12. БАРОН ГРОССИР
Вечером я сходил на кухню и, несмотря на крики, брань и проклятия поваров, забрал поднос, сервированный для Хильды и Франки. В самом дворце было тихо и спокойно; все придворные попрятались кто куда. В коридорах стояли только караульные гвардейцы. Я занёс свою добычу в кабинет, засел за стол и воздал должное яствам и напиткам, приготовленным для монаршей четы. Мне не хотелось думать о делах, но они сами лезли в голову. Скоро приедет неммардский офицер и привезёт мой приговор. Похоже, Франки настроен насчёт меня решительно. А сбежать, наверное, не выйдет.
На улице стемнело. Насколько я мог видеть из своего окна, город погрузился в темноту, лишь кое-где светились не закрытые ставнями окна, да шатались патрули с фонарями. Я не зажигал свечей в своём кабинете и долго стоял, опёршись на подоконник и слушая сверчков, орущих в маленьком саду при дворце.
В дверь постучали.
- Да! - крикнул я.
Дверь открылась, и в кабинет вошёл один из адъютантов барона Гроссира, щурясь на темноту.
- Что случилось? - поинтересовался я.
- Его превосходительство просит вас зайти к нему.
- Не понял. Какое превосходительство? Барон Гроссир, что ли?
- Ну да, - ответил адъютант. - Он.
- А чего ему от меня надо?
- Его превосходительство мне не докладывали. Вы пойдёте?
Тут я призадумался. С чего это барон Гроссир возжелал меня увидеть? О чём мне говорить с этим злобствующим дурнем?
А не пойти нельзя - завтра барон всему свету раззвонит о том, что я побоялся его проведать.
Адъютант у двери ждал моего ответа. Я кивнул ему и подцепил на пояс меч Турди. Мы вышли. Я запер кабинет, и мой посетитель повёл меня к барону.
В опустевшем коридоре кое-где горели свечи, вставленные в специальные фонари. Где-то в недрах дворца кто-то, не очень-то умеючи, терзал лютню. Меня охватило чувство тревоги. Зачем я туда иду? А не послать ли мне этого типа куда подальше и…
Адъютант постучал в дверь.
- Войдите! - послышалось изнутри.
Адъютант открыл дверь, впустил меня внутрь, а сам остался снаружи.
Барон Гроссир сидел за столом в своём обширном кабинете, перед ним стояла бутылка вина и два пустых стакана. Эта картина освещалась где-то двумя десятками свечей. Военный министр изволил пребывать в крайне мрачном настроении, и даже его ордена висели как-то печально. Он кивнул мне на стул, стоявший напротив него.
- Что, Турди? - спросил он. - Попали мы с тобой в немилость?
- Разве его величество и вас приговорил к подземелью?
- Нет, - ответил военный министр, откупоривая бутылку и разливая вино по стаканам. - Но он поступил гораздо более жестоко, назначив на завтра смотр войскам столичного гарнизона. А они, войска эти, имеют довольно убогий вид. Не хватает оружия, обмундирования, обуви. И это - заметь! - в столице. А что творится в отдалённых гарнизонах, я даже гадать боюсь.
- Ваше здоровье, барон.
- И твоё тоже.
Мы пригубили вина.
- А что случилось с нашей армией, господин барон? - полюбопытствовал я. - Отчего так произошло?
- Можно подумать, ты не понимаешь.
- Не понимаю, - сознался я. - Не понимаю, к чему вы клоните. Не понимаю, зачем вообще этот разговор.
- Это не так уж и сложно, - заметил барон Гроссир. - Дело в том, что в нашей армии давно и прочно установилась Система. Высокие военные чины и интенданты разворовывают деньги, отпущенные казной на обмундирование и вооружение. Всё это, разумеется, проходит по документам, оформлено юридически грамотно. На каждую украденную монету в военном министерстве есть по нескольку актов и различных форм списания. Беда лишь в том, что на завтрашнем смотре его величество вряд ли пожелает изучать эту гору бумаги.
- Выходит, все военные у нас - богачи?
- Да ладно тебе, - отмахнулся барон. - Богачи те, кто занимает высокие посты или в силу должностного положения находится при кормушке. А простые служаки - офицеры, а тем более солдаты - едва сводят концы с концами.
- А вы…
- А что я?! - крикнул барон. - Ты не забыл тех событий, в результате которых мы заняли свои сегодняшние посты? После этого, вникнув в дела и столкнувшись с Системой, я ужаснулся. Признаться, хотел даже писать рапорт об отставке, но потом что-то во мне взыграло. Ещё бы, вооружённых бунтовщиков не испугался, а перед какими-то ворами спасую? Я решил схватиться с Системой и развалить её. Да только силёнок не хватило. Я боролся вовсю: наказывал, увольнял, назначал новых людей, переформировывал подразделения. А Система крепла. Через некоторое время мне предложили в неё влиться. Нет, ты не думай, я согласился далеко не сразу. Но в итоге… Слушай, а как ты думаешь, знает ли о Системе его величество?
- Да конечно знает, - незамедлительно ответил я. - Не с Луны же оно свалилось, величество это.
- Вот именно, - мрачно заметил военный министр. - И получилось так, что я воюю против хорошо отлаженного механизма. Затем выяснилось следующее: его величество не очень-то доволен моими действиями. Оказалось также, что Система не замыкается сама на себя, а имеет выходы на другие министерства. И я сдался.
Барон налил ещё вина.
- Ты вот никак не можешь понять, зачем я тебя позвал. А дело вот в чём: завтрашний смотр поставит на мне крест. Будет большим счастьем, если его величество просто выгонит меня в отставку. Помочь мне уже никто не в состоянии. И в этот последний вечер на посту военного министра я вдруг захотел поговорить с кем-то по душам за бутылкой хорошего вина. Тут-то и выяснилось, что разговаривать мне совершенно не с кем. Потому-то я и распорядился позвать тебя - самого большого своего врага. Спасибо за то, что пришёл.
Мои щёки и уши пылали от прилива разгорячённой вином крови. Я смотрел на военного министра и, если не симпатизировал ему, то уж сочувствовал безмерно. По сути дела он - просто несчастный человек, запутавшийся в паутине преступной системы. Завтра я обязательно пойду на смотр и заступлюсь за него перед Франки.
Мы закурили. Барон некоторое время тихо пыхтел трубкой, пуская в потолок дымовые кольца, а затем заговорил снова:
- Да не боюсь я этого смотра. Пожил в своё удовольствие - уступи место другому. Самое смешное не в этом. Конечно, завтра его величество придёт в ярость и вряд ли будет милосердным или хотя бы справедливым. Самое смешное в том, что уничтожив меня, король ничего не добьётся.
Барон вдруг резко перегнулся через стол, приблизив ко мне своё лицо, исчерченное багровыми прожилками, и рявкнул:
- Ни хрена не изменится, понимаешь?! В кресло военного министра сядет кто-то из моих заместителей. И Система продолжит процветать. Ты как думаешь, война будет?
- Не знаю, господин барон. А вы считаете, что нам бы не помешала встряска войной?
- Системе не повредит ничего, - ответил мой собеседник, усаживаясь на место. - Она всплывёт при любом раскладе.
- Неужели с ней совершенно невозможно справиться?
- Я много об этом думал. Одному человеку - нет. Главное - чтобы его величество этого захотел. И нужных людей нашёл.
- А есть они?
- Да конечно есть! Ты не улыбайся так, я не себя имел в виду. Как ни странно это звучит, но в нашей армии имеются военные, занимающие довольно приличные посты, но при этом не крадущие государственных средств и не берущие взяток. Вот, например.
Барон, не вставая, дотянулся до сейфа и выудил из него лист бумаги.
- Рапорт об отставке некоего полковника Ивара, командующего гарнизоном крепости на окраине. Пожалуй, это единственное наше укрепление, способное в любой момент отразить нападение врага. С подобными людьми Система ужиться не может, а посему ей понадобилось этого полковника сожрать. К нему прислали комиссию из министерства. По большому счёту в его крепости всё в порядке, но ведь придраться всегда к чему-то можно. А у тех парней из министерства имелся чёткий приказ: нарыть как можно больше нарушений и недостатков. Знали, кому поручить. Ребята подобрались опытные, накопали целую кучу всякой всячины. Ивару объявили взыскание, да в такой форме, что он озверел и накатал рапорт об отставке. Вот, пишет, что не может более мириться с порядками, царящими в нашей армии.
- Сюда вытащить этого полковника никак не получится?
Барон покачал головой.
- Завтра у нас будет новый военный министр, а уж он-то точно волынить не станет. Подпишет этот рапорт - и дело с концом.
Барон разлил по стаканам остатки вина. Я сидел на своём месте ошеломлённый и даже где-то растерянный. Мне и в голову не приходило, что наши дела обстоят столь плачевно.
- Послушайте, барон, а не лучше ли вам завтра утром, не доводя дело до смотра, повиниться перед его величеством? Попросите у него срок для наведения порядка в армии, отдайте под суд всех, кто причастен к существованию системы…
- Никакого срока он мне не даст, - перебил барон. - Ты и сам это прекрасно понимаешь.
Я вспомнил, как подёргивалось веко у Франки после приёма посла Неммардии. Похоже, военный министр прав: король будет махать шашкой и рубить головы, даже зная наперёд о том, что это ничего ему не даст.
- Господин барон, давайте я пошлю за вином.
- Зачем?
- Напьёмся. Хуже всё равно не будет.
- Нет, - ответил барон Гроссир. - Я лучше, пока со мной ничего не случилось, навещу свою двоюродную сестру. Она у меня единственная родственница. Мудрая женщина, всегда такие хорошие советы давала. Вот если б я их ещё слушал…
Он поднялся на ноги, дав понять, что аудиенция окончена. Я тоже встал.
- Благодарю тебя за то, что ты пришёл. Мне даже на душе легче стало после нашего разговора.
- Барон, я сегодня узнал вас с совершенно другой стороны, чем раньше, и теперь беру назад все те колкости, которые вам говорил.
- Да ладно, чего уж там. Удачи тебе.
- И вам, барон.
Губы военного министра искривила невесёлая усмешка - он в свою удачу не верил. Мы раскланялись; я вышел в коридор.
Адъютанта у двери не было, не стояла около неё и охрана. Я медленно шёл по коридору, думая о разговоре с военным министром. Нет, во что бы то ни стало, завтра надо будет разобраться с Франки. Я ему покажу Систему!
В свой кабинет мне идти не хотелось. Я отправился к дежурному офицеру, маявшемуся от скуки у выхода из дворца, чтобы покурить да поболтать о том, о сём.
- Что-то долго нет барона Гроссира, - заметил я, окончив прения по обсуждению недостатков и достоинств некоторых фрейлин королевы.
- А должен быть? - поинтересовался офицер.
- Собирался.
Дежурный офицер подтянул ремень и мельком глянул на свои отливавшие глянцем сапоги.
Мы поговорили с ним ещё. Барон всё не появлялся. Мной вдруг снова овладело тревожное чувство.
- Послушай-ка, - сказал я дежурному офицеру. - А ну дай мне адресную книгу.
Имелся у него такой журнал, куда записывались адреса родственников всех министров и прочих царедворцев с должностями. Офицер протянул мне его. Я отыскал нужную страницу, озаглавленную: "Барон Гроссир, военный министр" и обнаружил на ней единственную строку, содержавшую имя и адрес его двоюродной сестры, которую он собирался навестить после беседы со мной.
Но имелась нестыковочка: всё это было перечёркнуто жирной чертой, сбоку стояла отметка: "ум".
- Не понял, - сказал я, холодея от дурных предчувствий. - Что значит вот это "ум"? Умотала?
- Умерла, - поправил офицер, бросив взгляд на открытую страницу.
Я швырнул журнал на пол и помчался по дворцовой лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Массивная дверь в кабинет военного министра оказалась запертой, а на мой стук никто не ответил.
Я кликнул на помощь двух гвардейцев из охраны и быстренько объяснил им суть дела, после чего мы дружно вышибли дверь.
Барон Гроссир обмяк в своём кресле, бессильно свесив голову набок и невидящими глазами глядя прямо перед собой. На рапорте об отставке полковника Ивара стоял маленький флакончик, на дне которого осталось немного маслянистой жидкости.
Теперь никакие смотры барону были не страшны.
13. КНЯЗЬ МИРКО
До утра о смерти барона знало немного людей: я, дежурный офицер, придворный лекарь и два гвардейца. Их величества спали, и никто не осмелился будить их такой вестью, а растрезванивать подобную новость, пока о ней не узнал король, не стоило.
Докладывал обо всём случившемся я. Король, невыспавшийся, а оттого сердитый, заявил, что это - самая дурацкая шутка, слышанная им от меня. Но рядом стоял дежурный офицер, который не позволил бы себе издеваться над монархом.
Франки изъявил желание посмотреть на мёртвого барона, и мы отвели его в кабинет военного министра, бывший владелец которого лежал, вытянувшись на четырёх составленных в ряд стульях.
- Уж не ты ли его убил? - спросил меня король.
Я раздражённо ответил, что это - самая дурацкая шутка, слышанная мной от него.
- И что теперь делать?
- Ты король, тебе и решать. Одно могу сказать - смотр войскам устраивать нет смысла.
- Это ещё почему?
- Да потому, что все деньги, отпускаемые тобой на армию, разворовывали чиновники, которых покрывал покойный барон. А ты смотрел на всё это сквозь пальцы, вот и получай теперь то, что имеешь.
- Да как ты смеешь говорить мне ТАКОЕ?!
- Перестань, Франки, сейчас не время беситься. Надо армию спасать. Очень тебе советую назначить на пост военного министра вот этого человека.
И я протянул королю рапорт полковника Ивара. Тот пробежал его глазами и заметил:
- Турди, ты сошёл с ума. А заместители барона?
- Франки, даже если я и сойду с ума, то всё равно буду в сто раз умнее тебя. Заместители барона - воры, сколько можно повторять?
- Но я не знаю этого полковника, - растерянно сказал король.
- Вот и познакомься с ним. В последнем разговоре со мной барон Гроссир охарактеризовал его как человека честного, а таковых у тебя в правительстве нет.
- Я должен подумать.
- Раньше надо было этим заниматься. Пойми, Франки, даже если мы сейчас избежим войны с Неммардией, то в будущем нам здорово аукнется твоя нерешительность. Ну покажи же им всем хоть раз, кто тут настоящий король!
Пока Франки шёл в тронный зал, пока герольды сгоняли туда же придворных, он всё время пребывал в раздумьях. Ни одного из заместителей барона не нашли - зная о предстоящем смотре, они попрятались по норам, а о смерти военного министра и возможности занять его место их никто не предупредил.
И Франки решился.
* * *
В то время, как придворные приходили в себя от трёх последних новостей, а именно: смерти барона Гроссира, назначении на его место никому не известного офицера из провинции и временном принятии королём на себя командованием армией, пришёл барон Виде. Он был убийственно холоден и вызывающе вежлив. Офицер от короля Неммардии ещё не прибыл, но посол всем своим видом показывал, что лично он не прочь подраться.
И вдруг ему представилась такая возможность.
В зал вбежал герольд и, поклонившись Франки, зашептал ему что-то на ухо. Король пожал плечами и сказал:
- Пусть войдёт.
Герольд отбежал к двери и гулко крикнул оттуда:
- Посол его величества царя Аяггара князь Мирко!
Тотчас в зал влетел тот, о ком объявляли - огромного роста, мощного сложения, в роскошной, но запылённой с дороги одежде. Он помчался прямо к королю, но, заметив барона Виде, словно споткнулся.
- Ага! Неммардская змея уже здесь! - закричал князь и резко сменил направление своего движения.
Барон выхватил шпагу и сделал выпад, но кривая сабля посланника аяггарцев словно сама прыгнула из ножен в руку своего владельца. Лязгнула сталь; оружие посла Неммардии, жалобно звякнув, упало на пол. Однако, выбив у своего врага шпагу, князь не стал рубить безоружного, а вместо этого так влепил ему с левой по физиономии, что барон Виде врезался спиной в стену зала, а затем упал лицом вниз на ковёр.
- Что вы делаете, князь?! - завизжал Франки, вскакивая с трона. - Немедленно прекратите! Я прикажу вас депортировать!
- Простите, ваше величество, не сдержался, - виновато ответил князь Мирко, вкладывая саблю в ножны. - Они ж такая сволота, неммардцы эти. Наш царь послал меня к вам, чтобы мы договорились о том, как будем вести против них совместные военные действия, а потом делить завоёванные территории.
Ответом ему было молчание, исполненное безумным удивлением всех присутствующих. Слышно было даже, как осыпается перхоть с головы министра финансов.
* * *
В дальнейшей беседе с князем Мирко участвовали только первые люди государства: я, Франки, Хильда, Берт и премьер-министр. Мы все порядком нализались медовухи, привезённой посланником аяггарцев и выяснили, что их страна называется совсем иначе, а Аяггар - это искажённое Ай-Гора, на которой располагались первые поселения, ещё с каменного века.
Слушая этот бред, Франки ласково таращился осоловелыми глазами на князя Мирко и приговаривал:
- Ну поймите, не можем мы сейчас воевать. Разве что попозже. А сейчас - никак.
- Да нельзя же ведь этим подлецам такие вещи с рук спускать! Они на нашу деревню напали около границы! Слышал я о том, что и с вами и них такой же инцидент был.
- Мы с ними вроде бы договорились, - отвечал Франки. - Вот он переговоры вёл.
И он кивнул на меня. Но князь Мирко упрямо твердил своё:
- Передоговоритесь потом. Делов-то.
- Нет, князь, не обессудьте. Мы сейчас не в состоянии вести захватническую войну. Послушайте, а не пригласить ли музыкантов?
Дело происходило в моём кабинете. Нам было весело и уютно, но тут пришёл министр, ведающий шпионажем и прочими такими же непотребствами, и что-то зашептал королю. Тот поднялся с места, пошатнулся, схватился за стол. Я догадался о том, что сейчас произойдёт какое-то интересное событие, а посему выскочил следом за королём и министром.
Нас встречал барон Виде. Гонору у него заметно поубавилось, а та часть лица, которая соприкоснулась с кулаком князя Мирко, была густо напудрена.
- Ваше величество, - сказал он. - Мой король отзывает меня.
- С какой стати? - поинтересовался Франки. - И как следует это расценивать?
- Вам не стоит искать какого-то подвоха, - жалобно промямлил барон Виде. - Мы всегда ратовали за мир и добрососедские отношения.
- Вот и замечательно, - великодушно заметил Франки. - Давайте отпразднуем это за обедом.
- Простите, ваше величество, но я должен отбыть прямо сейчас, хотя…
- Хотя что? - спросил Франки.
- Хотя меня здесь оскорбили, - закончил барон Виде твёрдым голосом.
- Да ну, господин посол, - подал голос я. - Вас тут терпели на удивление долго, и получили вы вполне заслуженно.
Барон Виде стиснул эфес своей шпаги. Франки обернулся ко мне и заорал:
- А ты чего тут торчишь?! Убирайся к дьяволу!
- Как скажешь, Франки, - ответил я, издевательски кланяясь. - Моё почтеньице.