Сквозь открывшуюся брешь немедленно прилетело второе копье, но Ларин видел бросавшего и успел уклониться. Копье вонзилось в стену позади. Когда это произошло, Леха уже был у ворот. На полу среди хлама у лодки, он успел разглядеть свой меч и вновь подхватил его. Не обращая внимания на гоплитов, что огибали дальний край сети и завалов, Леха резким движением сорвал ту сеть, что закрывала ворота, и увидел засов, покоившийся на массивных скобах. Отбросив меч, он схватился за балку и уже хотел рвануть ее, чтобы отбросить в сторону. Однако в этот момент внутренний голос шепнул ему, что лучше пригнуться. Едва Ларин сделал это, как очередное копье вонзилось чуть повыше засова.
– Как же вы меня достали! – взревел Ларин, вновь хватая меч, и разворачиваясь к гоплитам, – я вам что, бегущая мишень, что ли?
Матерился он по-русски и греки его не понимали. Но им это было без надобности. Леха хотел уже броситься на своих обидчиков, к которым вот-вот должен был присоединиться третий, уже огибавший завалы, но, быстро прикинул шансы и замер. Он был без щита и шлема, с одним мечом. А к нему приближались два гоплита в полном вооружении, и лишь один из них лишился копья. Резким движением Ларин сорвал со стены остатки сети, перехватив ее в левую руку.
– Ну, что сволочи, – поинтересовался Леха, – поиграем в гладиаторов?
Осторожно приближавшиеся греки, – несмотря на отсутствие половины доспехов у Лехи к этому их вынуждала судьба двух мертвых гоплитов, – прикрылись щитами и подбирались с двух сторон. Ларин не стал дожидаться, пока они припрут его к стенке. Он метнул сеть в того, что был с копьем, опутав его сверху донизу, а второму опрокинул под ноги стоявшую рядом бочку ударом стопы. Оба грека отскочили назад. Но, если первый вообще рухнул, пытаясь выпутаться, то второй, лишь отступил на несколько шагов. Леха не стал бросаться на них. Вместо этого за отпущенные секунды он, развернувшись, сдернул засов с одного из креплений. Балка с гулким стуком рухнула на камни. Но, на второе крепление времени не хватило.
Развернувшись, Ларин принял удар меча и с большим трудом отвел его от головы. Затем нанес свой по шлему. Грек отразил щитом. Его следующий выпад едва не распорол адмиралу бок, скользнув по панцирю. А Лехин удар пришелся на щит, которым грек хотел прижать его к стене. Извернувшись и отпрыгнув обратно к лодке, Леха успел задеть его острием по ноге, пустив кровь из бедра. Грек взвыл от боли и остановился на мгновение.
Ларин, бросив быстрый взгляд по сторонам, увидел, что третий гоплит уже приближается к ним, размахивая мечом. А тот, что был опутан сетью, вот-вот выпутается. Пора было заканчивать со всем этим. Не ровен час, в полумрак сарая могли нагрянуть новые гоплиты. Леха бегло осмотрелся вокруг в поисках нового оружия защиты и обнаружил ее прямо под своими ногами. Это был отличный заостренный кол, который до этого подпирал лодку вместо стапелей.
– Задержался я тут с вами, – пробормотал Леха и перешел в наступление, схватив кол в левую руку.
Им он отбил пару ударов гоплита, который так и не сумел перерубить крепкую древесину. Зато сам адмирал виртуозно провел серию отвлекающих ударов, а последним лишил грека щита.
– Получи! – выдохнул Леха и попытался насадить грека на кол, словно вампира, но не вышло. Удар в живот лишь отбросил его к воротам, заставив те содрогнуться, но не пробил панциря. Тогда адмирал рубанул гоплита по шее уже мечом. Этот удар достиг цели. Боец, обливаясь кровью, сполз на грязный пол и затих.
– А это тебе! – крикнул Леха, выдергивая копье, все еще торчавшее из створки приоткрытых ворот, и метнув его в того грека, который почти выпутался из сети. Гоплит, получив копье в бок, охнул и перестал дергаться.
К тому моменту, когда последний воин оказался в двух шагах, Леха успел сдернуть тяжелый засов со второго крепления и швырнул его в набегавшего грека с воплем "На, подержи!". Гоплит прикрылся щитом, но обтесанное бревно было таким тяжелым, что отбросило его назад. Покачнувшись, гоплит все же устоял. Но, Ларину большего было и не надо.
Подхватив меч, ударом ноги он распахнул ворота и выскочил в открывшуюся брешь. Солнечный свет на миг ослепил его, но, прищурившись, Леха увидел, что стоит на небольшой площади, с которой дорожка ведет прямо к обширному навесу без стен. Крыша навеса покоилась на мощных столбах, меж которыми виднелись телеги. К площади примыкало еще несколько сараев, лишь позади них адмирал увидел ворота, которые недавно сам штурмовал. До реки отсюда было еще прилично, метров двести.
Справа адмирал заметил шеренги гоплитов, которые вытесняли с площади остатки скифов. Под навесом, между телегами, засели скифские лучники, стрелявшие в атакующих греков. Один из них, заметив адмирала с мечом в руке, вдруг резко развернулся и пустил в него стрелу. Это было так неожиданно, что Леха даже не успел среагировать. Он уже приготовился расстаться с жизнью, но стрела просвистела мимо плеча и вонзилась в чье-то тело позади него. Обернувшись, Леха заметил грека, который выскочил из ворот и собирался напасть на него сзади. Стрела остановила его на полпути.
– Уходим к башне! – приказал Ларин, мгновенно оценив ситуацию, и заметив, что на башне и подступах скифы еще успешно оборонялись.
Повинуясь приказу возникшего словно из ниоткуда адмирала, морпехи стали пятиться и отходить вслед за ним в указанном направлении. По дороге им пришлось пробиться сквозь заслон гоплитов, но, потеряв половину солдат и уничтожив всех, кто стоял у них на пути, скифы все же пробились.
Завидев отступающих, оборонявшиеся открыли им ворота в стене, впуская оставшихся в живых внутрь небольшого возвышения, служившего цитаделью. Центром обороны до сих пор была башня, куда Леха направился первым делом.
– Ну, как у нас дела? – поинтересовался он с невозмутимым видом, возникая рядом с Токсаром, словно вернулся из увеселительной прогулки.
– Мы уж и не думали увидеть вас в живых! – радостно воскликнул бородатый скиф, разглядывая изорванный и окровавленный доспех Ларина, – греки повсюду!
И он обвел рукой крепость. Леха проследил за указующим перстом и понял, что Токсар не преувеличивал. После его отступления из центра почти вся крепость, за исключением башни и главных ворот уже находилась в руках гоплитов. Их круглые щиты и красные плюмажи растеклись по всем закоулкам небольшой крепости. Однако он тут же увидел то, чего Токсар, поглощенный отражением непрерывных атак с горсткой бойцов буквально у себя под ногами, еще не заметил. С далекого холма, блестя на солнце чешуей доспехов, лавиной стекала скифская конница.
– А вот и подмога! – просиял Ларин, – глянь-ка вон туда!
Но, не успел Токсар перевести взгляд, как со стороны берега реки послышался еще один дружный вопль и Леха увидел атаку морпехов, высадившихся с трех кораблей. Этот удар опрокинул стоявшую перед ними фалангу гоплитов, заставив ее отойти под самые стены окруженной и почти захваченной крепости.
Обернувшись на этот вопль, греки, еще находившиеся под стенами, заметили приближавшуюся конницу. Судя по их нервным жестам, они никак не ожидали такого развития событий. Победа уплывала из рук.
– Вот так вот! – сплюнул Леха на камни, уклоняясь от пролетевшего над головой копья, – Сейчас мы покажем вам, где раки зимуют.
Токсар, стоявший рядом, ничего не понял из сказанного адмиралом, поскольку Леха в последнее время завел привычку материться только по-русски. Но, мудрый скиф уже давно находился при адмирале и не обращал на эти причуды командования никакого внимания.
Глава одиннадцатая
"Огонь и вода"
Последний крупный остров в архипелаге они осмотрели на рассвете, обогнув его, как и первый, одновременно с двух сторон. Но, если здесь и были вчера римские разведчики, то они уже успели убраться восвояси. Во всяком случае, самый тщательный осмотр возможных мест стоянки ничего не дал.
─ Держи курс на Алерию, ─ приказал слегка разочарованный Федор, ожидавший, что морское сражение на рассвете его слегка развлечет. Он был бодр, и воинственный дух наварха уже требовал выхода, ─ не завидую я тем римлянам, которые первыми повстречаются у нас на пути.
Объединившись и вытянувшись в две линии, корабли направились указанным курсом. Горизонт был чист, волнение слабое, но ветерок, дувший со стороны Африки, позволял идти флоту под парусами. Для того, чтобы преодолеть быстрее нужное расстояние, Чайка пренебрег маскировкой. Так прошло почти полдня, а римляне все не показывались. Ближе к вечеру корабли финикийского флота были уже где-то напротив Неаполя. Здесь Чайка приказал перегруппироваться.
─ Передай сигнал на остальные суда, ─ заявил наварх, услышав от капитана примерные координаты их местонахождения, и вглядываясь в дымку по правому борту, которая могла означать только отдаленное побережье Италии, ─ Первыми в голове колонны, двумя группами, пойдут эскадры триер. Наша и греческая. По семь кораблей в каждой. Их задача начинать бой.
Могадор кивнул, поправив переброшенные через плечо ножны фалькаты.
─ Затем, на расстоянии пяти корпусов, все квинкеремы в два ряда.
Федор помолчал немного, присматриваясь к зыбкой дымке, и закончил.
─ Замыкают колонну, на том же расстоянии оставшиеся восемь триер.
Не успел флот перестроиться согласно новой диспозиции, как над кораблем разнеся воль впередсмотрящего
─ Римляне, слева по борту!
Федор, разглядывавший в это время одну из кормовых баллист, у которой немного заедал торсионный механизм, обернулся на крик. Прямо по курсу и слева он никого не обнаружил. Но, чуть позади, отлично высвеченный лучами заходящего солнца, шел караван римских судов. Судя по направлению движения, римляне плыли в Капую или Неаполь, до самого Рима отсюда было еще далековато. Впрочем, это было уже не важно, вскоре их курсы должны были пересечься и Чайка намеревался пустить на до всех, кто плыл на этом караване, выполняя приказ Ганнибала.
Когда корабли сблизились и римляне, плывшие абсолютно не таясь, рассмотрели, наконец, чей флот перед ними, ─ до чуткого слуха наварха донесся трубный звук. Римляне готовились к бою. Однако Федора эти приготовления ничуть не страшили, ─ он уже видел, что перед ним торговый караван из пятнадцати круглых судов-зерновозов под охраной всего лишь восьми триер.
─ Вероятно, везут хлеб из Сардинии к осажденным войскам в Неаполь, а, может быть еще что съестное, ─ поделился предположениями с капитаном Федор и пошутил: ─ Но мы не дадим римлянам вдоволь наесться. Скорее позволим напиться. Приготовиться к бою!
─ Может быть, ─ осторожно заметило Могадор, разглядывая такое богатство, что само плыло к ним в руки, ─ захватить эти корабли и привести к Ганнибалу. Нам тоже римское продовольствие не помешает.
Федор смерил Могадора удивленным взглядом, но сдержался и нехотя пояснил.
─ С таким обозом мы далеко не уйдем. Наша задача внушить римлянам страх и сделать так, чтобы они перестали спокойно спать, зная, что уже не хозяева в этих водах. Так что, мы будем только топить.
Могадор быстро наклонил голову в знак того, что сболтнул лишнего. Впрочем, Федор не слишком его винил в этом. В других обстоятельствах этот караван или то, что от него останется после боя, был бы неплохой добычей. Чайка мог бы отправить его под охраной хотя бы на Сицилию, а оттуда куда угодно. Но, сейчас было не подходящее время для простой наживы. А, кроме того, пришлось бы разделять свой флот для того, чтобы обеспечить достойный конвой. Федор же считал, что его сила зависит исключительно от общей мощи собственного флота. Случись что – у римлян больше шансов получить здесь помощь по морю, чем у него.
─ Приготовиться к бою! ─ повторил он, ─ триерам в хвосте колонны атаковать неприятеля. Они ближе.
Караваны действительно шли почти параллельными курсами, и Чайка решил не разворачивать все свои корабли без особой необходимости, рассчитывая справится теми, что находились в арьергарде. Разбить охранение римлян у них должно было хватить сил.
─ Еще четыре квинкеремы должны помочь им, а после победы таранить зерновозы, ─ произнес Федор, когда началась артподготовка и его корабли пошли на сближение с римскими, вытянувшимися вдоль строя зерновозов с одной стороны, ─ хвала богам, мы пока не встретили серьезного противника.
Однако, победные настроения наварха, наблюдавшего с приличного расстояния на разыгравшееся сражение, вскоре сменились некоторой озабоченностью. Римляне бились насмерть, не подпуская финикийцев к зерновозам. Видно груз был очень дорог им и его ждали на берегу с нетерпением. Чайка не удивился бы, если узнал, что приказ римлянам отдавал сам Марцелл. Эти триеры не были оборудованы корвусами и, умело маневрируя, уходили пока от таранных ударов, нанося противнику значительный урон своими баллистами. После получасового боя две его триеры уже горели, а одна потеряла ход, получив удар тараном в носовую часть. Успехи же карфагенян были почти не заметны, если не считать двух разнесенных в щепки зерновозов, на которые налетели триеры, в пылу атаки промахнувшись мимо римских кораблей.
─ Это что такое? ─ взревел Федор, едва не подпрыгнув на палубе, ─ там у меня моряки или кто? Немедленно разбить охранение.
Могадор передал сигнал командующего и к делу подключились квинкеремы. Им удалось поджечь два римских судна, а триерам, наконец, протаранить еще два. К исходу второго часа, когда солнце уже почти опустилось к поверхности моря, горели или пошли на дно все римские военные суда. Торговцы, видя, что им не пробиться в италийскому побережью, попытались развернуться и уйти обратно в сторону Сардинии, но Чайка не дал им этого сделать. Кроме того, морские боги были явно на стороне финикийцев, ─ ветер почти стих, а зерновозы не имели весел, чтобы оторваться от преследования.
Его канониры, получив приказ, просто развлекались, расстреливая из баллист продовольственный запас римских легионов, а моряки триер делали то же самое, тараня беззащитных торговцев на полном ходу. Перед самым закатом от каравана осталась лишь парочка догоравших триер. Зарево от этих огней на почти спокойной глади моря, ─ ветер давно стих, ─ было видно хорошо и очень далеко. Глядя на него, Федор вместо чувства законной гордости от первого удачного сражения вдруг забеспокоился. Ему показалось, что со стороны Рима он увидел силуэты многочисленных военных кораблей двигавшихся на огни. В наступивших сумерках его сомнения лишь окрепли.
─ Дело сделано, ─ объявил он Могадору и еще нескольким офицерам, что стояли вокруг него на корме "Ликса", ─ римляне получили первый урок, но надо двигаться дальше. Уходим отсюда. Ночевать будем в открытом море. Курс прежний.
И финикийский флот, не досчитавшись четырех триер, двинулся дальше, восстановив порядок, которым следовал перед боем.
Ночь прошла спокойно, но вот утро подтвердило худшие опасения Федора. Они находились уже неподалеку от Остии, ─ морских ворот Рима. А, поскольку сам Рим был еще не взят войсками Ганнибала, то здесь просто не могло не быть римских кораблей. Чайка отлично помнил Остию. Именно сюда он когда то приплыл, еще будучи опционом римских морпехов. Отсюда он отправился на виллу сенатора Марцелла, где увидел его дочь и потерял разум. Из этой же гавани он бежал в Карфаген. Так что, можно сказать, этот небольшой порт в устье Тибра сыграл в его жизни не последнюю роль. Впрочем, поднявшись на палубу, Чайка и не пытался рассмотреть его, ─ слишком далеко они находились от берега.
Едва рассвело, как финикийцы заметили позади эскадру. Присмотревшись, Федор насчитал не меньше двух десятков корпусов, а нелепые возвышения в носовой части не оставляли сомнений в их принадлежности.
─ Римляне, ─ не особенно удивившись, констатировал наварх, ─ наверняка идут за нами со вчерашнего вечера. Не зря они мне примерещились еще на закате.
─ Квинкеремы, ─ предположил Могадор, который рассматривал противника приложив ладонь ко лбу, ─ все с абордажными мостиками.
─ Ну да, ─ протянул в задумчивости Федор, ─ и доверху набиты морскими пехотинцами.
─ У нас солдат не меньше, ─ осмелился перечить Могадор, ─ думаю, мы справимся.
─ Конечно, справимся, ─ усмехнулся Федор, ─ у нас просто нет другого выхода. Они нам его отрезали. Но не для того мы сюда пришли, чтобы сразу отступать. Так что передай приказ готовиться к бою. Пусть наши корабли развернут строй в линию.
Но, не успел Могадор подозвать офицера, который служил при штабе наварха для подобных поручений, как раздался вопль впередсмотрящего.
─ Римляне впереди!
Резко развернувшись, Чайка вперил свирепый взгляд в море прямо перед кораблем и заметил примерно в километре еще одно соединение римлян, шедшее им наперерез.
─ Обложили, сволочи! ─ сплюнул Федор, пересчитывая глазами неприятельские корабли.
Это было соединение примерно из дюжины триер, которые стремительно неслись вперед.
─ Идем, как шли, не меняя строя! ─ процедил он сквозь зубы и, поймав удивленный взгляд капитана, добавил, ─ Будем пробиваться сквозь эти триеры, а если квинкеремы нас догонят, то повоюем и с ними. Сначала надо разделаться с триерами. Они более быстроходны и опасны. Но их меньше и…
Федор помолчал немного, присматриваясь к кораблям неприятеля, и закончил мысль.
─ И на них нет абордажных мостиков. Выполнять!
Могадор невольно вздрогнул, подозвал офицера и транслировал приказ наварха. Заиграли трубы, мачты с парусами исчезли на глазах, словно их и не было. Вместо этого открылись порты, из которых в воду вошли весла. По палубе забегали матросы, накрывая шкурами бортовые ограждения и часть самой палубы. Затем появились солдаты с ведрами на веревках. Зачерпнув забортной воды, они быстро окатили палубу, смочив ее для защиты от зажигательных снарядов. Отовсюду раздавались окрики командиров, под которые морпехи выстраивались вдоль бортов. Бряцая оружием, они быстро занимали заранее отработанные позиции.
Видя все эти приготовления, Федор понимал их необходимость. "Драка будет хорошая, ─ подумал он, глядя, как разворачиваются веером римские триеры для атаки, ─ жестокая драка, ну да ничего, пора и делом заняться. Вчерашнее сражение было так, для разминки".
─ Пора и делом заняться, ─ повторил он уже вслух, бросив взгляд на капитана, управлявшего кораблем.
─ Пора, ─ согласился Могадор, поглубже надевая шлем на голову, ─ сегодня мы не останемся просто наблюдателями.
─ Не останемся, ─ подтвердил Чайка, проводя рукой по золотым насечкам ножен фалькаты, ─ может быть придется и самим клинком помахать.
Триеры действительно приближались значительно быстрее, чем конвой настигали квинкеремы. Командовавший этим соединением командир отчетливо понимал, что прежде чем ему на помощь придут квинкеремы, ему придется принять на себя всю мощь удара финикийского флота, где даже шедшие в авангарде триеры превосходили его количеством. Чтобы общие силы сравнялись, капитану римлян нужно было пожертвовать собой и остановить продвижение карфагенян, навязав им длительный бой.
Федор отдал приказ собственным триерам нанести первый удар. На его глазах началась ожесточенная перестрелка зажигательными снарядами из баллист, которая быстро закончилась, перейдя в серию молниеносных таранных ударов.