- У меня имеются кое-какие соображения насчет нашего будущего, но… ты, Хранитель, для меня человек авторитетный, и я хочу прислушиваться к тому, что ты говоришь.
- Прислушивайся, - разрешил Смотритель.
- Но ты ничего не говоришь! Будто и не представляешь, что нас ожидает.
- Я же не пророк.
- Слышал, слышал. Но ты же Хранитель Времени. У вас всегда находится что ответить.
- Отвечу. Спроси. - Смотритель и впрямь подзабыл слегка о своих "штатных" обязанностях - пускать маловразумительный туман, за которым, впрочем, - часть правды. Иногда - немалая.
- Спрашиваю. Вода спадет?
- Отвечаю. Спадет. Но не скоро. Она еще не вся прибыла.
- Как не вся? С неба же не льется больше. Откуда ей прибывать?
Ну как тут ему расскажешь о метеорите, грохнувшемся оземь так, что кора дала трещину величиной в полпланеты? Как расскажешь о подземных водах, где-то далеко бьющих огромными горячими фонтанами?..
- Не знаю. Прибывать будет.
- А потом?
- Потом встретим сушу и высадимся на ней. И начнем новую жизнь.
- Значит, нам здесь еще долго…
- Довольно долго.
- Значит, надо делать запасы…
- Значит, надо. Мои ответы совпадают с твоими соображениями?
- Спасибо тебе, Хранитель.
- За что?
- За все, - хитро улыбнулся Ной. - Раз надо делать запасы, значит, начнем вот с чего… Хам! Сим! Иафет!
Призванным "к ответу" сыновьям была вкратце изложена программа на близкое и далекое будущее и предложено высказывать свои мнения. Там, откуда прибыл Смотритель, такой разговор называется "мозговым штурмом" и практикуется повсеместно - когда ситуация требует. Сейчас - требовала. Он с удовольствием смотрел на разом ожившие лица шумеров, измученных более чем месячным заточением в темных помещениях корабля, отсутствием ясных перспектив и непрекращающейся головной болью. И если последнее может изменить только время…
(для привыкания к бытию в мире с иным атмосферным давлением потребуется долгое время)…
о первом позаботилась природа, "выключив" дождь, то второе - перспективы! - Смотритель им обрисовал, и хоть особо светлыми их не назовешь, люди с радостью ухватились за некое подобие определенности: все-таки - точка опоры.
- Мы сплетем из веревок сети и будем вылавливать деревяшки, - кинул идею Сим. - Солнце очень горячее стало, они будут быстро высыхать. Так что топливо нам обеспечено.
- Годится, - одобрил Ной.
- Пока все это не сгнило, - Хам указал на плавучую груду деревьев, - надо обобрать с них все плоды и листья. Чего добру зря пропадать?
- Следует вообще повнимательней понаблюдать за тем, что там плавает, - подал голос хозяйственный Иафет, - мало ли какая ерунда может пригодиться.
- Отлично! - радовался Ной. - А как мы будем проводить свободное время?
- Свободное время? - Иафет нахмурился. - Отец, мы ведем речь о выживании. Откуда взяться свободному времени?
- Зачахнуть, Иафет, можно не только от недостатка пищи, но и от непосильной и однообразной работы. Но не думай, что в свободное время, о чем я толкую, мы станем лежать на палубе и смотреть в голубое небо.
- А что мы станем делать?
- Собирать пассажиров в Ковчег.
- Каких? Откуда?
- Зверей. Из воды, - буднично заявил Ной.
- Зачем? - буквально простонал ничего не понимающий Иафет.
- Чтобы занять себя чем-нибудь - раз, и чтобы спасти живые души - два. Посмотри, - он показал на тигра, слившегося со спасительным бревном, - дерево набухнет и перестанет держать его, Он утонет. А до этого будет мучиться от жары, сам видишь, какое солнце стало. А тени нет. Тебе его не жалко?
- Отец…
Иафет хотел было поинтересоваться душевным здоровьем Ноя, но осекся - уважение все-таки превыше всего. Хотя и смолчал он довольно красноречиво.
- Да, я твой отец. И если ты не хочешь, чтобы я сошел с ума от тоски, ты мне будешь помогать. И вы все! Поймите же, мы - одни в новом мире! Пусть хоть кто-то… хоть звери придут в него с нами…
- Хорошо, но это же самоубийство - тащить на корабль тигра!
- Ты погляди на него повнимательней.
- И что?
- Что ты видишь?
- Ну, тигр…
- Какой?
- Какой? Полосатый. Отец…
- Отец, отец, кто спорит. - Ной ликовал. - Он - спящий! Обезьян наших видел? Спят беспробудно. Нам их даже кормить не надо.
- Но когда-то ведь он проснется.
- Проснется - мы его на волю выпустим.
- В воду?
- Нет. На сушу. - Ной сказал это тихо, но четко и уверен но, мельком глянув на Смотрителя.
9
Хорошая погода, однако, долго не продержалась.
На следующий день находящаяся в глубоком стрессе природа снова занервничала, зашумела, задула ветрами, забурлила водами молодого моря, загрохотала громом и продемонстрировала ничтожному населению Земли все имеющиеся в ее палитре оттенки серого. Напрочь исключив голубое.
Вкусившие радости штиля и хорошей видимости, члены команды Ковчега, по общему решению названного "Ис-Керим", приуныли: вместе с погодой испортилось и самочувствие. В трюме громогласно храпел вытянувшийся во всю свою недюжинную длину тигр, к его животу прижался маленький кот манул, наловленные в товарных количествах барсуки; куницы, суслики и прочая меховая мелочь теплой грудой дружно сопели у стены. Смотритель безбоязненно гладил спящего тигра и вглядывался в его морду: он или не он сейчас переваривает настоящего Хранителя Времени? Может, то был другой тигр, который тоже спасся? А может, именно прошлый - ведь погибший Хранитель почувствовал, что Время его не заканчивалось, и крикнул о том…
Впрочем, какая теперь разница!
Главное - процесс вылавливания животных начался. И продолжится, если Ковчег сумеет, дрейфуя по воле ветра и волн, добраться до островка-горы. Пусть не так продолжится, как хотелось бы и как было бы значительно легче контролировать, выражаясь номенклатурно, поголовье, парность и ассортимент: выезжать на паровике Сима с сетями в лес, выкапывать ямы-ловушки, налаживать петли-капканы… Увы, ушел поезд. Ни сетей, ни паровика. Рыть что-либо негде. Хотя как знать: возможно, тогда бы этот (или другой) тигр не был бы таким покладистым, без увечий не обошлось бы…
Опять История, следуя сюжету и канве своего Мифа, проявляет оригинальность и обставляет жизнь так, что человек…
(Ной в данном случае)…
даже в самых смелых своих предположениях не может и приблизиться к Истине.
"Ис-Керим" дрейфовал, качаясь на волнах, тренировал выносливость желудков своей команды и обучал хитростям морского дела - в частности, закреплению всего и вся в неподвижности. Ранее бездушные вещи вдруг ожили и принялись мотаться из стороны в сторону - в зависимости от наклона пола. Похлебки разливались, очаг угрожающе рассыпался на тысячи опасных искр, мелкие предметы раскатывались по темным углам до лучших времен. Но лучшие времена пока маячили в солидном отдалении, и поэтому фиксацией всего внутрикорабельного скарба пришлось заниматься фундаментально. Стулья и столы прибивались к полу намертво, полки обретали перегородки и бортики, вокруг очага вырос защитный барьер из металлической ленты. Всякую мелочь собрали в ящики, снабженные запирающимися крышками, для одежды и одеял Ной и Хам сколотили несколько шкафов.
Полутьму, неизвестно зачем придуманную Ноем во всех внутрикорабельных помещениях, разбавили естественным светом из свежепрорубленных окон: стало существенно удобней жить. И к тому же экономилось осветительное масло - днем внутри корабля наконец стало светло.
В общем, обживали Ной и его команда свой плавучий дом, как могли.
То, что вода прибывает и без дождя, было заметно по все уменьшающемуся клочку суши, бывшему некогда самой высокой точкой в округе Ис-Керима. Одноименный корабль, по воле новорожденных шаловливых ветров, потихоньку дрейфовал к этому островку, желтеющему среди зелено-серого мусорного моря. Уже можно было разглядеть отдельные камни на берегу, деревья и хлам, на время отторгнутый противоречивой акваторией. Смотритель ловил в себе отголоски совести и пытался понять - хочется ему встретить здесь спасшихся людей или нет? Человеколюбие бубнило, что спасать нужно всякую живую Душу, встречаемую на пути, а лояльный сотрудник Службы Времени невнятно отбрехивался общими фразами о Мифе, о "приказе", о "задании" и прочая. Этот сотрудник и сам себя ощущал немного лишним на корабле - девятым! - где тем же Мифом предусмотрено только восемь человек команды, а уж о десятом и всех дальнейших думал с ужасом.
Хотя - почему бы и нет? Уж обманывать Миф, так по полной программе…
Смотритель внутренне смирился с возможным появлением на корабле новых людей - в конце концов, человеколюбие важнее.
Он и не представлял, что успокоенное им человеколюбие подвергнется серьезному испытанию - и очень скоро подвергнется…
К вечеру "Ис-Керим" оказался на расстоянии десяти - пятнадцати минут ходьбы от каменного острова, если бы по воде можно было ходить пешком. Для Ковчега - пустое расстояние. Ноя это радовало: он намеревался поискать на острове какую-нибудь спасшуюся живность и набрать камней, деревяшек, растений (если выжили) - для хозяйственных нужд. Ветер медленно, но верно подносил корабль к берегу, и ВСЯ команда стояла у бортика в нетерпеливом предвкушении высадки и прогулки. Ной даже присмотрел большой камень у обреза воды, за который можно было бы зачалиться.
Но улыбки и воодушевление быстро исчезли, как только из-за этого камня выскочил орк. Он был обнажен, ужасающе грязен и впечатляюще мускулист. Размахивая руками и горланя что-то невнятное, он суетливо бегал туда-сюда по самой кромке воды, явно прося о помощи.
- Орк, - прокомментировал очевидное Сим.
- Орк, - находчиво подтвердил Ной.
- Что делать будем?
- Ничего.
- Но он же тоже живая душа, - сам не зная зачем, сказал Смотритель.
- Он - орк, - отрезал Ной, взглянув сердито.
Ему не понравилось неоправданно гуманное отношение Гая к представителю враждебного людям племени. Однако Смотритель решил дожать:
- Ведь он один, а значит, не опасен. Почему нам его не взять? Умрет же в мучениях…
Эх, не надо было так говорить, разрушая собственную легенду! Настоящий шумер…
(а Хранитель Времени - самый что ни на есть настоящий, несмотря на свой маленький по шумерским понятиям рост)…
должен быть непреклонен по отношению к оркам. У него и в голове не может укладываться, как к этим созданиям относиться… даже не с симпатией, даже только снисходительно - в какой бы ситуации они ни оказались. Орк - единственное живое существо, которое шумер может себе позволить убить. Не просто без зазрения совести, но даже с энтузиазмом. А Смотритель подставился, вернее - подставил Хранителя…
- Почему ты так говоришь, Гай? - Ной смешал в голосе сердитость и искреннее удивление. - Это же орк, я повторяю. Ты удивляешь меня, Гай.
- Да… - увял Смотритель, - он - орк. Я не прав. Прости, Ной.
Возникшее напряжение понизил не на шутку разволновавшийся Сим:
- А если эта тварь попытается к нам залезть? Вон - веревки висят…
- Веревки убрать! - мгновенно приказал Ной.
Хам и Иафет метнулись выполнять приказ.
Орк, в общем-то и не предпринимавший попыток самостоятельно попасть на корабль, тем не менее расстроенно взвыл, когда увидел, что люди затащили наверх два так соблазнительно болтавшихся каната.
Но корабль по-прежнему несло к высокому камню. Это явно очень нервировало Ноя, так как он отчетливо видел: если орк сумеет забраться на камень, то до бортика корабля рукой будет подать, В буквальном смысле. А рука у орка сильная и хваткая.
Орк, видимо, подумал о том же. Он сообразил, что если веревки убрали, значит, его не ждут. Но он сообразил и другое: на этой плавучей штуке обязательно нужно и можно спастись. Во что бы то ни стало. Перехватив озабоченный взгляд Ноя, он шустро вскарабкался на камень и, коверкая и без того уродливое лицо в подобии человеческой улыбки, принялся нетерпеливо приплясывать на самой верхушке, ожидая, когда же судно к нему подплывет.
А ветер и не думал менять направление. Да и инерция у тяжелого "Ис-Керима" была немалая. Глухой стук - и корабль причалил к суше рядом с камнем.
Орк, не медля, приступил к абордажным действиям: оттолкнувшись, с места мощно прыгнул на борт корабля. Уцепился могучими руками за край, начал подтягиваться, помогая себе цепкими пальцами на ногах, и очутился бы на корабле, не сориентируйся Ной вовремя и не оглоушь орка по голове первой попавшейся палкой. Орк сдавленно рыкнул, но стараний не остановил. Видно, головы у этих существ крепче, чем у людей: человека Ной просто убил бы. Следующий удар Ной нанес по пальцам орка, вцепившимся в переборку. Кожа лопнула, брызнула кровь, но орк и тут продолжал держаться. Ной заколотил по всему, что попадалось - по рукам, плечам, голове, даже пытался ткнуть в лицо, но орк предусмотрительно подставил агрессии буквально-таки каменный затылок.
- Да из чего ж вы сделаны, звери? - в сердцах воскликнул Ной, отбрасывая измочаленную палку.
Вовремя подбежавший Хам протянул отцу другую - толще и крепче. Смотритель оглянулся - вокруг, как назло, не было больше ничего подходящего, чтобы помочь Ною, а колотить монстра голыми руками - пустое, как уже видно, занятие.
"Ис-Керима", все это время тершийся боком о камень, вдруг начал по прихоти волн отчаливать, и опора из-под ног орка ушла. Теперь он висел прямо над водой, но попрежнему оставался невосприимчив к весьма энергичному внешнему воздействию начавшего уже уставать Ноя.
- Да как же его отлепить-то? - Ной даже повеселел, так его удивляла выносливость орка.
- Может, багром? - предложил Сим. - Я сейчас принесу.
Женщины отошли в сторонку и с ровным интересом наблюдали за происходящим. Испуга не было: они пребывали в уверенности, что Ной не допустит появления орка на корабле. А зрелище увлекательное…
Сим приволок багор, но Ной не стал сразу же тыкать острием в прикипевшего к борту корабля орка, Он выразительно помахал блестящим наконечником перед его глазами и вежливо спросил:
- Может, сам отлипнешь?
- Ы-ы! - ответил орк и, вжав голову в плечи, зажмурился, не отпуская, однако, рук.
- Как хочешь, - сказал Ной и легонько ткнул орка в плечо.
Орк взвыл, метнулся в сторону, быстро перебирая разбитыми руками по борту, и вдруг изловчился и закинул ногу на его край. Еще одно движение - и он на палубе.
Ной заорал: "Не-ет!", и кинулся к орку с багром наперевес. Уже не предупреждая и не жался, он вонзил в грязное, бугрящееся мускулами тело полированное острие. Удивительно, но, несмотря на все углубляющуюся рану в плече, орк крепко держался за борт. Орал от боли, но держался. Смотритель отвернулся. Ему неприятно было наблюдать гуляющую на лице Ноя улыбку.
- Что, ублюдок, непонятно тебе? - Ной напирал на багор всем телом, загоняя его в рану, - Тебя здесь не ждут, не хотят. Пытались по-человечески объяснить - не понял. Объясняем на понятном тебе языке - тоже не понимаешь. Ты какой-то непонятливый орк…
- Хватит уже! - Смотритель не желал более быть соучастником и свидетелем измывательств над пусть каким угодно, но все же живым существом.
Он шагнул к Ною и выхватил у него багор.
- Ты что? - огрызнулся Ной.
- Не мучь его. Или убей, или…
- Что "или*?
- Ничего.
Смотритель чуть было не выпалил: "…или пусти на корабль", но остановился. Не ровен час еще и сам багром под ребро от распаленного Ноя схлопочешь: тогда Миф о восьмерых обитателях Ковчега обретет законное основание.
Орк же, почуяв разлад среди людей, продолжил попытки попасть на корабль - не таясь и не стараясь сделать это внезапно. Да и не мог уже - внезапно. Видно было: ослаб.
- Он же лезет, Гай! - заорал Ной. - Бей его!
Смотритель медлил. Остановить это существо болью не представлялось возможным: порог чувствительности у орков, очевидно, занижен, а убивать…
И зачем только он выхватил у Ноя багор?..
- Бей же! - кричал Ной, но оружие отнимать не спешил.
Очень своевременная проверка на лояльность и верность идее. И условия подходящие.
Смотритель сделал короткий замах и точно вонзил острие багра орку в глаз, Тот коротко взвыл и обмяк, рухнув в воду.
Настроение на остаток дня у всех было испорчено. Волны и ветер никак не хотели разлучать дрейфующий корабль и плавающий вверх спиной труп орка, и он качался на волнах, пока ночь не скрыла его.
А ночью не давал заснуть протяжный плач какого-то зверя, выжившего на каком-то из островков. Ной весь испереживался из-за того, что темнота не позволит найти и спасти его…
Все это мощно "накручивало" Смотрителя, и утром, после того как охрипшего за ночь зверя все-таки нашли и вытащили из воды, он не выдержал и, фигурально выражаясь, припер Ноя к стенке, спросив:
- Скажи, в чем разница между шакалом, которого мы только что спасли, и орком, убитым нами вчера?
- Убитым тобой… - поправил его Ной.
Это не было уходом от ответственности за содеянное, но - только констатацией факта.
- Не важно, - не стал возражать Смотритель. Да и в чем возражать-то?.. - Я, ты, Сим или Хам - его мог убить кто угодно. Я лишь выполнял твою просьбу.
- Просьбу? То есть, не будь меня, ты бы позволил этому… существу забраться на корабль?
- Ты не ответил мне: в чем разница между желанием жить у орка и у нас с тобой? Почему мы спасаем зверей и убиваем орка?
- Орк - зло. Это очевидно. Не понимаю, о чем тут говорить.
- Скажи, Ной… может быть, мне тем ударом отбило на прочь какое-то важное знание… скажи, почему шумеры никогда никого не лишают жизни?
- Никого, кроме орков? Потому что не я раздавал жизнь и не мне ее отнимать.
- Но и орку не ты дал жизнь…
- Он - из тех тварей, что отнимали жизни у людей. У нас! Видел бы ты…
- Не видел. Но догадываюсь. Думаешь, это дает нам право обходиться со зверями по-звериному? Тигр, спящий в трюме, тоже за свою жизнь поубивал вдосталь. И Хранителя, кстати, задрал он или его собрат. Мы же ему не мстим.
- Тигр - зверь.
- А орка ты считаешь человеком? Тогда почему мы его не спасли?
- Орк - не человек.
- Зверь? Тогда почему бы нам его не простить?
- И не зверь.
- А кто же? - Смотритель искренне удивился отсутствию логики в словах Ноя.
- Орк - это орк. К нему - особое отношение. Орков вообще не должно быть на Земле, они - ошибка. И Царь Небесный, наславший все эти бедствия… - Ной повел рукой вокруг, - просто очистил Землю от скверны и гнили.
- От скверны и гнили? А этот орк, видимо, был не самым скверным и уж вовсе не гнилым, если выжил, а, Ной, как думаешь? А все погибшие люди, твои благопристойные соседи, настоящие шумеры, - они что, тоже скверна?
- Гибель соседей и наше спасение - воля Царя Небесного.
- А орк?.. Ной, не уходи от ответа. Если следовать твоей логике, то орку мы явно были посланы для спасения. Но мы не спасли, а убили его. Решили, что вправе корректировать замысел Царя Небесного.
- А что же ты вчера об этом не вспомнил, когда втыкал багор ему в глаз, а?
- Нечестно ты споришь. Ной. Речь-то не обо мне или тебе. Я всего лишь хочу узнать, чем люди руководствуются, относясь к оркам так, как относятся. Если у тебя нет ответа - скажи. Не пытайся выкручиваться. Я же вижу…