Тишина, треск и завывание эфира. "Так, – начал рассуждать Пашка, – он все время говорит слово "Прием". Прием? Да-да, прием! Простая симплексная связь, которая работает только в одну сторону! Значит, должен быть и режим передачи". Он принялся жадно разглядывать панель рации – вроде ничего похожего. Затем начал ощупывать микрофон. О чудо – маленькая выпуклая кнопка "Передача". Ну да, логично ее расположить именно здесь, все правильно. Пашка нажал кнопку и гаркнул:
– Я слушаю!
Тишина, завывание, свист.
– Да, это я, я – Павел! А ты кто?
Ответа не последовало. Ах ты ж, зараза! Кнопка! Рация же находится в режиме передачи! Да, к такому общению еще надо привыкнуть…
– Прием! – сказал Пашка и отпустил кнопку.
– Да! Теперь я слышу тебя! Это ты, Павел? – обрадовался голос. – Ты куда это подевался, брат?! Чего там накрутил, в утилите? Прием!
– Чего я накрутил, где? – немного растерялся Пашка, хотя тут же понял, что голос имеет в виду программу на компьютере Соломона – ту, которая перенесла их всех сюда. – А ты кто такой? – с подозрением спросил он. – Откуда знаешь об утилите? И что я там не так сделал? Прием!
– Я – это ты, в смысле твой параллоид, ну…. из параллельного мира, саморез! Мы общались с тобой по мессенджеру, в чате, помнишь? Это был я, но под ником Злобного Тунгуса, вспомнил? Прием!
– Ты – Соломон? – напрямик спросил Пашка. – Прием!
– Да… – чуть помедлив, ответил параллоид. – Я – Соломон. Что с того? А ты напутал кучу параметров в утилите! Такого там накрутил! Параметр R2 сколько выставил?! Семь десятых! Я же просил только три… Тип резонанса не тот, конусность поля в пять раз выше, а четвертую вкладку зачем вообще трогал?! И вот итог – всех кого только можно из квартиры притащил, да еще и не туда! Офигеть! Вас вообще могло распылить по всему Мультиверсу!.. И что мне теперь с вами делать?! Как так получилось хоть? Прием!
"Он еще и наезжает!" – разозлился Пашка и нажал кнопку "Передача":
– Как-как! Я был под дулом пистолета!.. Меня торопили, за мной следили! Понимаешь? Вломилась куча народу!.. И эти… – Пашка перешел на нервный шепот: – Дархане!.. Хранители которые! Ужас! Они дверь твою взорвали! Они Федора хотели застрелить, нас всех арестовали! Это еще чудо, что я вообще там что-то разобрал в этой твоей, блин, утилите! Да я что, обязан разбираться в ней, что ли? – Пашка начал распаляться. – Тоже мне, "Майкрософт Офис"! Понапишут хрен знает что, а простым людям разбираться! Я не хакер как ты! Я же просто… и не программист, короче! Что сделал, то сделал. Вот… Прием!
– Ладно, ладно, чего ты разошелся, – примирительно ответил Соломон. – Я все понял! Да, я ее для себя писал, да и не оттестировал еще толком, что правда, то правда… Ничего такого не говорю, но пойми меня правильно, ведь можно было быть и немного повнимательнее…
В его стиле речи Пашка узнал собственные манеры – характеры, видать, были очень похожи. Значит, и вправду параллельная душа из далекого мира…
– Страшного ведь пока ничего не случилось, правда? – торопливо, уже почти извиняясь, продолжал Соломон. – Значит, и капитан Хорошавин там с Сарматом, да? Я видел ваши профайлы. А эта, Елизавета Фадеева и Семен… Зайцев, кажется – это кто? Понятые, что ли, какие-то? Они хотя бы посвяты? Прием!
– Да какие там понятые! – возмутился Пашка. – Просто помогли мне в твою квартиру зайти, но я не знал, что она твоя… Да, они посвяты, их капитан хорошо знает. А Семен… Зайцев… он уже погиб, слышишь? Погиб! Этот дождь, это же был кипяток! А потом метеориты! Его убило, понимаешь?! Прием!
– Погиб? Блин, я не знал… Я не знал, что так выйдет! Черт… Управление Машиной такое сложное… Я же только недавно внедрился в нее! Ты вообще хоть представляешь, что это значит, а?!
"Прости"! Надо же! И все?! М-да… А он, оказывается, управляет Машиной?! Ну ничего себе!
– А на фига вы активировали свои аккаунты, зачем? – снова заголосил Соломон. – Ну, возникли они и возникли, и фиг с ними, на то и полигон! Я бы вас и так вытащил, а теперь… Теперь вам придется, наверное, пройти все испытания по регламенту турнира! Черт! Даже не знаю, смогу ли что-либо поправить… Попробую, конечно, но… Эх! Прием!
– "На фига активировали"? Ты издеваешься, что ли? А что нам оставалось делать?! Инструкций тут развешано не было! Федор с этим… как его… Даледом пошли и активировали! Я-то вообще ничего не понимаю! Я обычный, не посвят! Что ты от меня хочешь?.. А ты, значит, умеешь управлять Машиной?! Прием!
– Ну как управлять… так, немного… В самом начале пути! Взломал там-сям, что-то подсмотрел, а что-то поспрашивал у знающих людей и… хм… не совсем людей, сам додумал пару моментов и вот пробую теперь, ковыряю, типа дизассемблирую… Реверс-инжиниринг, так сказать. Знаешь, чего это многим стоило?!
Дизассемблирует он! Реверс-инжиниринг, ага! Разбирает эту долбаную Машину по винтикам, значит, а тут судьбы людские решаются! "Чего это стоило"! А стоило ли вообще?
– …Слушай, Паша, дело на самом деле серьезное, – продолжал Соломон. – Но ты поставлен контролером, и это хорошо, просто замечательно. Будешь сидеть в этой каморке и регистрировать продвижение остальных по этапам, ничего сложного. Видишь рядом монитор с клавой? Ну вот. Завтра включатся камеры, появятся всякие инструкции, прочтешь на экране, в общем. Я постараюсь все эти задания исправить, упростить их или вообще отключить, чтобы вам легче было, а то, знаешь, там всякое бывает, и врагу иногда не пожелаешь… Да, короче, хавка в кафе есть, продержишься несколько дней! Затем я вас всех перемещу в безопасное место. Надеюсь, все получится! Ты понял? Прием!
– Понял… Но погоди, а ты прямо сейчас не можешь нас забрать отсюда? Ну, приехать там, прилететь, появиться как-нибудь… на гравилете… А? Прием!
– Нет, чувак, пойми, не могу! Я как бы не у вас там, я сейчас… в другом измерении, понимаешь? Совсем в другом. Никак! Но я постараюсь что-нибудь сделать, честно! В общем, Пашка, держись там давай, не вешай нос, ладно? Прием!
– Да, хорошо, я понял. Э-э… – Пашка задумался, что еще можно было бы спросить важного.
В эфире затрещало и засвистело сильнее обычного. Что, если связь сейчас оборвется?!
– Почему ваши чекеры определяют, что я – это ты? – выпалил он в микрофон. – Прием!
– Погоди, это пока не важно! Главное – не говори своим, тем более дарханам и Хорошавину тоже, что связался со мной, понял? Не нужно им знать, пока я тут не разберусь со всем этим. А то они еще никуда не пойдут, а это вообще швах будет! Завтра утром они свалят на этапы, тогда и поговорим, о’кей? Не говори, не говори им! Прием!
– Э-э… Ну ладно, хорошо. – Пашка снова задумался. Завтра так завтра. Вроде и поговорили, а все равно ничего не понятно…
Свист в наушниках усилился.
– Становится плохо слышно, – с тревогой заметил он. – Можно ли это как-то исправить? Ну, подкрутить тут, частоту настроить, а? Прием!
– Не, у тебя регулятор фиктивный, ты меня везде услышишь, на любой волне, если я нахожусь на линии! Это же не простая рация… а там… специально сделано, чтобы… процесс…
В наушниках начало выть и трещать совсем уж громко, голос Соломона прерывался, искажался и почти затих. Пашка ничего не понимал.
– …мало времени! Меня глушат или пытаются перекрыть канал!.. Слушай… Он уже здесь, здесь, я знаю… недалеко… сволочь!.. Не верь рыжему… Я… завтра… жди… берегись…
Ш-ш-ш…
– Ах ты ж! – Пашка постучал костяшками пальцев по наушникам, затем все-таки принялся вертеть ручку частоты, но менялся только тон воя и громкость шорохов. Все, Соломон исчез.
Проклятье! Надо было спросить про за́мок и распорядителя! Как же он мог забыть?! С досады он закусил губу. Может, завтра все наладится? Оставалось только надеяться. А кто такой "рыжий"?
Пашка стащил наушники и хотел было положить их на место, как услышал новые обрывки слов. Он спешно нацепил "уши" обратно.
– Хей, Павел! Па-а-авел! Ку-ку! Ты слышишь меня, дорогой? Ответь, мамочка тебя уже заждалась, обе-э-эдать пора!
Голос был незнакомым, одновременно наглым, тягучим и вкрадчивым. И конечно, никакой мамочкой там и не пахло – это говорил мужчина. Ощущение было неприятным. Пашка нажал кнопку передачи:
– Алло, кто это? Прием!
– Ага, слышишь, значит. Ну как добрался, нормально? Ты ведь Павел, не так ли? Уточни-ка свой личный номер и гаструлу, для ясности… Прием.
– Нету у меня никакой гаструлы! – ответил Пашка. – Я не посвят и ничего об этом не знаю. Я застрял тут и не могу теперь выбраться. Вы мне поможете? Прием!
– Заплутал, милок, значит? Угу… Опять эксперименты проводишь? А я ведь предупреждал тебя, помнишь? Не там надо ковырять и на проблему смотреть ширше! Ну и где ты торчишь, конкретнее? С какими параметрами работал? Что там вокруг тебя? Прием.
– Не могу сказать точно… Тут… Э-э… – Пашка принялся лихорадочно размышлять. Рассказать этому незнакомцу о Макдональдсе, Неве и замке? Хранителях и капитане? О полигоне с номером 26 и начавшемся турнире? А стоило ли? Не этот ли собеседник – рыжий, о котором предупредил Соломон? Нет, не нужно раскрывать место своего пребывания!
– Вы-то сами кто? – буркнул Пашка. – Что вам нужно? Прием.
– Слушай, ты заканчивай со мной играть, я этого не люблю! Я тебе кто – девочка-припевочка, что ли? Ты зачем прячешься от меня, брат? Забыл о нашем уговоре? Нехорошо, ой нехорошо друзей подводить! Нет, не просто друзей – партнеров! А ты знаешь, кто такие партнеры? Ну вот. Неужели было не ясно, что от меня тебе не скрыться? Что скажешь? Прием.
Ясно! Вероятно, этот незнакомец путает его с Соломоном. Что же ему ответить?
– Я не понимаю, о чем вы говорите… – пробормотал Пашка. – Кого я подвел? Как? Что за уговор? Прием…
– Ну, хватит уже! Я все могу понять, наш конфликт ведь, по сути, и выеденного яйца не стоит, я вообще сожалею, что так… получилось. Колизей, наверное, был перебором, согласен, но ты же остался жив, правильно? Победитель сезона!.. Тебе что – половины Мультиверса мало?.. А ты жаден, брат, точно – не в меру жаден! Говоришь, тебе вообще ничего не нужно? Так я тебе и поверил! Теперь тебя ищет Грюнвальд со своими Хранителями, а это уже совсем другая статья, ты согласен? Теперь уж точно не скроешься… Не такой уж и неожиданный поворот, правда? Прием, братишка, прием!
– Вы меня принимаете за кого-то другого! – устало произнес Пашка. – Я – не тот. Я случайно тут оказался, хотя я и Павел. Но никакого Грюнвальда я не знаю. Это честно. Прием…
– Ублюдок! – взвизгнул незнакомец. – О чести хакера он заговорил! Я тебе покажу, скотина эдакая! Пожалеешь еще, что на свет родился. Ладно-ладно… Ты меня удивляешь, парень, ей-богу. Ну, хорошо же…
– Кто это? Что там такое? – вдруг раздалось у Пашки над ухом.
Он вздрогнул. Перед ним стоял сонный Федор. Не церемонясь, он стащил с Пашки наушники и надел на себя, некоторое время молча слушая.
– Повтори-ка еще, чего ты там насчет моей задницы?! – внезапно рявкнул он в микрофон. – Кажется, мне послышалось? Только учти, что теперь ты разговариваешь с капитаном Хорошавиным! Надеюсь, помнишь еще такого? Прием!
Пашка с интересом смотрел на Федора, но ему не было слышно, что незнакомец отвечает капитану.
– Да? Неужто? – выслушав собеседника, ухмыльнулся Хорошавин. – И как ты это провернешь? Интересно будет узнать. Прием.
На этот раз Федор слушал долго, постепенно мрачнее все больше.
– Ясно, Тунгус, я тебя понял, – наконец медленно произнес он. – Мразь ты еще та. Ну что ж, посмотрим, кто кого. А Пашку нашего не трожь. Потому что он действительно не тот, о ком ты думаешь! Прием, урод!
Еще некоторое время Федор слушал, а потом снял наушники и медленно, как-то даже неуверенно положил их на место.
– М-да… – рассеянно сказал он, уставившись куда-то в стену. – Ну и дела!
– А что такое? – насторожился Пашка.
– Да как сказать… Объявился тут один наш знакомый, Фаронов Максим, по кличке Тунгус – бывший работник Гордеева, еще до Соломона. Собственно, Соломона-то и взяли на его место, когда этот самый Тунгус однажды дезертировал. Правда, потом и Соломон пропал, а это уже наводит на кое-какие мысли… М-да. – Капитан вдруг резко развернулся к Пашке: – Кстати, а ты как здесь оказался?!
Пашка смутился:
– Ну я… Стоял на дежурстве, проверял окна, вот там, сбоку, слышу – шум: шипит, пищит, кто-то по рации вызывает, ну я… и зашел посмотреть, что тут такое.
– Нужно было сразу меня позвать, – проворчал капитан. – Что он там тебе наплел?
– Да ничего такого… Он просто спутал меня с кем-то, все не верил, что я – не какой-то там его партнер. Считал, что я прячусь от него, но что у них там за дела, я так и не понял. Потом он начал орать и угрожать. Вот и все.
– Ясно. С Соломоном он тебя спутал, с кем же еще.
– Да я уже привык. Все меня с ним путают, – пожал плечами Пашка.
– А что ты успел ему сообщить?
– Ничего, клянусь! Вы же пришли почти сразу!
– Да?.. Ты уверен?
Пашка с усилием совладал с собой. Неужто по нему все заметно?! Ольга всегда говорила, что он совершенно не умеет врать.
– Ну да, ничего такого… вроде… – пробормотал Пашка, пытаясь смотреть на капитана абсолютно ясными и честными глазами.
Может, все-таки рассказать ему о разговоре с Соломоном? Хм… Наверное, еще успеется. На сто процентов тут никому нельзя доверять. Никому, даже капитану.
– Хорошо, – медленно кивнул Федор, и Пашке показалось, что тот не особо поверил ему. – В смысле не "хорошо", конечно, а "разберемся". Иди на пост. Хотя погоди, я же Сармату запретил привлекать тебя к дежурству! Что тут происходит?
– Да ладно, – махнул рукой Пашка. – Мне несложно. Все равно теперь не уснуть.
Раннее утро. Они стояли наготове перед выходом из "Макдональдса": три турнирные команды и он, контролер. Контролер, который очень смутно представлял себе, что теперь делать и что будет со всеми ними дальше. Ноги ватные, горло пересохло, желудок сводит судорогой.
– Ну, давай краба, пацан. – Сармат протянул Пашке руку. – Сиди тут и не дергайся, в общем. Следи за компом.
Пашка осторожно пожал сержанту сухую шершавую ладонь.
– Хорошо… – надтреснутым голосом ответил он. – Буду следить.
Ему было немного страшно, но он не боялся признаться себе в этом.
– Дыши, чаще дыши, – сочувственно сказала ему Лиза, заглядывая ему в глаза и видя его смятение. – Все будет хорошо, все будет точно хорошо, верь мне.
"Тебе-то откуда знать? – раздраженно подумал Пашка. – Долбаные посвяты!"
– Павел… – Капитан тронул его плечо. – Помни, если что – мы в принципе будем поначалу недалеко. Связь должна быть, но чуть позже, вот увидишь. Машина нам не враг. Она просто… она просто машина, и ничего более. Да – сложная, да – непонятная и пугающая. Но всего лишь техническое устройство. И не из таких передряг выходили сухими. А если что-то пойдет не так, мы вернемся сюда. Завтра к обеду, если с этапами не прокатит, мы точно все вернемся. А потом…
– Рано слезы лить! – оборвал его Далед. – Что вы ноете-то все, я не пойму, как девчонки? Вы солдаты или нет? Парень справится, я же вижу, мы все видим! Ты ведь справишься? – Он строго посмотрел на Пашку.
– Да… Я справлюсь, – прочистив горло, неуверенно ответил тот. – Точно. Не подведу. Да.
– Ну вот, другого ответа я и не ждал, – ухмыльнулся Хранитель. – Не мальчик, но муж – так ведь у вас говорят?
– Держись. – Хорошавин напоследок сжал плечо Пашки и затем отпустил его.
Пашка рассеянно кивнул, стараясь не думать о будущем – слишком туманном и противно тревожном.
– Старайся не отходить от поста далеко и надолго, – продолжил капитан. – Бросок к окну, оглядел окрестности – и назад. Обедай там же, в контролерской.
– А если… а вдруг кто придет… другой? – спросил Пашка.
– Никто не придет, – спокойно ответил Федор. – Одни мы тут, полигон закрыт. А все, кто был тут раньше и не смог выйти, давно померли. Вообще же действуй по ситуации, универсальных правил в этом мире не существует.
– А Тунгус?! – возразил Пашка. – Вы же говорили с ним по рации!
– Тунгус – болтун! Мог бы – давно бы уже был здесь. В одиночку Фаронов к нам не сунется. И как я понял, он вообще не на полигоне. Не парься по этому поводу и даже не думай его бояться!
– Тесак-то тебе на что? – в свою очередь ухмыльнулся Сармат. – Я тебе его зачем дал, боец?
– Да отстаньте вы от него! – возмутилась Лиза. – Он первый раз в такой ситуации. Ничего не случится, Паша. Не дрейфь. Ну же, улыбнись, улыбнись!
Пашка обреченно кивнул, вымучив кривую улыбку, скорее похожую на гримасу. Им легко говорить! Ага… В его сознании уже рисовались кровожадные чешуйчатые монстры с длинными клыками, фантастические гиганты в латах и с лазерными пушками наперевес, темные потусторонние тени, медленно высасывающие из человека жизненные соки и прочие мерзкие персонажи фильмов-ужастиков. Вот как пить дать – только его спутники уйдут, тут все и начнется! Закон подлости всегда работает.
Впрочем, действительно: что это он паникует?! Ему же не пятнадцать лет! Не мальчик, и то правда. Вон Лизка – стоит и не дергается. А ведь она единственная в своей группе, ей одной проходить все эти дурацкие этапы турнира!.. Да, нужно взять себя в руки. И что это он расклеился, словно бумажный кораблик в бурной реке?.. Пашка медленно выдохнул, и ему немного полегчало. Ладно, пусть река будет бурной, а он – маленький кораблик. Но кораблик не бумажный!
– Время! – поднял руку Далед. – Идемте. Скоро уже совсем рассветет.
Мерко резко распахнул двери и выскочил наружу.
– Чисто! – крикнул он через плечо.
– По одному! – скомандовал Федор и, быстро кивнув Пашке, хлопнул Сармата по плечу. Тот, пригнувшись, вышел на улицу, покачивая огромным столовым ножом. За ним последовали все остальные.
Обернувшись, капитан махнул Пашке рукой, мол, закупоривайся. Тот плотно закрыл за собой двери, а затем, пыхтя и отдуваясь, придвинул к ним огромный холодильник, который они заранее притащили из кухни. Внутрь его еще навалили всякого скарба, чтобы было тяжелее. Конечно, эта банальная мера предосторожности настырных атакующих остановить не могла, но задержать на пару минут – вполне.
Пашка остался один. Он подбежал к окну – никого. К другому – тоже. Странно! Наконец в третьем он заметил темные фигурки, уже почти скрывшиеся за чахлыми кустами. А, ну да, все правильно, именно в том направлении они и должны были идти. Федор оставил Пашке простенький план начальных маршрутов команд, скорее, для успокоения – ведь все равно тот никуда не должен был уходить, а только сидеть у компьютера и ждать указаний Машины. И все. "Мы и сами не знаем, куда она нас потом направит, условия будут меняться, – сказал ему капитан. – Так что… По ситуации, Паша, по ситуации".
Пашка уже ненавидел это словосочетание: "по ситуации"! Кажется, в компании посвятов оно было любимым. Это же просто ни о чем, ни о чем ! Ему всегда казалось, что так говорят, чтобы отмахнуться от проблемы, когда никакого плана нет и даже не предвидится, когда его просто не хотят либо вообще не умеют составлять. Но делать ведь что-то надо! Надо – в этом и проблема. А вот что именно…