- Ну, как пожелаете, - хмыкнул следователь. - Дэвид, а не будете ли вы так любезны немного отодвинуть свой шезлонг? А то мне, чтобы увидеть Теодора, приходится тянуть шею, как престарелой черепахе!
Стажер вскочил, чтобы выполнить просьбу, и тут же налетел на кого-то. Столкновение получилось ощутимым - незнакомец оказался одного роста с Дэвидом, но значительно более массивной комплекции.
- Прошу прощения, - искренне сказал стажер. - Я вас не заметил.
- Ничего страшного, - ответил молодой человек и поправил круглые очки. - Я и вовсе… э-э… видите ли, немного близорук.
- Гарольд! - раздался встревоженный женский голос. - Гарольд, с тобой все в порядке?
- Да, тетушка, - ответил юноша в очках. - При столкновении никто не пострадал. - И он пояснил заинтересовавшемуся Дэвиду: - Я… э-э… понимаете ли, вынужден соблюдать определенную осторожность.
И он выразительно постучал себя по массивному гипсовому воротнику.
- Травма? - сочувственно спросил доктор.
- Увы, - вздохнула подоспевшая дама и обняла Гарольда за могучие плечи.
- Присаживайтесь, - галантно вскочил Ян, уступая ей свой шезлонг.
- Нам, право, неловко…
- Ах, ну что вы, - сказал Руперт и тоже поднялся. - Мы, право, совершенно ни с кем здесь не знакомы, и если вы окажете нам честь… Да, генеральный следователь Бессмертных, к вашим услугам.
- Неужели вы - тот самый?.. - воскликнула дама. - Мой супруг крайне высокого мнения о вас, а он, скажу откровенно, человек весьма придирчивый. Представляете, он даже Его величество умудряется критиковать, а вас - никогда! Впрочем, простите, я забыла представиться: Оливия Крепеньких, а это мой племянник - Гарольд Горшевских.
- О, так это вы - владелица фирмы "Кусь и Клац"? - приятно удивился Теодор. - Той, что славится стоматологическими бормашинами? Позвольте отрекомендоваться: доктор Немертвых. О вашей продукции я слышал только самые лестные отзывы… да и пользоваться приходилось…
- Ах, ну что вы, - потупилась дама, но было видно, что похвала ей приятна.
Представились и остальные. Госпожа Крепеньких была наслышана и о Каролине, вдобавок, как она сообщила, смущаясь, ее супруг был большим поклонником творчества госпожи Кисленьких, но полагал, что дамам читать подобные романы не стоит, поэтому Оливия обычно брала их у мужа тайком.
- А ваш муж?..
- О, он садовник-любитель, - вздохнула та. Пол Топорны методично заполнял бланки - это занятие не надоедало ему никогда. - Может быть, доводилось слышать - Рихард Крепеньких, контр-адмирал. Нынче он в отставке, но…
- Как же, слыхали! - воскликнул следователь. - Ведь это именно он наконец-то заставил довести до ума проект гусеничной подводной лодки?
- Да, и это усилие ему дорогого стоило, - развела руками госпожа Крепеньких. - Врачи в один голос заявляли, что ему необходимо поберечься, иначе… Словом, он ушел со службы, но самым внимательным образом следит за происходящим в Адмиралтействе, благо друзей у него предостаточно!
- Контр-адмирал Крепеньких - наиболее вменяемый из этой компании, - едва слышным шепотом пояснил доктор Дэвиду. - Жаль, очень жаль. Без него снова начнется катавасия!
- Ну и еще мужу настоятельно советовали развеяться, сменить обстановку, - продолжала Оливия. - Но он очень тяжел на подъем, и если бы не несчастье, случившееся с нашим племянником…
- Тетушка, прошу, не надо, - густым басом попросил Гарольд. - И вообще же… э-э… кому это интересно?
- Ну что вы, очень интересно, - заверила Каролина, явно прикидывая, не обеспечить ли несчастье Хромому или Косому, своим излюбленным героям.
- Тем более, ничего постыдного в этом нет, - отрезала госпожа Крепеньких. - Видите ли, Гарольд с младенчества воспитывался в нашей семье: его родители погибли в результате несчастного случая. Мы сделали для него всё, что могли, они очень дружны с кузеном… Гарольд получил отменное образование, очень увлекался парусным спортом, и вот, представьте себе, на университетских соревнованиях одна из яхт, как бишь ее?..
- "Волан-дю-Мар", - мрачно сказал юноша и поправил сползающие очки. - Дилетанты.
- Словом, она прошла слишком близко, и их… Гарольд, скажи, как называется эта штуковина?
- Гик, - буркнул тот.
- Да-да, гик угодил Гарольду прямо в лоб, видите? - указала госпожа Крепеньких на зигзагообразный шрам на лбу племянника. - Казалось бы, ерунда, но… Он получил сотрясение мозга, травму шеи, зрение начало ухудшаться… Словом, мы решили отправиться на Мглистые острова.
- Хм, ну, климат там не самый подходящий для выздоравливающих, - заметил доктор.
- По правде сказать, это деловая поездка, - пояснила та. Ей явно хотелось посплетничать. - Мы хотели…
- Тетушка! - укоризненно прогудел Гарольд.
- Ну что такого, дорогой? - посмотрела на него Оливия. Племянник замкнулся в мрачном молчании. - Он расстроен, бедняжка, и немудрено… Понимаете, из-за этого несчастья он ведь не сможет участвовать в нормальной брачной церемонии!
- Да, с серьезным повреждением позвоночника и плохим зрением невесту не поймаешь, - неожиданно заметил Топорны, в силу молчаливости обычно казавшийся деталью интерьера.
- Именно! Но продолжить род Горшевских необходимо, и мы намерены подобрать для Гарольда знатную девицу вольерного воспитания, - объяснила госпожа Крепеньких. - А может, даже двух: ему иногда приходится помогать, одна может и не справиться…
- А что значит - вольерного содержания? - не удержался Дэвид. Он уже слышал что-то подобное, но тогда забыл спросить, причем тут вольеры.
- На Мглистых островах, да будет вам известно, девиц хорошего происхождения воспитывают в изолированных вольерах, - пояснил доктор и добавил, видя замешательство Дэвида: - Ну, не на улице, разумеется. Я имею в виду, специально обученные слуги обязательно ежедневно выгоняют девиц на свежий воздух и заставляют упражняться. А уж после замужества они переходят на гаремное содержание.
- Совершенно верно, матушка рассказывала, - подал голос Берт. - Очень… хм… специфическое воспитание, должен отметить. Она говорит, что поначалу была в настоящем шоке, когда после бракосочетания отец не стал запирать ее в гареме, более того, страшно ругался, если она пыталась приносить ему тапочки, и к тому же запретил носить этот… как его? Такой мешок для лица, одним словом.
- Ну, судя по всему, госпожа фон Цект благополучно преодолела издержки воспитания, - кивнул Бессмертных.
- Более чем, - ответил тот и добавил с некоторой обидой: - Я до сих пор стреляю не так хорошо, как она!
- Ну, чего же вы хотите! Ее обучал сам адмирал фон Цект! - хмыкнул следователь и повернулся к госпоже Крепеньких. - Словом, девицы на островах действительно крайне послушны и во всем почитают мужа и господина.
На лице Гарольда читалось некоторое сомнение. Возможно, он совершенно не желал, чтобы будущая супруга подавала ему тапочки и носила на голове мешок, а хотел связать свою судьбу с обычной каролевской девицей, но выхода у него не было…
- Прошу прощения за вмешательство в беседу, - раздался поблизости тихий голос, и рядом с компанией остановился худощавый высокий мужчина, явный иностранец. С ним была красивая дама с неизменным пурпурным цветком в волосах. - Дело в том, что я случайно услышал обрывок вашего разговора и, если вы не сочтете это за недопустимую дерзость, хотел бы сделать небольшое дополнение.
- А с кем, простите, имеем честь? - поинтересовался Бессмертных.
- Жоффре дю Арб дю Бриндиль, - отрекомендовался тот. - Рыцарь. Моя супруга - Ангелика дю Арб дю Бриндиль Пятнадцатая из рода дю Плесси.
- Почему пятнадцатая? - удивился Дэвид раньше, чем понял, что ведет себя неприлично.
- Четырнадцатой была моя матушка, - непонятно объяснил мужчина.
Последовала очередная церемония знакомства. Офицер суда блаженствовал, мелким почерком вписывая на нужные места длинные имена иностранцев.
- Так о чем же вы хотели нам поведать? - спросил следователь у рыцаря.
- Верно ли я понял, что уважаемая госпожа желает подобрать молодому человеку супругу родом со Мглистых островов?
- Ну да, верно.
- Раз так, я хотел бы предостеречь вас от этого, - серьезно сказал рыцарь.
- А это уже интересно! - заметил Бессмертных. - Так, господа, кликните стюарда, пускай принесет еще шезлонги, не можем же мы заставлять кого-то стоять!
- Самим быстрее, - фыркнул Ян. И впрямь, они с Бертом (султан пресловутых островов не чурался того, чтобы собственноручно переставить пару сидений) управились в мгновение ока.
Шезлонги пришлось расставить пошире, чтобы все собравшиеся могли видеть друг друга.
- Итак, - произнес дю Бриндиль, удобно устроившись напротив Гарольда, - разумеется, я далек от того, чтобы совать побеги в чужие дела, но я бы все же не советовал брать в жены островитянку.
- Отчего же? - живо поинтересовалась госпожа Крепеньких.
- Видите ли, госпожа, - мягко ответил рыцарь, - всё-таки в вольерном воспитании есть существенные недостатки. У этих девушек ограниченный кругозор, и вашему племяннику просто не о чем будет побеседовать с супругой. Да, не могу отрицать, они прекрасно умеют синхронно махать ногами в ванных, если вы понимаете, о чем я… Но разве только это нужно молодому человеку?
- Гарольду нужны две жены, - отрезала та. - Одна, увы, не справится, он ведь спортсмен, взгляните! В Каролевстве жениться сразу на двух не получится… Нет, конечно, бывали казусы, но именно что казусы! Выход один - привезти иностранок…
- Это верно, - согласился дю Бриндиль. - Это хорошая идея, но ведь свет не сошелся клином на Мглистых островах!
- А где-то еще позволено многоженство? - живо заинтересовалась Оливия.
- У нас в Форэ это не возбраняется, - тонко улыбнулся рыцарь. - Правда, этих традиций придерживаются в основном старинные аристократические семьи… вроде моей собственной.
- Ах вот как…
Гарольд тоже заинтересовался: видимо, красота рыцарской супруги прельщала его больше, нежели занавешенные мешками островитянки.
- Если позволите, я расскажу немного о наших обычаях, - сказал Жоффре.
- Да-да, это было бы очень интересно! - опередила всех Каролина. Чувствовалось, в скором времени ее персонажам не поздоровится…
- Тогда… о, простите, одну минуту! Дорогая, - обратился рыцарь к супруге, - тебе лучше пересесть на моё место, здесь больше солнца. И вот, возьми воды…
Ангелика с благодарной улыбкой приняла стакан и стала пить маленькими глотками. Дэвиду показалось, будто она какая-то… странная, но он оставил свои мысли при себе.
- Итак, - начал дю Бриндвиль, - в древних родах тщательно следят за юной порослью, и обычно она удается на славу. Чаще всего здесь заранее договариваются о браке детей, и тогда девушка присоединяется к роще… простите, семейству супруга. При должной подготовке пересадка на новую почву и врастание происходит совершенно безболезненно… Простите, у нас в Форэ изъясняются немного старомодно и образно, поэтому, пожалуйста, переспрашивайте, если что-то покажется непонятным!
- Пока всё понятно, - за всех ответила Каролина. - Продолжайте, прошу вас!
- Благодарю, - улыбнулся тот. Рыцарь чем-то напоминал ясень - такой же прямой, высокий и не слишком шумнолистный, а вот супругу его больше тянуло сравнить с гибкой тонкой ивой. - Итак, в подобных ситуациях неожиданностей практически не бывает. Очень, очень редко девушка не приживается в новой… хм… семье или не дает свежих побегов, и это всегда большая трагедия!
- Да, тут тоже такое случается, - кивнула госпожа Крепеньких.
- Совсем иное дело, если кто-то собирается сплестись корнями… гм, простите, взять супругу из посторонних, - продолжил рыцарь. - К сожалению, нас не так уж много, и это зачастую вынужденный ход, если семейство не желает остаться совершенно бесплодным. Так я нашел Ангелику, - он ласково улыбнулся супруге, та ответила такой же улыбкой. - Мы сейчас в свадебном путешествии.
- О, поздравляю! - воскликнула Каролина. - Как это мило! И всё же, вы обещали рассказать…
- Да-да, я веду к этому, - кивнул дю Бриндвиль. - Прошу простить мне мою излишнюю многословность.
"Зато молчание твоей жены вполне эту многословность компенсирует", - невежливо подумал Дэвид.
- Итак, когда я встретил Ангелику, - говорил Жоффре, - я отправился в материнскую рощу… ну, об этом чуть позже. Итак я пошел туда испросить совета и дозволения у предков, и мне несказанно повезло - в первый же раз мне удалось найти белый свадебный цветок!
Он указал на прическу супруги.
- Но он же… гм… некоторым образом красный, - заметил Ян.
- Сейчас вы всё поймете, - пообещал рыцарь. - Итак, была подготовлена торжественная церемония, на Ангелике было восхитительное белоснежное платье, и цветок в волосах идеально подходил к нему. Мы накрыли столы в материнской роще, и празднество длилось и длилось, как заведено в нашем роду, до самого утра, и первые лучи рассвета окрасили цветок в волосах моей супруги нежно-розовым цветом. Это был прекрасный знак! Уже к полудню цветок сделался таким, каким вы видите его сейчас, а значит, Ангелика превосходно прижилась в нашей роще! Я искренне надеюсь, что вскоре она порадует меня молодым побегом…
- Жоффре, - впервые подала она голос. - Не смущай меня.
- Прости, дорогая, - покаянно произнес тот и поцеловал руку супруги.
- Постойте, я не понимаю… вы уже несколько дней на "Колоссале", разве цветок не должен был увянуть? - спросил Дэвид.
- Он увянет только тогда, когда Ангелике придет пора отправляться в материнскую рощу навсегда, а это произойдет, я надеюсь, еще очень нескоро, - серьезно сказал рыцарь.
- Про рощу вы тоже обещали пояснить, - заметила Каролина. В глазах ее блестел исследовательский огонек.
- Да, но, пожалуй, сперва о цветке… - Рыцарь посмотрел на заворожено слушающих его людей. - Видите ли, он распускается только на очень старых деревьях, и… словом, это некоторым образом паразит.
- Стойте, я поняла! - воскликнула госпожа Кисленьких. - Госпожа Ангелика была самым обычным человеком, но вы подсадили ей на голову цветок-паразит, и он…
- Совершенно верно, - кивнул дю Бриндвиль. - За праздничную ночь он успел укорениться, корни этим пронизали всё тело моей дорогой супруги и прочно связали ее с землей материнской рощи и общей мыслительно-корневой системой нашего рода. Теперь она одна из нас.
- Вот это да! - искренне воскликнула Каролина и посмотрела на Ангелику с некоторой долей зависти. Судя по всему, она не отказалась бы поставить на себе подобный эксперимент.
"Ужас какой!" - не менее искренне подумал Дэвид.
- Оригинально, - сказал следователь. - А всё-таки, роща - это?..
- Туда удаляются дамы, которым пришла пора укорениться навеки, - серьезно ответил рыцарь. - В некотором роде это - бессмертие. Дамы эти обретают силу и власть, и нет большего наслаждения, чем прийти к ним за наставлением и советом и услышать, как поет ветер в зеленеющих кудрях!
- Но погодите, если госпожа Ангелика… э-э-э… приросла, то как же… - начал Дэвид, не смог сформулировать вопроса и сконфуженно умолк.
- Есть некоторые неудобства, - согласился дю Бриндвиль. - Но преимуществ больше. Да, конечно, мы вынуждены возить с собою кадку с родной землей, но это так приятно - по утрам отряхивать ножки Ангелики от пыли…
- Жоффре! - его супруга зарделась. - Ты увлекаешься, право!
- Мое сокровище, - он осторожно поцеловал ее руку. - Но как я могу удержаться? Право, какое счастье, что ты приросла к Форэ не только сердцем, но и душой!
- Приросла… - повторил доктор. А мужчины у вас, значит… хм… автономны?
- Практически, - согласился рыцарь. - Мы - как плоды, принесенные прекрасными деревьями… Да и должен ведь кто-то защищать прекрасных дам, буде какой-нибудь невежа осмелится явиться в материнскую рощу с топором?
- Как интересно! - восхитилась госпожа Крепеньких. Гарольд посматривал на Ангелику со все большим интересом. - А девушек, значит, вы… э-э-э… пересаживаете?
- Да, это несложно Даже вдали от родины дамы нашего рода сохраняют особую мистическую связь с землей предков, поэтому мы всегда дарим молодым пару мешков в запас. Так девушка получает возможность связываться со своими далекими родственниками, усваивать наставления предков и приобщаться к мудрости поколений. Воспитывать молодежь бывает очень просто, не так ли?
- Хм-м… - задумчиво сказала Оливия.
- Поэтому, - продолжал рыцарь, - чего ради вашему племяннику растрачиваться на перевоспитание вольерных островитянок? Отчего бы ему не сплести… свою судьбу с прелестными цветками на ветвях могучего генеалогического древа, корни которого уходят не только вглубь земли, но и в глубину веков?
- Гхм, - откашлялся Гарольд. Кажется, эта идея начинала ему нравиться.
- Две мои сестры как раз достаточно подросли для пересадки, - заметил рыцарь искушающе. - Думаю, они с гордостью пустят корни на вашей лужайке… а со временем вы и сами обзаведетесь материнской рощей.
- Это очень заманчивое предложение, - согласилась госпожа Крепеньких, - но мне необходимо посоветоваться с мужем.
- Ну разумеется! О, единственное… у вас бывают заморозки? Форэ - достаточно теплый край и, думаю, с непривычки девушки могут захворать…
- Муж только что отстроил огромную теплицу для роз! - похвасталась Оливия.
- Это прекрасно! Именно то, что нужно! И, - не без гордости заметил рыцарь, - мои сестры намного лучше роз.
- А дядя Рихард, кстати, ворчал, что… э-э… не любит синхронисток, - сказал вдруг Гарольд. - Это он, тетушка, в юности ухаживал за какой-то… И, говорит, вынужден был терпеть, что ее подруги… э-э… повторяют все действия. До конфузов доходило.
- Это он вспоминал, когда вы вчера говорили "о своем, о мужском", а потом от него пахло виски? - поинтересовалась она.
- Ну да… Он всё вспоминал какую-то там… э-э… фривольную геометрическую фигуру с участием тех девиц, забыл, какую, - сознался Гарольд. - Говорит, вынужден был принять в ней участие, до сих пор с ужасом вспоминает. Вот от страха… э-э… и пропустил стаканчик!
- Вот видите, - не преминул вставить дю Бриндвиль, - мои сестры никогда не позволили бы себе подобного. Это совершенно исключено! Они прекрасно воспитаны, отлично образованы и - полагаю, это для вас немаловажно, - очень сильны.
- Это ценное качество, - согласилась госпожа Крепеньких задумчиво. - Что ж, я думаю, нужно поговорить с моим мужем. Вы с вашей очаровательной супругой не окажетесь присоединиться к нам за обедом?
- Почтем за честь, - чуть поклонился рыцарь. Ангелика молча кивнула.
- Хваткий тип, - шепнул Ян Берту. - А ты что ж не вступился за честь родных островов.
- Так правда же, - ответил тот. - И про вольеры, и про мешки… С этим надо будет что-то делать!
Тем временем госпожа Крепеньких с племянником и дю Бриндвиль с супругой тепло распрощались с компанией и отправились восвояси, обсуждая матримониальные планы.
- И кого только не встретишь на "Колоссале", - задумчиво сказал Бессмертных.
- С ума сойти можно, - согласился из-под шляпы Сидельских. - Но Ангелика - во! Хоть и дерево.
- Сударь, я обижусь, - пригрозила госпожа Кисленьких.
- Вы - во в десятой степени! - поспешил исправиться комиссар. - Или в какой хотите?
- Ну так и быть, прощаю… - подумав, решила Каролина.