Шаг третий. Повстанец
Дорога шла мимо джунглей… но это - если верить официальным данным. На самом же деле она пролегала ни черта не "мимо", а буквально сквозь зеленый океан. Ну а если говорить совсем уж начистоту, так называемая "дорога" была неотъемлемой частью джунглей; точнее - просекой, проведенной через этот древний лес и кое-как асфальтированной.
По этой-то просеке и имела несчастье двигаться небольшая колонна военнослужащих армии США: грузовик транспортный, грузовик с оружием, а также два "хамвика" - во главе и в хвосте колонны. Местность на пути следования, была, конечно же, предварительно разведана. Тем не менее, янки были готовы к неожиданностям и к тем неприятным сюрпризам - что могли поджидать их в этом зеленом море.
Солдаты, ехавшие в грузовике, сжимали в руках личное оружие, намереваясь в любой момент пустить его в ход. Стволы пулеметов на крышах "хамвиков" хищно озирались, готовясь первыми ответить на внезапную атаку. Зеленых новичков в колонне не было - за плечами у каждого из бойцов было по нескольку подобных выездов. И никто из них не видел в очередной "прогулке" через джунгли ничего особенного. Не говоря уж о возможности найти в оной собственную гибель.
Но увы - все на свете когда-нибудь происходит в первый раз. А кое-что, при этом - и в последний.
Когда впереди идущий "хамвик" внезапно скрылся в облаке дыма, огня и грохота, командовавший колонной сержант Крэчлоу успел многое. Во-первых, выкрикнуть фразу, самым приличным словом в которой было "фугас!". А во-вторых осознать, насколько далека на самом деле та страна, что послала их всех в этот знойный зеленый ад.
Белый Дом, Дядя Сэм, рассуждения о военной мощи США, коей никто в мире не может противостоять… и палуба эсминца "Бейнбридж", и сослуживцы, принарядившиеся ради визита высокого гостя… сам гость - с кукольной улыбкой на лице и пафосом древнего полководца в голосе. Все это казалось теперь какой-то абстракцией; чем-то нереальным - привидевшимся во сне или наркотическом дурмане. Реальностью же были лишь зеленые стены джунглей, подорвавшийся на фугасе "хамвик"… и грохот очередей, раздавшийся со всех сторон.
Ни брезентовый тент над кузовом грузовика, ни, естественно, сам кузов, не могли служить сколь либо надежным укрытием. Немного проку оказалось и от второго "хамвика" - шедшего в арьергарде и оттого избежавшего подрыва.
На пулеметную очередь с крыши бронемашины противник ответил броском гранаты. И хотя данный бросок не был особенно метким, от взрыва "хамвик" опрокинулся, завалился на бок - и оттого сделался безопасным. Безопасным, разумеется, для противника; не для своего экипажа, оказавшегося перед весьма безрадостным выбором: вылезать под пули или покорно ждать расправы.
"Дурак я, дурак!" - думал сержант Крэчлоу, покидая грузовик и отползая к обочине дороги, бестолково отстреливаясь, и глядя, как падают солдаты. "Ну, дурак… на хрена вообще поперся в эту армию?! Почему мне не сиделось в родной Оклахоме, на отцовско-дедовском ранчо? Почему, на худой конец, не стал механиком, не взялся машины починять - вместе с дядей Джереми? Сейчас бы пивка навернул… а не под пулями полз".
- Миссия выполнена?
- Так точно, мистер Президент!
"Обман, обман, все обман! Палуба эсминца, парадная форма, оркестр… улыбка этого самодовольного тупицы в дорогом костюме. Сам-то он небось отсидел всю службу в каком-нибудь чистеньком форте - где только сношаться не с кем, а все остальное в порядке. Уж точно не приходилось мистеру Президенту ни пулям кланяться, ни чужую землю жрать".
Жуткая боль пронзила ногу сержанта Крэчлоу. Ползти дальше у него уже не было сил. Как не было и проку в этих движениях - которые лишь немного оттягивали неизбежное.
"Обман… - думал сержант, скрипя зубами от боли, - рапорт о победе - обман! И репортажи эти, камеры… россказни про то, как военные США помогают народу Маньяды… На кого это рассчитано? На тех, чьи мозги потонули в "кока-коле"? По-мо-га-ют - придумают же такое! Можно подумать, что солдат - это смесь няньки и медсестры, а оружие носит для украшения. Обман же: у солдата всего одна задача… или две - убить и погибнуть".
Вот только погибать сержанту Кречлоу совсем не хотелось.
Когда наконец стрельба затихла, он понял: все. Бой окончен - и исход его совсем не располагает к радости. Не войдет рассказ о нем в очередной парадный репортаж, а он, Майкл Крэчлоу никогда не сможет ни перед кем похвастаться своими сегодняшними ратными подвигами.
Ни перед родными - уверенными, что он нянчится с дикарями-латиносами, ни в каком-нибудь колледже - перед юными раздолбаями. Теми самыми, что, если верить знаменитому агитплакату, шибко нужны Дяде Сэму.
"Ага, - со злостью подумал Крэчлоу, - как расходный материал они ему нужны, не более!"
Сразу несколько человек со стволами наперевес подошли к раненому сержанту. Несколько человек - а заставили ползать в грязи сержанта сильнейшей армии мира! Вот только где эта сила? Какой от нее толк - теперь-то? Когда он остался один из всей колонны.
- Я… сдаюсь, - прохрипел Крэчлоу, из последних сил привставая и поднимая вверх руки. Пистолет с опустевшей обоймой упал на траву.
- Сорри, - на ломанном английском произнес один из бойцов противника, - мы не берем пленных. Гуд бай!"
И он выстрелил: аккуратно, так, чтоб наверняка - как и подобает опытному стрелку. Выстрелил - и сержант почувствовал… не боль, но облегчение.
- Отличная работа, - произнес меж тем командир лесных бойцов, по-хозяйски прохаживаясь подле грузовика, - новичок Мартинес: я приятно удивлен твоей боевитостью. А вот ты, новичок Торрес, удивил меня по-другому. Полез прямо под пулемет… Впрочем, похоже, что ты - везунчик: ни единой царапины. Сачковал, небось?
- Никак нет, сеньор Генерал! - неуклюже отчеканил боец по фамилии Торрес и по имени Пако - к которому, собственно, и обращался в тот момент командир.
- Да ладно, никто тебя не обвиняет, - с ленцой сытого кота молвил Генерал, - только… заруби себе на своем деревенском носу: тут нет никаких сеньоров, никаких сэров и прочих херов. Скучаешь по всему этому - тогда лучше дуй к дель Гадо. Ко мне же обращаются "командир"… ну или Генерал. Уяснил?
- Так точно, - с готовностью ответил Пако.
- Хорошо. Тогда скажи мне, Торрес, каков итог сегодняшней операции - на твой взгляд?
- Ну, с нашей стороны один погибший и пятеро… нет, шестеро раненых. Со стороны янки…
- Отставить, - перебил Генерал, - вроде и говоришь правильно, а все не то. Учись: мы захватили одних только единиц стрелкового оружия не менее двух десятков. Плюс содержимое второго грузовика… надо посмотреть. Плюс сами грузовики - не забыл? Они на ходу - в отличие от этих "хамовозов".
"Хамовозами" Генерал называл штатовские армейские "хамвики".
- А ты думал - просто так? - все с той же беззлобной ворчливостью продолжил он увещевания, - армейские склады-то не резиновые. И боезапас надо чем-то пополнять. И хорошо, что при таком пополнении хоть сколько-то янки отправляются в ад. Сочетание, так сказать, приятного с полезным… Ну и что вы раскорячились, как шалавы у причала? Грузовики проверяйте!
Последние два предложения относились уже не конкретно к Пако Торресу, но к его боевым товарищам - слегка расслабившимся после боя.
* * *
Только человеку, безвылазно прожившему в каком-нибудь Сан-Теодоресе, Нью-Йорке или Рио-де-Жанейро, может показаться, что Земля вконец загажена цивилизацией. Что природа давно зачахла под асфальтово-бетонной пятой, а уголки, где не ступала нога человека, остались разве что в романах Жюля Верна.
Увы! В джунглях Маньяды от этих иллюзий не оставалось и следа. Здесь можно было пройти десятки и даже сотни километров - но все равно не встретить ни малейших следов цивилизации. Никаких дорог (тем паче - асфальтовых), ни одного дома (не говоря уж о населенных пунктах); ни электричества, ни даже… запаха бензина. Только исполинские раскидистые деревья - чьи названия были ведомы лишь специалистам; только местная фауна - довольно пакостная и совсем не пуганная.
И все же люди обитали даже в этих местах - и были отнюдь не дикими аборигенами. Тех, последних, кстати, истребили еще четыре века назад - во времена испанского владычества.
Джунгли же стали приютом для совсем другого люда.
Во-первых - для бывших военных из разгромленной и фактически упраздненной маньядской армии. Тех, кто предпочел не подставляться под авиаудары, а бросить бесполезную при таком раскладе технику и залечь на дно - не без оружия, впрочем.
Во-вторых - для несостоявшихся беженцев, подобных Пако Торресу. А также для последних жителей разоренных деревень и работяг с фабрик и шахт. Последние остались ни у дел после того, как вышеназванные фабрики с шахтами отошли штатовским дельцам. А уж они-то с местными работягами не церемонились.
Так и возникли на маньядской земле повстанческие отряды - вроде того, что возглавлялся бывшим армейским лейтенантом Ларгосом. Тем самым, который с легкой руки своих боевых товарищей был "повышен" аж до целого Генерала. И к которому, волею случая, были вынуждены перейти под начало Пако Торрес и Лукас Мартинес.
Отряд насчитывал около полусотни человек и, благодаря грамотному руководству и просто везению, в течение уже первых месяцев сумел обрести изрядный боевой опыт. По крайней мере, его собственные потери были невелики и быстро восполнялись за счет новичков-добровольцев. Последних, кстати, находилось немало - ведь в глазах простых маньядцев Генерал выглядел кем-то вроде Зорро конца двадцатого века: защитником обездоленных и борцом с угнетателями.
В последнее же время в стране хватало и тех, и других.
Вообще, картина происходящего, что сложилась в голове у Пако благодаря радиопередачам и беседам с ныне погибшим Колдуном, оказалась весьма далека от действительности. На самом же деле никакого мира после пресловутого "торжественного рапорта" Эдвардса так и не наступило. Напротив: обстановка в стране только накалялась - причем, день ото дня.
Расправа над семьей и односельчанами Лукаса, не была чем-то экстраординарным. Полуграмотные маньядские крестьяне были просто не нужны новым хозяевам страны; воспринимались ими как чужеродный элемент, балласт или камушек в ботинке. Так что от них избавлялись при каждом удобном случае - и привлекали для данной цели как солдат-янки из оккупационных частей, так и банды местного отребья, вроде Кике Лизоблюда.
Крестьяне, понятно, в долгу не оставались; своеобразным ответом на чинимые притесненья и стал их переход в отряды повстанцев. К лидерам вроде Ларгоса присоединялись в расчете на защиту… а также на месть - за убитых друзей и родных. И если защиту маньядцы все-таки получали, то с местью дела обстояли сложнее. Настолько сложнее, что, к примеру, до нападения на поселок "Джаббер Форест" по крайней мере люди Генерала не решались ни на что подобное.
А налет тот, кстати говоря, был молниеносным и беспощадным, но главное - успешным. От благообразных коттеджей остались обгорелые остовы, от их беспечных обитателей - свежие трупы. Исключений не было; ни Мартинес, ни присоединившиеся к нему бойцы Генерала нисколько не колебались, выполняя эту "акцию возмездия". А выполнив - даже не думали жалеть о содеянном, равно как и терзаться муками совести.
Что до вопросов вины, непричастности и милосердия… то оные последний Мартинес считал прерогативой совсем других людей. Тех, кто весь день сидит в шезлонге на карибском пляже, по вечерам танцует ламбаду и сальсу, а под утро возвращается на свою виллу. И уж точно не оплакивает всю свою семью и не дышит горячим и влажным воздухом джунглей. Не кормит москитов и не шибко беспокоится о том, что будет есть сам.
Впрочем, отряд Ларгоса избирал для своих стоянок не только джунгли. Выходил он и "к людям": ночуя то в заброшенной деревне, то в горняцком поселке, а то и вовсе на территории, бывшей расположением воинской части - избежавшей как уничтожения, так и занятия штатовцами.
Мирные жители иногда подкармливали доблестных заступников - но только иногда. Потому как сами были слишком бедны, чтобы еще с кем-то делиться. Так что Генерал и его люди использовали все доступные способы, чтобы добыть пропитание.
Повстанцы нападали на грузовики, торговые заведения, придорожные кафешки или пункты раздачи гуманитарной помощи. Личные пайки попавших в засаду штатовских солдат также шли в "общий котел". Другое дело, что засады эти устраивались не только и не столько в гастрономических целях.
Основной задачей атаки на штатовских солдат было пополнение арсенала и боеприпасов. Патроны имели обыкновение заканчиваться, винтовки и автоматы - приходить в негодность, а гранаты так и вовсе уходили стремительно и незаметно. Чтобы найти им замену, требовалось не просто нападать, но и выбирать для нападения подходящие объекты.
Так, не было ни малейшего смысла нападать на одинокий "хамвик" или столь же одинокий "Абрамс"; тем паче - слишком часто сбивать вертолеты. В первых двух случаях существовал риск полечь всему отряду… либо по итогам атаки не получить ничего. Если, конечно, не считать морального удовлетворения от приведенного в негодность танка, либо бронемашины. Ну или чудом уцелевшего личного оружия экипажа - весьма немногочисленного. В случае же со сбитым вертолетом трофеев не могло быть вовсе.
Другое дело - грузовики, перевозящие оружие и солдат. Действуя аккуратно, но решительно, отряд Ларгоса навострился сохранять первое и минимальными усилиями избавляться от последних. А также от сопровождения - довольно скромного и не требовавшего особых усилий. "Хамвик" выводился из игры одной гранатой, танки же в таких небольших колоннах обычно отсутствовали.
Зато в случае успеха одних только единиц стрелкового оружия удавалось захватить не один десяток. И пополнить арсенал… для того чтобы иметь возможность вновь осуществить хотя бы одну такую же вылазку…
А вот других целей у повстанцев, по большому счету, не было.
Для крупных сражений отряд был слишком малочисленным - и предпочитал избегать их. Особенно после того, как однажды попал под массированный обстрел и потерял сразу нескольких своих бойцов. Тогда Ларгосу пришлось срочно уводить людей обратно в джунгли; янки же, в специальном рапорте, описали этот случай как "разгром незаконного вооруженного формирования".
Так продолжалось месяц за месяцем: повстанцы устраивали вылазки, захватывали оружие и уходили в джунгли - чтобы приготовиться к новым вылазкам. Особого смысла в этом круговороте не было - если не считать таким смыслом выживание конкретных людей.
Не имели разрозненные и небольшие по численности повстанческие отряды какой-то общей стратегии и долгосрочных планов. Они лишь делали то единственное, что им оставалось - чтоб не подставлять лбы под вражеские дула или погибать с голоду.
К тому же Ларгос на полном серьезе считал, что какая-никакая польза от устраиваемых им засад все же имеется. Янки несут потери - и немалые, надо сказать. Не говоря уж о том, что жизни собственных граждан США ценятся весьма высоко - неизмеримо выше, чем чужих.
В свете вышесказанного Генерал рассчитывал на деморализацию оккупантов, а в перспективе - и на их позорное бегство. Когда нападения и бессмысленные потери окончательно надоедят штатовскому командованию и его работодателям с Капитолийских холмов.
И, надо сказать, что Ларгос был не так уж далек от истины. Повстанцы действительно порядком надоели штатовцам. Словно в отместку, в официальных выпусках новостей они представлялись кровавыми извергами - убивающими мирных жителей, либо похищающими их ради выкупа. Очередная сводка об очередном нападении приводила командование "миротворческой операцией" в ярость.
Другое дело, что о "позорном бегстве" в штабе операции даже не думали… как не думали и мириться с вылазками повстанцев. Там просто видели проблему - и, соответственно, искали ей решение.