Кошрайбер, продолжая волочь за собой непокорный груз, перевернулся на спину, лицом к поверхности, украшенной всеми цветами оранжево-красной части спектра.
"И вы всерьез верите, что мы сумеем все это взорвать?"
Борт авианосца уходил вниз метров на десять-двенадцать, вверх примерно на столько же - до поверхности и еще чуть выше. Конечно, неведомый враг, располовинивший корабль, проделал наибольшую часть работы. Но оставалось тоже немало...
Добравшись до места назначения, Адам присобачил магнитом ящик к корпусу и в темпе начал освобождать его от зарядов. Продолговатые мины при первичной активации намертво примагничивались к кораблю, ожидая только команды на подрыв.
Наконец, контейнер опустел и был отпущен на волю, к поверхности. Цепочка мин выглядела пугающе жалко по сравнению с громадой корпуса. Даже с учетом того, что его коллеги тоже не филонили, а кое-кто уже тащил следующую партию.
Пловец вздохнул, выпустив пару пузырьков воздуха, и отправился за следующим ящиком. Его отчасти утешало то, что внутри самого корабля сейчас надрывались еще менее удачливые люди - кому-то нужно было аккуратно разрезать все внутренние конструкции, невзирая на полыхающее вокруг море, жару и духоту. А времени, если судить по словам коммандера Терона, оставалось совсем немного.
Второй ящик удалось выволочь заметно быстрее - сказался опыт. С плавучестью в этот раз ничего не напутали и в итоге Адам разместил новую порцию мин чуть ли не в два раза быстрее.
Поставив последнюю, он глянул на тускло светящийся циферблат часов. До момента, определенного, как "экстренный отход", оставалось еще двадцать минут. Хотелось бы, конечно, посмотреть на дело рук своих, но, если остаться под водой, гидравлический удар оставит от тебя только воспоминания.
Остальные пловцы, заканчивая установку, быстро уплывали из опасной зоны. Адам, еще раз внимательно глянув на цепочку зарядов, последовал за ними.
"Барак Обама", авианосец. 3742.
Где-то далеко, за горизонтом, прочертив дымную полосу среди легких облаков, в океан обрушился метеорит. Он не был настолько большим, чтобы вызвать кардинальные перемены в климате, наклоне планетарной оси или хотя бы поменять ближайшую к месту падения береговую линию. Но его размеров вполне хватило для того, чтобы вызвать небольшой локальный катаклизм. Впрочем, падение в океан заметно сгладило последствия. Хотя волны по сторонам разошлись.
В полусотне миль от падения метеорита, находясь в громадной луже горящего топлива, стоял покореженный авианосец и с тревогой ожидал подхода этих волн.
Все приготовления были произведены, снаружи по периметру перемычки находилась цепочка мин, изнутри же переборки, ребра жесткости, палубные перекрытия были немилосердно прорезаны. Ящерица готовилась отбросить хвост.
Мостик отдал приказ.
Почти полторы сотни мин, объединенных в одну сеть, взорвались практически одновременно, взметнув по бортам корабля высокие фонтаны воды, смешанной с горящим бензином, соляркой и керосином.
Поток огня, мгновенно пройдя сквозь кажущийся несокрушимым корпус, метнулся по оставленным для него пустотам вглубь перемычки, испаряя по пути попадающиеся навстречу препятствия. Гигантская огненная подкова в течение нескольких мгновений своей жизни практически начисто отделила списанный нос корабля от остальной его части. И погасла, уступив дорогу морским водам, ворвавшимся в образовавшиеся проемы.
Все еще горящий нос корабля, потеряв единственную опору, поддерживающую его асимметричную тушу в вертикальном состоянии, вздрогнул и начал медленно валиться на левый борт, попутно окончательно обрывая хрупкие металлические ниточки, все еще связывавшие его с остальной частью авианосца. Падение все ускорялось и, наконец, огромное металлическое сооружение, окончательно освободившись от уз прошлого, рухнуло в воду, расплескав в очередной раз огненное озеро.
Гравитационный удар и череда внутренних взрывов не дали ему ни шанса - уже через минуту, набрав полные внутренности воды, нос "Барака Обамы" бесславно ушел вглубь океана.
Глеб Аксенов, консультант. 3412.
Глеб до последней минуты не без оснований считал себя счастливчиком. Ему удалось пережить все три страшных удара, обрушившихся на авианосец. Его не сбросило в горящее море и не размазало гравитацией по палубе. Его не убило взрывами боеприпасов. Более того, когда все вокруг превратилось в огненный ад, ему уже удалось спуститься на две палубы вниз и найти герметично закрывающееся холодильное помещение, в котором уже прятались полтора десятка человек. И его даже впустили внутрь.
Дальше удача немного отвернулась от консультанта. Огонь добрался до внешней стороны двери в их закуток и теперь весело плясал там, пожирая все, что только можно. Благо, иллюминатор в двери позволял рассмотреть все очень даже хорошо.
Через некоторое время один из спрятавшихся, по-видимому, тот, в чьем ведомстве и находился отсек, обнаружил, что холодильные установки работать перестали - очевидно, оказались повреждены внешние источники энергии.
Глебу, как человеку, имевшему хоть какое-то отношение к начальству, пришлось несколько раз рассказывать, что произошло.
Матросы и обслуживающий персонал, представляющие собой всех собравшихся в отсеке, слушали, разинув рты, но явно не верили. Впрочем, Глеб их понимал - это он был в курсе всего, находясь в диспетчерской зенитного комплекса, а им здесь явно никто ничего не докладывал.
- Но нас же вытащат, верно? - в двадцатый раз спросил испуганный чернокожий паренек.
Глебу очень хотелось двинуть ему в зубы, чтобы не задавал одни и те же вопросы, но приходилось сдерживаться. Внезапно он понял, что сейчас, в этом отсеке, он самый старший по должности и командование, а равно и ответственность, лежат именно на нем.
- Пожар распространился слишком сильно, так просто его не потушить. Придется подождать...
Через час на руке одного из матросов начали пищать модные часы. Матрос, некоторое время хмурился, не понимая, в чем тут дело, потом разобрался.
- Пишет, что уровень радиации достиг ста микрорентген в час... Что это еще такое?
Глеб похолодел, начиная понимать, что с этого времени их шансы оказаться спасенными начинают стремительно падать.
- Откуда здесь радиация... - начал было говорить еще один матрос, но хлопнул себя по лбу и воскликнул: - ну конечно, ядерные заряды! Счастье еще, что они не взорвались.
Судя по всему, остальной народ, равно как и Глеб, его счастья не разделял. Уровень радиации неуклонно повышался, нервируя обладателя навороченных часов и еще больше - испуганного паренька.
Глеб, экономя силы и спасаясь от разговоров, улегся на холодном полу и сделал вид, что засыпает. А через пару минут, неожиданно для себя и действительно уснул. Видимо, сработала старая, давно, казалось бы, позабытая солдатская привычка - спать в любых обстоятельствах, пока есть возможность.
Пробуждение было странным и неожиданным. Весь отсек ощутимо встряхнуло, а затем пол медленно начал заваливаться в сторону. Глеб, еще толком не проснувшийся, с недобрыми криками покатился по полу и остановился только у дальней стены. Там же оказался и весь остальной народ.
- Что это было?
Отсек содрогнулся еще раз и пол окончательно перешел в вертикальное состояние. Сверху на Глеба упал какой-то ящик, больно ударив по голени.
- Смотрите! - крикнул кто-то. - Мы тонем!
Консультант, поднявшись на ноги, глянул в дверной иллюминатор. Огня за дверью больше не было. Точнее, были его жалкие остатки, быстро гаснущие под напором прибывающей воды. Глебу внезапно отчаянно захотелось закурить. И проснуться.
Обладатель роскошных часов некоторое время рассматривал циферблат, а затем с недоумением и обидой в голосе спросил:
- Показывает, что мы в ста пятидесяти футах под водой... Уже в ста восьмидесяти... Связь со спутником теряется... Что все это значит?
Консультант отвлекся от мыслей о сигаретах и внезапно обнаружил четырнадцать пар глаз, с испугом и надеждой смотрящих на него. Мысленно сплюнул.
- Ну, что вы на меня смотрите... Хотите жестокую правду? Мы - в железном гробу идем ко дну. Почему так получилось, я не знаю. Или появились еще неприятели и весь авианосец идет ко дну вместе с нами, или же нашу часть отделили от остального корабля, бросив на произвол судьбы. Здесь была утечка радиации, взрывы... Скорее всего, чтобы не было угрозы для остальных, капитан так и поступил.
- Но... они не могли... - темнокожий паренек чуть ли не плакал. - Вы говорили, нас спасут!
- Я ошибался. И я, если ты забыл, иду ко дну рядом с тобой, так что не нужно истерик.
- И что нам теперь делать? - спросил кто-то.
Глеб мрачно усмехнулся.
- Придумать, как умереть. Выбор, правда, небольшой. Можно задохнуться здесь медленно, а можно открыть дверь и задохнуться быстро.
- Не получится, при такой глубине там такое давление, что мы ее просто не сможем открыть...
Какие все умные. Умирать Глебу не хотелось. Тем более - умирать долго и мучительно от удушья. Происходи дело в родных морях далекой Земли, он бы еще потерпел - чем черт не шутит, вдруг и спасут...
Почувствовался легкий толчок и стены отсека немного сменили ориентацию в пространстве.
- Похоже, мы на дне.
- Глубина восемьсот тридцать футов! - тут же доложил матрос с часами.
Двести пятьдесят метров - это приговор. Сюда не доплывут аквалангисты, сюда не отправят спасательных роботов... Да и глубоководных роботов, насколько знал Глеб, на авианосце не держали.
Самим им точно не выбраться.
Консультант улегся на наклонную поверхность, когда-то бывшую стеной, подложил под голову руки и, абстрагировавшись от тихих испуганных голосов, слышащихся рядом, принялся вспоминать далекую родину, шум березовых рощ и пение птиц. Как назло, вместо прекрасных соловьиных трелей, вспоминалась только незатейливая повторяющаяся песенка зяблика.
Ему показалось, что дышать стало немножко труднее.
Тони Хоук, оператор CNN. 3412.
Тони мчался прочь от берега, как испуганный заяц.
Вокруг него, сосредоточенно пыхтя, бежали остальные люди.
Несмотря на то, что Тони первым осознал грозящую им всем опасность и бросился вглубь материка, тренированные военные постепенно нагнали его, а теперь уже начали и уверенно обгонять. Только старик-десантник не выдерживал общего темпа и немного отставал. Впрочем, Тони чувствовал, что скоро он сам, растеряв остатки сил, рухнет на землю изможденной тушкой, не способной сделать больше ни шага.
Волну он заметил, когда она приподняла маячивший вдалеке авианосец. Еще секунд десять ему понадобилось, чтобы понять, что к чему и захотеть поскорее смыться с пляжа. Расстояние от пляжа до авианосца - около трех миль. Значит, у них есть всего несколько минут на то, чтобы убраться от берега куда-нибудь повыше.
- Монолит! - послышался сзади хрип выдохшегося старика. Тони мысленно хлопнул себя по лбу.
Разумеется, самое высокое и, по совместительству, надежное место в окрестностях - остатки вражеского монолита. Если уж сооружение выдержало прямой удар авианосца и не развалилось, то от волны оно их тоже спасет.
- Люди, люди! - заорал он. - Бежим к монолиту, иначе не успеем!
Его услышали. Вектор движения бегущих сменился. Тони со стариком по-прежнему оставались в хвосте.
Вблизи обелиск казался еще величественнее, чем издали. Гладкая поверхность, испещренная тысячами и тысячами канавок, сплетающихся в непонятный узор. Громадная прореха ярдах в пятнадцати над землей. И вокруг - целое поле обломков, сквозь которые приходилось перебираться с громадным трудом.
Тони покосился на помятую ракету, валяющуюся неподалеку. Неприятное соседство.
Добежавшими первыми люди, не останавливаясь, быстро поползли вверх, цепляясь за углубления в стене. Добравшийся же к подножию Тони уперся руками в колени, переводя дыхание, пытаясь избавиться от мельтешащих перед глазами мушек и морщась от покалывания в боку.
- Не спи, твою мать! - отставший было десантник, добравшись до монолита, не останавливаясь, пополз вверх. Тони мысленно застонал, но мужественно последовал за ним.
Волна была не столь страшна, как показалось оператору на первый взгляд. Водяной вал обманчиво медленно подкрался к берегу и накрыл пологий пляж. Добрался до остатков каменного города, захлестнул подножье монолита, слегка его встряхнув... Уровень быстро повысился, прикрыв водяной массой пробитое рельсотронами отверстие. Затем под ногами у вцепившихся в камень людей прошел пологий гребень волны... и все. Уровень воды начал потихоньку понижаться. Через некоторое время прошел еще один гребень, а затем и еще. Но все это было уже несерьезно. В целом уровень все равно падал и довольно быстро.
Притаившиеся на выступающей из-под воды части монолита люди расслабились, рассматривая раскинувшуюся на месте леса и пляжа блестящую поверхность с торчащими кое-где верхушками деревьев.
- А ведь там повсюду эта красная дрянь, - заметил кто-то.
Тони невольно передернуло. Вода, медленно отступающая с отвоеванных позиций, действительно имела нехороший красноватый оттенок.
- Спасибо тебе, чувак, - кто-то фамильярно хлопнул его по плечу. Тони непонимающе оглянулся.
- Если бы не ты, остались бы от нас только воспоминания, - пояснил улыбающийся во все зубы летчик, примостившийся рядом.
Тони несмело улыбнулся, помимо воли вспоминая тех, кто как раз из-за него-то и сгинул не так давно среди этих красных волос. Тони хотелось верить, что только что он немного уменьшил свой долг перед судьбой, но на душе все равно было муторно.
Механик Джон Картер. 3412.
Джону было одиноко и до чертиков тоскливо. Работы не было. Коллеги, после исчезновения Чарли, начали смотреть на него искоса и держаться в стороне. Картер их отчасти понимал - и так не особо-то являющийся душой компании, он был рядом с людьми, один из которых точно погиб, а второй погиб практически со стопроцентной вероятностью. Если же отбросить предположение, что Чарли сумел выбраться сам и теперь зачем-то прячется в недрах корабля, то вероятность тоже становилась стопроцентной.
А все, кому часто и надолго приходится уходить в море, рано или поздно становятся очень суеверными. И не любят людей, рядом с которыми происходят таинственные смерти.
Смотреть корабельное телевидение Джону было откровенно невмоготу. Единственный теоретически стоящий канал, по которому показывали текущие корабельные новости, сейчас гнал настолько дикую и откровенную ура-пропаганду, что механику становилось аж не по себе.
Как правило, чем больше позитива показывает телевидение, тем хреновее дела на самом деле. Если это работает и здесь, то авианосец явно находился в самой глубокой заднице галактики.
Читать ему не хотелось. Гонять по экрану любимых птиц - тоже. Гулять по своему отсеку, ловя тревожные взгляды сослуживцев, было неприятно. Выйти подышать свежим воздухом на палубу пока что не позволял распорядок. Продолжить ловить рыбу - страшно.
Все время перехода до берегов континента Картер провалялся у себя в каюте, время от времени выходя за сухим пайком, который сменил сочные и вкусные блюда корабельной столовой. Повара обещали, что скоро функциональность ее будет восстановлена, но пока что всем явно было не до этого.
Впрочем, на еду Джон не жаловался и не собирался жаловаться. Ему хватало мозгов понять, что, возможно, через пару лет в незнакомом мире даже эти пайки покажутся ему райским угощением.
Промелькнула мысль сделать себе неприкосновенный запас еды. Промелькнула и сгинула - корабль в любом случае был обеспечен провизией минимум на пару лет. Делать запасы на такой срок, когда не знаешь, что будет завтра, довольно глупо.
Валяющегося на койке человека быстро разбирала апатия пополам с депрессией.
Именно поэтому, когда однажды, проснувшись после короткого дневного сна, он увидел сидящего перед собой на стуле черного упитанного кота, Джон, пропустивший все новостные сводки, касающиеся нового обитателя корабля, искренне обрадовался. Он даже не задался мыслью о происхождении животного.
- Кс-кс! Иди сюда! - похлопал он по кровати.
Кот, казалось, не на шутку удивился. Но послушался и аккуратно перепрыгнул к Картеру на койку.
- Черт, какой ты классный, - пробормотал тот, чеша животное за ухом.
Котяра неуверенно замурчал, приведя человека в еще больший восторг.
- Сиди здесь, не убегай! - Джон, найдя, наконец, средство для того, чтобы разогнать депрессию, соскочил с койки, вынул из шкафчика нераспечатанный сухой паек, разорвал фольгу и, покопавшись внутри, достал баночку консервированной трески. Открыл, вывалил на тарелку и повернулся к продолжающему смотреть на него с недоумением кота.
- Кс-кс, котяра, пошли хавать!
Кот консервы есть не стал, хотя послушно подошел к тарелке и потыкал еду лапой.
- Вот ты ж привереда... Хотя правильно, чего там, зажрался небось... Пойдем, найдем тебе что-нибудь получше.
Схватив животное под мышку, Картер решительно отправился в сторону камбуза. Кот безвольной тушкой висел у него под рукой, иногда дикими глазами посматривая по сторонам.
- Парни, смотрите, кого я нашел! - крикнул Джон, увидев вдалеке пару коллег. - Настоящий котяра!
Люди обернулись на крик. Кот зашипел, юлой выскользнул из рук и шмыгнул за угол.
- Стой, дурашка! - механик бросился за ним, но коридор, в который смылся зверь, был девственно чист.
Картер выругался и вернулся назад. Впрочем, поговорить по душам с народом и рассказать про кота у него не получилось - стоило приблизиться к тревожно смотрящим в его сторону людям, как те мигом вспомнили про какие-то дела и растворились в корабельных переходах не хуже пропавшего кота. Пришлось вновь идти в каюту, валяться на койке и предаваться меланхолии.
Конфликт он банально проспал, пропустив и ледяной удар, прошедший совсем неподалеку от его каюты, и пуски ракет, и бардак, творящийся на носу корабля. Да здравствует шумоизоляция.
Разбудил его только слаженный взрыв мин, окончательно разделивший корабль на две части. Впрочем, спросонья он так и не понял, что к чему. Зато почувствовал, что проголодался и отправился за дежурным пайком. Прокатившиеся под корпусом волны практически не обратили на себя его внимания.
В столовой, куда он зашел, было непривычно много народа. Люди живо общались, размахивая недавно полученными пайками и активно спорили.
Джон начал прислушиваться и почувствовал, как его глаза медленно увеличиваются в размерах. Встречный бой? Потеря чуть ли не трети корабля? Сотни жертв? Гигантские потери в технике? Встреча с разумной жизнью? Картер почувствовал себя идиотом от того, что не следил за корабельными новостями. Впрочем, его сожаление было напрасным - вся операция никак не освещалась по внутреннему каналу.
Он аккуратно присоседился к группе незнакомых матросов, намекнул о своем невежестве и был буквально погребен под ворохом информации.
- И что теперь делать? - озвучил он первое, что пришло в голову.
- Скорее всего, скоро опять будет высадка, - авторитетно заявил один из матросов.