* * *
В лесу за меня тут же взялись комары. Я отломил ветку с листьями и помахивал ею перед собой, отгоняя этих упырей из рода насекомых. По идее, меня уже должны были засечь - караульную службу Турди поставил на должном уровне. Координаторы на инструктаже кое-что рассказывали мне об этих типах, фотографии показывали. Банда всё время меняла свою дислокацию, но я бы и без этого её не нашёл.
Нет, ну так можно и вовсе заблудиться.
Я сел на первый же пенёк, обмахиваясь веточкой. Засекли меня или нет?
Вскоре послышался ответ на мой вопрос - осторожный шорох за спиной. Не оборачиваясь, я громко сказал:
- Ну сколько можно вас, бестолочей, учить? Не должен часовой нападать на путников сам! Сигнал подавать надо! А если б я тебе ловушку приготовил, что бы ты тогда сказал?
Позади меня послышались звуки падения в траву каких-то увесистых предметов. Я обернулся. В нескольких шагах от меня стоял, разинув рот, вытаращив глаза и уронив оружие, один из разбойников Турди по кличке Мясо.
- Привет, - сказал я ему.
- Мама рОдная, - прошептал он. - Это ты?
- Я. А ты думал - вас тут А.С.Пушкин навестит?
Разбойник полез обниматься
- А мы-то всё время тебя вспоминали! - восторженно орал он, хлопая меня по спине. - Пойдём! Ребята на задницы попадают!
В предвкушении этого зрелища он помчался вперёд, ломая кусты. Я едва за ним поспевал. Мясо поминутно оглядывался и поторапливал меня:
- Скорее! Скорее!
- Да иду! - огрызался я.
Минут через десять мы вошли в лагерь.
Действительно, моё появление вызвало фурор. Ко мне лезли обниматься, я не успевал отвечать на рукопожатия и похлопывания. Турди завёл в банде такой порядок, что никто не знал имён друг друга, а все именовались по кличкам, имевшим отношение к человеческой анатомии, так-то: Желудок, Позвоночник, Лапа, Хвост. Турди в бытность свою разбойником сначала именовался Головой, но затем это признали слишком длинным и сократили до Черепа.
В лагере воцарилась суета. Прямо на траву бросили бархатную скатерть с золотыми кистями, а на неё накидали хлеба, мяса, сыра, поставили бочонок с вином. Я стоял посреди этого предпраздничного действа, глупо улыбаясь. А чуть в стороне, на поваленном дереве сидел невысокий, крепкий разбойник, не принимавший участия в общем хаосе и столпотворении. Это был Мозоль, возглавивший банду по уходу Турди. Некоторое время он молчал, а затем не выдержал и спросил:
- Что, Череп, можно поздравить тебя с возвращением?
Я не успел ответить; ко мне подошёл высокий, худой Желудок и, склонившись в шутовском поклоне, промолвил:
- Просим вас к столу, благородный господин, особа, приближённая к его величеству!
Я двинулся к скатерти. Поначалу для меня на траву бросили чей-то плащ, но разбойник Рог брезгливо откинул его ногой и заменил роскошным платьем, снятым с какой-то богачки.
Я примостился на нём, остальные попадали прямо в траву. Мозоль уселся напротив меня. Разбойник Зуб принялся разливать вино.
- Эх, друзья мои, - заговорил я, приняв предложенный мне бокал. - Ну и жизнь же в столице, доложу я вам. Не то, что здесь!
- Ну да, - заметил Хвост. - Ты же там с благородными водишься.
- Да ладно, - вмешался Желудок. - Если этого благородного раздеть, то он окажется таким же, как и все.
- Не скажи, - ответил я. - Раздеть! Ты бы ещё сказал: шкуру снять! Все эти благородные господа и дамы гораздо развратнее, чем публика в самом последнем борделе. Любой из королевских министров наворовал в сто раз больше, чем вся наша банда. Но все они - уважаемые люди.
- Ты уже там прижился, к нам не заглядываешь, - заметил Рог.
- Прижиться там нельзя, а можно только более-менее держаться на плаву. Постоянно какие-то интриги, заговоры, сплетни. Тошно мне.
- Так возвращайся к нам, - сочувственно предложил Мясо.
- И каждый день видеть ваши рожи?
Дружный хохот был мне ответом.
- Ну уж куда нам! - рявкнул Желудок, хлопнув меня по колену.
- Не прикасайся ко мне немытыми лапами, - проворчал я, выуживая из железной миски кусок мяса. - И вообще, когда вы себе вилки заведёте?
- А с ножа ты жрать уже отвык? - поинтересовался Мозоль, исподлобья глядя на меня.
- До чего же ты груб, приятель, - ответил я. - Да будет тебе известно, что при дворе его величества люди не жрут, а кушают. Вижу, ты сегодня не в духе, Мозоль. Уж не прихворнул ли?
- Тебе-то какое дело?
Я махнул на него рукой и, поигрывая в пальцах пустым бокалом, закатил речь:
- Мясо нахально бросил пост, Мозоль боится, что его будут подсиживать, все остальные беззаботно лакают вино. И только я один в трудах и заботах. Да, мои маленькие друзья, меня привело сюда не только желание вновь увидеть ваши препакостные физиономии. И прибыл я сюда вполне официально, посланником его величества.
- К нам? - уточнил Хвост.
- Ну а к кому же ещё?
- Это становится интересным, - заметил Хвост. - Зуб, а ну налей ему ещё.
- Я вам и без вина всё расскажу. Дело в том, что его величество хочет оделить вас шестью тысячами монет.
Несколько разбойников в волнении привстали с мест, Зуб промахнулся винной струйкой мимо моего бокала и полоснул нею по скатерти.
- Знаешь, Череп, - воинственно заметил Мозоль. - Шесть тысяч - это не повод для шуток.
- Я тоже так думаю. И его величество, Мозоль, также разделяет твоё мнение. Вызывает он меня сегодня к себе и говорит: "Отвези-ка своим бывшим коллегам шесть тысяч золотых монет, они славные парни".
- И ты привёз? - резко выдохнул Хвост, резко подавшись ко мне.
Я внимательно посмотрел на него. В лагере царила тишина. Никто не жевал, не хлебал, не чавкал; все разбойники смотрели мне в рот, боясь пропустить хоть слово.
- Вот выдать мне эти деньги его величество позабыл.
По лагерю прокатился шумный вздох разочарования.
- Вот что значит - давно не виделись, - заметил Мозоль. - Как мы уже отвыкли от твоих шуточек!
Я пригубил вина, поочерёдно разглядывая разбойников. Все они выглядели пришибленными, мне даже неловко стала за свою выходку. Похоже, Турди ставил на них вполне оправданно.
- Его величество просто так деньги не раздаёт, - заметил я. - Он трясётся над каждой копейкой. Но если уж пообещал заплатить - так заплатит, даже если ему придётся продать дворец, министров и последнюю рубашку. Такой вот тип.
- Ну а мы причём? - спросил Мозоль.
В нём снова начала просыпаться успокоившаяся, было, агрессивность.
- Помните, мы когда-то ходили в Неммардию? - спросил я, обращаясь ко всем сразу.
- Было дело, - подтвердил Желудок. - Сколько воды с тех пор утекло!
- Вот если бы вы сходили туда ещё раз, да пересекли эту часть Неммардии, выйдя на её границу с государством "А"…
- Аяггар, - подсказал Мозоль. - Не дурачься, Череп.
- …да в первой же подвернувшейся деревне побаловались и пошалили, да ушли бы потом так, чтобы все подумали, будто вы - неммардцы, то…
- Ну перестань, Череп, - попросил Мозоль.
- …то его величество выплатит вам шесть тысяч золотых монет, о которых уже упоминалось ранее. Вас тут пятнадцать рыл, так что на каждого придётся по четыреста маленьких, блестящих, звонких кругляшек.
Разбойники заволновались, принялись переглядываться и перемигиваться. Позвоночник прошептал что-то на ухо Уху, то согласно кивнул.
- Морочишь ты нас, Череп, - воинственно заявил Мозоль. - Не проще ли королю послать в этот рейд своих гвардейцев?
Я покачал головой и заметил:
- Рановато тебя приняли в атаманы. Не умеешь ты мыслить масштабно. Ну кто такие гвардейцы? Они тупы, неловки и неповоротливы. В Неммардии, опять же, не были, входов-выходов не знают. Смотрите все сюда.
С этими словами я извлёк из-за пазухи мешочек с золотом и рассыпал деньги по скатерти.
- Здесь задаток - полторы тысячи. Остальные получите по выполнению задания. Уж не скажешь ли ты, Мозоль, что я вас дурачу и подсовываю вам свои деньги?
Разбойники, все, как один, не отрываясь, смотрели на горку золотых монет посреди скатерти.
- Кто… - заговорил Мозоль, но голос его сорвался. Он прокашлялся и договорил, - Кто нас поведёт?
- Ты. Мне сегодня же надо вернуться в столицу.
- Я иду! - выпалил, вскочив на ноги, Зуб.
- И я! - присоединился к нему Желудок.
- Стойте! - рявкнул я. - Это ещё не всё. Каждый из вас получит по четыреста золотых монет, да здесь вы кой-чего поднакопили. С этими деньгами можно стать порядочными людьми и начать новую жизнь. Его величество даст вам бумагу, в которой будет королевское прощение для всех, кто пойдёт в Аяггар.
- Сладко ты поёшь, - пробормотал Мозоль. - Лично я проживу и без этой бумаги. Лучше скажи, что будет, если кого-то из нас прихлопнут.
- Вы получите ровно шесть тысяч, - ответил я. - И разделите их между собой сами.
- Я давно уже об этом мечтал, - подал голос Желудок. - Если меня в том походе не убьют, то я возьму свою долю и свалю. Открою обувную лавку, найду себе вдову с ребятишками, буду жить.
- Помолчи, - шикнул на него Мозоль. - Надо всё ещё обдумать, как следует.
- А чего там думать? - удивился молодой и зелёный Лапа. - Собираемся да пошли.
- Ещё один умник выискался, - проворчал Мозоль. - План надо обмозговать. Чтобы мы и дело сделали, и живыми оттуда вернулись. Пограничники…
- Наши вас пропустят, - перебил я. - На дорогу вы получите для них соответствующий письменный приказ с печатью. А неммардских и аяггарских вам придётся обминать самим.
- Вот тебе, Лапа, и "собираемся да пошли", - заметил Мозоль. - Ты у меня и пойдёшь в разведку.
Молодой разбойник вспыхнул и хотел ответить, но атаман ему не дал:
- Потом, значит, аяггарская деревня. Как ты думаешь, Череп, не маловато ли нас для нападения на неё?
- Вас же никто не заставляет сравнивать её с землёй. Ворвитесь туда, побейте окна, морду кому-нибудь, спалите что-то - и ходу.
Разбойник загомонили каждый о своём.
- Послушай, Мозоль, начал было Желудок, но тут снова вмешался я:
- Мозоль дело говорит. Нельзя соваться в Неммардию, как следует всё не обдумав. Но мне уже пора ехать. Король ждёт вашего ответа.
- Мы согласны! - воскликнул Желудок.
Мозоль остался в одиночестве. Банда была наэлектризована до предела, и никаких возражений никто слушать не собирался.
- Согласны, - неохотно подтвердил Мозоль. - А как быть с остатком денег?
- Пусть кто-нибудь приедет за ними ко мне. Я же не знаю, когда вы вернётесь.
Мозоль кинул на меня недоверчивый взгляд. Но остальные разбойники поддержали моё предложение.
Я тут же засобирался домой. Разбойники проводили меня до повозки, выдав мне, несмотря на мои возражения, на дорогу бочонок вина, чей-то здоровенный окорок, голову сыра, корзину колбас и чуть ли не полмешка хлеба. Попрощавшись с ними всеми вместе и с каждым по отдельности, я взгромоздился в повозку и велел трогать. Разбойники долго ещё стояли на дороге, глядя мне вслед. Неплохие они всё-таки парни, хоть и бандиты. Впрочем, не будь Турди одним из них, меня, конечно, ждал бы совершенно иной приём. Я долго дивился сам себе, размышляя о том, откуда у меня такая симпатия к несимпатичным, в общем-то, людям. И лишь когда впереди замаячили башни столицы, понимание наконец-то пришло: эти-то хоть не прикидываются порядочными, как, например, министры Франки или депутаты Верховной Рады.
10. БАРОН ВИДЕ
- Где это тебя вчера целый день носило? - спросил на следующее утро король, вертясь перед зеркалом в окружении целого табуна портных и их подмастерьев.
- Занимался государственными делами, в отличие от некоторых, - мрачно ответил я.
Король пропустил шпильку мимо ушей. Оставив своих карденов у зеркала, он подошёл ко мне, расставив руки в стороны и спросил:
- Ну, как тебе?
На нём был новый бархатный костюм цвета дохлой крысы с белыми кружевными манжетами и таким же воротником, сидевший, по правде говоря, не столь уж и безобразно.
- Повернись.
Король крутнулся вокруг своей оси.
- В жизни не видел ничего более омерзительного, - выдал я, с любопытством разглядывая монарха.
Король шлёпнул меня по голове перчаткой.
- Дикарь, - заметил он при этом. - Ни черта не понимаешь в модах.
Затем Франки махнул рукой портным, и те удалились.
- А чего это ты так вырядился? - поинтересовался я. - У нас праздник? Водку пить будем?
- Э, да ты, остолоп, ничего не знаешь. Государственными делами он занимался. Ранним утром к нам прибыл посол Неммардии - барон Виде. Просится на приём. Через полчаса и начнём.
Признаться, мне стало немного тоскливо. Выходит, неммардская гадина добралась до своей столицы за день, а послу потребовалась ночь, чтобы домчаться к нам. Успеют ли бандиты Турди провести порученную им диверсию, вот в чём вопрос. Надо было сперва ехать к ним, но теперь уже ничего не изменишь.
Тут пришла королева Хильда - в ошеломляюще роскошном платье, увешанная драгоценностями и окружённая целым роем фрейлин.
- А ты неплохо выглядишь, - признался я ей. - Если задумаешь разводиться - шепни мне.
- Непременно шепну, - смеясь, ответила королева. - Я ведь ночей не сплю - всё мечтаю о таком женихе, как ты.
- Ладно, хватит уже, - проворчал король. - Где все остальные?
На зов герольда начали сползаться министры. Среди них выделялся барон Гроссир в парадном мундире, усеянном орденами всех мастей. Приближаясь к королю, он демонстративно толкнул меня и наступил мне на ногу.
- Вот так номер, - немедленно отреагировал я. - Это большая честь для меня, господин барон. Я всю оставшуюся жизнь буду хранить на сапоге отпечаток вашей пыльной подошвы. Кстати, на какой толкучке вы стащили все эти побрякушки?
- Это боевые ордена, щенок, - надменно ответил военный министр.
- Не иначе, вам вручили их за то, что вы играли в войну с мальчишками, - предположил я. - Ведь наша страна давно уже ни с кем не воевала.
- Немедленно прекратите, - вмешалась королева. - Турди, смотри не накаркай насчёт войны. А вам, барон, не к лицу задирать шута, пусть он и королевский.
Военный министр пробурчал что-то угрожающее, злобно косясь на меня.
- Ну, - сказал король. - Выходим.
И мы, многочисленной толпой, отправились в тронный зал.
* * *
Санэпидемстанция во дворце работала из рук вон плохо, поэтому поймать там здоровенного таракана не представлялось чем-то невыполнимым. Этим насекомым, ожесточённо размахивающим усами, руками и ногами, я пугал королеву Хильду, в ответ на что она взвизгивала и шарахалась, ломая всю торжественность входа в тронный зал. Франки рявкнул на меня раз, рявкнул другой, после чего решил, что настало самое время отвесить мне пинка.
Но сей трюк ему не удался - я успел отскочить в сторону, вследствие чего король потерял равновесие и растянулся бы на полу вместе со своими регалиями, короной и скипетром, не подхвати его в последний момент офицер из охраны.
- Ну погоди у меня, я тебе это ещё припомню! - прошипел Франки в ярости.
Рожа его побагровела от возмущения.
- Оставь, - сказала ему королева, - сейчас не время. А ты, Турди, выбрось эту гадость, он же тебя укусит.
- Пусть попробует. Я ка-ак дам ему в ухо!
- Сгинь с глаз моих! - распорядился король, испепеляя меня грозным взглядом.
- Слушаю и повинуюсь, - ответил я, после чего сгинул в толпе фрейлин и кавалеров, бредущих позади министров.
Таракану, удерживаемому за спину двумя моими пальцами, по-видимому не нравилось то, что с ним обходятся столь фамильярно; он отчаянно сучил всеми имеющимися у него конечностями в надежде обрести свободу.
Но его миссия ещё не была выполнена до конца.
- Подержи, - попросил я первую же подвернувшуюся фрейлину, протягивая ей насекомое. - Мне штаны подтянуть надо.
Как-то так получилось, что фрейлин вокруг меня оказалось много, и визжать они принялись все разом, да ещё и врассыпную бросились, будто им показали не таракана, коих по дворцу шлялось полно, а, по крайней мере, упыря, выползающего из могилы на охоту.
- Да тресните же его по башке кто-нибудь! - заорал вконец рассвирепевший король. - Ну сколько это ещё будет продолжаться?!
Его вопль послужил сигналом для кавалеров. Они тут же налетели на меня все на одного. Самого прыткого я уложил прямым в челюсть, после чего швырнул таракана на военного министра и пустился наутёк, выталкивая наперерез раззадорившимся преследователям зазевавшихся придворных.
Таракан, радуясь тому, что больше никто не держит его за шиворот, помчался по шикарным штанам военного министра вверх и юркнул под полу его камзола. Сразу два адъютанта бросились спасать своего начальника, однако, от излишнего усердия, они гулко столкнулись лбами и попадали на пол.
Дальнейшего я не видел, ибо пробежав мимо задыхающегося от хохота принца Берта, влетел по лестнице на второй этаж замка, забежал в свой кабинет и заперся изнутри. Дора, сидевшая за моим столом, застыла на месте. В дверь забарабанили кулаки кавалеров.
- Погодите у меня! - крикнул я. - Сейчас кто-то получит добрую порцию свинца!
Дабы за дверью не рассчитывали на то, что с ними шутят, я взвёл курки своих пистолетов. Стук в дверь прекратился, но какая-то гнида от имени моих преследователей пообещала пожаловаться на меня его величеству за мои угрозы.
- Жалуйся! - проорал я через дверь. - Только это и умеете, волки позорные! Я вас, паскудников, потом по одному всех переловлю, никого не забуду!
Кавалеры принялись совещаться относительно того, что делать дальше. Дора, напуганная моим внезапным и шумным появлением, всё так же не сдвигалась с места, словно гвоздями прибитая.
- Это ещё что за новости? - сердито спросил я. - Тебе больше негде сесть? Обязательно надо занять моё место?
Дора перебралась к себе и ответила:
- Простите, я думала, что вы на церемонии приёма посла, а ваше кресло мягче моего, поэтому…
- Это тебя не оправдывает, - перебил я. - Подсидеть меня хочешь?
- Шеф, но ведь вам же известно, что никто не справится с вашими обязанностями столь же блистательно, как вы сами. А почему к нам ломятся какие-то люди? Это заговорщики?
- С чего ты взяла, что они - люди? Так, человекообразные. Кстати, ты уже выполнила то, что я тебе поручил?
Дора взглянула на меня с изумлением.
- Но вы же не задавали мне никакой работы!
- Какая разница, задавал или нет. Ты её сделала?
- По-моему, - сказала Дора с некоторым вызовом в голосе, - вы просто ищете повод для того, чтобы суток трое подержать меня в подземелье. Если дело только в этом, то так и скажите. И не надо придумывать мне несуществующие провинности.
- А чего это ты хамишь? Я могу засадить тебя в подземелье и безо всякого повода - тоже мне нашла проблему.
- Вы позволите мне сходить за одеялом и сухарями? - спросила Дора, глядя в пол.
- У тебя всё это должно быть наготове. Лучше сходи за пивом. Сегодня я тебя прощаю.
- Спасибо, - выдавила из себя моя секретарша. - А вы разве не пойдёте на приём посла?
- Без меня всё равно не начнут.
- Я представляю себе эту картину. Их величества беспокойно ёрзают на своих тронах, неммардский посол нетерпеливо топчется за дверью, а вас всё нет и нет.