– Не имею права, – флегматично пожал я плечами. С одной стороны, это хамство, непочтительность к Дому могут приписать. Хотя все знали моё отношение к покойному. – Великое княжество Финляндское нам не подчиняется. – Заметив удивлённые взгляды, пояснил: – Таможня, свои законы, язык тоже свой. У нас они только числятся. – Господа офицеры чуть поморщились, но сказать (а хотелось некоторым, чего уж там) о моём неполном служебном соответствии теперь было невозможно. – Нити идут туда, и даже на Север. – Намёк на Швецию весьма заинтересовал присутствующих, но Зуев быстро выпроводил всех из кабинета.
– Итак, – "папа" зло блеснул глазами, – у вас, Сергей Петрович, как я понял, есть доказательства, что это сделали чухонцы?
– С ними, к сожалению, в суд не пойдёшь, – печально произнёс я. – Исполнители сумели скрыться, правда, одного из них рассмотрели, и художник, со слов очевидцев, сумел нарисовать его портрет. Сейчас просматриваем архив. Может, кого и найдём. Хотя не уверен.
Зуев кивнул, соглашаясь с моим мнением. Засада (да-да, именно так) была отлично спланирована и организована. Коляска Кирилла, как потом выяснилось, была закидана бомбами с верхних этажей зданий. Охрана, знавшая о бомбистах, высматривала, как это обычно бывало, очередного фанатика. А тут внезапно взрывы, крики, ржание бьющихся в агонии лошадей, поднятая пыль и… разорванные тела. Облевавшись, подоспевший городовой, важный дядька, вмиг утративший весь свой лоск, кое-как начал наводить порядок. Боевики за это время, естественно, успели раствориться. Меня насторожил и очень неприятно удивил выбор взрывчатки, а именно – нитроглицерин. Весьма сволочная и чуткая вещь. Чуть не так – и привет апостол Пётр, мелинит на его фоне выглядит образцом надёжности. Зато в бомбе не требуется запал – кидай себе на здоровье, от удара взорвётся. М-да, тот, кто это придумал, умница, только теперь у меня появилась серьёзная проблема. Как можно скорее этого умника или умницу грохнуть…
Царское Село. Императрица Александра Фёдоровна
– Итак? – Вопрос, заданный своей статс-даме, вне всякого сомнения, довёл бы до удара две трети коронованных особ, ибо предметом обсуждения был проходивший испытания в Офицерской школе пулемёт Браунинга.
– Как и следовало ожидать, – улыбнулась краешком губ Тютчева. Ей самой очень понравилась идея утереть нос зазнавшимся мужланам. Особенно там, где они считали себя гениями. – Полковник ошибся лишь в количестве персон.
– Да? И на сколько?
– Двое.
– А как отреагировали на мнение подполковника Мейра? – Императрица хотя и знала это из рассказа супруга, но послушать ещё раз, но теперь от других, не помешает. К тому же Николя отнёсся к испытаниям, на её взгляд, слишком легкомысленно.
– Его доводы не встретили должного понимания, – чуть поджав губы, произнесла София Ивановна.
Она не одобряла чересчур близкое, на её взгляд, знакомство царицы с жандармами. Хотя после убийства великого князя Кирилла её мнение очень поменялось.
– А поконкретней? – Выслушав доклад, она ещё раз похвалила себя за предусмотрительность. – Значит, сетуют на недостаток патрон? И последние события в Китае на них впечатления не произвели, – уже всерьёз рассерженной коброй прошипела императрица. – Тогда пусть не жалуются, – мстительно усмехнулась она. – Я думаю, Николай Николаевич будет не против, если жандармерией на вооружение будет принят пулемёт господина Браунинга. – Судя по улыбке Тютчевой, та разделяла её "радость" от такого соломонова решения. Этот кавалерист её утомил своим фанфаронством и пренебрежением. Ну да ничего, пусть теперь попляшет. – Переводите деньги…
Оставшись одна, она пересела от изящного бюро, сработанного на заказ специально для неё, в глубокое кресло. Усталость, постепенно накапливавшаяся у неё в последние недели, мягко смежила веки, и царица задремала, но сон был перебит мягкой музыкой напольных часов. Что ж, пора проведать Николя, хотя он очень не любил этого, считая себя просто приболевшим. Этим он загнал в тупик своих придворных, те, бедолаги, так и не смогли выстроить правильную линию поведения. И лишь усугубляли раздражение царя, когда в очередной раз попадали впросак. Зато она на их фоне со своим весьма эксцентричным увлечением, оружием, отвлекала супруга от тягостных мыслей. Несмотря на все старания, он постепенно угасал, и Боткин, пробуя очередное лечение, уже не верил в выздоровление самодержца. Речь уже шла о продлении отпущенных ему дней. Естественно, это для очень заинтересованных лиц уже не было тайной. Тайной была её связь с младшим фон Веддингом. Они оба всё отлично понимали, и потому их встречи были…
Александра оборвала воспоминания, главное, перед этим они с Ники были близки, и не важно, что медики могут не поверить в возможность зачатия. Важнее всего результат! Ей просто необходим сын, иначе её ждёт судьба княгини Юрьевской. Свекровь ни за что её не простит…
– Что случилось? – Николя смотрел на неё с участием.
В последнее время он очень изменился. Вернее, болезнь изменила его, и инфантильный подросток, видевший своё правление чем-то вроде эпохи Алексея Тишайшего, теперь напоминал скорее Ивана Грозного.
2
– Так, мелкие недоразумения. – Александра вложила в голос лёгкую досаду, и супруг клюнул.
– Опять ты с дядей поругалась? – укоризненно посмотрел на неё Николай.
– Не совсем. Ну да, поругалась. Просто ты сам читал доклады как военных, так и жандармов, – издалека начала Александра.
– Чем ты всё-таки расстроена?
– Понимаешь, – она очень серьёзно посмотрела на супруга, – наши военные стали косными. Со стороны это отлично видно.
– И?
– Многие живут сражениями прошлой войны. Хотя на примере Бурской можно и нужно проводить реформы. Проблемы… – в последний момент она удержалась от слова болезнь, – у нас одинаковые.
– Алике, – мягко начал Николай, – пойми, армия не такая простая, как тебе кажется.
– Но посмотри, что у корпуса рационально используется всё. Деньги, люди… – зачастила она, заметив, как муж решил что-то сказать. – Да, я знаю, ты скажешь, что их не в пример меньше. Но если честно, то почему в армии и флоте не собираются принимать их методики? Гонор? А какова цена невежества? – Она покачала головой. Николай лишь вздохнул, идиотом он не был и отлично знал о подковёрной борьбе за трон. Хотя закон о престолонаследии Павла I не допускал двойных толкований, он прекрасно помнил воцарение отца. Тогда хватало желающих усадить на трон маленького Гогу. Часть из них, носящие весьма громкие фамилии, до сих пор жива, а молодая поросль вполне может попробовать переписать генеалогическое древо, объявив его ветвь высохшей. Единственная надежда, что супруга всё-таки беременна наследником. Тогда да, его род продолжит царствовать. Внезапный приступ боли заставил его чуть скривиться. – Николя, что с тобой? – Жена, уронив бумаги на пол, оказалась рядом.
– Ничего страшного, – через силу улыбнулся он в ответ. – Просто чуть прихватило. Продолжай. – Увидев на её лице виноватое выражение, покачал головой: – Мне действительно интересно.
– Тогда не пугай меня так, – с наигранной строгостью произнесла она. – Представляешь… – Далее был монолог, в котором переплелись и нежелание генералов учиться, и жадность этого несносного янки Максима, и гордость собой, как она поставила на место этого хама. И не меньшая гордость за её нового протеже. – Вот так. И заметь, он согласился производить у нас новейшее охотничье ружьё.
– Да? – Пострелять Николай любил, особенно ему нравились новинки оружейного рынка.
– Полковник Дроздов… Ты его помнишь? Сказал, что Винчестер и Ремингтон так и не смогли довести "до ума" эту схему. А у Браунинга она удалась на славу.
– Хм… – При всей своей жутковатой славе, Дроздов был технически образован. И просто так комплименты отвешивать никому бы не стал. Недаром сейчас одна из самых популярных моделей пистолета носит в Европе неофициальное название "русский жандармский". – Интересно, когда его выделывать начнут? – Тут он понял, что совершил ошибку.
Александра вновь вывалила на него целый водопад новостей и претензий. И едва она замолчала, чтобы перевести дух, он не замедлил вклиниться:
– Алике, если ты считаешь нужным, помоги. – И, чуть усмехнувшись (настроение поднялось, что ни говори), решил пошутить: – Ты только суфражисткой не стань. А то дядю вместо зонтика попытаешься прикладом огреть.
– Николя, как ты мог… – Её лицо стало надменно оскорблённым, но спустя мгновение она весело рассмеялась и, словно девочка, показала ему язык. – Я, конечно, жила в Британии, но к этим дурам отношение иметь не хочу.
Спустя три года именно творение Браунинга составит основу спешно сформированных полковых пулемётных команд. Хорошо освоенные в производстве, они массово пойдут в армию, постепенно вытеснив детище Хайрама Максима. И на второй год войны пулемёт Браунинга будет принят официально на вооружение русской армии. Не осталась в стороне и "окопная метёлка", как её метко окрестили сибирские стрелки. В тесноте она зарекомендовала себя наилучшим образом. А сам Мозес за счёт лавинообразных одномоментных отчислений сменил Североамериканский континент на Евразию…
Меня возня с творением Браунинга коснулась через месяц, когда императрица, плюнув на генералов из ГАУ, просто выделила для меня энную сумму. М-да, нет, то, что проблемы будут, я не сомневался – у нас с господами офицерами долгий и весьма затяжной конфликт. Но когда начинается откровенный саботаж… тут расклад меняется кардинально. Не последнюю роль в этом сыграл и старый му… пардон, князь Владимир Александрович. Смерть сына подействовала на него угнетающе, и он слёг. Если честно, то, по мне, лучше бы он и не вставал. Александра, воспользовавшись моментом, отправила его в отпуск по болезни, а "тяжёлую" ношу командовать Гвардией и Петербургским округом возложила на Николая Николаевича, временно. Победу, естественно, одержал более молодой Ник Ник, что не прибавило любви к англичанке (так в открытую стал её называть этот неудачник), вдобавок Бориска по пьянке вякнул, что пора её отправить обратно в Альбион. На это царица мягко попеняла папашке, в результате чего сыночек не пил целую неделю.
Сам князь, надо отдать ему должное, не только любил вкусно поесть, но и с головой дружил. В результате казённые заводы отказались поставлять мне стволы под каким-то благовидным предлогом. Пришлось самому, вспомнив молодость, заказывать оборудование во Втором рейхе. Заодно, плюнув, договорился с Мозесом перевести чертежи в метрическую систему. Злобный оскал капитализма – просто в Европе была именно метрическая система мер, и Россия со своими линиями и точками в неё элементарно не вписывалась. Вспомнив о старом хрыче (с большим удовольствием послал бы его на… в общем, далеко), пригласил его поучаствовать в этом увлекательном мероприятии. Не знаю, как и с кем говорил, но всё же он притащил в клюве весьма круглую сумму. Так что за выпуск продукции я стал чуточку спокоен.
Занимаясь производством, не забывал и об основном поле деятельности. Согласно донесениям заграничных сотрудников, Охранное отделение в кои-то веки снизошло до нас, сообщив о создании боевой организации эсеров. Отлично помня её кровавую славу, я резко озаботился своей охраной. Нет, это не трусость, за эти годы я часто сталкивался с фанатиками, готовыми ценой собственной жизни убить человека, которому был вынесен смертный приговор. Не менее пристально отслеживалась обстановка в гвардейских полках. Володьку хоть и отстранили, но сторонников у него, оставшихся на высоких должностях, хватало. И кто знает, переворот-то вполне возможен, грохнут Мишкина и Колю – и привет закону Павла I.
Есть и олигархи местного разлива, кои тоже хотят править сами, не оглядываясь ни на кого. Да-да, это я и Гучкова & Кº имею в виду. Сей хлюст умудрился попасть в плен к бриттам в Трансваале, но был отпущен под честное слово. Ну, это так, к слову, а вот фабриканты, жертвующие на революцию… вернее, раскачивающие ситуацию, чтобы добиться для себя серьёзных преференций… А на революционеров что хочешь списать можно, прокатывало не раз, особенно при Судейкине, пока его самого не грохнули. При таком раскладе – Бориска на царстве, потому и трясём со всей деликатностью господ офицеров. А что вы удивляетесь? Пороки везде одинаковые: тут деньги хватил из кассы, тут проигрался в пух и прах, а отдавать нечего, здесь шулерство, тут… да мало ли на чём подловить можно? Вот и интересуемся теперь (мы же вам помогли, помогите и вы нам) атмосферой в полках.
– Вот что, – сидевший напротив меня Курт подобрался, словно хищник, учуявший опасность, – тихо и незаметно начинаем рассредоточивать батальон. Пушкарей с первой ротой поближе к Царскому Селу. Сапёров и вторую роту – в пригород, есть там один тихий и неприметный разъезд. Разведчики переодеваются в гражданку и распыляются. Третья рота остаётся здесь. Официально действие для предотвращения событий – седьмого сентября.
– Да, по этому поводу вопросов не возникнет, – согласился он. Ибо в данный момент Суоми трясли, что твою грушу.
К большому сожалению, Циллиакус сумел удрать в Швецию, которая отказалась выдать его в руки российской Фемиды. Обозлённая императорская фамилия буквально потребовала у Николая пристукнуть наглого финна. Николай Николаевич даже соизволил (явно старый фон Веддинг руку приложил) встретиться со мной. Вначале беседа шла на повышенных тонах, бравый кавалерист цедил слова через губу, будто разговаривал со своим крепостным. Пришлось показать зубы и сообщить, мол, "вам надо, вы и делайте", законы-то у нас какие, ась? Чай, уголовное уложение сии действия толкует однозначно. Намёк на то, что в случае осложнений все (то есть Фамилия) о выполнивших приказ офицерах и нижних чинах тут же забудут.
Тут он притормозил и уже конкретно поинтересовался, какого хрена? Мол, полковник, вы гуманизмом и прочими интеллигентскими бреднями не страдаете, так ещё раз повторю: какого?! Пришлось мягко просветить его насчёт кое-какого сотрудничества шведских и немецких промышленников, а также указать на работу спецслужб "трёх крун" против России. И указать, кто и как будет раздувать международный скандал. Николай Николаевич перспективой неприятностей проникся и скрипя зубами признал, что пока, именно ПОКА , резать сего чухонца не надо. Зато после того, как я рассказал о пристрастии сего господина к мореплаванию – он таскал на своей яхте свои же отпечатанные в Швеции газеты, – появившаяся на лице великого князя улыбка даже меня заставила поёжиться. Век хоть и был просвещённый и даже XX, но при желании мы мигом скатывались в Средневековье, да Кирилл был сукин сын, но их сукин сын. В конце нашего разговора он пригласил меня на координацию усилий "для вырывания скверны", поразившую Финляндию. Наша вторая встреча была на редкость плодотворна, и господа офицеры хоть и кривились, глядя на наши мундиры, но больше себе ничего не позволяли. Просто сунулись, не проведя разведки, не уточнив, что за зверь такой эта партия активного сопротивления. Ну и врезали нам финны, чего уж там. Хорошо так кровушкой умылись, это я, ознакомившись с числом потерь, орал таким отборным матом, что заставил уважать себя даже старого кавалериста. На словесную взбучку от жандарма офицеры краснели, пыхтели, но молчали.
Убедившись, что все прониклись, я перешёл к конкретике, и в результате в дальнейшем провалов больше не было. Зато появилось выражение "николаевские галстуки", правда, к царю это не имело никакого отношения. Это Николай Николаевич постарался, человек жёсткий и ничуть не сентиментальный, приказал взятых с оружием членов боевого крыла ПАС вешать. А насчитывалось их, по моим данным, причём явно не полным, не менее одиннадцати тысяч! И не просто сиволапых мужиков, ничего подобного! Ребята прошли приличный курс обучения стрельбе, бегу на лыжах (да-да, вот где корни оказываются их знаменитых лыжников), и, самое главное, политическая составляющая у них была на высоте. Потому на границе со Швецией сейчас была самая настоящая война. Руководство ПАС, понимая, что без подпитки мятеж быстро задавят, предпринимало отчаянные шаги для поддержки оставшихся в Суоми инсургентов: оружие, литература и деньги – наличные рубли для поддержки семей ушедших в леса и погибших в боях с регулярными частями и пограничниками. В ответ царь просто ввёл в княжестве военное положение, и под эту марку мы (кроме нас отметились ребята из Охранного отделения) перестреляли всех нелояльных "лесных баронов". Об интеллигенции, оравшей об исключительной финской нации, и говорить нечего. Их распихали по "Александровским слободам", где часть благополучно померла, а остальные дали подписочку, предварительно написав, кто, где и как… Словом, хребет сломали. Господа офицеры из "военной учётки" в лице младшего фон Веддинга выразили нам благодарность, поделившись временем и местом высадки Кони Циллиакуса. Тут уже я подсуетился и аккуратно слил информацию Николаю Николаевичу. Не знаю, о чём он говорил с генерал-адмиралом, но в результате яхточку взяли на абордаж (номерным миноносцем, что интересно, командовал Гадд Георгий Оттович, финн по национальности). Кстати, меня лично Николай Николаевич поразил тем, что восстановил финские стрелковые батальоны. Гвардию, правда, не стал, но все, кто был вменяемый, поняли его правильно, ибо гвардия есть принадлежность ГОСУДАРСТВА. Короче, с сепаратизмом, а также "вольностями и неподлеглостями" в Суоми было покончено.
– Так вот… – На секунду замялся, страшно мне стало. Ведь сейчас я вступаю на скользкий и очень тонкий лёд придворных интриг за ТРОН. Можно упасть и ушибиться, а можно и провалиться – только майна и останется. – Объявить по департаменту, батальону осназа и пешим командам "Шторм-336".
– Есть, – деревянным голосом откликнулся Курт, понявший, ЧТО сейчас произошло. Ибо согласно своду сигналов этот означал возможность государственного переворота и уничтожение правящей династии.