- Что? - повернулся к нему Василий.
Витязь указал на реку, появившуюся в поле зрения.
- Приземляйся в лесу на той стороне.
"Водитель кобылы" кивнул и ковёр начал пологое снижение, заставив сонную компанию встрепенуться. В лесочке Соловей уже привычно сложил его и упихал в свой заплечный "сидор". Став пилотом, он святым своим долгом почитал лично таскать вверенное ему транспортное средство.
Минут через пять они вышли на знакомую лесную дорогу. Именно по ней Акела с Барсом совсем недавно сопровождали Жилу со Смышлёной. Как там сейчас Малыш, интересно?
Весь их встретила настороженным безлюдьем, мелькали в оконцах любопытные лица, но во дворы никто не выходил. Даже собаки, прежде встречавшие путников звонким лаем, запропали, на пропылённой улице никакого движения. Словно здесь мор прошёл. Странно и наводит на тревожные мысли.
Трактир "Поющая птица" стоял на прежнем месте, только не было слышно бардовской песни бесшабашного Лутони. Да и в самом трактире было, на удивление, пусто. Невозмутимый хозяин всё так же стоял за стойкой. Ни один мускул не дрогнул на его лице при появлении путников. Та же самая девица в замызганном фартуке подошла принять заказ. Пока она, не торопясь, удалялась на кухню, Акела встал и, подойдя к стойке, тоже облокотился на неё, только с другой стороны.
- Здравствуй, хозяин.
- И тебе не хворать.
- Были мы тут недавно, купца с дочкой сопровождали.
- Всех не упомнишь, - равнодушно ответил трактирщик, хотя, Акела поклясться был готов, что тот его узнал.
- Парень тут так славно песни пел, - не замечая демонстративного отчуждения собеседника, продолжал Акела.
- Отпелся парень, - равнодушно ответил тот.
- Что с ним? Что значит отпелся?
- А ты ему что, сват или брат? Что ты подскочил-то? - трактирщик в первый раз глянул внимательно, отбросив своё показное равнодушие.
- А приехал я к нему. Можешь потом доносить куда хочешь, но сейчас скажи мне - где он и что с ним?
- А ты сам-то не подсыл? Хотя… Хуже ты ему сейчас, хоть тресни, сделать не сможешь.
- Хозяин, не тяни кота за хвост, душевно прошу.
- Мизгирь его захватил, - наклонившись через стойку, шёпотом поведал трактирщик.
- Что за Мизгирь, стражник, что ли?
- Какой, к лешему, стражник? Тать отъявленный, лютее его в нашем краю нету. Ему кровь людская, что водица. Душегуб.
- Как Лутоня к нему попал?
Хозяин отшатнулся, как от удара.
- Что ты дёргаешься, как свинья на верёвке? Я ж тебе сказал, - всё про него знаю, рассказывай ты быстрее, я его живым ещё увидеть хочу.
- Мизгирь давно на него зуб точил, да кишка тонка была. Он страже всю его шайку подставил. Кого захватили, кого поубивали на месте. С ним только несколько человек верных осталось. В общем, дождался своего часа, душегуб. Сегодня утром нежданно всей шайкой налетели, народишко по избам разогнали, собак постреляли и Лутоню к себе увёли.
- Так, - заключил Акела, - увёл, само собой, не пряниками кормить.
- Да уж, вестимо.
- Где этого урода искать? Мизгиря, в смысле.
- Как же я объясню-то вам? Ты же здешних мест не ведаешь.
- Да уж объясни как-нибудь. Только побыстрее, время не ждёт.
- Дорога отсюда до переправы идёт, знаешь? Сразу за переправой свернёшь налево. Там тропочка есть незаметная, она примерно через полверсты выйдет снова к воде. От этого места до Лешачьего острова по воде всего саженей двадцать. Только тропинку ту и ерик мизгирёвы тати стерегут как зеницу ока.
- Не устерегут, - зло оскалился Акела, - сколько каши ваш Мизгирь сожрал - считай, зря старался.
Он вышел из трактира и махнул рукой.
- Мужики, уходим, срочно.
- Что стряслось? - уже на улице спросил его Клим.
- Плохие новости, ребята. Волода захватил здешний отморозок. Зовут его Мизгирь, схрон у него на острове. Надо подобраться тихо и всю эту крысиную стаю передушить. Так, мы уже за околицей? Хрен с ней, с секретностью, Вася, доставай ковёр.
Они были уже на краю ближайшего леска. Не тратя времени зря, развернули ковёр и уселись на него. Промелькнула знкомая полянка с могильным камнем, где некогда бились с Лутониными людьми, а потом с орками. Не поднимаясь слишком высоко, Соловей, следуя указаниям Акелы, довёл самолёт до реки.
- Стоп, дальше напролом лезть опасно. Надо сначала посоветоваться. Василич, вон там начинается тропка, идёт примерно с полверсты и выходит к воде, за которой остров. На нём этот Мизгирь и Волод.
- Всё просто, - вмешался Берендей, - мы с Барсом тихо проходим по этой тропе, убираем дозор, а потом посмотрим - как добраться до острова.
- Согласен, - заявил Андрей, - Берендей тихо пойдёт впереди. Твоё дело, - он повернулся к Царю, - этого дозорного обнаружить, сниму я его сам.
Акела, как ни чесались у него руки, помалкивал, так как знал, что по лесу он тихо ходить не умеет. Городской он человек. Берендей неслышно пропал среди деревьев. Барс, тем временем, снял с себя мешок и часть доспехов и оружия. Минут через десять Царь, высунувшись из чащи, сделал призывный жест рукой. Через секунду оба исчезли с глаз. Друзьям оставалось только ждать с натянутыми нервами. Примерно минут через пять появился Барс. Неслышно выйдя из-за куста, он молча стал одевать на себя мешок, шлем и всё остальное.
- Пошли, что ли? - лаконично спросил он.
Их сводное подразделение, вытянувшись в цепочку, втянулось на узенькую тропочку. Пройдя метров пятьсот, они буквально наткнулись на появившегося из-за дерева Царя.
- На берегу трое сторожей. Вооружены и очень внимательны. Пространство открытое, деревья спилены, наверное, специально. Что делать будем?
- Василич, тряхнёшь стариной? - Акела вопросительно глянул на друга.
- Попробую, - скромно ответил тот.
- Тогда вперёд.
- Слушайте, - Берендей укоризненно глянул на обоих, - вам, может, всё понятно…
- Прости, дружище, увлёкся, - Акела был смущён, - этих троих на берегу бьём стрелами. Одновременно и в шею, чтобы гавкнуть не успели. Потом Барс превратится в рыбку и сплавает на остров. Какое от берега расстояние?
- Саженей двадцать.
Барс секунду подумал и презрительно махнул рукой.
- Детский сад с барабаном. Где эти покойники? - он снял с плеча самострел, Акела сделал то же самое.
- Борисыч, может, лучше я? - Клим говорил извиняющимся тоном. Акела пристыжено кивнул. Привычка всегда кидаться в первые ряды имеет и свои отрицательные стороны. Славка был охотником с детства и отменным стрелком.
- Василич, какой сигнал? - деловито спросил Акела. Тот задумался, потом махнул рукой.
- Либо я назад вернусь, либо там тарарам устрою. Тогда уж поспешите.
- Добро.
Барс разделся донага и, держа в руках самострел, взял в зубы нож. Они тихонько подошли к месту вражеского дозора. Один из разбойников, видимо, обладавший более тонким слухом, встрепенулся, но белопёрая стрела Берендея навечно притупила его бдительность. Ещё два самострельных болта Барса и Клима в один миг вывели остальных "за скобки".
Андрей, ни медля ни минуты, сунул разряженный самострел Соловью. По-пластунски добравшись до воды, он соскользнул в свою родную стихию. По жесту Акелы Васька раскатал на земле ковёр и потянулись минуты томительного ожидания. Напряжённый слух уловил слабый плеск от реки, через несколько секунд Барс уже был среди них.
- Охрана там ни к чёрту, два зевающих молокососа, я их сниму на "раз", - рассказывал он, - прочая шайка в глубине острова, смотрит представление. Друга нашего примотали к столбу, но всерьёз ещё не пытали. Так, пока куражатся. Я нырну ещё разок, смотрите на те кусты, - он показал на купу зелени на островном берегу, - если я махну рукой, быстро на остров. Вася, по-над водой, понял? Ну, всё, я пошёл.
И он снова исчез, словно и не был вовсе. Не прошло и двух минут, как он высунулся из той кущи, на которую только что показывал. Тут же ковёр, словно на воздушной подушке, оторвавшись от травы едва ли на ладонь, перемахнул и узкий берег и водное пространство. Оставив его, наскоро свёрнутым, в прибрежных кустах, они двинулись за Барсом, успевшим снова одеться в полный доспех.
Метров через двадцать уже стали слышны голоса. Видимо, никто никогда не пытался штурмовать их убежище, или пробовал, но неудачно. Вот и расслабились. Не ждали, что придёт им "привет" от советского военно-морского спецназа. Осторожно продвигаясь вперёд, друзья заняли позиции в кустах вокруг большой поляны, на которой в данный момент разыгрывалось весьма пошлое действо.
К стоящему посередине дереву был привязан их хороший знакомый кнезич Волод, он же Лутоня. Было видно, что над ним уже изрядно потрудились, но опасных ран или повреждений, слава Богу, не видно. Неподалёку в роскошном, хотя и изрядно ободранном, кресле сидел крепкий мужик с волосами морковного цвета. Его лицо можно было бы даже назвать интеллигентным, если бы не узкогубый рот с сильно выдающейся верхней губой, этого признака не скрывала даже редковатая борода.
- Лутоня, я тебе не предлагаю вступить в нашу ватагу, - Мизгирь говорил негромко и спокойно, - ты просто нам не подходишь. Начнешь и сюда со своим уставом лезть, а зачем нам лишние хлопоты? А чтобы другим неповадно было на нас хвост задирать, умрёшь ты смертью лютой в назидание другим дуракам.
Волод почти до пояса был обложен сухими сучьями и хворостом. Неподалёку томился с факелом в руке голый по пояс детина Внешний облик был настолько палаческим, что хотелось стереть его, как поганую мокрицу. Вокруг расположилось человек пятнадцать, в основном, такие же отбросы. В пьяном кураже стая выкрикивала оскорбления беспомощному пленнику
Среди них была худенькая девчонка лет семнадцати, а может, и двадцати. Две детали в её облике поставили Акелу в тупик - морковный цвет волос, как у главаря, и здоровенный фингал под глазом. Если это дочь Мизгиря, то отношения между ними, похоже, непростые.
Способ действия был обговорён заранее. Когда Мизгирь подал дебилу знак, тот, не успев и шагу ступить, упал с ножом Барса, вошедшим между ключицей и шеей. Одновременно свои клинки метнули Берендей и Акела. Ещё один разбойник из толпы пополнил собой ряды покойников. Акеле повезло меньше, - его мишень, прах её побери, повела себя весьма грамотно. За долю секунды до броска Мизгирь плашмя бросился на траву, перекатился и уже стоял рядом с пленным, обнажив длинный норманнский меч.
С разрывом в один миг стрелы смели ещё шестерых, сократив перевес противника до минимума. Они выскочили из кустов и сшиблись с разбойниками лицом к лицу. Берендей напал на атамана, стараясь оттеснить его от пленного. Но Мизгирь, видимо, ни под каким видом не любил отменять принятых решений, а, может, туманила разум лютая ненависть.
Секира гнома уже развалила одного из его противников, второго он сильно теснил. Барсу тоже досталось двое, но видно было, что жить им осталось чуть-чуть. Вот один уже получил в горло концом меча, второй, отпрыгнув, неосторожно оказался вблизи Акелы. Тот, ударив своего противника ногой в грудь, резко развернулся и рубанул раззяву мечом по шее.
Девчонка, как только началась эта мясорубка, повела себя странно. Вместо того, чтобы быстро покинуть поле боя, она бросилась в самую гущу сечи. Ловко, как куница, проскользнув мимо секущих воздух клинков и оказалась возле Волода с ножом в руке. Там же в этот момент оказался и Славка, которому была поставлена одна задача - освободить кнезича. Но тут в дело вступил его величество Случай. Толстый, которому осталось буквально два шага до дерева, поскользнулся так, что грохнулся на спину, задрав ноги.
Мизгирю удалось-таки потеснить Берендея на один шаг. Воспользовавшись этим, он резко повернулся к пленному и занёс меч, но девчонка, прыгнув вперёд, закрыла пленника своим телом. Ничего иного ей просто не оставалось, но меч Мизгиря не замедлил своего движения. Казалось, их ничего уже не могло спасти, но злодей вдруг, замерев на полушаге, мешком рухнул на землю. В шее разбойника торчал неизвестно откуда взявшийся болт самострела. Его удар был настолько силён, что отбросил татя метра на полтора в сторону.
Славка поднимался с земли, девчонка стояла, зажмурив глаза, а Мизгирь валялся на траве, сотрясаемый агонией. В это время Акела добил своего пытавшегося встать с земли противника, а оставшиеся двое, бросив оружие, упали на колени. Из кустов с победным кличем выскочил Соловей, потрясая разряженным самострелом.
- Борисыч, по-моему, я очень кстати решил немножко пострелять? - Васька весь просто лучился гордостью и самодовольством.
- Нет слов, Василий Викторович, как я восхищён, - устало ответил Акела, - как минимум двое сегодня обязаны тебе жизнью. С тобой всё в порядке, девочка?
Девчонку, которая, открыв глаза, вдруг обнаружила себя на этом свете, колотила крупная дрожь. Тем временем, Волод, которого уже успели отвязать от дерева, подойдя, положил ей руку на плечо.
- Зачем ты это сделала, Ласка? Меня бы ты всё равно не спасла.
Та, не отвечая, рукой осторожно отстранила его руку и, отойдя в сторонку, бессильно опустилась на траву. Дрожь, бившая её, уже прекратилась. Пусть придёт в себя. После таких дел, случается, и здоровые мужики срываются с резьбы, а тут зелёная девчонка…
Разбойники, сдавшиеся в плен, лежали на земле лицом вниз.
- Тебе решать, - сурово сказал Берендей, - что с ними делать.
- Пусть их, - махнул рукой Волод, - чем они виноваты? Обычные тати, народ подневольный. Слово атамана - закон. А вот с дочкой атамана не знаю, что и делать.
- Всё-таки дочь? - спросил Акела.
- Не просто дочь, а моя родственница, сестра двоюродная. Мать её - кнезинка, сестра моего отца. Беспутная была и погубила себя из-за этого, но кровь-то наша.
- Да, дела у вас тут, не заскучаешь, - покачал головой Барс.
Тем временем Волод подошёл к пленным.
- Я на вас зла не держу. Похороните по-людски товарищей своих и ступайте на все четыре стороны. Я вам не судья, я такой же тать, как и вы, - не дожидаясь их ответа, подошёл к стоящим вместе друзьям, - потом поговорим, а сейчас лучше уйти отсюда.
- Это как раз не вопрос, забирай сестрёнку и пошли, - отозвался Барс. Они пешком, не торопясь, вернулись к месту высадки. Акела повернулся к Соловью.
- Готовь наш "ероплан", Василёк.
- Сейчас, дай немного отдышаться. Не у всех же такие ноги длинные, как у некоторых.
- Не жалься, а то зарыдаю.
- От тебя дождёшься, - буркнул Соловей, вытаскивая ковёр из кустов и расстилая его прямо на тропе. Плюхнувшись на него задницей, он похлопал ладонью рядом с собой.
- Объявляется посадка…
- Викторыч, а ковёр-то выдержит такую толпу? - с сомнением спросил Барс.
- Да только так, - с такой гордостью, словно речь шла о его собственной спине, ответил Соловей.
- Так вы колдуны? - серьёзно спросил Волод.
- Вещь волшебная, а не мы, - поправил его Акела.
- Такая вещь кого попало слушаться не станет.
Для ковра, видимо, действительно не существовало такого понятия, как "тяжело". И с двумя дополнительными пассажирами он поднялся как ни в чём не бывало.
- Слышь, Соловушка, установлено, что ты у нас не кто попало, - засмеялся Акела. После всех нервных нагрузок, как водится, потянуло на трёп.
- А ещё установлено, что если кто-нибудь бухтит не в строчку, - отпарировал Васька, - то ему надо дать по рыжей наглой морде.
- Удивительно - задумчиво сказал Берендей, с улыбкой глядя на смеющихся мужиков, - всё время собачитесь, но ни разу, вроде бы, не ссорились.
- Это у нас обычай такой, - отозвался Васька, - на рыжих не обижаться. Их Бог охраняет.
- Ваш Христос? - серьёзно уточнил гном.
- Он, - без улыбки подтвердил Соловей, косясь на Борисыча, - у него дураки и рыжие на особом счету.
- Что-то я такого от христиан не слышала, - с сомнением подала голос Ласка. Радуясь, что девчонка начинает приходить в себя, друзья продолжали зубоскальство.
- Они просто не в курсе, - взял мяч с лёту Акела. И, не давая Ваське раскрыть рта, пояснил: "Вот его он хранит за пустую голову, а меня за рыжие усы".
Васька захохотал, крутя головой.
- Ах, Борисыч, старая же ты сволочь.
- Можно подумать, ты сволочь молодая, - привычно огрызнулся Акела.
Все, кроме Толстого и Андрея, засмеялись. В их компании эта шутка была дежурной.
- Кнезич, есть у нас к тебе серьёзный разговор и очень важные новости, - склонился к уху Волода Акела, - где мы это можем сделать спокойно? В "Поющей птице" или есть место получше?
- Меня, вообще-то, Ставр просил к нему зайти. Через посыльного. Тоже, видать, о чём-то поговорить хочет. Против его дома у тебя возражений нет? Мне-то сейчас всё равно куда, - хоть в посольство, хоть на тризну.
- Это, по-моему, самый лучший вариант. Покажи Соловью - в какую сторону ему лошадку направить, ты эти места получше меня знаешь. А на тризну не спеши, успеешь ещё. Кстати, Ласке это ничем не грозит?
- Что ей со мной грозить может?
- Тогда ладно, валяй.
Путешествие по воздуху для друзей было делом привычным, пролетавшими внизу пейзажами им любоваться давно уже надоело. Но от тех, кто летел по воздуху впервые, такого ожидать по меньшей мере смешно. Затаив дыхание, она разглядывала проносившиеся внизу леса и поля, восторженно ахала, узнавая знакомые места. Потому-то первой этот отряд заметила глазастая Ласка.
- Внизу чужой отряд!
- Какой чужой?
- Не наш, не русский.
- Вася, сбавь ход и спустись пониже.
А ведь права эта рыжая бестия - одежда и доспехи другие, скорее всего, тюркские. Кто бы это мог быть?
- Что-то не нравится мне этот вождь, - процедил сквозь зубы Акела, - Василёк, падай-ка им на хвост.
- Не нравится - не ешь, - задумчиво ответил Соловей и спохватился, - что ты сказал?
- На хвост им вешайся, говорю. Ох, сдаётся мине, Беня, что у нас сажа горит…
При ближайшем рассмотрении стало ясно, что эти воины не просто куда-то едут. Судя по тому, что они выстраивались "подковой", ими готовился какой-то захват.
- Да вот хрен вам, товарищ генерал-майор, - пробормотал Акела, снимая со спины самострел. Недоучек и двоечников на ковре в наличии не имелось. Все деловито стали готовиться к драке.
- Викторыч, ты на эти пошлости не разменивайся. Два подвига в один день, - это перебор. Твоя задача - высший пилотаж. Кого же это они так старательно пасут?
- Потом разберёмся, - Барс методично проверял свою амуницию.
- И то верно.
- Да вон они, - востроглазый Берендей первым заметил группу, за которой шла охота. Ну, конечно, зелёные плащи, лесная стража.
- Зависни, - скомандовал Барс.
Теперь и отряд преследователей и те, за кем они гнались, были как на ладони - лес в этом месте был редкий. Ни те, ни другие не подозревали, что являются объектом чужого наблюдения. Ковёр-самолёт вам не боевая "вертушка". Ракет у него, правда, нет, зато и шума тоже. А, тем временем, неизвестные быстро настигали ничего не подозревающих стражников.
- Главного берегите, - возьмём живьём, - предупредил Акела и скомандовал, - бей!