Двое с карабинами в руках. Олег подчинился приказу и остановился в пяти метрах от шлагбаума. Один солдат встал перед капотом, второй напротив водительской двери. Домик явно из деревни, немцы поленились разбирать и приволокли танком, поэтому стоит с перекосом. Из двери вышел офицер, это сигнал к действию. Олег достал сигарету и, глядя на солдата, щелкнул пальцами, как будто прикуривает. Сработало, тот достал зажигалку, Олег открыл дверцу и выпал из машины прямо под ноги. Два выстрела, следом пшикнул пистолет Лейтенанта. Моряк стремглав влетел в домик, а через считаные секунды самодовольно сообщил:
– Солдаты не успели пошевелиться.
Проселок вывел машину на очищенную от снега дорогу, и они покатили на северо-восток.
– Не гони, иначе не заметим линии фронта, – пошутил Лейтенант.
Впереди показалась стоящая у обочины автотранспортная колонна, и Олег послушно сбросил скорость. Это оказался бензозаправщик с длинной очередью пустых грузовиков.
– Приехали! – Моряк постучал по кабине. – Дальше пешодралом.
Отряд незаметно выскользнул из машины, после этого Олег развернулся и встал в очередь. Как хотелось броситься наутек! Еле сдерживая инстинктивное желание бежать, он пересек дорогу и скрылся в кустах.
– Каски не снимать! Мы в прифронтовой полосе, идем спокойно, не прячась и не шарахаясь, – приказал Моряк.
– Могли бы и дальше проехать, – недовольно заметил Василий.
Якут постучал патроном по каске и насмешливо сказал:
– У машин на заправке номера одной серии с нашей.
Идти по лесу оказалось тяжело, не физически – морально. Они проходили мимо затаившихся танков или палаточных городков, порой виднелись штабеля темно-зеленых ящиков или бочек. Хотелось немедленно развернуться и бежать обратно. Начало смеркаться, и Моряк приказал:
– Привал! Всем сесть в круг, Студенту стибрить термосы. – И показал на палатки.
Как он за сотню метров разглядел армейские термосы? Олег пошел без единой мысли в голове, это приказ, который не обсуждается, а исполняется. Термосы слегка примерзли к утоптанному снегу и оторвались с легким звоном.
– Идем дальше. – Голос Лейтенанта заставил вздрогнуть от неожиданности.
– Здесь полно солдат, – тоскливо произнес Олег.
– До фронта еще далеко. Это недавно прибывшая часть, солдаты сейчас или пьют, или спят.
Полевая кухня сиротливо стояла на отшибе, повар сначала откозырял Лейтенанту, затем послушно наполнил оба термоса. Горячая перловка с тушенкой таяла во рту. Как давно они не ели нормальной пищи! А чай! Блаженство!
– Скоро совсем стемнеет, – потягиваясь, сказал Моряк. – До рассвета должны успеть к своим.
Отряд построился в колонну по два и пошагал дальше. Ровные ряды палаточного городка уступили место хаотично разбросанным блиндажам. Признаки близости к линии фронта усилили нервное напряжение. Олег шел замыкающим, и его буквально трясло от ощущения неминуемого выстрела в спину. Они прошли артиллерийские позиции, возле одинокой землянки Лейтенант с кем-то поговорил, угостил сигаретой, и пошли дальше.
– Всем лечь, дальше ползком в двух метрах от траншеи, – тихо приказал Моряк.
Траншея? Состояние, близкое к панике, лишило Олега способности адекватно воспринимать обстановку. Только сейчас до него дошло, что отряд вышел к передовой, а землянки соединены ходами сообщений с уходящими вперед извилистыми траншеями. Они немного поползли вперед и замерли при виде проволочного заграждения. Олег с трудом сдерживал желание вырваться вперед, разрезать проволоку и бежать к своим. В траншее послышались шаги и обрывки фраз.
– Сползаем вниз и дальше строем, – по цепочке пришел приказ.
Через несколько шагов отряд оказался перед часовым, Лейтенант сказал пароль, и разведчики пересекли линию окопов. Прием повторили еще два раза, так как для каждой линии обороны был свой пароль.
В окопах передовой линии пахло порохом и взрывчаткой, стены местами осыпались, от некоторых огневых точек остались лишь обломки бревен. Лейтенант вывел отряд прямо на пулеметное гнездо, поговорил с ефрейтором и подтолкнул Олега в спину.
– Нашли самого молодого и устроили дедовщину, – еле слышно прошептал тот и с обреченным видом перелез через бруствер.
Пулеметчик что-то сказал Лейтенанту, и оба громко захохотали. В пятидесяти метрах от пулемета отряд собрался в круг на инструктаж.
– С этой стороны минных заграждений нет, у русских редкие ловушки. У нас десять минут, затем пулеметчик начнет стрелять трассерами.
– Трассеры покажут направление безопасного прохода. А сейчас бегом! – скомандовал Моряк.
До колючей проволоки добежали в минуту, не таясь, прорубили проход и помчались дальше. Бег успокоил Олега, и он внимательно осмотрелся. Опаньки, а снег вокруг черный! Перед нашим заграждением снова залегли, теперь надо дождаться работы немецкого пулемета. Трассеры ушли далеко вправо, затем левее. Пулеметчик стрелял длинными очередями с небольшими интервалами и добился-таки результата. Первым ответил "Максим", он работал солидно, как и подобает станковому пулемету. Немцы коротко отвечали, но дуэт разрушил подключившийся "Дегтярев".
– Всем запомнить направление, идем между пулеметами. Студент, вперед, начинай разминирование! – приказал Моряк.
Олег похолодел. Количество вариантов советских мин равно фантазии сапера. Определяющим фактором служат взрыватели, их сложно найти и невозможно снять с боевого взвода. Теоретически можно, но для этого требуются специальные приспособления, которых у него нет. Первым делом вытащил шомпол и очертил перед собой полукруг, нет зацепов – нет растяжек.
На зиму нажимные взрыватели не ставят, их вообще крайне редко применяют, слишком мала вероятность наступить на крошечную педальку. С натяжными настоящая беда, их ставят в паре. Одна срабатывает при выдергивании чеки, вторая с обратной пружиной и бьет капсюль при разрыве проволоки. Олег полз, прочерчивая перед собой дуги. Вот и колючка, грамотно натянутая колючка, первая линия в снегу, вторая через двадцать сантиметров. Место только для кота, собака уже не пролезет.
– Держи! – Костя постучал ножницами по сапогу.
Опасаясь ловушки, Олег еще раз осмотрел натянутую линию и щелкнул ножницами. Сердце на мгновение замерло, но нет, вокруг тихо, если не считать азартной перестрелки пулеметчиков. Последний участок ползли с крайней осторожностью, никто не хотел получить пулю от своего часового. Наконец подобрались к брустверу и долго вслушивались в ночные звуки.
– Студент, вперед, – шепнул Моряк.
Олег стиснул зубы, явная предвзятость начала его доставать. Он не сполз, а перетек в окоп и сжался в комок. Тихо. Тихо! Немного выждав, встал в полный рост и сказал:
– Здесь никого.
Отряд незамеченным пробрался до второй линии, где Моряк командным голосом приказал:
– Часовой ко мне! – и раздраженно добавил: – Где часовой?
– Пароль! Быстро! Иначе брошу гранату!
Ответом послужил дружный хохот. Они вернулись!
Командир роты передового дозора тщательно проверил красноармейские книжки и без лишних вопросов позвонил дежурному полка. Для сопровождения прибыл посыльный и всю дорогу с неподдельным восторгом таращился на героев-разведчиков. В кино хороших парней обязательно берут под конвой и до последнего момента держат взаперти. По жизни это полная муть, лишенная крошечной капли здравого смысла.
Полковой контрразведчик еще раз проверил красноармейские книжки и отзвонился по инстанции. Причем не преминул заметить с сарказмом, что в вышедшем отряде все до единого рядовые бойцы. Пока контрразведчик диктовал фамилии и номера книжек, в землянку вошел командир полка и без предисловий спросил:
– Разведданными поделитесь?
– Совсем недавно в ближайший тыл прибыла дивизия без боевого опыта. Атаку поддержит танковый полк, – не вставая, сказал Моряк.
– Начнут послезавтра в шестнадцать пятнадцать по Берлинскому времени, – добавил Лейтенант.
– Откуда известно? – напрягся полковник.
– Поговорили с командиром батальона.
– Вот так пришли и поговорили?
Вопрос остался без ответа. Моряк высыпал на стол горку немецких солдатских книжек, чуть в сторонку отложил документы офицеров и сказал:
– Ваша разведгруппа в составе пяти человек попала в облаву. Немцы вытеснили их в тыл.
– Это фронтовая разведка, выходит, они видели вас. Почему не взяли с собой?
– Потому что не должны никого брать с собой, – спокойно ответил Лейтенант.
Моряк бесцеремонно взял со стола лист бумаги и принялся набрасывать схему, которая сразу заинтересовала полковника.
– Что за цифры? – спросил он.
– Отсечки по моему шагомеру, направления указаны приблизительно.
Зазвонил телефон, и контрразведчик обратился к отряду:
– Назовите имя вашего командира!
– Моряк.
Офицер хихикнул и повторил в трубку, второй вопрос прозвучал с явным напряжением в голосе:
– Назовите имя вашего комиссара.
– Лейтенант.
Олег даже растерялся, спрашивали о непосредственном начальстве в Москве, а назывались клички командиров в отряде. Или так задумано изначально? Воспользовавшись возникшей паузой, он обратился к полковнику:
– Почему на нейтральной полосе черный снег?
– От сгоревшего пороха. Немцы с осени пытаются пробить нашу оборону. А мы их дрючим "Катюшами", – с видимым удовольствием ответил командир полка.
Если для Олега слово "Катюша" было понятным, то разведчики набросились с вопросами. Полковник откровенно важничал, отвечал полунамеками и многократно повторял, что это новое и совершенно секретное оружие. Снова зазвонил телефон, контрразведчик вытянулся в струнку и, положив трубку, обратился сразу ко всем:
– Приказано немедленно накормить и сытых доставить на аэродром сорок второй дивизии.
Полковник удивленно приподнял левую бровь, затем радушно пригласил:
– Прошу в штабную столовую, у меня лучший повар, даже командующий армией заезжает отобедать.
Раздолбанная полуторка могла соперничать с лучшими мировыми образцами вибростендов. Она не просто подпрыгивала на ухабах всеми четырьмя колесами одновременно, ее механический организм бился в непрерывных конвульсиях.
– Густматик, мать его ети! – звездонувшись головой о борт, простонал Костя.
– Что это такое? – вцепившись руками и ногами в лавку, поинтересовался Осип.
– Ленинградский умник придумал противопульные колеса. – Недвусмысленный кивок в сторону Олега. – В империалистическую ставили на бронемашины.
– Не понял, что в этом плохого.
– Зимой замерзает в камень, час будет колотить, затем разогреется и пойдет мягко.
Они ехали полных три часа, и лишь в конце пути машина действительно образумилась.
Самолет приземлился на Центральном аэродроме и покатил по бетонке к зданию Аэровокзала. У трапа встречала группа генералов, количественно превышающая отряд. Моряк с Лейтенантом сразу попали в объятия с брежневскими поцелуями, остальные благоразумно выстроились в шеренгу. Улыбающийся до ушей генерал с комиссарскими шевронами встал перед строем и торжественно поприветствовал:
– Поздравляю с отлично выполненным важным правительственным заданием!
– Служу трудовому народу! – на удивление слаженно ответили разведчики.
– Молодцы, ребята! – продолжил комиссар. – Одним махом уложили двух рейхсляйтеров с кучей всяких гауляйтеров с крайсляйтерами!
– Лев, ты посмотри на выправку! Только что приползли на животе из Германии, а выглядят орлами! – добавил генерал с пчелиным роем звездочек в петлицах.
– Всех представлю к орденам, всех! Заслужили! – пообещал комиссар, и кавалькада лимузинов укатила с аэродрома.
Получается, что взорванный мост с электростанцией никого не интересует? И разгром эсэсовцев побоку? Или партийные граммофоны отметились для галочки у самолета и поехали отмечать важную победу на политическом фронте? Убиты важные чины в политической иерархии врага, чем не повод.
– Чего встали? Имущество в фургон, фотоаппараты мне, а сами в автобус, – распорядился майор.
Разведчики принялись неохотно отстегивать ремешки фотокамер, а майор счел необходимым пояснить:
– Не волнуйтесь, завтра верну с запасными пленками в придачу.
Жалко расставаться с камерой, но делать нечего, надо отдавать, иначе будет хуже. Расстегнув свой рюкзак, Олег тайком переложил в карман катушку отснятой пленки, а фотоаппарат передал майору.
– Не топчитесь, быстро в автобус! Мы должны успеть до комендантского часа! – прикрикнул сидевший за рулем Лейтенант.
От Центрального аэродрома до Кремля каких-то семь километров, до гостиницы и того меньше. Тем не менее на дорогу потратили почти час. Пришлось преодолеть десять кордонов внутренних войск, причем дважды, несмотря на корочки водителя, автобус тщательно обыскали. Гостиница поразила роскошью убранства, блеск позолоты от швейцара до туалетной комнаты. Побросав одежду на пол, Олег забрался в ванну и проснулся перед самым рассветом в остывшей воде.
Утром в номер подали завтрак вместе с приглашением спуститься к кастелянше за одеждой. Спускаясь по лестнице вниз, Олег испытывал пренеприятнейшие ощущения. Он абсолютно гол, наготу прикрывал лишь шерстяной халат с вышитым на груди логотипом гостиницы. Зато во время обеда весь ресторан обратил внимание на благоухающих одеколоном "Красная Москва" молодых людей в элегантных костюмах.
На этот раз премиальные деньги выходили за рамки понятия "щедрые". Начальство тоже это понимало, и майор финансовой части сразу предложил оформить аттестаты семьям на три четверти суммы. Олег подошел самым последним и честно признался:
– Я не знаю, куда посылать.
Майор полистал толстую тетрадь, нашел фамилию Антохин и прочитал вслух:
– Отец служит на острове Лавенсаари . Мать погибла в Финской войне. Брат служил в танковых войсках, погиб под Ростовом-на-Дону. Сестра с детьми была сослана, сейчас эвакуирована в Красноярский край.
Олег похолодел, он вообще ничего не знает о погибшем парне, чьим именем сейчас прикрывается. Достаточно потребовать от него автобиографию, и все, кирдык, даже Магадан не увидит, сразу поставят к стенке. Надо писать, иначе можно нарваться на катастрофические последствия.
– Адреса, – сипло попросил он.
Майор аккуратно выписал на листочек бумаги все необходимые данные и протянул со словами:
– Отцу шли телеграмму, сам понимаешь, туда почтальоны не ходят. Не затягивай, он уже трижды посылал запрос.
Так, это уже важно! Обучение с седьмого класса платное, а он учился в институте! Родитель должен быть из непростых слесарей. До войны большинство людей не имели и семилетнего образования, дед многое успел ему рассказать.
– Аттестат на сестру, ей с детьми сейчас очень тяжело.
– Деньги получит в военкомате, а ты обязательно напиши, после гибели мужа ей действительно тяжело, – напутствовал майор.
Выдача премиальных завершилась кратким инструктажем о действующих в столице правилах и некоторых нюансах при интимных отношениях. Затем майор раздал алюминиевые жетончики с номерками, которые надо предъявлять вместо документов.
Они хорошо гульнули. Накупили в ближайшем коммерческом магазине всяческих деликатесов типа икры с коньяком ОС и практически не вылезали из гостиницы. Москва оказалась негостеприимной. В первый день отряд попытался сфотографироваться на Красной площади и загремел в каталажку. Их на полном серьезе обвинили в попытке снять важный государственный объект!
На четвертый день знакомый автобус отвез разведчиков на пригородную базу, где ознакомили с оружием для нового задания. Петру с Олегом предложили выбрать абсолютно незнакомые снайперские винтовки.
– Перед вами скорострельные винтовки Щукина образца восьмого года и Федорова образца тринадцатого, – пояснил инструктор.
– Дореволюционные? – не поверил Олег.
– При царе офицеры покупали оружие за свой счет, а фабриканты изготавливали для них особые образцы.
Петр открыл затвор и озадаченно спросил:
– Патрон вроде не тот?
– Офицеры предпочитали полупатрон , оружие легче и отдача мягче, – ответил инструктор.
– Глушители тоже старые? – поинтересовался Олег.
– Нет, это "брамит" с доработкой в наших мастерских.
– Почему переделывали? – деловито спросил Петр.
– Глушители разрабатываются под конкретный патрон и конкретное оружие. Иначе получишь непредсказуемую баллистику.
За соседним столом возникла шумная дискуссия с предельно вежливыми пояснениями седовласого инженера. Петр с Олегом переглянулись и поспешили присоединиться к остальным разведчикам. Поводом для несдержанного выражения эмоций послужил неизвестный пулемет. На первый взгляд обычный "ДП-27", только вместо тарелки снизу прикреплена коробка для ленты. Олег видел в магазине оружия похожий муляж ДПМ.
– На пулемете глушитель не может работать! – излишне резко заявил Осип.
– Не горячитесь, молодой человек, не горячитесь. Сегодня же проверим на стрельбище, где вы сами оцените результат, – мягко ответил инженер.
Костя попытался снять коробку питания, немного повозился, затем догадался потянуть скобу затвора и удивленно воскликнул:
– Он под патрон Арисака!
– Не спешите с выводами, идентичность и одинаковые размеры отнюдь не синонимы. Патрон Вельтищева для автоматического оружия, его энергия на четверть ниже японского.
– Они не взаимозаменяемы? – уточнил Олег.
– Ни в коем случае, моментально загубите автоматику. Кстати, если "Маузер" зарядить патронами "ТТ", он развалится при первом выстреле, – ответил инженер.
– Почему без закраины? – поинтересовался Костя.
– Фланец делали по запросу казаков, они сами отливали пули и закручивали патроны. Автоматическое оружие дорого, его покупали только офицеры.
– Я не понял главного, – расталкивая друзей, вышел к столу Владимир, – перед нами "Дегтярев" или что?
– В тридцать шестом году ГРУ заказало маленький пулемет для действий в тылу врага. Данный образец разработал Марголин, оружие прошло боевое крещение в Испании и четыре года назад принято на вооружение, – ответил инженер.
– Легкий! – подержав на вытянутой руке, заметил Осип.
– Пять килограмм вместе с ПББС и лентой на двести патронов. Сошек нет, прицельная дальность восемьсот метров.
– Иду в пулеметчики! – Николай со смешком поднял руку.
– Вы все идете, за исключением снайперов, – с вежливой улыбкой ответил инженер.
Ни фига себе! Куда их забросят на этот раз? Приготовленное оружие предполагало бой в лесу, причем с многочисленным противником и вблизи с другими воинскими частями. Вероятнее всего, предстоит захват важных документов в одном из штабов.