А людей-то нет! Простой обед - проблема. Двор ещё подметается, а кони нечищеные стоят.
Нету у меня людей! Нету! И взять неоткуда. Брать местных… на руководящие должности… А они - бздынь… и свалят.
"По руке пригнать перчатку -
Дело Гроша! Всюду вхож,
Он туда протиснет взятку,
Что руками разведешь!".
"Грош" - исконно-посконная мелкая славянская монета. Тут таких "грошей"…
Это я к тому, что и в суд такого туземного "гроша" притащивши, буду иметь одни неприятности: у них тут родня, друзья-знакомые, соседи-подельники… "ну как не порадеть родному человечку?". Судейские… по родству или за мзду… А я - чужак. "Мздите сильнее"…
А что говорит Маугли - "Закон предков"? А "Закон предков" в формате "Русской Правда" говорит мне, что на пост ключника или тиуна надо ставить холопа.
Которого можно казнить, по всякому поиметь, хоть бы и кнутом до смерти, который меня в суд не потянет и сам в суде выступать права не имеет. Который даже и убежать не очень-то рискнёт. Потому что каждый, кто хотя бы дорогу ему показал, становится преступником.
Осталось только найти такого, который это понимает. А ещё имеет мозги и желание работать. И опыт руководителя крупного хозяйства, и нормальное здоровье, и без заморочек по любым темам, и… и чтобы чувство юмора было. Поскольку работать с "человеком, который не смеётся"… Отвратительно.
Ваня, а луну с неба не надо? - Ну вот: сам спросил, сам ответил.
Но деваться-то некуда!
- Николай, где в городе луной торгуют?
- ?!
- Ой, извини - где невольничий рынок? Завтра торг будет? Вот и сходим.
Поутру топаем на Рачевский конец. Название такое. Предместье называется Рачевка. То ли раки здесь когда-то водились, то ли местные по понедельникам раком ползают.
Традиционно невольничьи рынки выносятся из городских стен. Из соображений безопасности. Не столько социальной, сколько эпидемиологической - мрут холопы часто.
Пришли-посмотрели. Я-то думал… А оно-то… сплошная рутина.
Место, огороженное высоким забором. Навесы, сараи какие-то. Под навесами сидят на земле люди. Немного, с полсотни. Большинство - семейные, с детьми.
У одной стены кучка женщин и девушек.
О! Гурии-гейши-баядерки! Сейчас танец живота плясать будут!
Не-а. Тоже сидят. Одетые. Шагах в трёх - несколько покупательниц. Осматривают и щупают груди продаваемых рабынь.
Не понял. "Святая Русь" - страна лесбиянок?!
Разговаривают, спрашивают:
- Сколько детей было?… Хорошо ли кормила?… Умеешь ли вышивать бисером?…
В Древних Афинах рабов и рабынь выставляли на продажу голыми, с выбеленными от ступней до коленей ногами, привязанными за руки к столбу или к потолочной балке. Здесь такого стриптиза нет - климат другой, отношение к обнажённому телу - иудейско-христианское, а не греко-римское.
Самый спрашиваемый товар - кормилицы. Искусственного детского питания нет, санитария здесь… Короче - не дашь детёнку титьку, хоть чью - похоронишь в три дня.
Вторая категория: белошвейки-вышивальщицы. Именно что мастерицы. Так-то шить должна уметь каждая баба, а вот вышивку… золотой-серебряной нитью или, там, цветным шёлком или жемчугом… По договорам помню, что такой мастерице с дочкой киевский боярин в эту эпоху дал дом и гривну содержания на год.
А вот наложниц здесь… Типа как Анжелику к султану в гарем торговали… Я бы посмотрел… Но смотреть не на что.
Ванька! Я зачем сюда пришёл? - Искать раба-тиуна. Ну и нефиг на девок заглядываться!
Пошли на другой край этого навеса. Посередине семейных продают. Похоже, смерды и горожане из неисправимых должников. Дети малые вопят, бабы замученные сидят, мужики потеют.
А вот у другого торца - чисто мужская зона. Ну-ка, ну-ка, поглядим-ка как выглядит здешний Maxim…
Блин! Ошибся адресом. Смотреть нечего: мужики в рванье, привязанные за ошейники.
Да ещё и больные! Этот - косой… ещё - косой. Факеншит! Да как же он с таким… с такими секторами обзора… ходить-то может?!
У входа сидит парень с туберкулёзом. Эк как он свои лёгкие выхаркивает! Тьфу-тьфу-тьфу! Оборони господи от заразы, инфекции и прочих продуктов межчеловеческого общения!
Вот у этого - бельмо на левом глазу. А у этого - на правом. А у этого - на обоих. А у этого ещё нет, но скоро будет. В тёмных глазах прогрессирующая катаракта хорошо ловится просто по разнице насыщенности цвета радужниц.
На Руси, как и вообще в Древности и Средневековье, полно людей с катарактами. Хотя почему только в Средневековье? В России в некоторых областях уровень заболевания доходил до 20 % взрослого населения. В Мордовии в 20-х годах 20 века, например. Инфекция, факеншит. Санитария, итить её ять. В смысле - наоборот. В смысле - она всех и "итить", и "ять".
Этот - сухорукий, этот - колченогий, ещё - кособокий, одноглазый, беззубый, немой… Этот - просто псих. Похоже - буйный. Единственный в железных цепях. Может, хозяину наручники предложить? Этот - тоже псих, но, кажется, тихий. Просто молотит башкой в стену. Этот с паршой - полбороды отсутствует.
Стоп. Интересно.
Полбороды, потому что вторая половина выдрана. Сидит у стенки на земле с закрытыми глазами. Сам - битый, очень замученный, тощий. Одежда… с чужого плеча. Может, и нормально - так экипировать холопа на продажу?
Босые ноги торчат из коротких штанин. А ноги-то привыкли ходить обутыми! Нежная кожа, хватанувшая вдруг солнца выше крыши, свежие, чуть подсохшие, кровавые мозоли…
А руки? Осторожно дрючком подцепляю его ладонь и переворачиваю. Мужик не открывает глаз, только морщится. Не то - от боли, не то - от отвращения ко мне.
Ага. Ручки нежные. Нет характерного обветривания и загара от работы на свежем воздухе, нет обычных для крестьян и ремесленников застарелых плотных мозолей. А есть… бурое пятнышко на сгибе указательного пальца.
Ещё интереснее! Здешние чернила имеют не чёрный или фиолетовый, а бурый цвет - от ржавого железа. Но чернилами пишут только важные документы на пергаменте. А на бересте - процарапывают без чернил.
- Встань.
Ух какой взгляд! Ненависть пополам с тоской. "Чтоб вы все сдохли!". Осторожно поднимается.
Так, это я уже понимаю - мужика пороли по спине. Струпья под рубахой сейчас лопаются от движения, и его лицо перекашивает от боли.
А так… нормальный молодой мужчина лет 20–22, среднего роста, на двух ногах, с двумя глазами… Уже редкость.
- Эй, малой, чего холопа тревожишь? Иди отсюда, товар не засти. А ты, ублюдок, сядь. А то опять завалишься. Гы-гы-гы…
Я как-то не отнёс эти звуки к себе. Только поймал: "ублюдок". Привык, знаете ли, к этому изысканному, в своей биографической точности, святорусскому обращению в свой адрес. Но когда рассматриваемый мною раб начал, кривясь от боли и держась рукой за стенку садиться, сообразил: "ублюдок" - это к нему.
Окончательную ясность внесла рука. Чья-то длань опустилась мне на плечо и попыталась повернуть. Придурок какой-то?
Ребята! Как на духу! Я не виноват! Просто у Сухана болевой порог… очень не скоро срабатывает. А мы с ним освобождение от разных видов захватов отрабатывали до автоматизма.
Меня поворачивают? - Я поворачиваюсь. Я же воспитанный мальчик! Носком левой ноги - наступаю на подъём его стопы, заваливаяcь ему на грудь, кончиком дрючка в левой - втыкаю в его печень. А правой - стряхиваю эту дрянь… Виноват - длань. И, чисто инстинктивно, хватаюсь за то, что торчит. Здесь конкретно - его большой палец. Который и толкаю с проворотом через его собственную… длань.
Дяденька издаёт серию звуков типа "у!" и "ё!" и опрокидывается на спинку. А потом переворачивается на животик, поскольку я его ручку не отпускаю. А бегаю вокруг и укладываю его поудобнее.
Он и втыкается носом в то самое место, куда плевал местный чахоточник. Где и воет матерно.
Ну что сказать? - Аллах, как известно, акбар.
В смысле - на всё воля божья. Даже на палочку Коха. Так что, лучшее средство для отныне болезного - поставить свечей. Пудовых. В разные места. В смысле - к разным чудотворным иконам. А вдруг поможет?
Тогда я запишу себе очко - как создатель предпосылок для проявления чуда господнего. Не поможет - тоже бал добавлю. За что-нибудь другое.
Мужичок вопит, из пристройки рядом выскакивают, дожёвывая на бегу, два чудака типа "стражники рыночные". Бегут ко мне с явным желанием выразить своё несогласие с моими хватательно-ронятельно навыками. Бегут-бегут…
И вдруг задумываются: а туда ли они бегут? А надо ли им туда спешить?
"Не спеши, когда глаза в глаза,
Не спеши, когда спешить нельзя.
Не спеши, когда весь мир в тиши.
Не спеши, не спеши!".
Потому что Сухан опустил рогатину как раз перед грудью старшего. И смотрит в глаза. И молчит. Даже мимически. "Весь мир в тиши"… Но не долго.
- Ты…ля! Ты чего?! Сху…л?! Ты на кого копьё наставил?! Мурло сиворылое! М…дак недоё…ный! Да тебя! За на городскую стражу с оружием! Ж… пу на православный осьмиконечный…! Сгниёшь в порубе! Тараканы по кусочкам раскусают заживо!
- Зря орёте, уважаемые. Это ж "живой мертвец". Ему хоть какая стража… Его и тараканы не едят… Да что ж оно там такое? Не, ты глянь, боярич, как не выйду на торг - полные ноздри всякой дряни. А в усадьбе у нас - такого нету. Чисто потому что.
Это Ивашко доводит до сведения. До моего - что у него опять "коза" в носу, до остальных - мой социальный статус боярского сына.
Сам-то я… одет несколько непрезентабельно. Шапочка-косыночка, рубашонка-безрукавочка, порточки-сапожки. Что у меня сапожки с железными вставками… так это исключительно для здоровья. "Беру в ноги" как говорит народная мудрость насчёт "лишнего в голову".
Судя по тому, как отпущенный мною хвататель-отпадатель пытается хромать отсюда - я правильно "беру". Носить мягкие сапоги нужно дома, а не на людях. Ишь, завели манеру, будто официантка в придорожной забегаловке - на службу в домашних тапочках!
Вот Ивашко - он-то "да"! Выглядит внушительно. И кафтан дорогой, и сапоги с носами. А главное: вытерев пальцы о штаны, он разворачивает брюхо на стражников и сдвигает пояс. Чуть поигрывая рукоятью гурды.
Мимо! Стражники… бестолочи - гурды в ножнах не понимают! Но брюхо явно указывает им путь-дорожку: отсюда и до "не видать вовсе". Другое название: "от греха подальше". Куда они и удалились. Вслед за самопадающим придурком-приказчиком.
А я присел возле холопа на корточки и задумался. Что ж это за птица?
- Тебя-то как звать?
- Терентием кличут.
- Ну, рассказывай, раб божий Терентий, как ты дошёл до жизни такой.
- До какой - "до такой"?!
Ещё и щерится! Битый, а - наглый. Интересно - говорок-то не местный, киевский.
- До ошейниковой.
- А я не дошёл - я так родился.
Терентий был потомственным рабом. В пятом или шестом поколении. Его предки появлялись на свет, проживали жизнь и умирали во славу своего господина. Только, в отличие от хозяйского боярского рода, родословная Терентия шла по женской линии.
Лет полтораста тому назад, очередной киевский боярин, пристыженный христианской проповедью о вреде разврата и греховности внецерковного зачатия, выдал свою очередную беременную наложницу за холопа.
Стандартное господское решение на "Святой Руси" и в Императорской России при аналогичных изменениях женской фигуры.
Родилась девочка. Естественно - роба. Спустя некоторое время, боярин обрюхатил и её - свою молоденькую дочь-рабыню. Потом, по стандарту - и её выдал замуж за холопа. Дальше процедура повторялась из поколения в поколение. С некоторыми вариациями "святорусского" инцеста.
Автор "Белого раба", "зомбируя" своих читателей - англо-американских протестантов - на отвращение к институту рабовладения, осторожно упоминает, что отец (и хозяин) раба-мулата, воспользовавшись временным отсутствием героя, взял к себе в постель его жену - свою невестку и собственную рабыню.
"Ах! Ах! Какой ужас!" восклицает пуританская мораль по обе стороны Атлантики.
Не наше это, не исконно-посконное. Об устойчивости "снохачества" в тысячелетней истории русского общества, и безуспешности борьбы с ним православной церкви - я уже писал.
А брюхатить своих крестьянок - для русского "лучшего человека" - норма жизни. "По Ясной Поляне толпами бегали крестьянские детишки как две капли воды похожие на великого русского классика".
Патриархат, однако. Глава рода может и хочет трахнуть всех членов рода. И - членок.
Это отнюдь не "чисто русское" явление: командир полка шотландцев перед Ватерлоо с гордостью показывает свой полк Веллингтону и, посмеиваясь, уточняет:
- Многие из этих парней доводятся мне не только арендаторами.
Объективно полезно: глава рода, обычно, человек пожилой. Поэтому распространяется набор генов, обеспечивающий долгую и активную жизнь.
На киевском боярском подворье - гены долголетия активно распространялись. Беременные рабыни - дочери, внучки, сёстры, тётки и племянницы очередного куска "соли земли русской" отправлялись под венец с очередным "орудием говорящим".
Приносили приплод, умножая господское достояние, растили законных господских и своих незаконных, но тоже господских, отпрысков, вели хозяйство, старели, уступая место под солнцем и под своим очередным господином более юным родственницам, умирали… Род продолжался.
Терентий, родившийся в одни год со своим будущим хозяином, был при нём постоянно в услужении. Чему учили боярича, то и холопу приходилось учить.
Плюс ведение хозяйства - род Терентия постоянно занимал ведущие должности в этом боярском мирке.
Парня женили. На холопке, естественно. Жена оказалась доброй, жили мирно, прижил с ней двух сыновей. Часть - от "соседа по парте".
Глава рода достаточно успешно провёл свой "корабль" через бури четвертьвековой смуты. Но под конец обмишулился - встал не на ту сторону.
Его отца Изя Давайдович когда-то выкупил из половецкого плена. Выкупленный дед уже помер, но… "долг платежом красен". Что и было исполнено.
А Ростик склерозом не страдает.
Терентий был под Белгородом в боярской дружине старшим слугой. После разгрома киевских ратей оказался в плену у смоленского боярина.
Жена с детьми оставались в Киеве, поэтому пошли на торг как "конфискат". Городских купили, большей частью, "гречники" и увезли вниз по Днепру.
Полонённого слугу новый хозяин погнал в другую сторону - вверх по реке, в свою усадьбу под Смоленском.
Мирный человек. Не воин, не вятший, потомственный холоп. Не всё ли равно кому служить? Лишь бы кормили да не били… Терентий бежал с дороги. Его поймали, выдрали, забили в колодки. Он пытался сбежать сразу по прибытии в Смоленск. Его поймали, избили, привезли в усадьбу и бросили в поруб. Он попытался убежать и оттуда. Рефрен дополнился фразой: "и продать его нахрен!". Хозяин-боярин продал парня купцу-работорговцу. А тот вывел раба на рынок.
Что мы и наблюдаем.
Краткое "сиви" Терентия было завершено дерзким взглядом и задиристым тоном:
- Ты побереги куны свои, сын боярский. Я и от тебя убегу.
"Колобок-колобок"… А ведь и его съели.
Терентий прав: держать его на привязи - смысла нет. Жаль - по кондициям подходит. Просто редкостная удача. Где я ещё такого найду? Образованный, обученный, имеющий опыт, не имеющий посторонних "завязок", вырванный из своего привычного мира, возвращаться ему некуда, молодой… Типичная "моя сволочь". Но - "бегун".
Это-то и непонятно:
- А чего ты бегаешь-то? Это ты так сильно своего господина любишь?
Терентий аж поперхнулся.
- Ты чего?! Издеваешься?! Эти придурки… Я же им говорил! Ведь понятно же сразу было! А они: "честь, честь". Идиоты! Я через их… дурную честь - всего лишился! Ни родных, ни дома, ни семьи, ни детей! Всё прахом пошло. Всё!
Он чуть не бросился на меня с кулаками. Потом, отвернувшись к стене, продышался и продолжил уже спокойнее:
- И куда я теперь? Я ж не плотник, не столяр. Не кузнец или, там, скорняк. Ремесла-то в руках… Так-то я знаю - что да как, а навыка нет. Ну и куда меня сунут? Или - навоз кидать, или - подай-принеси. А я - тиун. Знаю - как усадьбу обустроить, как пахоту разметить. Но сам-то… за плугом раз в жизни ходил. А кто меня тиуном поставит? - Никто. Потому как никто здесь меня не знает и доверия ко мне не имеет. Затычкой быть? Пятым колесом в телеге? Да чего ради?! Обрыдло мне всё. Остохренело! Одно только в жизни и осталось: жена да детки. Вот решил: убегу, найду их. Потом… как-нибудь устроюсь.
Чем-то похоже на моё состояние после "вляпа". Как-то не думал, что положение - "по уши в дерьме" - столь распространено на "Святой Руси".
Но ему легче. Я-то вообще тогда… как слепой на пожаре. А он - местный, и у него цель есть. "Целеустремлённая моя сволочь"… это хорошо. "Цель" - это "поводок".
- Пойдёшь ко мне?
- Ты чего?! Глухой?! Я же сказал - сбегу! Тоже, придурок нашёлся - кто ж у холопа спрашивает: "пойдёшь - не пойдёшь"… Я смотрю у тебя с головой… Косыночку носишь, чтобы последнее ветром не вынесло?
А парень-то занервничал. Хамит. Боится. Боится, что я его куплю, и ему придётся меня… обманывать для побега? А отношения-то уже человеческие как-то устанавливаются: он мне про себя от сердца рассказал, кусочек души своей в меня вложил.
- Э-э-э… Боярич? Очень удачный выбор. Этот холоп обладает массой редких качеств, которые особенно ценны именно в вашем случае. Слава храброго сотника смоленских стрелков… э-э-э… да. Широко известна. И все местные жители весьма обрадованы награждением э-э-э… достославного героя вполне заслуженным боярством. Наш светлый князь вновь явил столь присущие ему мудрость, благородство и щедрость.
К нам подошёл продавец выставленной двуногой скотинки. Довольно высокий благообразный старец с длинной аккуратной белой бородой. Не старик Хаттабыч, а что-то из иконных ликов. В состоянии благорастворения, всепрощения и умиления. Хочется прослезиться и приложиться. Если бы не просматривающееся желание заломить цену.
Старец заглянул в подсунутый ему давешним приказчиком складень, и продолжил как по писанному. Хотя почему "как"?
- Сей раб, именуемый Терентием, вполне обучен вежеству, и может быть даже использован как учитель хороших манер. Ибо всю жизнь свою прожил в верховых слугах в весьма высокородном боярском доме в славном городе Киеве. Видал живьём даже и Великих князей и об том может многие поучительные случаи порассказать. Обучен он также грамоте и счёту, что в вашей вотчине, по нынешним временам весьма полезно будет. Понимает поганский и латинский языки. Хотя, конечно, оно в ваших-то турлах… Однако же, довольно ещё молод и, ежели новому господину охота будет, и иное выучит.
Рекламовещатель остановился, переводя дух и соображая: чего вещать дальше для поднятия цены? А я обратился к Терентию:
- Сизин сигир иуй ми? (Здоров ли твой скот?)
Терентий непонимающе уставился на меня. Потом дошло, и он, несколько неуверенно, ответил:
- Гундогуму хичбир гунбатими бенир коуин ичир (от восхода и до заката нигде нет моих овец).
Ишь ты! Немного сказано, но понимающий - поймёт.