Вызвали главного биолога. Тот с сомнением посмотрел на готового робота и подтвердил, что паучки вообще-то маленькие, не больше ладошки. Главный инженер с ехидцей в голосе поинтересовался, каким образом он должен распихать всю эту хрень в такую маленькую козявку. Главный биолог ответил, что не знает, но от паука, который стоит сейчас перед ним, все земляне будут с визгом разбегаться, а значит для шпионажа он совершенно не годится. Главный инженер открыл, было, рот, но вмешался командир:
- Значит так. Толку от этого не будет. Сейчас посылайте на планету мини-катер и пусть он доставит сюда образец местной фауны. Должен же у них быть орган, отвечающий за работу центральной нервной системы! Поймаем земную зверюшку, впаяем ей в башку микрочип с камерами и будем нею отсюда управлять. Действуйте.
Через два земных часа корабельный нейрохирург потел над животным, распластанным на операционном столе. В крохотный мозг существа вживили микросхему, к глазным нервам подсоединили камеру, к слуховым - микрофон. Затем зверёк прошёл контрольные испытания, послушно бегая взад-вперёд, влево-вправо, а так же выводя на экраны в мониторной изображения корабельных переборок.
Затем катер доставил его на Землю, в ту точку, куда ушёл луч; связисты усилили поступающий сигнал, командный состав расселся перед мониторами.
Вскоре экипаж знал, что луч попал в зверюгу, содержавшуюся у землян, именующих друг друга Дед и Баба, а сама она прозывалась Курочкой Рябой. Из-за облучения в её организме возникли кратковременные мутации, проявившиеся в том, что она снесла яйцо из чистого золота.
- Как это символично, - сказал заместитель командира по работе с личным составом. - Яйцо характеризует мироздание. Они, эти Дед и Баба, наверняка уже поняли, что другая цивилизация подаёт им сигнал…
- Что они делают? - перебил его главный инженер.
- Баба режет сало, - доложил инспектор по цивилизациям. - А Дед…Не пойму.
- Сдаётся мне, что он пытается разбить яйцо, - предположил командир.
- Невозможно, - отозвался заместитель по работе с личным составом. - Это же дикость!
- Смотри сам.
Несколько земных минут прошли в тягостном молчании. Сомнений не осталось ни у кого: Баба топила на сковородке сало, а Дед, раскрасневшийся и произносящий слова, от которых главный лингвист пришёл в отчаянье, азартно лупил по золотому яйцу молотком.
- Вот мы и выяснили всё, что нам надо, - сказал командир. - С этими людьми никакого контакта не будет. Можно подумать, что их курица каждый день несёт золотые яйца. Не попытавшись ни понять, ни разобраться - и молотком. Летим домой. Яйцо уничтожить можно?
- Направленным ударом, - отозвался главный инженер. - Сейчас сделаем.
У Бабиного кота глаза полезли на лоб от изумления, когда на хозяйский стол нахально влезла мышь и остановилась перед золотым яйцом, оставленным там Дедом, утомлённым от попыток его разбить. Инженеры побежали к аппаратуре. Маячок на мыши дал координаты, сработала система наведения, направленный удар с корабля разнёс яйцо в пыль. А ещё через секунду кот в прыжке смахнул мышь со стола и сожрал её за печкой вместе с дорогущей и не имеющей аналогов аппаратурой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ РАССКАЗА НОВОБРАНЦА
- Что-то подобное мне уже рассказывали. Или читали. Давненько, правда, - заметил я. - Знакомая легендочка. Не захотели, жлобы, с нами водиться.
- Ты неправ, - возразил Философ. - Это мы против них жлобы. Пошли в нашу канцелярию, возьмём там инструкции, которые тебе необходимо изучить.
И мы выдвинулись.
Ангел-канцелярист вручил мне папку с инструкциями и заставил меня расписаться за получение. Я собрался уходить, но увидел пристроившегося в уголке отстранённого, который что-то увлечённо писал на стандартном листе.
- Привет, - сказал я ему. - А ты тут зачем?
- Апелляцию строчу, - ответил тот, неохотно отрываясь от листа. - По поводу своего отстранения. В инструкциях ясно написано: мы должны препятствовать контактам нечистой силы и добрых христиан. А эти два офицера в церкви последний раз в церкви были, когда их туда в младенчестве носили крестить, молитв не знают, постов не соблюдают и вообще, религиозность у них просыпается только на Пасху и Рождество и то, не во время службы, а когда она кончается и можно отправляться водку жрать. Ну какие из них добрые христиане?
- Апелляция тебе не поможет, - заметил ангел из-за своего стола. - Апостол знает, что делает.
- А ты заткнись, - посоветовал ему Философ, до сих пор не проявлявший интереса к происходящеему. - Тебя не спросили.
Ангел что-то проворчал, отстранённый снова взялся за писанину. Мы с Философом пошли к нему, но в коридоре наткнулись на здоровяка с выбритой головой.
- В чём дело?! - грозно рявкнул он. - Почему я должен, высунув язык, носиться по Отделу и искать новобранца?
- Разве Священник тебе его не представил? - искренне удивился Философ.
- И не подумал даже.
Тогда Философ подтолкнул меня к бритоголовому и сказал:
- Это наш Старшина. Старшина, это наш новобранец.
- Очень приятно, весьма польщён, - ответил бритоголовый. - Пойдём со мной.
- Минуточку, - вмешался Философ. - Насколько мне помнится, стажирую его я.
- Ничего не имею против, - бодро ответил Старшина. - Стажируй на здоровье.
- А куда в таком случае ты его тащишь?
- В наряд.
- Что? - опешил Философ. - Парень же ещё не отстажирован!
- Ничего страшного. Он будет стоять в наряде, а ты стажируй его в своё удовольствие. Пойдём, новобранец.
Вслед за тем я был отведён ко входу в общежитие и усажен за стол перед телефоном.
- Если позвонят и потребуют кого-то на выход, иди в коридор и ори погромче, - проинструктировал меня Старшина. - А документацию можно и здесь изучать. Если будет что-то непонятно - обращайся к Философу или ко мне. Удачного дежурства.
Он ушёл, а я открыл папку. Инструкций было много, целая пачка. Составили их сухим, канцелярским языком; читая всё это, я зевал так, что чуть не вывихнул челюсть.
Зазвонил телефон. Я схватил трубку и сказал:
- Дежурный по Отделу.
- Зайка, это я. Как устроился?
- Хорошо, тётя.
- Тебя уже и дежурить поставили?
- Доверяют.
- Ты у меня всегда был умницей.
- Тётя, я, когда сменюсь, заскочу к вам. Посидим, поболтаем.
- Хорошо, зайка. Я буду тебя ждать.
- А вы там как?
- Всё по-старому. Ну ладно, до встречи.
И она отключилась. Подошёл Философ. Он принёс мне свой конспект с планом ввода в строй, пожелал удачи в овладении профессией, а затем исчез. Некоторое время я тупо таращился в бумаги. Конспект Философа был написан в таком стиле, что инструкции, по сравнению с ним, напоминали приключенческий роман.
Я вздохнул и отложил весь этот бред сивой кобылы в сторону.
Мимо моего стола промчался Старшина.
- Ну что, новобранец, всё тебе понятно? - спросил он на бегу, не очень-то дожидаясь ответа.
- Ни фига мне не понятно, - агрессивно ответил я.
- Вот и хорошо, - донёсся до меня голос Старшины из конца коридора.
В отличие от него, я ничего хорошего не видел. Особенно меня смущал последний пункт ввода в строй, гласивший: "сдача зачётов".
Зазвонил телефон. Я снял трубку. Кто-то потребовал у меня отправить на вызов Герцога с группой.
Я вышел в коридор и заорал:
- Герцог с группой, на выход!
Некоторое время было тихо, затем из одного номера выскочил человек и помчался к моему посту, но, увидев меня, резко сбавил ход, а ко мне и вовсе подошёл вразвалочку. За ним потянулись и другие, одеваясь и прилаживая оружие на ходу.
Выскочивший первым, принялся поучать меня в том плане, что нефиг так верещать, а надо вежливо зайти, тихо постучать и сказать: "Ваша светлость, вас просят на вызов", потому что у нас тут Отдел по борьбе с нечистой силой, а не базар, и вообще, таким щенкам, как я…
Тут возникли обстоятельства, прервавшие его речь. Когда дело дошло до щенков, я как следует звезданул его светлость по физиономии. Герцог растянулся на полу, но тотчас же вскочил и столь душевно мне ответил, что у меня чуть голова не отпала. Мы сцепились, кто-то рванулся к нам, но его не пустили, сказав:
- Не лезь, Герцог сам напросился.
Некоторое время мы с моим противником яростно молотили друг друга, без какого-то ни было перевеса одной из сторон. Но тут появился Старшина и вклинился между нами.
- Молодой, не с того службу начинаешь, - заметил он. - А тебе, Герцог, не мешает быть умнее. Ты вообще чего сюда припёрся?
- Вызвали с группой, - ответил тот, осторожно ощупывая лицо.
- Ну так отправляйся по вызову!
- Вперёд! - распорядился Герцог, и группа двинулась за ним.
* * *
Когда они вернулись, я уже готов был выть от тоски. Все разошлись по комнатам, а Герцог подрулил ко мне.
- Слышь, - сказал он. - Нас с тобой придётся объяснительную писать Старшине.
- Вместе?
- По отдельности. Чего напишем?
- Правду, - ответил я. - А как же иначе? Напишем, что я прохожу стажировку, а ты демонстрировал мне приёмы рукопашного боя.
Герцог взглянул на меня искоса.
- Что ж, правду, так правду.
С тем он и ушёл к себе.
Зазвонил телефон.
- Дежурный по Отделу, - сказал я в трубку.
- Это апостол Пётр. Молодой человек, вы ведь ещё не отстажировались, не сдали зачёты. По какому праву вас поставили в наряд?
Насчёт прав Старшина меня не просветил. Я решил помалкивать.
На том конце провода послышался вздох, после чего апостол сказал:
- Позовите Старшину. И поскорее, пожалуйста.
Я положил трубку на стол, вышел в коридор и заорал:
- Старшина!!!
Поскольку тот сразу не вышел, зов пришлось повторить ещё раз. Старшина появился из своего номера ужасно недовольный.
- Чего верещишь? - спросил он.
- Апостол Пётр на проводе.
Недовольство Старшины словно рукой сняло. Он помчался к моему посту и схватил трубку.
Разговор получился, как бы это выразиться… скажем так, несколько односторонним. Продолжался он довольно долго, причём со стороны Старшины прозвучало только две предельно лаконичные фразы:
- Да я ж ничего такого…
И:
- Понял.
Положив трубку на рычаг, Старшина сказал:
- Иди отсюда. Стажируйся, сдавай зачёты.
Я пожал плечами, собрал свои бумаги и отправился к Философу.
* * *
Наша беседа выглядела следующим образом: Философ выдавал длинные монологи, а я вставлял короткие замечания. На огонёк заглянул Герцог.
- Молодой, так ты не имеешь ко мне претензий? - уточнил он.
- Нет, я же сказал.
- Тогда мой тебе совет: не пиши никаких объяснительных. Это совершенно ни к чему.
- Объяснительная - суть документ, - вмешался Философ. - А документ надо отработать, сделать выводы, провести мероприятия и доложить начальству о том, что все уже наказаны. Могу ли я узнать, в чём дело?
- А этот не говорил? - спросил Герцог, кивнув на меня.
- Нет.
Герцог как-то странно глянул на меня и ответил:
- Пошли к Старшине. Там разберёмся.
Старшина занимал самую большую комнату во всём Отделе, впрочем, добрую её половину загромождал шкаф со стеклянными дверцами, за которыми виднелись горы картонных папок.
- С прибытием, - ядовито сказал он. - Полюбуйся на своего стажёра, Философ. Он уже с Герцогом подрался.
- Странно, - заметил мой наставник. - Так быстро. Я, прибыв в Отдел, подрался с Герцогом только на третий день.
- Ты мне тут демагогию не разводи! Имей в виду, Философ, это твой прокол. А вы, двое, объяснительные мне на стол!
Мы с Герцогом переглянулись.
- Ну чего гляделками хлопаете?! - рассердился Старшина. - Берите листы, ручки и пишите!
- Ничего мы писать не будем, - ответил я.
- Что?! Ты сколько прослужил, молодой?!
- Сколько бы не прослужил, а объясняться мне не в чем.
Старшина обалдело уставился на меня. Морщины на его лбу говорили об усиленной работе мысли.
- Слушай, а тебя Герцог не запугивал? - поинтересовался он.
- Этого запугаешь, как же, - хмыкнул Герцог.
- Пишите объяснительные, - потребовал Старшина.
Мы промолчали. Старшина посмотрел на нас и принялся орать, визжать, верещать, рычать, шипеть и вообще, всячески выражать своё недовольство. Никаких объяснительных мы так и не написали и в итоге были отпущены со страшными угрозами и проклятиями.
- Дать бы ему разок промеж рогов, - мечтательно сказал Герцог, выйдя в коридор.
- Дай, - предложил Философ.
- Субординация не позволяет.
- Люди добрые, это определённо нужно спрыснуть, - вмешался я.
- Дельная мысль, - воодушевился Герцог. - Я и сам об этом подумывал.
- Давайте без меня, - предложил Философ. - Я, в конце концов, хочу книгу дочитать. Герцог, покажи ему всё, что надо.
- Это можно. Пошли, молодой.
Философ удалился к себе, а мы вышли из общежития Отдела. По дороге Герцог объяснил мне, что черти умеют улавливать спиртовые пары и сигаретный дым, а потом продают. Он как раз искал такого чёрта; вскоре его поиски увенчались успехом.
Мы спрятались за каким-то облупленным зданием, там торговец показал нам свой товар. Его было много: на сигаретных пачках маркером были выведены единички, на пол-литровых бутылках с самогоном - тройки, а на водочных пятёрки.
- В какой валюте он всё это продаёт? - тихо спросил я Герцога.
- В богохульствах, - ответил тот.
- Да? А нам ничего за это не будет?
- В Чёрный Список занесут, - равнодушно ответил Герцог.
- Понятно. Знаешь, Герцог, я не то, чтобы боялся, но начинать службу подобным образом… Небось, Священник и Философ в этом самом Чёрном Списке не фигурируют.
- Совершенно верно, - подтвердил Герцог. - Зато они фигурируют в Чёрном Списке Чёрного Списка под номером один и два, не помню точно, кто под каким. Уже оттуда самых отличившихся волокут на какую-то там комиссию. Ты не беспокойся, Чёрный Список фактически дублирует списки Отде-ла, тебя только и не хватает.
После этого я уже не колебался. Мы с Герцогом взяли ящик водки, десять литров самогона и блок сигарет. Впрочем, насчёт последнего мой провожатый советовал не обольщаться: пачки, как он сказал, все от "Марльборо", а сигареты в них самые разные, даже без фильтра попадаются.
Мне приглянулась ещё бутылка коньяка "Наполеон". Чёрт клялся, будто напиток настоящий и изготовлен чуть ли не самим покойным императором. Смущало меня то, что стоил он безумно дорого - сто богохульств. Я решил пока повременить.
Мы с Герцогом пришли в общежитие.
- Старшине бы на глаза не попасться, - высказал я своё пожелание.
- Да ладно тебе, он первый на запах прибежит. Ты хочешь кого-нибудь пригласить?
- А что, мы вот это всё вдвоём выдуем? Конечно, хочу. Желательно побольше народу, весь Отдел, например.
- За добавкой придётся бежать, - предупредил Герцог.
- И сбегаю.
- Тогда я сейчас всех пригоню, - пообещал Герцог.
* * *
В Отделе насчитывалось ровно тридцать душ: четыре группы по шесть человек, Старшина, стажёр (это я) и ещё четверо одиночек, к которым принадлежали Священник и Философ. Еще двое, не имеющих группы, прозывались Берсерком и Ирокезом. Первый был единственным, кто пришёл с оружием. На его плече красовался двуручный меч, с одного бедра свисал здоровенный нож, с другого - небольшой топорик, спереди за поясом торчала шипастая булава, сзади на цепочке висел кистень.
Вошедшие рассаживались преимущественно на полу. Когда все прибыли, Старшина представил меня всему личному составу, а Герцог с Философом принялись раскупоривать бутылки.
Всё происходившее потом припоминается мне весьма смутно. Мы пили, я бегал за добавкой (кажется, при этом чёрт меня обсчитал), затем отправляли кого-то ещё за ней же. Помню, Священник говорил:
- Мы все здесь по разным причинам. Берсерк с Ирокезом - от скуки, Герцог от пекла спасается. Старшина - бумажная душа, бюрократ, он просто создан для своей должности. У Философа крыша едет на смысле жизни, непонятно только почему он ищет его именно здесь. А тебя что к нам привело?
Не помню, что я там ему ответил, но он исчез. А затем и вовсе никого не осталось.