- Знаете, сержант, это, отчасти, моя вина, - признался я. - Давеча брал интервью у леди Клементины Чертилл, упомянул про изобретение профессора Бэббиджа, и что испытывать его будет сэр Эндрю…
- Ну что вы, что вы, мистер Адвокат. Это, во-первых, большая честь, а во-вторых огромный повод для гордости всем ирландцам. Как же, спесивые англичане не нашли достойного соперника в своей стране и были принуждены обратиться к нам, - поспешил утешить меня Вильк. - У нас, на Третьем, констебли уже чуть ли не дерутся за право попасть в число охранников на состязании.
У меня слегка отлегло от сердца. Конечно, ни к чему лукавить – я в любом случае использовал бы полученную от сержанта информацию именно так как это получилось, ведь Джей Джей требовал сенсацию, и такое его желание лучше было исполнить. Репортер, который не может обеспечить роста тиражей мало стоит в глазах Блинкса, а мне необходимо содержать семью, да и Брендан этой осенью уже должен поступать в гимназию…
Но, хотя бы то, что Вильк не держит на меня за это зла – утешает.
- Интересно, а съемки этого чуда разума разрешены? У нас в редакции есть амбротип последней модели.
- Наука на месте не стоит. Вот и у нас в участке решили заменить даггеротип на ферротип. - ответил сержант. - Я уточню этот нюанс и сообщу вам. Вы ведь будете освещать и прибытие голема в Дубровлин, мистер Адвокат?
* * *
Чем дольше длился пятничный день, тем нервознее и раздражительнее становился Джей Джей. К обеденному перерыву он успел достать своими мелкими и мелочными придирками решительно всех сотрудников редакции
Я, признаться, тоже волновался. Невзирая на приязнь, которую ко мне, казалось бы, испытывает Председатель Географического общества, несмотря на понимание того факта, что люди его круга не встают рано, некие сомнения в успешности той, прямо назовем вещи своими именами, - авантюры, - что я затеял у меня имелись. В конце концов, у герцога Данхила, человека крайне занятого, могло просто не найтись ни единой свободной минуты на этой неделе, что открыло бы для меня весьма мрачные перспективы: поедания шляпы мне Блинкс в жизни не простит.
Под такие невеселые мысли я совершенно утратил аппетит, и вместо того, чтобы отправиться обедать домой обошелся пончиками на разнос от Сабурами. Обыкновенно он их никому, кроме полисменов при исполнении не продает, но мне, как лицу в некотором роде причастному, делает исключение.
Наконец, едва лишь готовый номер "Светского хроникера" отправился в типографию, на пороге появился мальчик в форме почты.
- Телеграмма для мистера Адвоката, - сообщил он. - Кто примет?
- Я, я приму, - вылетел из своего кабинета Джей Джей. - Держите фартинг, молодой человек.
- Благодарю, сэр, - с самым серьезным видом кивнул паренек. - Распишитесь в получении.
Вручив монетку посыльному и забрав у того телеграмму главный редактор стремительно вернулся в свой кабинет, куда поспешил и я.
- Фемистокл, голубчик, все пропало! - трагическим голосом сообщил мне мистер Блинкс, протягивая лист бумаги с почтовым штемпелем. - Вот, ознакомьтесь.
Вопреки ожиданиям телеграмма оказалась не от сэра Джоффри Синклера, а от мистера Колвилла, секретаря эрла Чертилла, в которой последний сообщал, что комиссар Дубровлина и Мит Уи Нелл будет рад принять меня для интервью в Главном управлении полиции в три часа дня.
В воскресенье.
- Боже мой, какой конфуз, какое несчастье. Проиграть этому прохвосту! - продолжал причитать Джей Джей.
- Позвольте, отчего же – проиграть? - перебил его я, не дожидаясь когда главный редактор перейдет от жалости к себе к обвинениям в мой адрес.
- Вы что, не понимаете? Мы же просто не успеем дать это интервью в воскресный номер! - воскликнул мистер Блинкс.
- Ну и даром не надо. Что написано в его телеграмме? Что интервью в воскресенье надо взять! И только, Джей Джей – взять. О публикации в тот же день речи не шло.
Главный редактор просиял на миг, но потом со стоном откинулся на спину кресла и трагическим жестом приложил ко лбу руку.
- Ах, Боже, какой я болван! - воскликнул он. - Ведь в моем ответе было написано: "В воскресенье вы его прочтете".
Внутренне я с ним согласился, вслух же, придав голосу бодрости, произнес:
- Так в чем печаль, мистер Блинкс? Мы пошлем ему интервью с посыльным, едва я вернусь от эрла Чертилла.
- Фемистокл, вы возвратили меня к жизни! - воскликнул Джей Джей.
Забегая вперед должен сказать, что моя уловка против главы "Особняка" сработала лишь отчасти. Мы действительно отправили ему интервью в запечатанном пакете, однако мистер Флинт, видя что в воскресном номере "Светского хроникера" обещанного материала нет попросту распорядился убрать наше послание в сейф не вскрывая и ознакомился с ним лишь в понедельник с утра, что позволило ему утверждать, что пари выиграл якобы он.
Такое его неприятие явного проигрыша стало поводом для тяжбы, рассмотрев которую мировой судья Дредд, с присущим этому человеку тяжеловесным юмором сообщил господам редакторам, что по его мнению стороны, заключая пари, использовали весьма неточные формулировки и однозначно пришли к соглашению лишь о владельце головного убора, после чего присудил каждому съесть по одной второй части кепи мистера Флинта.
Я в тот момент, к своей большой удаче, находился на борту корабля, отправляясь в редакционную командировку в Детройт и связаться со мной мистеру Блинксу было решительно невозможно. К моменту же моего прибытия в порт Нью-Йорка, Джей Джей, человек столь же отходчивый сколь и находчивый, уже не только отошел от конфуза, но и всюду щеголял фразой о том, что разорил Флинта на полшляпы.
* * *
К часу, на который комиссар полиции назначил мне встречу, все высшее общество Дубровлина уже только и делало, что обсуждало предстоящий матч. Казалось бы, всего каких-то жалких три с половиной дня на то, чтобы возбудить общий интерес, срок совершенно несерьезный, а вот однако ж – столицу захватила натуральнейшая шахматная истерия.
За публикациями в "Светском хроникере" и ненадолго отставшем от него "Особняке" знамя подхватил "Научный вестник", давший развернутую биографию профессора Бэббиджа и пространно рассуждавший со своих страниц о перспективах применения "умных" големов.
Такое сугубо женское издание как "Модница", в котором прознали о патронаже леди Клементины над состязанием, также моментально разродилось обширной статьей, где, в свете опубликованного нами интервью с герцогиней, обстоятельно рассуждали, какое платье прилично одеть леди для посещения такого состязания, и какое следует носить тем, кто, паче чаяния, станет участницей шахматного соревнования. Для последнего случая утвердили "амазонку".
Ну а дальше… Дальше количество публикаций начало расти как снежный ком. Кто-то делал акцент на изобретении, кто-то – на шахматах, "Криминальное чтиво" так и вовсе на деятельности Третьего участка, но погреть руки на внезапно ставшей модной теме стремились все. Дошло даже до того, что "Месмерический листок" опубликовал отчет о сеансе по вызову духа сэра Чарльза Бэббиджа, а разделы объявлений во всех вышедших в субботу газетах были просто переполнены предложениями от учителей игры в шахматы.
Единственными кто хранили по поводу грядущего события гробовое молчание были религиозные издания. Видимо кардинал О`Нил еще не определился с тем, как Церкви следует реагировать на голема, обладающего некоторым подобием разума.
Как бы то ни было, в урочный час я вышел из кэба у дверей Главного управления полиции и вскоре уже входил в кабинет комиссара. К моему удивлению эрл Чертилл был не один, а в обществе суперинтенданта Канингхема.
- Ну-с, мистер Адвокат, входите-входите, - дружелюбно поприветствовал меня герцог, попыхивая сигарой. - Признаться, мне было любопытно встретиться с человеком, который способен поднять такую бурю в нашем болоте. Полагаю представлять вас с сэром Эндрю нужды нет?
- Мы познакомились во время расследования дела о смерти матери Лукреции, - дипломатично ответил я, а начальник Третьего участка едва заметно, буквально кончиками губ, улыбнулся.
Видимо припомнил тот скандал, что закатил Джей Джей вытаскивая меня из каталажки, хотя вот этого-то, по сути, и не требовалось.
- А, кстати, вы уже знаете о последнем шахматном скандале, господа? - хохотнул сэр Уинстон, и дождавшись наших отрицательных ответов продолжил: - Есть у нас в лейб-гвардии такой лейтенант, Шон Бац-Кастлмур, отчаянный сорвиголова и завзятый дуэлянт. И, поверите ли, сцепился вчера вечером с ротмистром гуронского Его Императорского Величества Конвоя, по имени Райвенок. Ну, люди оба молодые, горячие, – один хайлендер, второй и вовсе индсмен, – дошло дело до сатисфакции. И что вы думаете? Наш бравый гвардеец выбрал в качестве оружия шахматы!
Эрл Чертилл удовлетворенно захохотал.
- Надеюсь, они будут играть не слишком крупными фигурами, - усмехнулся суперинтендант Канингхем. - А то, как вы верно заметили, люди горячие, схватит один фигуру, и придется коронеру констатировать смерть от удара тупым предметом.
Господа полицейские засмеялись, а я подумал о том, что какие бы ни были фигурки, возможность ударить шахматной доской остается в любом случае.
- Надеюсь, я могу опубликовать это известие, господа? Или причина ссоры… пикантна?
- Да что там пикантного? - отмахнулся комиссар. - Столкнулись в коридоре, шотландец обозвал Райвенока слепой краснорожей обезьяной…
- Какая бестактность! - возмутился я.
- Скорее глупость, поскольку гурон, не меняясь в лице заявил, что не держит на Бац-Кастлмура зла, поскольку тот, вероятно, просто не слыхал о трудах Чарльза Дарвина. Ну а лейтенант, ярый католик…
Герцог Данхилл поморщился.
- Ладно, мистер Адвокат, давайте к делу.
- Извольте, господа, - я извлек блокнот и карандаш. - Наших читателей в первую очередь интересуют вот какие вопросы…
Разумеется, ничего принципиально нового, такого, чего я еще не успел узнать о мистере Канингхеме, эрл Чертилл не рассказал. Упомянул старинный род сэра Эндрю, его успехи на полицейском поприще, высказал суждение о том, что шахматы весьма способствуют развитию логического мышления, которое сыщикам просто необходимо (ну а раз уж суперинтендант целый вельтмейстер, понятное дело, что и полисмен он выдающийся), похвалил его организаторские способности, на чем, собственно, наша беседа и начала подходить к своему логическому завершению. Комиссар Дубровлина и Мит Уи Нелл, человек далеко не глупый, прекрасно осознавал, что интервью имеет формальный характер и исполняет роль эдакого рекомендательного письма.
- Ну что же, благодарю вас, сэр Уинстон, за столь всеобъемлющую характеристику, - произнес я. - Мне показалось, правда, вы не упомянули еще об одной особенности этого потрясающе разностороннего человека.
"Разносторонний человек" изогнул бровь и с интересом посмотрел на меня.
- Вот как? - эрл Чертилл взял из хьюмидора новую сигару. - Мне казалось, будто я все рассказал.
- А разве не относится к безусловному достоинству сэра Эндрю то обстоятельство, что он внимательно следит за всеми новинками технического прогресса, и старается оснастить ими свой участок? Например, нам стало известно о его планах заменить дагерротипический аппарат на ферротип.
- Однако! - усмехнулся герцог Данхилл, откусывая щипчиками кончик сигары. - А вы весьма осведомленный человек!
- Это моя работа, сэр, - скромно ответил я.
- Ну что же, не думал что это действительно интересно читателям "Светского хроникера", но – да, ваша информация верна. Ферротипический аппарат для Третьего участка сегодня был доставлен в Главное управление полиции и уже завтра поступит в распоряжение мистера Канингхема.
- А он уже прошел испытания, или их будут производить подчиненные сэра Эндрю?
- Простите, я не совсем понимаю что вы имеете в виду, мистер Адвокат? - ответил комиссар, подкуривая сигару.
- Я всего лишь хотел сказать, сэр Уинстон, что новый ферротип неплохо бы проверить на предмет брака. Снять на него что-то. Да вот хотя бы и нас! - как говаривал главный редактор одной дешевой газетенки, где я некогда начинал свою карьеру репортера, "Наглость – счастье журналиста".
- И чтобы вы этот снимок опубликовали? - иронично улыбнулся суперинтендант, до того все больше помалкивавший, и лишь уточнявший некоторые моменты в словах эрла.
- А что в этом было бы дурного? Не так уж часто где-то, кроме как в "Криминальном чтиве", появляются изображения высших полицейских чинов. А ведь народ должен знать своих героев в лицо!
Комиссар снова раскатисто расхохотался, так сильно, что на глазах его выступили слезы.
- Мистер Адвокат, вы… - произнес он, отсмеявшись. - Определенно, вы истинная акула пера, и дав вам палец, рискуешь остаться не то что без руки, а вообще без всего. Я, признаться, восхищен. Что же, будь по-вашему.
Мистер Чертилл нажал на кнопку, выступающую из угла столешницы и из приемной послышался резкий жужжаще-звенящий звук, различимый даже через массивную дверь кабинета.
- Я, как видите, тоже не чужд техническим новшествам, - пояснил сэр Уинстон, и отдал распоряжение появившемуся дежурному о доставке ферротипа в кабинет. - Ну что же, а покуда мы ждем, я предлагаю выпить по капельке коньяка.
Композицию для снимка выбрали самую классическую: в центре, за столом, комиссар Чертилл, сбоку от него – суперинтендант Канингхем, а с противоположного края, и чуть в стороне, ваш покорный слуга, с блокнотом и карандашом в руках, якобы что-то записываю. Вышло весьма художественно, на мой взгляд.
Уже прощаясь я вспомнил свою беседу с сержантом Вильком и спросил сэра Эндрю:
- Скажите, мистер Канингхем, ходят слухи, что голем Бэббиджа может стать целью тайной луддитской организации. Они правдивы?
Комиссар и суперинтендант замерли на миг и переглянулись.
- А вы действительно очень информированный человек… - произнес начальник Третьего участка после неловкой паузы. - Что ж, отвечу: вероятность этого не нулевая, и именно поэтому охрана механизма и сопровождающих его лиц поручена моим лучшим людям.
- Но я буду признателен, если вы не будете упоминать об этих замшелых фанатиках в своей статье, - добавил эрл Чертилл.
* * *
Последующие дни пролетели незаметно и сравнительно спокойно. Мы публиковали статьи Географического общества, правдами и неправдами привязывая их к шахматной тематике, не забывали и о иных новостях, в общем – занимались привычной рутинной работой, и я даже стал находить время почаще бывать дома, с семьей.
Но вот, наконец, наступил день, когда шахматный голем мистера Бэббиджа прибыл в Дубровлин. Ранним утром, еще до того как рассвело, меня поднял на ноги громкий и настойчивый стук в дверь.
Когда я ее открыл, то увидел на пороге паренька лет тринадцати, в простой поношенной одежде, стоптанных и разбитых ботинках, да выцветшей кепке поверх взлохмаченной, давно не стриженной шевелюры.
- Вы будете мистер Адвокат? - глядя исподлобья спросил он.
- Да, - зевнул я. - Что вам угодно, любезный?
- Вам велено сказать, что "Роял Мэри" встала на рейде, - сообщил парнишка и выжидательно уставился на меня.
Я пытался сообразить что бы значила эта фраза долгие три секунды.
"Роял Мэри", уже далеко не новый но все еще крепкий парусно-колесный пароход, занимающийся перевозкой грузов и пассажиров между Дубровлином и Ливерпулем – именно он-то и должен был доставить в столицу британского голема и сопровождающих его лиц. Ходит он не то чтобы нерегулярно, но строгого расписания не придерживается, и именно потому Джей Джею пришлось договариваться с комендантом порта о том, что сразу по появлению "Роял Мэри" тот пошлет кого-то с новостью.
Встало ему это, кстати, недорого – всего лишь в бесплатную полугодовую подписку на наше издание.
- М-м-м-м… - я кивнул. - Одну секундочку, юноша.
Взяв из тумбочки у входа пару пенни, я вручил их мальчику.
- Это вам за труды, молодой человек.
- Благодарю, сэр, - тот, приняв деньги, чуть приподнял головной убор.
Недавно, видать, в портовых работниках – те цветастые косынки на шее носят, а кепка – суть отличительный признак фабричного рабочего.
- Вас не затруднит сообщить ту же новость еще по одному адресу, э?.. - я продемонстрировал парню еще пенс. - Простите, не знаю как вас звать.
Тот бросил на монетку короткий голодный взгляд, но только тем и выдал свое желание ее заполучить. Внешне же, оставаясь невозмутимым, он, старательно изображая взрослую степенность, кивнул.
- Картрайт, сэр. Если ваш адресат проживает не слишком далеко, то – да, мог бы. А так, у меня есть обязанности в порту, мистер.
- Недалеко, улица Архитектора Беккера, дом тринадцать, - я протянул ему монету. - Мистер Фёст. Скажите, что я буду дожидаться его в порту, и чтобы взял побольше пластин для амбротипа.
Быстро собравшись, я поймал кэб и отправился в порт. К моменту моего появления на причале солнце еще лишь собиралось появиться из-за горизонта, восток неба уже окрасился утренней Авророй, но сам диск над водой еще не показался. Невольно я залюбовался открывшейся мне красотой – в силу особенности профессии мне редко удается наблюдать рассвет солнца, – и не заметил появления мистера Фёста с его аппаратом.
- Прекрасный вид, - раздался у меня за спиной его голос. - Куда ставить мою бандуру?
- Великолепный. Знаете что… - я приложил ладонь козырьком, словно заправский моряк, огляделся, и отыскал медленно входящий в гавань "Роял Мери". - А вот рядом со мной и ставьте. Давайте-ка сделаем первый снимок немедленно, зафиксируем само появление парохода.
- Освещение не ахти, - Фёст с прищуром огляделся и цокнул языком. - Но на это направление может и хватить. Помогите-ка…
Еще несколько дней назад у меня родилась просто безумная идея нового вида репортажа, которой я ни с кем не стал делиться, опасаясь что критика может подорвать мою решимость провести эксперимент.
- Снимок будет – хоть сейчас на открытку, - прокомментировал амбротипист, снимая крышку с объектива. - Однако, ставлю гроут против фартинга, Джей Джей его в ваш репортаж не утвердит. Скажет, что читателям интересен голем, а не портовые виды.
- При обыкновенном развитии события так и было бы, - кивнул я.
- А что, у нас предполагается необычное развитие? Надеюсь без стрельбы и мордобоя, - хохотнул Фёст. - Не люблю я это дело.
- Нет, ничего такого я не ожидаю. Просто в моих планах числится подать мистеру Блинксу репортаж, созданный вами.
- Мной? Ну это вы хватили, мистер Адвокат, - хмыкнул мой визави. - Не скрою, всегда малость завидовал вам, журналистам, и тому как это вы так вот ловко слова складываете, но сам этого дара я, увы, лишен.