- Ага. Видите эту просеку? В настоящий момент формируется зона безопасности вокруг базы. Существуют пять развернутых опорных пунктов, которые будут контролировать наш периметр. В настоящий момент пункты уже заняты, а эти просеки - заготовки дорог, которые будут вести к ним. Давайте пройдемся немного.
Идти пришлось с полмили - работа шла очень быстро и была уже наполовину закончена. Тони некоторое время понаблюдал за процессом издали. Деревья, мешающие проезду, рубились так, чтобы стволы падали в сторону от будущей дороги. Затем от них отхватывался нижний кусок и оттаскивался в сторону. Ну и выкорчевывался пень. Затем наступал черед следующего дерева. Весь цикл занимал от силы минут двадцать.
Тони нашел бригадира.
- Сэр, вас беспокоит корабельное телевидение. Мы в прямом эфире. Расскажите немного про дорогу и методы ее прокладывания. Буквально пару слов.
- Что, правда в прямом? - удивился крепкий мужик в грязной спецовке. - А... Да, конечно... Ну, мы, в общем, делаем дорогу до поста, который находится во-он на той горке. Рубим, оттаскиваем, потом пни корчуем... Древесина - или как там ее еще назвать, - очень мягкая. Иногда пружинит, как резина почти. И смолы очень много... В общем, дело нетрудное, к вечеру управимся. Машинкам-то нашим асфальт не нужен, и так проедут...
Банально, просто, но именно это сейчас и нужно слышать экипажу. Работа идет, дело движется, ура. И все в этом духе.
Покрутившись немного около рубящих лес людей, Тони рискнул уйти в сторону. Ему хотелось немного времени уделить природе.
- Итак, хм... Перед вами одно из типичных здешних растений. Собственно, этот вид преобладает в данном лесу. Что можно сказать о нем на данный момент. Никаких опасных свойств у него не найдено. Древесина мягкая. Сам ствол покрыт красноватой... кожицей, наверное, так будет лучше сказать. Листья, как вы видите, немного чешуйчатые... В древесине содержится очень много смолы. Смола горючая и очень неприятная на вкус - вчера кто-то имел глупость ее попробовать. Наверное, по кленовому сиропу соскучился. Само дерево по форме немного напоминает наши пальмы. Пожалуй, для дальнейшей идентификации, назовем его пальмой чешуйчатой. Да, неплохо звучит.
Тони покрутил головой, пытаясь найти еще какое-нибудь дерево. Но, увы, вокруг были только пальмы чешуйчатые и только они. Пришлось наклоняться к земле.
- Здешняя природа не особенно разнообразна. По крайней мере, в этом районе. Перед вами типичная местная трава...
Луис Суарес, оператор СМОС. 3411.
Луис валялся на диване в комнате отдыха станции мониторинга, потягивал кока-колу из жестяной банки и смотрел в телевизор, где неугомонный сиэнэновский оператор шастал по лесу в поисках новых растений. На фоне надоевших земных клипов и однотипных передач смотреть было на удивление интересно.
В комнату заглянула Джулия с пустой кружкой и ищущим взором.
- Хай, красотка.
- Виделись уже... Кто опять заныкал куда-то кофе?
- Ливингстон, наверное. Мне кажется, я видел его ночью, крадущегося по коридору с жестянкой этого бесценного напитка.
- Тьфу на тебя... Вот же люди! - кофе нашелся в углу стола за тостером. - Почему не поставить туда, откуда взяли?
- Дикари-с... Брось ты этот кофе. Кока-кола спасет мир!
- Угу... - Джулия налила в кружку кипяток и, чуть поболтав напиток, долила холодной воды. - А ты не думал, что кофе у нас целый штабель, которого хватит на годы, а твоей любимой колы не станет уже через пару месяцев? Привыкай заранее. И подвинься. Развалился на весь диван.
- Вот я и ценю последние мгновения вместе с колой. Не Ливингстону же ее допивать. И не стесняйся, иди ко мне, этот уютный диван прямо создан для нас двоих!
Суаресу всегда было лень по-настоящему ухаживать и добиваться близости со своим вторым номером. Но, на всякий случай, флиртовал он с ней постоянно, хоть и довольно однообразно.
- Черт с тобой... Только не мечтай после этого обо мне слишком активно, - девушка шлепнулась на диван, вольготно откинувшись ему на живот, и, как будто случайно, уперлась острым локотком прямо в солнечное сплетение. - Что показывают?
- Природу показывают... - Луис пытался аккуратно вывернуться из-под угнетающего его локтя.
- Ах, природу... - локоть впился еще глубже. - Тебе удобно, дорогой?
Стервочка.
- Еще бы... - Он, наконец-то, сумел извернуться на бок, после чего локоть все же был убран.
- Ну вот, теперь мне неудобно... - Джулия демонстративно завозилась вплотную к нему на диване и Суарес почувствовал, что начинает возбуждаться.
- Крошка, да ты, никак, пытаешься соблазнить старого доброго Луиса. Так не тушуйся, говори прямо! До дежурства еще больше часа, мы многое можем успеть.
- Соблазнить или не соблазнить, вот в чем вопрос... Прямо Шекспир... - теперь локоток впился ему в бедро, немного остужая желание.
- Конечно, соблазнить, Шекспир одобряет, - Луис, захваченный пошлыми мыслями, пытался вспомнить, где поблизости можно найти презерватив. Вдруг все же обломится...
- М... пожалуй, все же... - Джулия томно потянулась, заставив его сглотнуть слюну при виде четко обрисовавшейся под форменной рубашкой груди. - Пожалуй, все же нет. Уж слишком спать хочется. Да и смена совсем скоро...
Она поднялась с дивана и, нарочито соблазнительно виляя бедрами, отошла поставить кружку из-под кофе в раковину.
- Но у тебя есть еще целый час, чтобы помечтать обо мне, - подмигнула она Луису, выходя из комнаты. - Только проверь, чтобы дверь была заперта.
- Сучка! - крикнул ей вслед Суарес.
- Сам такой, милый! - донеслось в ответ.
Луис понял, что теперь просто обязан затащить в постель эту вредную девчонку.
Роберт Ки, кок. 3411.
На разделку инопланетной ящерицы Роберт попал совершенно случайно, оказавшись в госпитале как раз в тот момент, когда туда притащили это чудо.
Здоровенный морпех в полном боевом обвесе заявился, когда милая докторша расспрашивала его о сломанной ноге. Рукой морпех держал за хвост упитанную тушку той самой ящерицы. Ящерица была с ярд длиной, антрацитово-черного цвета и видом своим напоминала игуан из документальных фильмов, которые снова начали крутиться по корабельному телевидению.
- Кому ее? - лаконично поинтересовался морпех, наблюдая вокруг удивленные лица.
- Что - кому? - поинтересовалась доктор Кокс.
- Мне сказали - доставить в госпиталь для изучения, - смирившись с тупостью штатских, разъяснил морпех. - Кому отдать?
- Ну... Кладите вот на этот стол...
- Есть! - морпех уложил тушку на стол, козырнул и испарился. Роберт, доктор Кокс и подошедшая медсестра уставились на пресмыкающееся.
- И что с ней делать?
К счастью, буквально через полминуты в госпиталь заявилась целая делегация. Шеф Найджел, какой-то очкастый тип и, почему-то, Джузеппе Энцо, начальник Роберта.
Джузеппе имел явно несчастный вид, который сменился на сияющий в мгновение ока, стоило ему увидеть около ящерицы Ки.
- Шеф Найджел, рекомендую вам одного из моих лучших коков - мистера Роберта Ки! Как вы видите, он уже готов к работе под вашим чутким руководством! Можете положиться на него, как на меня!
После чего, не дав даже шанса себе ответить, юркнул обратно в дверь и был таков. Гатлинг и Ки обменялись немного ошеломленными взглядами.
- Хм. Ну, ладно, раз Джузеппе вас рекомендует, - пробормотал шеф полиции.
- В чем вообще дело? - поинтересовалась Элизабет.
- Вы не смотрите новости? - удивился очкастый тип. - Передавали же недавно. Обнаружена форма жизни. Требуется вскрытие, исследование и диагноз - годны ли подобные существа в пищу. Медицинский и аналитический отделы - лучший выбор для того, чтобы провести исследования на токсичность. Шеф Гатлинг обеспечит общее руководство, а уважаемый мистер Ки даст заключение о пригодности в пищу.
- Да, все примерно так, - подтвердил Гатлинг.
За последующие три часа несчастную ящерицу вскрыли, освежевали, разделили на кусочки, просветили какой-то непонятной фигней, рассмотрели в микроскоп и даже покапали на нее разными растворами.
Результат был непонятен. Судя по словам доктора и выводам аналитика, ничем откровенно ядовитым от ящерицы не несло. Паразитов тоже не было заметно.
Роберт, набравшись смелости, утащил маленький кусочек ящерицы и подержал его в пламени горелки. Кусочек сначала пару минут провел без изменений, а затем практически мгновенно подрумянился и начал обгорать. Кок тут же вытащил его из пламени, но было поздно - вместо жареной ящеритятины в его руках наблюдался слабо дымящийся уголек.
- Хм. Вы точно хороший кок, мистер Ки? - не удержался от шпильки полицейский. Роберт решил, что отвечать - это ниже его достоинства и принялся изучать уголек.
Степень прожарки была одинаковой - когда он разломил кусочек, это стало видно наверняка.
- Похоже, мы наблюдаем действие какой-то энергетической структуры, - заметил аналитик, внимательно наблюдавший за его экспериментом. - Сначала она сопротивляется внешней энергии, возможно, аккумулирует ее, затем как будто происходит переполнение и структура рушится. В результате энергия выделяется и вот результат.
- И как приготовить эту хрень? - поинтересовался Гатлинг, заслужив неодобрительный взгляд докторши.
- Можно попробовать жарить на очень медленном огне, - предложил Роберт.
- Скорее всего, не поможет, - отверг идею аналитик. - Произойдет то же самое, только ждать придется дольше.
Провели эксперимент и убедились, что он был прав.
- Можно сразу, как появятся признаки, что выделение энергии началось, кинуть кусок в ледяную воду, - предложила доктор Кокс. Аналитик идею не поддержал.
- Боюсь, это практически мгновенный процесс. Пока кусок будет лететь в воду, он уже превратится в уголь. Нужно попробовать как-то уничтожить эту структуру до готовки.
- И как?
- На выбор - холод, электричество...
Они с упоением великих естествоиспытателей бросились экспериментировать. Шеф Гатлинг добыл откуда-то немного жидкого азота. Очкастый аналитик, так и не представившийся, собрал из остатков неработающих медицинских приборов выпрямитель тока.
Два новых кусочка ящерицы подверглись испытаниям. Промороженный был оставлен оттаивать. Второй - зажат между проводами и подвергнут обработке током. Через пять минут он внезапно окутался сизым дымом, но не сгорел и не обуглился. Первый кусочек все еще оттаивал, потихоньку окружаясь лужицей сконденсировавшейся воды. Для чистоты эксперимента испытатели подождали, пока он все же оттает до просто холодного состояния, а затем засунули оба образца в огонь.
В этот раз под пламенем горелки обуглился только тот кусочек, что побывал в азоте. Почувствовавший же на себе мощь электричества, подрумянивался, как самая обычная свинина или говядина.
- Отлично. Теперь мы знаем, как их готовить. Но осталось невыясненным - стоит ли это вообще делать?
- Надеюсь, я не опоздал?! - в дверь отсека ввалился оператор, держащий на плече камеру. Шеф Гатлинг поморщился, но ничего против не сказал.
- Мистер Хоук. Вы как раз вовремя, - растянув губы в слащавой улыбке, произнес он на камеру. - Если вкратце, то команда наших ученых протестировала найденную сегодня форму жизни на неприятные сюрпризы. Пока что мы не нашли ни одного подтверждения того, что этот вид может быть ядовитым. Вместе с тем, было сделано интересное открытие. Мистер Джонс предположил наличие в тканях этого существа какой-то энергетической структуры, не пропадающей даже после смерти. Практические применение этому знанию заключается в том, что перед приготовлением пищи из этого существа мясо требуется обработать электричеством до появления характерного выброса сизого дымка...
Роберту пришлось специально для камеры сжечь один кусочек необработанного мяса, а затем подрумянить - кусочек обработанного. Все это время он следил за оператором, который, тем временем, похоже, аккуратно и тонко клеился к доктору Кокс. Сволочь. Роберт неожиданно почувствовал ревность.
- Господа, я вынужден констатировать, что вы проделали отличную работу, - проговорил болтливый оператор. - Но остается открытым один вопрос - съедобна ли все же эта тварь?
- Боюсь, будут нужны практические испытания, - задумчиво проговорил шеф Гатлинг. - Мистер Ки, приготовите пару стейков?
Через двадцать минут перед собравшимися предстали два аппетитных и ароматных куска поджаренного мяса - Роберт связался с камбузом и ему оттуда приволокли сковороду, приправы и соль.
Шесть человек и одна камера смотрели на блюдо и молчали.
- Я, пожалуй, откажусь, - заявил после некоторого молчания очкарик. - Моя область, так сказать, это чистая наука, а не полевые испытания.
Медсестра, смотрящая на стейки из-за спин остальных, аккуратно и тихо удалилась.
- Э... я... - доктор Кокс обвела всех испуганными глазами.
- Доктор, о вас не может быть и речи, - успокоил ее Гатлинг. - Пожалуй, я должен попробовать.
- Шеф, вы, вообще-то, тоже очень нужны для корабля, - услышал Ки свой голос. - Я бы сказал, что пробовать нужно нам с мистером Хоуком, как самым малоценным среди присутствующих.
К разочарованию Роберта, оператор согласился, наверное, не пожелав показывать слабость перед докторшей. На что кок как раз-таки и надеялся. И теперь перед ними обоими лежало по маленькому стейку. Первым пробовать их не хотелось никому.
- Ладно, - проговорил, наконец, оператор. - Начну, пожалуй.
И нагло цапнул зубами стейк, обставив Роберта на его же поле. Пришлось не отставать и дегустировать свой.
- А ничего так, - заметил Хоук, работая челюстями. - Вы отличный повар, мистер Ки.
Роберт мрачно глянул на него, но не стал объяснять, что обзывать флотского кока поваром - это оскорбление, за которое и в суп угодить недолго.
Где-то с полчаса они провели под наблюдением доктора, затем оператор их покинул, заявив, что на корабле творятся и более интересные дела, а зрителям пообещав дать полный отчет по съедобности ящерицы утром.
Неприятности начались, когда Роберт уже ложился спать, отпущенный доктором Кокс к себе в каюту. Сначала его накрыло легкое головокружение. Пережидая его, он облокотился на спинку койки... и внезапно непослушные руки не удержали его, заставив упасть поперек ложа.
- Да чтоф фя... - он понял, что губы тоже отказываются его слушаться.
В животе проснулась пока еще легкая боль.
- Пофохите... - попытался крикнуть он, болтая непослушными руками, как каракатица, выброшенная на песок - щупальцами.
Боль стремительно нарастала, туманя сознание. Роберт только успел подумать, что чертову оператору сейчас тоже несладко, как отключился окончательно.
Он не знал, что умудренный жизнью Тони, после того, как вышел из госпиталя, первым делом бросился на поклон к белому керамическому брату и воспользовался стандартными двумя пальцами, чтобы избавиться от инопланетной пищи, прописавшейся у него в желудке. И сейчас чувствовал сквозь сон всего лишь легкое онемение и дезориентацию.
Найджел Гатлинг, шеф военной полиции. 3410.
- ... ... ...! - не особо цензурно высказался Найджел, когда они с одним из морпехов вскрыли каюту кока. - ...!
Проснувшись, он первым делом разбудил доктора и потребовал отчета о пациентах. Оказалось, что милая докторша не совсем в курсе. Вечером, да, она следила за здоровьем кока лично, а за оператором наблюдала через телевизор, где он рассказывал про текущее положение дел на корабле. Но затем оператор отключился, а кок ушел спать. И больше информации по ним у доктора не было.
Терзаемый непонятным предчувствием, он вызвал каюту оператора. Хоук выглядел сонным, растрепанным, сообщил, что его всего ломает и корежит, а также то, что он очень хочет спать. После чего постарался заснуть прямо в стоячем положении.
А вот Ки не отвечал. Оставив попытки до него достучаться, Найджел отправился в гости. И теперь вот лицезрел труп, лежащий поперек заправленной койки.
Шефа полиции обуяла ярость.
- Ты! - палец уперся в морпеха. - Берешь кого угодно к себе в помощь и тащишь сюда доктора Кокс, аналитика Джонса и оператора Хоука. Без камеры. Приоритет - командный. Возражения не принимаются. Все вопросы - ко мне. Выполнять!
- Есть, сэр! Так точно, сэр! - морпех, что-то говоря в рацию, унесся по коридору, оставив Найджела наедине с телом.
- Твою ж мать... Кто мне мешал проследить за всем до конца самому. Расслабился, идиот...
Первой была доставлена докторша в ночном халатике, растрепанная, испуганная и ничего не понимающая. Увидев тело, она ойкнула и прикрыла рот ладошкой.
- Что случилось...
- Обсуждение - после кворума, - отрезал Найджел. Злость не проходила. В конце концов, доктор тоже поленилась мониторить состояние объектов эксперимента по полной программе.
Аналитик, сонный, но собранный, появился еще через три минуты, сопровождаемый незнакомым Найджелу морпехом. Морпех козырнул и занял пост чуть поодаль в коридоре.
- Так-так-так... - Джонс заглянул в комнату. - Так-так-так...
- Пустите меня, мать вашу! - Хоук объявился сразу с двумя сопровождающими, практически несущими его на руках. Впрочем, увидев собравшихся, он сразу утихомирился.
Морпехи, сдав оператора шефу полиции, заняли пост в другом конце коридора.
- Итак, - обвел он собравшихся суровым взглядом. - Я хочу знать. Почему умер мистер Ки, почему не умер мистер Хоук и почему о смерти мистера Ки я узнаю не от лечащего врача. Я вас внимательно слушаю.
Докторша, осматривающая тело и съежившаяся после его последних слов, тихо проговорила:
- Я виновата, шеф Гатлинг, я согласна понести наказание...
- Давайте без этого драматизма, доктор. Никакого наказания не будет. Не в нашем положении. Если уж на то пошло, то больше виноват я, как куратор эксперимента. Мне нужно лишь, чтобы вы прониклись этой смертью, для предотвращения которой мы с вами - вдвоем, - не сделали ни-че-го. Чтобы это с нами никогда больше не повторилось. И чтобы вы выдали мне медицинское заключение. Сейчас же.
Докторша села на пол и внезапно залилась горькими слезами. Оператор, стоящий рядом, дернулся было к ней, но поймал ледяной взгляд Найджела и благоразумно остался на месте.
- Судя по выражению лица, а также по положению рук и ног, мы, скорее всего, имеем дело с комбинацией нейротоксинов, - бесстрастно произнес аналитик, рассматривавший тело, не обращая внимания на ревущую рядом девушку.
- Вы уверены?
- Обратите внимание на выражение лица. На зрачки. Перед смертью ему было больно. Причем, я предполагаю, что боль была вызвана именно поражением каких-либо нервных центров, а не, скажем, открывшейся раной в желудке. С другой стороны, гляньте на руки. Когда человек умирает таким образом, ему обычно сводит судорогой конечности. Не обязательно, но часто. И он старается принять эмбриональную позу. Здесь же мы видим полное расслабление. Это характерно для ядов, блокирующих передачу нервных импульсов.
Аналитик немного помолчал в задумчивости.
- Вообще, это очень нехарактерно. И звучит очень глупо и нелогично - какая боль при отключенных нервах? Но здесь, на этой планете, может быть всякое.