- Ай, ай, - едва узнав, кто перед нею, начальница тяжко вздохнула и даже смахнула слезу. - Вещички сейчас заберете… а пока садитесь, сейчас, я скажу - чайку…
- Да мы пили уже, спасибо. Федотыч, вот, угостил. Нам бы поговорить.
- Так вы присаживайтесь… Господи! Все мы виноваты, - женщина на пару секунд закрыла лицо руками. - За неделю до конца смены… да-а… Артем, Артем… хороший у вас парнишка, Михаил… э-э…
- Можно просто - Михаил.
- Да вы не стесняйтесь, спрашивайте, я ж понимаю - горе! Уж теперь, чем смогу… Вот, кстати, альбом, - начальница кивнула на лежащие на столе рисунки. - Тема ваш оформлял, с друзьями. Хотите забрать? Или… тяжело будет?
Женщина, похоже, переживала вполне искренне и так же искренне желала помочь… хотя, чем уж тут поможешь.
- Вы ведь в райцентр поедете? Так я отправлю машину, у нас есть, сейчас позову шофера…
- Ну, что вы!
- Нет, нет, прошу вас, не отказывайтесь… хоть в чем-то - помощь.
- А с ребятами нам нельзя поговорить? - осторожно закинул удочку подполковник. - С вожатыми опять же…
- Почему же нельзя? Можно. Скоро подъем, потом зарядка. Поговорите. Сначала, думаю, с Сашей, вожатым. Воспитатель у нас в отгулах, а он вам подскажет, кто из ребят больше всего с Артемом дружил… Вовка с Русланом, конечно, больше - так их родители вчера забрали.
- А родители их далеко живут?
- В Токмаке, на Володарского, кажется… Если вам нужно, я уточню.
- Можно, Алевтина Матвеевна? - приоткрыв дверь, в кабинет заглянула девчушка-вожатая.
- А? - начальница обернулась. - Заходи, Ирочка. Заходите, ребята… У нас планерка сейчас, - Алевтина Матвеевна, словно бы извиняясь, перевела взгляд на гостей.
- Да-да, мы не будем мешать, - толкнув локтем Ганса, поспешно поднялся Ратников. - Нам бы вот только поговорить…
- Да-да, понимаю, с вожатым… Вот как раз и он. Саша! Александр Борисович!
- Да, Алевтина Матвеевна? - высокий худощавый парень - блондин в смешных очках, чем-то похожий на знаменитого гайдаевского Шурика, отделившись от остальных, подошел к начальнице.
- Вот, познакомься - Михаил и Василий, Темины родственники…
- Ах, вот оно что… - вожатый протянул руку. - Хотите поговорить? Пойдемте, присядем где-нибудь, на скамеечке… понимаю, каково вам сейчас.
Выйдя на улицу, они уселись здесь же, на уютной скамеечке у крыльца. Ратников достал сигареты, помял пачку в руках, растерянно посмотрев на Сашу.
- Вообще-то у нас на территории лагеря не курят… Но вы… вы курите, пожалуйста.
- Ну раз у вас не курят, так и мы не будем. - Ганзеев безапелляционном забрал у приятеля пачку и сунул себе в карман. - Александр, вы нам место происшествия покажите, если, конечно, не затруднит. А по пути бы и побеседовали.
- Да нет, не затруднит, - мягко улыбнулся вожатый. - Напарницу свою я предупредил, что задержусь. Да тут не очень-то и далеко… Идемте.
Лагерь был, как лагерь - обычный, какие Ратников помнил еще по своему детству: те же выкрашенные синей и зеленой краской домики, беседки, летняя сцена, забор. За забором виднелся стадион, за ним - густые кусты акации и дрока, а уж дальше, за ними - бурая песчаная коса и море - ярко-голубое, дрожащее, словно бы тающее в синей туманной дымке. Дул легкий ветерок, и набегающие на песок и камни волны оставляли после себя пышную грязно-белую пену.
- Они сразу же подружились, эти мальчишки - Тема ваш, Вовка, Руслик. Их потом все тремя мушкетерами звали. Ну, как обычно в этом возрасте бывает - какие-то секреты, игры…
- Секреты?
- Да обычное дело. Тем более, отряд у нас разновозрастный, и "мушкетеры" - самыми старшими были, - вожатый вдруг замедлил шаг и, щурясь от солнца, показал вперед. - Вон, видите, косу, а на ней - будку?
- Ну.
- Раньше лодочная станция была, давно, в советские еще времена, теперь - сами видите - одни развалины.
- Да, - оглядывая покосившиеся стены, задумчиво пробормотал подполковник. - Вполне романтичное место.
- Главное - уединенное и от лагеря недалеко.
- А купаетесь вы тоже здесь?
- Да нет, что вы, - Александр замахал руками. - Тут слишком уж грязно, да и мелко - взрослому по пояс далеко не везде будет…
- Странно, - почесал затылок Василий. - Как же он мог тут…
- Да ничего странного, - вожатый уселся на старую, давно рассохшуюся лодку - тут много таких валялось килем кверху. - Это ведь ребенок, не взрослый. Мог оступиться, споткнуться, упасть - а там хлебнул воды, растерялся - и вот вам, пожалуйста. Он же не так уж и хорошо плавал, Артем-то.
Ратников согласно кивнул:
- Да, не очень.
- Ну вот видите… Другое дело - зачем он в воду сунулся? Ну сидел бы себе в будке…
При этих словах гости переглянулись:
- А действительно, зачем? Ребятишки-то что рассказали?
- Тема что-то им показать хотел… Секрет какой-то, потому попросил подождать на бережку, где коса начинается. Мол, сбегает к будке, а потом их позовет - махнет рукою.
- А чего в такую рань?
- Да черт его знает. В общем, проснулись они - Вовка-то ранняя пташка, дружков своих разбудил вовремя - и пошли. За лагерем уже в это время и не следит никто - сторож дежурство закончил, планерка началась, в столовой завтрак готовили… Народу на территории много.
- И конечно же никто не уследил.
- Да и не подумали даже!
- "Мушкетеры", кстати, и бутерброды с собой взяли, - вдруг улыбнулся Саша. - Хотя утром обычно мало кто кашу свою съедает. А тут…
Ратников снова кивнул:
- Ну, море, свежий воздух… понятно.
- К тому же бутерброд-то, да еще в старой будке, уж куда приятнее есть, чем манную кашу в столовой! - негромко заметил Василий. - Кстати, про бутерброды - это вам сами "мушкетеры" сказали?
- Да, они… Хотя нет, - вожатый на секунду задумался. - Это другие ребята сказали: мол, "мушкетеры" с вечера еще у кухни крутились. Готовились.
- Ага, - саркастически хмыкнул Василий. - Решили закатить лукуллов пир. В семь часов утра! Этакий пикник на обочине.
- Это ж дети - всяко бывает, - Саша пожал плечами. - Помните, как у Дюма? Завтрак при осаде Ла-Рошели? Вот и они так же.
Миша посмотрел на берег, до которого от косы было метров тридцать, не больше:
- Значит, это вот здесь он и…
- Да, - отрывисто кивнул вожатый. - И никто не знает - за каким чертом он в воду полез!
- Может, просто решил искупаться?
- Нет, его в одежде нашли - в шортах, в майке… "мушкетеры" крик услыхали да бежать бросились, вытащили… увы, уже поздно, - вожатый зябко поежился и продолжил: - Я так думаю - Артем на тот берег шел, вброд - глубина позволяет. Шел, шел, споткнулся… ну я вам говорил уже.
- Ага, - Ганзеев почесал небритый подбородок. - А что у нас на том бережку-то? Ну вот, прямо напротив, за кустами?
- А черт его… - усмехнулся Саша. - Раньше санаторий был, а сейчас… сейчас, по-моему, там вообще полное запустение… Впрочем, нет - кто-то недавно купил, кажется.
- Так пойдем, посмотрим! - Михаил вскочил на ноги и, не дожидаясь ответа, решительно скинул джинсы. Обернулся. - Вот прямо тут, по воде, и пойдем.
М-да-а… Вожатый Сашок оказался прав - глубины тут не было. Где-то - по колено, где-то - по пояс, а кое-где - и вообще - по щиколотку.
- Да уж, - выходя на берег, усмехнулся Веселый Ганс. - И курица брюхо не замочит. Впрочем… для ребенка хватит. Ну, что? Идем глянем, что там за забор?
Миновав заросли, молодые люди пошли по узкой тропинке, быстро перешедшей в уютную аллейку, тянувшуюся меж стройных красавцев-тополей… и упиравшуюся в наглухо закрытые ворота! Железные, глухие, двустворчатые, высотой метра два, да еще и с угрожающей надписью - "Проход запрещен! Частная собственность".
- Вот вам и заброшенный санаторий! - сплюнув, покачал головой Михаил.
Саша подошел ближе:
- Я же говорил - купил его кто-то.
- Эй, парни, - вдруг рассмеялся Ганзеев. - Вы на заборчик взгляните!
Да уж, забор, наверное, больше подходил для тюрьмы, нежели для санатория, - двухметровый, бетонный, а поверху - колючая проволока.
- Да уж, - Миша прищурился. - Частный инвестор собственность свою защитил, ничего не скажешь. Ну, что - идем обратно в лагерь? Интересно, что ж тут мог искать Тема? Ведь зачем-то он сюда шел?
- Почему ты думаешь, что именно сюда? - недоверчиво хмыкнул Василий. - Вовсе не факт. Может, у него на берегу, в кустах, что-то спрятано было? Какой-то сюрприз. Вот Темка и попросил дружков подождать, а сам - через заливчик…
- Ну, в общем - да, - согласился Миша. - Вполне логично.
Начальница лагеря угостила гостей завтраком - настояла, и отказываться было очень уж неудобно, тем более, и в самом-то деле, неплохо было бы подкрепиться.
- Спасибо, Алевтина Матвеевна, - искренне поблагодарил Ратников.
- На здоровье… Вещички Артемкины я приготовила, - женщина кивнула на небольшой рюкзачок и не выдержала, улыбнулась. - Не так уж и много у него и вещей, мы все шутили - мол, все свое ношу с собой.
- Так ведь - парень, не девка же! - ухмыльнулся Василий. - Чай, косметички не надо.
- Да нет, знаете ли, иные родители чадам своим чего только не напихают - фломастеры, игрушки, одежку чуть ли не на три сезона, а уж о печеньях и разных там чупа-чупсах и не говорю. Некоторые даже консервы суют, представляете? Как будто у нас есть нечего! Сережа! Сережа! - вдруг обернувшись, начальница помахала рукой невысокому чернявому парню в светлой рубашке с воротом апаш и в бежевых легких брюках. - Это Сережа, водитель наш… Ну что, Сергей, все готово?
- Да, Алевтина Матвеевна, - подойдя ближе, улыбнулся шофер. - Можно ехать.
- Ты, Сергей, на сегодня - в полном распоряжении Михаила с Василием. Сначала - в морг, потом - куда скажут. В общем, поможешь.
- Да вы не сомневайтесь, все сделаю, - водитель перевел взгляд на гостей. - Ну что, господа, поехали?
Белый микроавтобус "Газель" уже стоял у распахнутых ворот. Миша уселся рядом с водителем, Ганзеев - сзади, что, впрочем, ничуть не помешало ему взять на себя всю беседу. А что - молча тащиться, что ли?
- Слышь, Сергей, а что там у вас на побережье заборище, словно в концлагере? - едва только машина выехала на шоссе, тут же поинтересовался опер.
- Скажете тоже - концлагерь! - водитель хмыкнул. - Санаторий раньше был, техприборовский, потом позабросили все, разворовали, а вот весной вдруг и на то, что осталось, нашлись хозяева, купили, в порядок приводят. Забор, это, конечно - первое дело, и еще - охрана. Иначе ведь все растащат! Говорят, снова санаторий этот открыть собираются, только уже - для богатых. А что? Места тут для здоровья хорошие, да и красота кругом - сами видите.
- Да уж, видим. Сережа, а до райцентра далеко?
- Минут через пятнадцать будем.
Райцентр оказался обычным, зеленым на частных окраинах и довольно унылым в центре. Типичная застройка тридцатых-пятидесятых - облупившаяся штукатурка двухэтажных домиков, монументальное здание с колоннами - наверняка бывший горком, чуть дальше, за поворотом, - больница, а уж за нею - морг. Приземистое здание из красного огнеупорного кирпича. Старинное. Интересно, что в нем раньше было?
- Здравствуйте! - Едва успели затормозить, как, откуда ни возьмись, возник усатый мужчина в форме с погонами капитана. - Участковый уполномоченный Петренко, Иван Кузьмич. Мне из лагеря звонили, сказали, что вы едете. Здорово, Сережа.
- Здоров, Кузьмич. Так ты тут проводишь?
- За тем и жду, - улыбнувшись в усы, кивнул участковый. - У нас тут и морг, и кочегарка, и медэкспертиза - целый лабиринт, сразу и не разберешь - что где. Вы, значит, родственники? Что ж… сейчас все оформим - расписку напишете… Да, если с материалом проверки ознакомиться желаете - пожалуйста, я захватил. Жалко, конечно, пацана, но… дело ясное - типичный несчастный случай. Никого вообще рядом не было - ребятишки, те, что потом прибежали, чужих увидели б обязательно. Сказали б.
- Медэксперт то же самое говорит?
- Ну, естественно.
Мишу не покидало ощущение дежа-вю - ведь все это когда-то уже было, и не так давно. Тогда тоже он ездил в морг… и тоже - по такому же поводу…
- Вот, сюда, по лестнице… идите за мной. Осторожней, тут выступ… Ага… вот и пришли. Сюда, пожалуйста.
Петренко открыл дверь:
- Николай Васильевич! Мы по поводу мальчика…
- А! - оторвался от заваленного бумагами стола невысокий жизнерадостный толстячок в белом несвежем халате. - Кто из вас отец? Вы? Ну что же, пошли. Нервы-то крепкие? А то всякое бывало - вот, на всякий случай нашатырь держу. Странный, странный у вас ребенок, сказать честно - никогда такого не видел.
- И что же в нем такого странного? - насторожился Веселый Ганс.
- Да понимаете… я ведь давно уже работаю, много чего повидал, но… Боюсь тут вы не поймете, если по-научному объяснять.
- Так вы не по-научному - покороче.
- А покороче: такое впечатление, что этот мальчик вообще не от мира сего!
- Как это - не от мира? - удивленно переспросил Михаил.
- А так! Он словно бы никогда на принимал антибиотики, и прививок ему никогда не делали, никаких… Ага, сейчас налево, за мной, вот по этой лестнице… Ну… смотрите, если есть на то такое желание.
Желание, конечно, было, особенно - у старой ищейки Ганзеева, а вот Мишу трясло… и не только от холода. Впрочем, можно было понять…
- Вот он…
Доктор откинул простыню с трупа…
Ратников сглотнул слюну - Артем! Уже успевший загореть, худенький, с растрепанными соломенными волосами… Кукла! Теперь - просто восковая кукла. И выражение лица такое… не сразу и узнаешь.
- Вот и одежда его…
Михаил скосил глаза, повторил металлическим голосом:
- Да… это его одежда…
- И еще можно кое о чем спросить? - патологоанатом все не унимался. - Вот, под мышкой, слева, интересная вещь… все никак не могу понять - то ли шрам… то ли родинка, а вообще - сильно на клеймо похоже. Смотрите!
Врач поднял левую руку мальчика… и Ратников вздрогнул, увидев под мышкой… да нет, не похоже это было на родинку… на шрам - да. Давний, затянувшийся… или даже - клеймо, каким метят скот. У Артема ничего подобного не было!!!
- Ну-ка, ну-ка… - Михаил наклонился ниже, осматривая труп уже куда более внимательно, придирчиво даже, разве что уже только не нюхал…
И много чего нашел! Вот этой небольшой родинки за левым ухом - не было, и той… и того пятнышка… да и вообще…
Господи-и-и-и!!!
- Слушайте-ка! А это ведь и не Артем вовсе!
Глава 3
Лето. Побережье Азовского моря
КЛЕЙМО
Меня берут за лацканы,
Мне не дают покоя…Владимир Луговской.
Послесловие
- Как не Артем? - участковый с доктором удивленно переглянулись. - То есть вы хотите сказать - это не ваш сын?
- Не мой! - твердо заявил Михаил.
- А тогда - кто же?
- Ну, это уж у вас надо спросить… - Ратников ощущал сейчас радость, смешанную с острой тревогой, - а куда же тогда Артем-то делся?!
Вот тот же вопрос и задал сейчас участковый, причем довольно растерянно, словно бы спрашивал у самого себя:
- А где же тогда ваш сын?
- Не знаю! - жестко отозвался Михаил. - И признаться, это меня очень и очень волнует!
- Но… одежда, вы ж только что сказали - ваша!
- Одежда - точно Артема, и майку эту, и шорты я в своем магазине брал.
- Может, просто похожи?
- Да нет, - Ратников присмотрелся внимательней. - Вот здесь, видите - шов распоролся, Маша - жена - зашивала.
- Действительно, зашито… Господи! Ну, дела! И что теперь делать?
- А ничего не делать, капитан, - командным тоном заявил Василий. - Объявляйте по вновь открывшимся обстоятельствам розыск. Кстати… - Он живенько вытащил из кармана ксиву. - Я, между прочим, ваш коллега, если уж на то пошло.
- Да, товарищ подполковник, - капитан подтянулся. - Все сделаем, вы не сомневайтесь. Ясно - теперь искать надо. Послушайте… - участковый посмотрел на Мишу. - А может, это и не ваш сынок в лагерь приезжал?
- Да как же не мой? - Ратников усмехнулся. - Коли я сам его на поезд сажал, вместе со всеми? Не могли же его подменить? Да и к чему?
- Всяко бывает…
- Капитан прав, - одобрительно кивнул Ганзеев. - Сейчас ни одну версию со счетов сбрасывать нельзя, даже самую дикую. Что ж, докладывайте руководству, Иван Кузьмич, пусть объявляют парнишку в розыск, в райотдел мы с вами поедем, дадим показания.
- Да… да-да! - участковый сдвинул на затылок фуражку. - Так и поступим. А тут пока - все…
- Да как это все? - кивая на труп, обиженно возразил доктор. - А с этим-то что делать?
Василий устало отмахнулся:
- Да что обычно. Участковый оформит.
Из райотдела милиции приятели вышли изрядно вспотевшими, и не только потому, что был уже полдень. Сотрудницы местного отделения по делам несовершеннолетних - а именно их и бросили, так сказать, на прорыв - надо отдать им должное, отнеслись к новому делу неформально, опрашивали дотошно, до самой последней мелочи.
- Эх, гарны дивчины! - купив в киоске водички, с восторгом промолвил Веселый Ганс. - Особенно - та, с косой - Оксана.
- С косой, по-моему, Настя, а Оксана - майор, - уточнил Ратников.
- Не, майор - Надя. Надежда Петровна. Тоже гарная дивчина. Да все они тут… Хотя, конечно, жаль, что опер по розыску в отпуск уехал. Ну, надо же, нашли время для отпусков - летом! В самое горячее время.
- Да ну? - покосившись на друга, Михаил хмыкнул. - А ты-то сам когда обычно отпуск берешь?
- Когда начальство дает - в ноябре-декабре обычно. Или в марте. Ну, понимаешь, разные там дела… выговоры…
- То-то ты ко мне почти каждое лето ездишь!
- Так то не простой отпуск, а дополнительный, по выслуге мне положенный.
- Гляди-ка - по выслуге! Старичок ты наш.
- Да уж, стаж имею. - Ганзеев горделиво расправил плечи и рассмеялся. - Что-то долго наш водила заправляется.
- Видать, полный бак берет. Ты ж сам сказал - в Токмак ехать.
- Да, Миха, в Токмак. Там же те пацаны… - Василий тут же принял самый серьезный вид. - Понимаешь, тут надо ковать, пока горячо - а для начала выяснить, точно ли в лагере Артемка твой был… или, может, кто другой?
- Да я ж ему звонил недавно!
- Все равно, надо проверить. И вот одежда эта… точно - твоя, ну, в смысле - Темы?
- Да его, его, точно!
- Тогда как она на том пацане оказалась? Что молчишь? Не знаешь? Вот и я не знаю. А хорошо бы узнать. Ладно, прокатимся, а потом - обратно лагерь. Там надо копать - надеюсь, Матвеевна нас не прогонит.
- Да не должна бы… А вообще, я ее телефон записал, сейчас позвоню… обрадую. Или, думаешь - рано?
Опер пожал плечами:
- Да нет, звони. Вон, кстати, и "Газелька" наша…
Пока приехали в Токмак, пока отыскали нужный дом на улице Володарского, времени прошло немало. Миша даже несколько сконфузился - как-то неудобно было так напрягать водителя, а Ганзеев - хоть бы хны, как так и надо. Ухмыльнулся, пригладил волосы, позвонил в ворота.