– В общем, я не против. Якши. Как скоро планируешь начать?
– Да пока все еще в стадии обсуждения. Нужно найти поставщика расходных материалов. Ну и выкройки разные, а то что ж, по одному лекалу строгать?
Ринат со мной согласился и отправился к себе в комнату общаться с Айгуль. А я вечером поведал Валентине о заключенном с Акжигитовыми устном договоре. Та тут же отправилась к соседям, чтобы лично разъяснить диспозицию. Вернулась через 15 минут, вполне себе довольная.
Выяснилось, что и Айгуль не против заработать для своей дружной семьи лишнюю копейку. Потому как вязание шарфиков и носочков особой прибыли не приносило. Готова была приступить к работе хоть завтра. Так что теперь перед нами стояла задача обеспечить швею джинсовой тканью и фурнитурой.
Честно сказать, мои познания в этой области были довольно скромными. Вот если бы пришлось решать историко-археологические задачки… Ну, например, открыл бы на территории области Золотаревское городище я, а не Геннадий Белорыбкин, который как-то выступал перед моими учениками с лекцией. Правда, на самом деле Городище было открыто еще в 1882 году местным краеведом Федором Чекалиным, но Геннадий Николаевич сумел откопать в буквальном смысле три новых селища и систему укреплений. А если это сделает не он в 1998 году, а я в 1975-м? Какие с этого буду иметь дивиденды? Нужно будет помозговать над этим вопросом. Тем более что место, где проводились раскопки, я посещал со своими троглодитами, думается, найду снова без проблем.
Итак, что мы имеем… Есть: швея, швейная машинка, выкройка одной модели джинсов. Нет: ткани и фурнитуры. То есть задача – приобрести недостающее. А как это сделать?
Как обычно, на выручку пришла Валентина со своими связями. На барахолке в Ухтинке ее знакомая торговала шмотками, из-под полы иногда приторговывала и джинсами, вот через нее реально было выйти на поставщиков. Если цепочка потянется дальше, то поставщики могли поделиться координатами, где можно купить ткань и фурнитуру. А могли и не поделиться. В таком случае процесс открытия ЧП Губернский затягивался бы на неопределенный срок. На крайний случай пришлось бы ехать в Москву, и через тех же цыган, торгующих по подворотням из-под полы "импортными" джинсами, пытаться найти поставщика. Но и этот вариант мог не сложиться, и уж тогда даже не знаю, что можно было бы и предпринять.
Базар в Ухтинке работал по выходным. Ехать мы запланировали туда в ближайшее воскресенье, это у нас будет 18 мая. Чтобы не терять времени даром, я на следующий день отправился на Карла Маркса-16, где в одном здании располагались редакции "Пензенской правды" и "Молодого Ленинца". Правда, молодежная газета занимала последний, пятый этаж, а их более старшие товарищи гнездились этажом ниже.
Десяток приличных стихотворений, которые мне удалось вспомнить, я прямо с утра отпечатал на машинке в кабинете Зинаиды. Извинился за столь ранний визит, поскольку народу вокруг ошивалось полно, и мое появление могло привлечь ненужное внимание. Но Зина только отмахнулась, поинтересовавшись моими успехами по продвижению рукописей. Я рассказал о поездке в Москву, а поскольку до этого как-то не предоставил ей возможности ознакомиться с рукописями "Крейсеров" и "Печального детектива", то решил порадовать стихами собственного сочинения. Зинаиде понравилось, и она даже попросила разрешения оставить ей на время один экземпляр с возвратом. А мне жалко, что ли?! Пусть читает, несет в массы мое творчество. Вот здесь я был реально горд, все ж таки сам сочинил, а не стырил у классиков!
В обеих редакциях со мной пообщались душевно. В "Пензенской правде", которой тогда руководил в должности главреда Вениамин Лысов, молоденькая сотрудница даже чаю предложила, пришлось отказаться, сославшись, что только что из дома. Пообещали ознакомиться со стихами в ближайшее время, поинтересовались, знаю ли я телефон редакции и есть ли у меня домашний телефон. Нацарапали на листочке свой номер, и мне это напомнило недавний визит в столичные издательства.
В "Молодом Ленинце" движение по этажу было более интенсивным, все ж таки не такие старперы сидят, как в "ПП", вот и бегают, места себе не находят. Так же побожились не потерять мои поэтические опусы, всучили свои телефоны, и я с чистым сердцем отправился восвояси. Единственное, что напрягало – в обеих издательствах сказали, что у них этих рукописей местных авторов – вагон и маленькая тележка. Причем несут не только стихи, но и очерки, их газеты тоже публикуют, предпочитая рассказы о природе и людях родного края. Ну ничего, время терпит.
А вот и долгожданное воскресенье! Мы с Валей садимся на пригородный автобус и едем в на барахолку. Ухтинка находилась на полпути к Бессоновке. Вспомнилось, что в те годы Бессоновский лук считался одним из лучших в стране, за ним приезжали оптовики со всего СССР. Но в 90-е производство элитного лука практически свернулось, сейчас его на прилавках днем с огнем не сыщешь. А сетевым магазинам и вовсе невыгодно местной продукцией торговать, тот же "Магнит" лучше будет реализовывать свою краснодарскую продукцию. Ну да ладно, вдруг мне удастся что-то изменить в истории страны, и в этой реальности в 2015 году бессоновский лук будет продаваться не только в нашей стране, но и за рубежом.
Наконец добираемся до Ухтинки, и битком набитый автобус моментально пустеет. Все мчатся на барахолку, где можно приобрести вещь, недоступную в обычном магазине.
Вот и мы неторопясь подтягиваемся.
– Кажется, Жанка где-то здесь должна торговать… А, вон и она, идем.
Подходим к знакомой Валентины, у той сколоченный из досок самодельный прилавок завален всяким тряпьем, наверное, считающимся в это время дефицитом. Пара покупателей (вроде как мамаша и сын-подросток) прицениваются к болоньевой куртке. Среди одежды замечаю кусочек джинсовой ткани. "Ковбойские штаны" лежат так, чтобы сильно не отсвечивать, и в случае чего можно было бы сразу накрыть их курткой или обычными брюками. Понятное дело, кому охота иметь проблемы с законом…
Сама продавщица – невысокая женщина в яркой куртке и темно-синих джинсах с подворотами снизу – увидев нас, радостно улыбается. Обмениваются с Валентиной приветствиями. После чего, дождавшись, когда покупатели вместе с покупкой отойдут в сторону, моя заводит с Жанной разговор. Та становится серьезнее, кивает, потом задумывается, косится в мою сторону, и в итоге обещает поговорить со своим поставщиком. Предлагает приехать через неделю, поскольку ни у нас, ни у нее телефона нет (невольно на ум приходит, что сотовый телефон – иногда весьма полезная вещь). После чего прощаемся и отправляемся домой.
А через неделю, как и договаривались, мы вновь приехали на барахолку. Жанна торговала на том же месте. Увидев нас, позвала соседку:
– Нинка, слышь, пригляди за товаром, я отойду на пару минут.
После чего жестом велела нам следовать за ней. По пути обмолвилась:
– Коля вас ждет. Я ему объяснила, что к чему, он вроде согласился с вами поговорить.
Короткое путешествие завершилось у небольшого сарая, переоборудованном в своего рода теплушку. Торговка толкнула дверь, сказала в полусумрак: "Привела", после чего кивнула, мол, заходите, и посторонилась, пропуская нас внутрь.
В "теплушке" за столом, накрытом ободранной клеенкой, сидели двое. Один был постарше, этакий пузатый коротышка, отсвечивал объемной залысиной, которую обрамляли черные, вьющиеся волосы. На безымянных пальцах обеих рук посверкивали золотые печатки. Во рту желтого металла тоже хватало. Картину завершал выпиравший из-под кожаной куртки массивный золотой крест на цепи толщиной в мизинец. Второй выглядел помоложе, и оба однозначно были цыганами. Ну да, по имени можно было догадаться.
Жанна испарилась, мы остались с незнакомцами наедине. Ромалы пристально нас разглядывали и молчали.
Я решил взять инициативу в свои руки, и кивнул тому, который постарше:
– Здравствуйте, вы, наверное, Николай?
– Лучше просто Коля, у нас, цыган, принято так говорить. А это мой племянник Ваня… Ты, значит, Сергей, а она Валя? Хорошо…Ну чего стоите, садитесь, стулья есть, не люблю разговаривать, когда один стоит, а второй сидит.
– Мы по поводу джинсы, – продолжил я, расположившись на табурете с потрескавшейся доской, а Валентине пододвинув более приличный с виду стул.
– Я знаю, Жанна сказала. Брат, надеюсь, то, о чем мы здесь будем говорить, останется между нами? В случае чего я вас не знаю, вы меня тоже, иначе… Ладно, не хочу никого пугать, давайте к делу. Что вас конкретно интересует?
– Материал и фурнитура.
– Какие объемы?
– Ну-у… Пока планируем сделать штук десять, поглядим, как пойдет. Если будут нормально продаваться – тогда снова к вам обратимся.
– А где планируете реализовывать?
– Пока по знакомым, через тех, кому доверяем. Может быть, и в Москву буду возить иногда.
Коля перебросился несколькими словами с племянником на своем наречии. Затем снова повернулся к нам:
– Мы закупаем уже готовый товар, под реализацию. Где берем – это наше дело. Но вам можем помочь за хороший процент. Наши расценки знаете? Нет? Короче, один погонный метр денима будет стоить 25 рублей. На одни джинсы вам понадобится 1,5 – 2 метра. То есть округляем, получается где-то в пределах 500 рублей. Плюс фурнитура – молния, заклепки, пуговицы, лейбл, прошивочная нить – на десяток пар обойдется в 100 рублей. Кстати, какой лейбл хотели? "Levi's" сгодится? Ну и хорошо. В общем, итого 600 рублей. Половину отдаете сейчас, вторую половину – по получении товара. Устраивает такой расклад?
Мы с Валей переглянулись. Перед походом сюда она сняла со сберкнижки практически всю наличность – 450 рублей. Сказала, что копила на новый холодильник, но видимо, придется обождать. И теперь две третьих этой суммы нужно отдать. А затем найти еще 150 рублей, чтобы полностью расплатиться с поставщиком. Зарплата у Валентины 6-го числа, то есть почти через месяц. Ну да ничего, что-нибудь да придумаем. Тем более что моя любовь чуть заметно кивает, обозначая согласие.
– Хорошо, по рукам!
Закрепляем нашу сделку рукопожатием, и тридцать червонцев исчезают в Колином кармане. Он их даже на свет не проверяет, наверное, уже наощупь отличает настоящую купюру от подделки.
Договариваемся встретиться здесь же через неделю, после чего мы с Валей покидаем сарайчик, пропитанный смесью запахов каких-то благовоний и табачного дыма.
Глава 11
Неделю я провел с пользой. Благодаря продолжавшемуся декрету соседки Зинаиды по кабинету перепечатал еще один роман. На этот раз я взялся за фантастику, за роман Энди Уира "Марсианин". Вроде в июле этого года состоится знаменательное событие в мире космонавтики – программа "Союз-Аполлон". Не исключено, что проект держится в секрете до момента старта, но было бы здорово опубликовать вещь как раз летом, получилось бы в тему.
После первого прочтения книги я был от нее в восторге, несмотря на, казалось бы, обилие технических подробностей. А хорошие книги я обычно сохраняю в надежде когда-нибудь снова взяться за их прочтение. Заодно докажу всем, что я разносторонний писатель, способен браться и за военную прозу, и за духовно-нравственную литературу, и за серьезную научную фантастику.
Естественно, в сюжет пришлось вносить некоторые коррективы, а также заменять некоторые фразы, начиная с первой строчки. В авторском исполнении она звучит следующим образом: "Я в полной заднице". После недолгого раздумья я написал: "Похоже, я попал в безвыходную ситуацию". Пусть не так емко, как у Уира, но вполне в духе советской цензуры.
Далее я излагал версию, что экспедиция на Марс была снаряжена Россией, а не США. И на Марсе застрял не американский астронавт Марк Уотни, а российский космонавт Виктор Огнев. Хотя экипаж, само собой, интернациональный, тут должно быть как раз в тему, учитывая вышеупомянутый совместный проект "Союз-Аполлон". Естественно, радиообмен происходит не с Хьюстоном, а с Королевым, где располагается, насколько я помнил, российский Центр Управления Полетами.
Этот роман я заранее решил отдать в журнал "Вокруг света". Как-то в детстве меня отправили летом к бабушке и дедушке в деревню, и там на чердаке я обнаружил целую связку журналов "Вокруг света" за 70-е и 80-е годы. От нечего делать стал листать, и потом не мог оторваться. Помню, с каким упоением прочитал раскиданный на несколько номеров роман Хайнлайна "Пасынки Вселенной".
В СССР журнал считался крутым, был своего рода окном в мир, куда обычный советский гражданин не имел доступа. "Вокруг света" зачитывали до дыр, хотя, по словам деда, подписка на год или полгода стоила недешево. А тут я, весь такой из себя красивый, прихожу к этим ребятам и небрежно этак бросаю им на стол рукопись. Вот, мол, почитайте на досуге, а я обратно в Пензу поехал, меня дела ждут. Некогда мне тут с вами лясы точить. А потом бах – и "Марсианин" в следующем же номере, и так несколько номеров подряд. Глядишь, с фантастикой я известности достигну еще быстрее, чем с "Крейсерами" и "Печальным детективом".
А тут еще радостное событие – мои стихи вышли сначала в "Пензенской правде", а следом и в "Молодом Ленинце". Валентина тут же скупила несколько экземпляров, чтобы похвалиться перед соседями и Татьяной. А я набрался наглости и позвонил в обе редакции, поинтересовавшись, платят ли они гонорар за публикацию стихов. Оказалось, что хоть и небольшой, но платят. В "ПП" попросили подойти за гонораром с паспортом в среду, 21 мая, а "МЛ" выдавал гонорар вместе с зарплатой, что штатным, что нештатным авторам 5 июня.
Мда, а как же я теперь без документов получу свой барыш? Ни паспорта нет, ни трудовой книжки, ни военного билета… Да меня запросто могут привлечь хотя бы за тунеядство.
А тут еще аккурат к выходным Петрович с грыжей лег в больницу. Овощной вновь остался без грузчика, и в пятницу мне пришлось снова выходить на работу. Ну да ничего, дело-то привычное, утешил я себя.
Как бы там ни было, в воскресенье, как и планировали, мы с Валентиной отправились снова в Ухтинку. Кто бы мог предположить, что все пойдет не совсем так, как мы рассчитывали… Вернее, совсем не так. Мы приехали с двумя объемными сумками, готовясь загрузить в них ткань и фурнитуру. Не заглядывая на барахолку, двигаемся к тому самому сараю, и утыкаемся… в запертую дверь. Черт, ну и везет мне в этом времени на двери с замками. Переглядываемся с Валентиной, и читаем в глазах друг друга нарастающую тревогу. Тут же, не сговариваясь, торопимся к торговой точке, где заправляет Жанна. Та на месте, но завидев нас, почему-то начинает кусать губы и отводит взгляд в сторону.
– Привет, – здоровается с ней Валя, и я чувствую, как буквально звенит ее голос.
– Привет, – отвечает Жанна, по-прежнему глядя куда-то мимо нас.
– Слушай, а ты не знаешь, где сейчас твой поставщик, этот, как его… Николай?
– А-а-а… А я не знаю, он что-то не появлялся еще. Вроде с утра должен был новую партию джинсы подогнать, а че-то нет его. Может, заболел?
В голосе торговки явно слышится надежда, что мы ей поверим и отчалим, удовлетворенные таким ответом. Но мы не верим, я вижу, как губы Валентины медленно сжимаются в тонкую нить. Такой я ее еще не видел, чего доброго, сейчас такой допрос с пристрастием подружке устроит, что придется "скорую" вызывать.
– Жанна, – вроде бы говорит тихо, но скрытая ярость того и гляди прорвется наружу. – Жанна, ты меня за кого здесь держишь? Я что, похожа на идиотку? Где твой поставщик, этот гребаный Коля? Я ведь тебя пока по-хорошему спрашиваю…
И тут уже подруга – похоже, теперь уже бывшая – не выдерживает. Быстро же она сдалась. Хотя, вероятно, это и спасло ее от более серьезных последствий. Потому что Валентина была готова, пожалуй, как минимум вцепиться ей в волосы.
– Валя, – сквозь всхлипывания говорит она, – я здесь вообще ни при чем. Ты когда Коле деньги отдала, он забрал у меня выручку за свои джинсы, остаток непроданного товара, а когда я спросила, почему он это делает, сказал, что у него появилась новая точка реализации. Я спросила начет вашего с ним дела, он почему-то засмеялся, и сказал, что с дурачками приятно иметь дело. Мол, в милицию они все равно не заявят, потому что сами собирались заняться противозаконной деятельностью. А у меня и телефона твоего нет. Да что толку, если бы я и позвонила?!
Твою же мать! Ну ведь что-то подсказывало мне, что мы серьезно рискуем, однако доверились этому пузатому уроду. Ведь знал же, что с цыганами лучше не связываться…
Похожие мысли отразились на лице и у Валентины. Но она выглядела скорее более расстроенной, чем злой на подругу и Колю.
– Эх ты…, – с тяжким вздохом сказала Валентина. – Хоть знаешь, где его можно найти?
– Так-то он появляется иногда здесь, у него тут цыганки ходят, продают из-под полы самоварное золото. А так больше ничего не подскажу… Да и не связывайтесь вы лучше с этими цыганами, там такая кодла, зарежут – и ничего не докажешь.
– Ну это мы еще посмотрим, – сказал я без особой уверенности в голосе.
Хотя прекрасно понимал, что шансы вернуть деньги практически равны нулю. Получается, и Валю подставил на деньги, и сам в ее глазах буду выглядеть лузером.
– Ладно, пойдем что ли, – вздыхает Валя. – А то стоим тут как…
Но не успеваем сделать и нескольких шагов, как мое сердце подскакивает и застревает где-то под кадыком. Я вижу не кого иного, как Колю, о чем-то беседующем с двумя колоритными чавелами. Вот это неожиданность, я-то уже считал, что наши деньги (вернее Валентины) того… Вот только как заставить этого мерзавца вернуть три сотни? И он сам крик поднимет, уйдет в несознанку, и бабы его
Прошу Валентину постоять на месте, а сам, стараясь особо не "светиться", подхожу поближе. Наскакивать на Колю и требовать вернуть деньги при всех было бы глупостью. Поэтому решаю пока просто наблюдать.
Вот наконец объект моего интереса прощается с цыганками, предварительно взяв что-то у одной из них и спрятав в нагрудный карман, после чего покидает барахолку. Следую за ним. По пути, словно на автомате выдергиваю торчавший из земли обрезок металлической трубы. Коля минует проулок и, судя по всему, направляется к припаркованной тут же "копейке". За рулем никого нет, значит, он приехал один. Уже неплохо!
Перед тем, как открыть машину, Коля озирается, и я лишь в последний момент успеваю нырнуть за угол ближайшего дома. Снова выглядываю. Вот он уже проворачивает ключ в замке двери. И здесь я срываюсь с места, подскакиваю сзади и со всего маху опускаю трубу на его прикрытую кепкой макушку. С легким всхлипом Коля оседает вниз.
Тут мне становится страшно. А вдруг я его на тот свет отправил, и еще не факт, что обошлось без свидетелей. Озираюсь, но вроде никого не вижу.
Проверяю у цыгана пульс, приложив два пальца к левой стороне шеи. Редко, но бьется. Значит, жить будет. От сердца немного отлегло.
Но что делать дальше? Вообще-то я шел за ним с целью вернуть свои деньги. Поэтому без тени сомнения принялся обшаривать карманы. В одном обнаружил десятку, трешку, и две рублевых купюры. Это не считая мелочи. А вот во внутреннем, похоже, этот жулик спрятал выручку, которую ему отдала цыганка. И это только полдень, значит, к вечеру они еще распродадут свое самоварное золото. Не наркотики же цыганки продают, в самом деле.