкого посла. Посла практически нашего союзника. И он к моему изумлению повторил почти слово в слово сказанное русскими. И сослался уже на данные своей разведки в Вашингтоне!
- Но ведь в последние пару лет между немцами и русскими поддерживаются очень тесные экономические отношения? Дошло до того, что они организовали совместную промышленную зону! Могли и договориться и в этом вопросе.
- Но, тем не менее, у них нет союзного договора. Да и в любом случае, сведения что от них получены, могут избавить нас от очень крупных неприятностей. Войну остановить уже вряд ли удастся, раз американцам стали известны наши планы, остаётся только перенести дату нападения. И лучше всего его несколько ускорить, ибо если отложить, то может дойти до того, что мы внезапного нападения не сможем совершить, зато подобный трюк могут американцы нам устроить!
- Что ж, - подвёл итог император, - Ваши слова разумны. Думается, в ближайшие дни на заседании Генерального штаба мы немного скорректируем наши планы. Янкам должно будет понравиться. И придётся менять и усложнять коды. Но до начала войны внешние наблюдатели не должны заметить никаких изменений. Это, вне всякого сомнения, создаст и нам массу неудобств, но зато будущему противнику можно будет почти любую дезинформацию скормить. К тому же, если мы сейчас коды поменяем, то американцы сообразят, что мы узнали об их способности читать наши сообщения. А так, пусть и дальше остаются в неведении. Поэтому будущие выгоды с лихвой перекроют возникшие у нас сегодняшние трудности из-за этого. В связи с этим, господин Тодзё, проследите пожалуйста лично, чтобы по Вашим каналам старыми шифрами не проскочили даже намёки про реальные сроки операции. И, разумеется, объём шифрограмм не должен уменьшиться во время её подготовки, что тоже может насторожить наших оппонентов. Такие же указания получат от меня и другие посвящённые в эти планы.
Вот и ещё в одной стране госпожа История немного изменила направление своего движения. Небольшой толчок в сторону, и эти совсем небольшие изменения привели к тому, что перед спешащим на полном ходу локомотивом Истории стрелки оказались переведены на иной путь.
Глава 56
И вот в 11 часов дня 23 октября 1941 года снова в Овальном кабинете президент Рузвельт собрал уже известных нам директора ФБР Гувера, вице-президента страны Джона Гарнера, государственного секретаря Корделла Халла и директора секретной службы Франка Вильсона. Но в этот раз к этой тёплой компании органично добавились Генри Стимсон и Джеймс Форрестол - соответственно, военный министр и заместитель министра военно-морского флота Соединённых штатов. Последний оказался на совещании по причине болезни своего шефа Франка Кнокса. К тому же, недавно его лично президент посвятил в тайну пришельца из параллельного будущего. Правда, Рузвельт был не в курсе, что именно двойник этого господина в параллельной реальности 22 мая 1949 года с криком "Русские идут, русские идут. Они везде. Я видел русских солдат!", выбросился из окна 16 этажа лечебницы, где поправлял своё серьёзно пошатнувшееся психическое здоровье. Знай он этого, возможно и не стал бы приобщать господина Форрестола к тайне века! Но что произошло, то произошло. Ну и, стоит отметить, что здесь же присутствовал директор созданного год с небольшим назад ЦРУ - Сидни Соерс.