Ну и когда они наиграются? Принесли свечи, негативы сохли на стеллаже, фотограф уже подробно и не один раз рассказал, что такое негативы и зачем они нужны, от себя еще добавил, что иначе никак. Вокруг сохнущих пластинок ходили с явным интересом. Предложил всем посмотреть еще диковину, а потом продолжить. Начал показ проектора, сделав особый акцент, что он работает на тех самых фотографиях, которые мы только что делали. Свечи вынесли, экран развернули, начал тщательно подобранный показ с комментариями. Все же чуток расплывается изображение по контуру, все подумают, что так и надо, но мне то известно - это просто моя халтура с линзами. Показ произвел впечатление. В завершение показа мы с фотографом продемонстрировали на пару скоростную смену кадров, в результате зрители могли лицезреть несколько дерганный, но почти фильм. По дороге ехала телега, запряженная парой лошадей. Повторить классику братьев Люмьер с прибытием поезда не мог никак, по уважительной причине.
Как мы снимали эту телегу - отдельная история, он у нас раз двадцать по дороге проехал.
Фильм показывали на бис. Два раза. Им тут чудо диковинное показывают, а они о лошадях заспорили. Мдя.
Показ удался. Как дембельский аккорд, сделали позитивы из негативов, да еще не по одному, а несколько. Делали очень просто, при красном фонаре раскладывали по фотобумаге негативы, потом открывали дверку фонаря и засвечивали через негативы бумагу. За проявкой фотографий опять следили плотной толпой, а потом, уже при свете, рассматривали получившиеся фотографии. Предложил всем, кто трогал растворы, помыть руки, так как растворы, хоть и не смертельно ядовиты, но могут вызвать неприятные чувства, руки после них мыть обязательно. Попробуй, скажи им, что притащил к царю яд, мне такого риска не надо.
После группового, веселого плескания в принесенных рукомойниках, сели обсуждать и рассматривать фотографии. Всех порадовал, что после промывки фотографии совершенно безвредны, их даже есть можно. Мысленно проверил состав эмульсии и бумаги, да нет, отравиться точно не должны, а то ведь могут и съесть.
Хоть аудиенция и затянулась, свыше всяких приличий, но недовольных не было. Фотографа закономерно оставили на время при дворце, ничуть не сомневался, это с фотографом было заранее оговорено, и запас реактивов с пластинками его за дверью ждал, даже не двойной, а тройной. Но уж очень тяжелый сундук получался. Объяснил Петру про запасы, которые фотографу обязательно понадобятся. Потом объяснял это же вызванному управляющему, которому поручили заниматься размещением фотографа и всего, ему необходимого. Наконец слуги все свернули и вынесли. Можно было заканчивать.
Рассказал, как, получив письмо от государя, не спал ночами, пытался как можно лучше его указ исполнить, как снял, чуть ли не всех мастеров с завода, и привез их в Москву, дабы строить государю корабли для азовской флотилии. Кстати, мастеров на моих заводах почти не осталось, диковин будут делать мало. Это был пробный шар для умных, пусть мысленно закончат, что чем меньше товара, тем выше на него цена.
Состав узкого круга Петра шире, с момента демонстрации клипера не стал, и информация об Орле не просочилась. Значит можно им показывать настоящий фрегат.
Занесли самую понравившуюся мне модель фрегата. Закономерные восторги, да, он мне то же нравиться. Да вы в лючки загляните. Переждав первую волну восторгов, начал рассказ о фрегате, и его возможностях, то, что возможности эти пока теоретические, не упомянул. А вот о том, что фрегат совершенно секретный и никому о нем говорить нельзя - упомянул несколько раз. Объяснил подробно - почему. Но, для введения противников в заблуждение, у меня есть измененный проект фрегата, который можно показывать всем. Отдал несколько копий. Петр внимательно сравнивал чертеж с оригиналом, попросил пояснить, в чем разница. Рассказывал о неправильном положении мачт, которые будут портить тягу, о широких скулах и транцевой корме. Когда дошел до пушек, закрепленных прямо на корпусе, недостаточно прочном, что бы выдержать их отдачу, Петр откровенно заржал, по иному эти звуки назвать было сложно. Хлопнул по столу, со своим любимым "Быть по сему", и предоставил мне персональную аудиенцию, раньше, чем его об этом успел попросить.
Персональная аудиенция так же затянулась. Отчитался ему о принятых заказах от кумпанств, просил выделить строевого леса. Просил отсрочек для второй очереди фрегатов, объяснял, что и так взял сверх меры в первую очередь. Зато сказал, что для второй очереди еще свободны места на тринадцать фрегатов, и их было бы неплохо занять. А третья очередь совершенно пуста. Петр обещал посодействовать в заполнении вакансий, думаю, просто укажет оставшимся кумпанствам делать корабли у меня. Про лес - выписал бумагу, и с Тулой помог, должен же кто-то нам снаряды лить и заряжать, а вот детонаторы, это мы сами.
Потом настал тонкий момент. Вручил Петру ганзейскую медаль и порадовал его, что он принят в Ганзу почетным членом, взносов платить не надо, а вот пользоваться всеми привилегиями можно. Не скажу, что Петр особо обрадовался, но, как и предполагал, личной неприязни ганзейцы у него не вызывали. Отдал ему красиво оформленный статут Ганзы, Петр прочитал на удивление внимательно. Потом был вечер вопросов и ответов. В целом, государь задумку поддерживал, и обещал покровительство, но без каких либо льгот. Прошло все много лучше, чем опасался. Петра особо порадовала перспектива выйти к балтийскому морю и воспользоваться наработанной торговой сетью. Про подводные камни пока ему рассказывать не стал, надо еще дожить до этого выхода в Балтийское море.
Аккуратно толкнул мысль, что можно дружественных монархов так же принять в почетные члены Ганзы, будет эдакий клуб по интересам. Идея была воспринята благосклонно, отдал еще две коробочки с орденами купцов и скрученные вымпелы. Объяснил про вымпелы. Не все же мне с этими громоздкими, хоть и свернутыми, вещами таскаться, пускай теперь у Петра полежат.
А вот после этого, Петр стал серьезно из меня выпытывать подробности похода. Рассказал все честно, и подробно. Только просил никому не пересказывать, а то мне работать будет сложно. Особенно про девятнадцать потопленных кораблей, не считая еще четырех потопленных фортами. Петр смотрел на меня задумчиво. Ой, не нравиться мне его взгляд. Если наградит, еще ладно. Лучше деньгами. А вот если решит, что такой неуравновешенный субъект с повадками терминатора ему может помешать, то даже сбежать не успею.
Петр витал в сферах задумчивости, прерывать монархов тут не принято, так что молча ждал результатов. Но Петр заговорил о другом.
Он удовлетворяет предложения своих советников и мои, и едет в большое зарубежное турне, налаживать связи, нанимать людей, заключать договора и учиться всяким западным делам. Ехать думает, ранней весной, и мое присутствие обязательно. Деваться некуда, придется ехать с Петром в вояж, только маршрут хорошо бы узнать заранее.
Испросил разрешение до марта посетить будущие верфи под Воронежем, с коим и был отпущен.
Вот теперь начнется настоящая работа.
Авансы от кумпанств получены, людей, сани и материалы с продуктами, на первое время, кумпанства обещали направить прямо к верфям. Пора зачинать азовский флот!
Ах, да! Еще обещал послам напомнить, что они не у себя дома. Ну, тогда, для полноты картины, надо еще и наше дворянство встряхнуть.
Ехал домой и улыбался, зима обещала быть веселой.
* * *
Подъехав к дому, заметил некоторое оживление на подворье. Выставку еще не открыли, с чего вдруг? Подошел к стоящим группками дворовым. Умилился очередным сюрпризом - морпехи доигрались в прятки. Один из них спрятался очень качественно, только вот место уже оказалось занято. Не подумав, ничего дурного, морпех просил еще одного игруна в прятки подвинуться, мол, он тут не один. А тот в ответ молча ударил парня ножом. Судя по рассказам, ударил очень грамотно, снизу вверх в район талии. Только на морпехах в этом месте сбруя висит. Морпех, скорее от неожиданности, закатил гостю кулаком в глаз, и, судя все по тем же рассказам, закатил хорошо, гостя через весь двор в дом несли.
Итак, послы начали партию. Больше просто некому. Факторий мне так просто не дадут. Надо будет, при встрече с послами, вежливо поинтересоваться, много ли у их стран послов в запасе, просто из любопытства.
Зашел в дом, ко мне тут же бросился морпех, с докладом. Да неужто?... Цельного шпиона поймали? ... И что он говорит? ... Не может быть! ... Вот так вот, просто проходя мимо? ... ну, давайте его сюда.
Шпион сидел напротив, голый, до исподних штанов. Мое требование, раздеть татя, перед тем, как буду с ним говорить, несколько всех шокировало. Ничего, еще и не такое увидите.
Сидящий на лавке, между двумя стоящими сзади морпехами, мужичок - заливался соловьем. Говорил, ожидаемо, на русском, обвинял и возмущался. Его слова были мне не интересны, слушал только краем сознания. Сам мысленно прокачивал этого деятеля.
Сухая, жилистая фигура, хорошо раскачены плечевые мышцы, но слишком тонкая кисть, нож? Может быть, для тяжелой шпаги кисти слабоваты. Сидит, сутулясь, но такая поза для него не характерна, переигрывает, значит не внедренец а боевик. Следит только за мной, видимо, уверен, что оба морпеха ему не помешают, останавливает только мой взведенный пистолет. Говорит без пауз и перерывов, ждет, что мы расслабимся? Тогда ему уже пора идти на прорыв, столько времени говорить - он же все силы потеряет.
Понятно, ничего он не расскажет. Пока. Плавно встал, шагнул к болезному.
Все же он боевик слабый, что же он только мою руку с оружием контролировал, у меня их две, вообще то.
Просил морпехов отнести обмякшее тело в ледник, тот который пустой. Оставить там, и у дверей поставить двух человек. С пленным не разговаривать, как очнется, звать меня.
Аккуратно поковырялся в вещах. Абсолютно ничего не обычного. Только правый рукав засален существенно больше левого.
Собрал морпехов, велел облазить все чердаки и заглянуть во все щели, искать ружье, скорее всего, кавалерийское, короткое, и сумку. Некогда мне кроссворды разгадывать, откуда он стрелять должен был, народу много, пусть все обыщут, вдруг напарника найдут.
У меня более важные дела есть, надо письма в Вавчуг писать, для завода, Осипа, Глеба и так далее. Надо деньги отправить, и главное, что бы они дошли. Сколько дать еще времени, на сбор монастырских людей, понятия не имею, но через неделю, максимум десять дней надо выдвигаться к Туле, а от нее к Воронежу.
От сочинения многостраничного письма, меня оторвали уже на шестой странице, наш боевик оклемался. Наивные, оклемался он давным-давно, просто продумывал линию поведения. Или это снова паранойя?
Вышел послушать вопли на тему "Да что же это такое делается, люди добрые".
Вышел спокойно. Бегающее по чердакам стадо морпехов спугнет любую лежку. А из соседних домов стрелять не удобно, да и не могу всю жизнь прятаться.
Сел на чурбак, рядом с ледником, громко попросил татя продолжать более жалостливо, а то пока не верю. Попросил только для того, чтобы дать понять - слушатели прибыли.
Стал набивать трубку, опять практически отключил слух, основной вопрос был - кто?
Какова вероятность, что иноземные послы наймут русского - высокая, но все же, они продолжают считать нас варварами, выгуливающими медведей. Свои могут вполне, только пока не понятно за что. Боевик этот - не крестьянин однозначно, значит, и титул какой то носит, вполне могли попросить на дружеской светской вечеринке. Только опыта такого, у нас вроде негде набраться. Был бы из тайных, уже бы признался. Стоп. Тайные. Мне в том году государь сватал группу поддержки. Которая так и не приехала. Что мешало Петру, вспомнить об этом и приказать взять меня под контроль. Ведь ружья так и не нашли - морпехи чердаки по третьему разу перерывают, и по второму все остальное подворье.
Если это все же группа поддержки, то мне такие люди нужны. Только вот, чего он тогда сразу в ножи пошел?
Решил закатить пробный шар. Дождался паузы в стенаниях, паузы стали теперь частыми, холодно ему там.
- Служивый, только что закончил про тебя государю нашему писать, не справились вы с задачей, попрошу Петра Алексеевича других тайных прислать. Надеюсь новые получше будут.
Пауза затягивалась. Поскрипел чурбаком, поднимаясь, и пошел со двора, громко топать не стал, как хотел по началу, надо все же уважать чужой профессионализм.
А у поленницы меня перехватил другой мужичок, аналогичный нашему леденцу, в смысле, сидящему в леднике, такой же поджарый и ловкий. Поднял руку, не давая ловкому заговорить, а заодно останавливая щелканье взводимых бойков. Заглянул в поленницу. Ай, молодца, вот что значит, поленья на дворе в три ряда класть, такая лежка сама напрашивается. Только разобрать, а потом по новой собрать средний ряд поленьев, что бы внутри место осталось, и не обвалилось ничего - но для этого много времени надо. Значит они тут давно. Прикинул углы обзора с обеих лежек, оценил мертвые зоны. Должна быть третья лежка, где-то вот тут.
Весь двор с интересом наблюдал за моими действиями, как приседал и высматривал, а потом уверенно зашагал к сортиру. Удобства тут - не просто дощатая будочка, а полноценный маленький сруб, под крышей. А кто будет крышу маленького сортира проверять? Правильно, только такие параноики.
- Выходи, служивый, говорить будем - в ответной тишине щелкнул обоими бойками и, не раздумывая, всадил одну пулю в верхний венец. Пробить не должна, а вот вразумить - вполне. Отсутствие реакции еще не говорит, об отсутствии реактивов. Подозвал раскрывшегося мужичка.
- Сейчас, прикажу морпехам пострелять, для простой тренировки, по швам, между верхних бревен. Дальше - думай сам - и махнул нескольким морпехам, стоящим по близости, и контролирующих наши переговоры, подходить на тренировку. Мужичек, кстати, встал очень грамотно, на одной линии, между мной и морпехами. И подходил он так же. Грамотные ребята, только прокололись по-глупому.
- Коля, спускайся - подошедший мужичек, встал крайне неудобно для стрельбы, пришлось сделать шаг назад и в сторону, открывая директрисы для морпехов. Мужичек посмотрел на меня осуждающе, а ты как думал? Пока шебуршали в сортире, продумывал, может ли быть четвертая лежка, для страховки. Теоретически - да. А практически, им же меняться надо, меняются они ночью, днем отсыпаются, значит, минимум шестеро, скорее семеро, должен же кто-то связь поддерживать и дежурить, тогда, скорее восемь, этому связисту то же спать надо. А вот десяток, уже спрятать сложнее.
- И где спят остальные четверо, вместе с пятым наблюдателем? Точнее, уже не спят, если наблюдатель грамотный, а нас выцеливают - думаю, вон с того чердака, напротив забора. - Моя речь не произвела видимого эффекта, пожалуй, только у раскрывшегося дернулась бровь. Продолжил
- Только вы и тут сработали топорно. Видите, как низко тот чердак выступает над забором? - пока тайные автоматически посмотрели на свой чердак, на который, само собой, не указывал, крикнул - Ложись!
Такая команда отрабатывалась - морпехи рухнули как подкошенные, продолжая выцеливать тайных. Сам же, просто сел на землю, разговаривать лежа было не удобно, а вероятность попадания в одну макушку исчезающе мала. Крикнул в сторону ворот
- Откройте калитку, к нам гость с минуты на минуту подойдет. - И обращаясь к раскрывшемуся
- Подождем старшего? Или все же к государю ехать?
Эх, немногословные мои. Холодно же седалищу, а морпехи через пять минут замерзнут лежать.
- Жду две минуты, потом открываем огонь по вам, далее рассеяно, стреляем по забору, за который переместятся твои сменщики, и потом проверяем - кто останется, жив, везу к государю. - После чего демонстративно посмотрел на часы - то, что эти ребята не к месту почесывались и вытирали носы, а так же совершали массу лишних движений - заметил сразу. Вот пускай и семафорят.
Командир появился на исходе второй минуты, он там что, посты проверял что ли, мне казалось, спуститься с чердака и перебежать улицу меньше минуты надо.
- Прикажи всем своим людям войти в калитку и лечь вдоль забора, времени - минута.
Командир явно не торопился выполнять мои вежливые просьбы.
Прикинул, где бы сам встал, если бы пытался прикрыть этого упрямца. Приказал морпехам - Без команды не стрелять! - и выстрелил из второго пистолета в щель, между забором и открытой наружу калиткой, между петель, ведь, не просто так командир, входя, оставил ее открытой, да еще и придержал, чтобы не закрылась.
В щель не попал, надо больше тренироваться, зря забросил это дело. Но, прошив доски, пуля все же кого-то зацепила. Немая сцена. Все напряжены и ждут развязки. Достаю блокнот, и, записывая в план мероприятий стрельбище, которое еще организовывать надо, произнес будничным голосом
- Минута заканчивается.
Секунд пять командир думал, потом выбежал за калитку, и во двор стали заходить не выспавшиеся тайные. Зашли четверо, вместе с командиром. Один придерживает руку, похоже, просто царапина, может даже не от пули, а от щепок.