- Поползли очень плохие слухи, сир, - не приняла она шутливого тона. - Их исчезновение совпало с возвращением сэра Глендауэра. Крестьяне встревожены. Замок овеян весьма дурной славой…
- Хорошо, я разберусь. Вы не окажите мне услугу, присмотрев здесь… до моего возвращения? В прошлый раз это получилось у вас замечательно.
- Всегда к услугам вашего величества.
- И это… как бы это сказать… в общем…
Она молча поставила передо мной бокал красного вина. Виновато улыбнувшись, я залпом выпил и увидел, как над ее головой засветился нимб, а за спиной затрепетали белоснежные крылья, о чем не преминул сообщить вслух.
- Удачи вам, ваше величество, - только и вздохнула королева.
Поджидавший меня в коридоре отец Патрик уже раскрыл было рот, чтобы излить на меня свое мнение о прошедшей ночи, но, освеженный бокалом королевы, я оказался энергичней:
- Ага! Святой отец! Хороши!!! Даже не знаю, что и сказать. И это - пример для подражания! Духовный, так сказать, пастырь! Стыдно, отец Патрик! Еще раз повторится подобное, и я буду вынужден принять меры!
И, грозно сдвинув брови, прошел мимо. Бедняга так и остался стоять с открытым ртом. В его века еще не была в ходу поговорка: "наглость - второе счастье". Что делать - мудрость мира накапливается постепенно…
У меня оставалось последнее незаконченное перед отъездом дело, и я направился во флигель, занимаемый сэром Конрадом. Возле входа тренировались с оружием какие-то угрюмые, сурового вида люди из его свиты. Когда я, пошатываясь, шел мимо, брошенное чьей-то неосторожной (но опытной) рукой копье едва не пронзило мое горло. Увернувшись, я вздохнул, добрел до того места, где оно упало, поднял…
- Извини, парень, - сказал один из воинов. - Вырвалось… С кем не бывает. Вернешь?
- Конечно, - кротко ответил я…
…Начальник стражи и одновременно управляющий королевскими землями сэр Конрад Дебль еще нежился в постели с длинноволосой блондинкой, когда я вошел и поставил окровавленное копье у порога.
- Ваше величество! - растерялся Конрад. - Зачем же вы сами? Позвали бы, и я…
- Ничего, ничего, мне не трудно, - успокоил я, усаживаясь в кресло. - После ночных забав я всегда встаю рано…
- Да, наслышан, - расплылся он в улыбке. - Кутили на славу.
- Да, есть у меня такая привычка - расстраиваться из-за предательства друзей, - признал я. - Если б я не наделал вчера много веселых глупостей, то наделал бы много глупостей жестоких… Ты понимаешь, о чем я?
- Нет, ваше величество, - напряженным голосом ответил он, поглядывая в сторону, где лежали его одежда и оружие.
- Одевайся, одевайся, - разрешил я. - И подружку свою отпусти. Ее, видимо, ждут дела, и мы ей только мешаем…
Одевшись, Конрад почувствовал себя уверенней. Закрыв за девушкой дверь, повернулся ко мне:
- Так о чем идет речь, ваше величество?
- Об одном сукином сыне, на которого я полагался, как на самого себя. О том мерзавце, которого я спас когда-то. О том подонке, которому дал все: деньги, титул, земли, положение в обществе…
Конрад медленно обходил меня по краю комнаты, стараясь незаметно приблизиться к висевшему на стене мечу. Я подбодрил его:
- Не стесняйся, возьми.
Он было неуверенно протянул руку, но все же не решился. Закусив губу, исподлобья смотрел на меня, о чем-то напряженно размышляя.
- Зачем, Конрад? - спросил я.
- Я должен был попытаться, - он нашел в себе силы улыбнуться. - Вы всегда были для меня примером для подражания, сир. Я восхищался вами, служил вам, и если б я не попытался стать лучше вас, я был бы плохим учеником. Я не испытываю к вам ненависти, да и этот трон, признаться, мне особо не нужен… Шанс! Вы понимаете?! Шанс! Вы никогда не были вторым! Как часто вы пели: "Одинокий волк - это круто!"
- Молодой я был, глупый, - признался я. - Теперь я пою другие песни: "Не волк я по крови своей, и меня только равный убьет". Волк - всего лишь животное, Конрад. Не надо ставить его в пример и до него опускаться. Равняйся на людей - не прогадаешь. А ты все еще в детство играешь. Комплексы, амбиции…
- Вы себе уже все доказали. Себе и другим… А я - нет.
- Почему же… Ты доказал… И себе и другим. Ты предатель.
- И что теперь?
Я долго смотрел на него. Вспомнилось, как этот мальчишка, израненный, залитый своей и чужой кровью, стоял на стене замка со счастливой улыбкой на бледном лице, наблюдая отступление войска Артура. Почти физически ощутил тепло его спины, когда мы бились с ним против монстров в подземельях. Вспомнил флаг, который он водрузил, первым взобравшись на стены мятежного замка. Годы его преданной, тяжелой и кропотливой работы плечом к плечу с нами…
- Теперь… Заберешь своих людей… тех, что остались в живых… и проваливайте с острова, - сказал я. - Я разрешаю убраться, куда глаза глядят. Ищи свою судьбу, Конрад. Здесь чужого тебе не обломится, а свое ты упустил. Я любил тебя и верил тебе. Я не хочу тебя наказывать. Ты сам еще не раз накажешь себя…
- Это слишком великодушно, ваше величество, - с кривой улыбкой поклонился он. - Чересчур по-королевски…
- Вот в этом между нами и разница, Конрад, - вздохнул я. - Я не знаю слова "чересчур". Может, поэтому я и король. Я просто делаю то, что считаю нужным. Без оглядки на чужое мнение и личные комплексы. Как это выглядит со стороны - пусть заботит других. Прощай.
Я поднялся с кресла и шагнул к двери… Все же он был великолепным воином - я едва успел пригнуться, мне даже показалось, что его меч все же срезал несколько волосков с моей головы. Одним движением я перехватил его руку и, повернув, вогнал меч ему в грудь по самую рукоять. Выдернул, поддерживая оседающее на пол тело…
- Я… должен был… попытаться, - с усилием прошептал он.
- Это тоже моя вина… Прости. Если можешь…
- Вы же не обижаетесь на меня, правда? Это игра… всего лишь… Я хотел… быть похожим… на вас…
Он вздрогнул и вытянулся. Я закрыл ему глаза, положил меч рядом с телом и только тогда ответил:
- Я простил тебя, малыш… Но ты ошибся, пытаясь представить меня таким… Я не предаю тех, кого люблю…
Позвал из коридора стражника, приказал:
- Труби общий сбор. Выступаем на рассвете. Лично ты останешься и проследишь, чтобы сэр Конрад был похоронен со всеми подобающими почестями. Скажешь, что произошел несчастный случай… И найди мне вино, черт побери! Что, на острове разом закончилось все вино?! Исполняй, чтоб тебя!..
- Ты совсем спятил?! - спросил Денница, помогая мне подняться. - Какой штурм?! Какая атака?! Ты же на ногах не стоишь!
- Мы с тобой на брудершафт пили?
- При чем здесь это?! Ну, пили…
- Тогда ладно… Тогда отвечу… Будет штурм! Или сами откроют…
- Не откроют! У сумасшедших, да еще с манией, как правило, очень хорошо поставлена забота о собственной шкуре. Ты видел, как он укрепил замок?
- Да если даже и не откроют… Сам войду…
- Максим, что с тобой?! Зачем тебе это?!
- Зачем, зачем… Не за чем, - пожал я плечами. - Как и все остальное… Зачем вообще - все?! Я создал идеально работающее государство. Все крутится, вертится, растет, расширяется… Дороги, школы, производство, сельское хозяйство… Ну и?!. Люди, если делают что-то, то делают для чего-то… или для кого-то… А так, какой смысл? Ради кого?! Хотспер - погиб, Конрад - предал, Томас сошел с ума. Мальчишки уехали и занимаются какой-то ерундой. Моргана вообще живет только местью, не видя вокруг себя ничего. Крестьяне не понимают, воины сидят без дела, ученые и писатели… вообще черт-те чем занимаются. От них результатов я пока не видел. Один Хотспер, и того погубил ради королевства… Ты боишься, что во время штурма я погибну? Не бойся - я почти непобедим. Что мне бояться стрел? Мне надо бояться лишь одного: оставаться трезвым и ясным взглядом смотреть на то, что происходит вокруг меня. Вот это страшно. А стрелы… Лучше б я не был непобедим! Тогда б я хоть на стрелы отвлекался… Живу, как муха в янтаре…
- Я живу так веками, - возразил дьявол. - Просто делаю свое дело. И живу… А то, что с тобой… Это - обычные человеческие слабости, Максим.
- Да, - согласился я, надевая шлем. - Может быть, ты удивишься, но я - человек. Пока еще - человек… Ладно, мне пора. Где тут мой кубок стоял…
- Максим!
Я лишь махнул рукой, допил вино и вышел из шатра. Иуда с каменным лицом подвел мне коня, помог утвердиться в седле, не выдержав, завел все ту же волынку:
- Ваше величество, вам нельзя идти на штурм! Вам отлежаться надо, в себя прийти…
- Пошел прочь, дурак! - оттолкнул я его и тронул поводья, направляя коня к воротам замка.
На сторожевой башне уже ждал меня сэр Глендауэр.
- Приветствую вас, ваше величество! - крикнул он. - Я ждал вас!
- Дождался, - кивнул я. - Говорят, Томас, у тебя здесь нечисть завелась? Помощь не нужна?
- Нет, сир, сами справимся! - весело отозвался он. - Нечисти и впрямь много, но ничего, с Божьей помощью, одолеем! Под корень выведем!
- Ну, уж Бог-то тебе в этом явно не помощник…
- А вам, сир? Вам кто помогает и направляет? Кому вы служите?
- Аввалону. С остальными я просто договариваюсь. Открывай ворота, Томас. Шутки кончились.
- Не открою, сир. Простите.
- И почему же?
- Вы не понимаете, что происходит, ваше величество. Просто не можете понять! Женщины… Они погубят все! Это - исчадие ада! Моргана околдовала вас. Она - новое воплощение Лилит! Ее нужно уничтожить, король! Их всех нужно уничтожить! Вы - хороший человек, просто вас околдовали, поэтому я буду биться и за вас тоже. Я - единственный, кому они не смогли задурить голову. Я знаю, что делаю!
- Тяжелый случай, - вздохнул я и, повернувшись к войску, скомандовал: - Осадные башни!
Томас Глендауэр был хорошим полководцем. С отрядом, в двадцать раз меньшим моего, он трижды отбивал атаки. В четвертую атаку я повел людей сам. Я не помню, как лез на стену и как рубился в замке. Я был слишком пьян. Томаса я взял лично. Когда он пришел в себя, я протянул ему кубок с вином:
- Ты хорошо дрался, Томас.
- Я дрался за вас и за Аввалон, сир, - твердо сказал он. - И буду драться, пока жив.
- Томас, ты болен. То, что ты сделал…
- Ваше величество! - подбежал ко мне перепуганный Иуда. - Там, в подвалах… такое… Солдаты в ярости! Крестьяне готовы поднять бунт! Они требуют выдать им изувера на расправу. Я видел это, ваше величество, и это выше человеческого понимания… Некоторые из девушек еще живы, но… лучше бы им умереть…
- Скажи людям, что сэр Томас Глендауэр будет передан на суд святой инквизиции, - распорядился я. - С этого дня, во избежание подобных случаев, я учреждаю на Аввалоне орден святой инквизиции. Организацию поручаю отцу Патрику.
- Но солдаты…
- Я лично убью каждого, кто посмеет обсуждать мой приказ!
- Это не поможет вам в борьбе с дьяволом! - рассмеялся Томас. - Инквизиция не справится! Только я…
- Заткнись, Томас! - не выдержал я. - Я пытаюсь держать себя в руках только потому, что ты болен… Но не испытывай мое терпение!
Сэр Томас Глендауэр провел под судом инквизиции всего две недели и был заколот неизвестным в собственной камере. Расследование этого убийства результата не дало. Согласно собранным инквизицией материалам, за два года в подвалах замка Глендауэр было замучено почти сто шестьдесят девушек. Я приказал сравнять замок с землей…
Глава 10,
в которой герой знакомится с Гвиневерой
и прощается с отцом Патриком
Поведаю вам таинство одно:
уж сколько раз на свете исчезали
империи, религии, регальи,
и уходили города на дно.
Но сквозь пожары, бедствия и кровь,
одну и ту ж свершая пантомиму,
и для времен совсем неуязвима,
шла девочка по имени Любовь…Ю. Визбор
- …Нет, Гайя, нет, - горячо заверил я. - Я не обманываюсь! Я люблю вас. Я не знаю, как это произошло, но… Я знаю это точно. Я был слепцом, а потом… потом я прозрел и полюбил…
- Не стоило вам этого делать, сир, - вздохнула она. - Я уже давно люблю другого…
- Артура?!
- Да. Так вышло. Сердцу ведь не прикажешь. А я из однолюбов. Мы слишком поздно встретились с вами, сир. Или слишком рано…
- Да к черту этого опостылевшего Артура! - заорал я в бешенстве и… проснулся.
Расчесывающая перед зеркалом волосы Моргана с улыбкой покосилась на меня:
- Золотые слова, мой король… С добрым утром.
Я растер ладонями лицо, посмотрел на разбросанные по полу пустые бутыли из-под вина, вспомнил сон и, скользнув взглядом по безупречной фигуре рыжеволосой красавицы, украдкой вздохнул.
- Что, ваше величество? - улыбнулась наблюдавшая за мной в зеркало фея. - Не с той?
- Что?
- Проснулись. Опять не с той?
- Проходили с Мерлином урок чтения мыслей? - проворчал я, ногой шевеля груду пустых бутылок в тщетной надежде найти хотя бы одну не раскупоренную.
Моргана сделала какой-то странный жест рукой, и в моей ладони появился наполненный до краев кубок.
- Просто повзрослела, - ответила она. - И даже научилась не морщиться, как вы… по утрам.
- Прости, - пожал я плечами и залпом опустошил кубок. - Странные мы с тобой люди, Матильда - не находишь? Вроде неплохие, а все у нас как-то… не так… Ты же чудесная девочка, Матильда! Когда ты, наконец, успокоишься, заведешь семью, оставишь эти глупости?
- А вы?
- Мы же даже с тобой не любовники… в полном понимании этого слова. Не друзья, не соратники… Кто мы с тобой, рыжая?
Она замерла с поднятой расческой, задумалась.
- Остывающие угольки, - наконец нашла она ответ.
- Скорее дикобразы. Когда им холодно, они жмутся друг к другу… и колют до крови своими иглами. Чем сильнее мерзнут, тем сильнее колют друг друга…
- Да вы поэт, сир.
- Это не я, это Шопенгауэр. Как ты здесь очутилась? Ты же уезжала в Британию, с месяц назад… или два…
- Вчера вернулась. И мы с вами по этому поводу… выпили, - она сделала вид, что задумалась, вспоминая. - Хотя, нет. Выпили вы до меня, по какому-то другому поводу. А в честь моего возвращения вы "добавили".
- Я спиваюсь, Матильда, - пожаловался я.
- Я вижу.
- Не жалко?
- Это ваше дело, король, - она закончила утренний туалет, что-то прошептала, и на ней в миг оказалось роскошное ярко-зеленое платье с золотым шитьем.
- Меня бы этому фокусу научила, - позавидовал я. - А то по утрам уже ногой в штанину не попадаю… Что в Британии?
- Я вчера рассказывала.
- Вполне допускаю…
Моргана вздохнула, присела на краешек кровати, терпеливо начала:
- Как я вам вчера говорила..
- Осуждение своего короля можно опустить.
- Бардак там, ваше величество. Королевство Артура трещит по швам. Вновь осмелели и активизировались кельтские племена, участились нападения викингов на береговые поселения. Соседи засматриваются на плохо лежащие территории. Внутри королевства заговор за заговором. А защищать некому. Ваши мальчишки все в поисках подвигов, погоне за Граалем, спасении иностранных принцесс. Они развалили королевство. Я как-то читала одну старую книгу, в которой описывался "троянский конь". Видимо, вы ее тоже читали, ваше величество…
- Ты еще не знакома с понятием "пятая колонна", - вздохнул я. - И чем же они "развалили" королевство?
- Я же объясняю: все разъехались кто куда, предварительно заразив бредовыми идеями о подвигах и странствиях едва ли не все рыцарство Артура. Приезжают домой лишь погулять за столом и собрать налоги с крестьян на новые "подвиги". Обычный паразитизм. Артур был против подобной идеологии, но у них же там "круглый стол", едва ли не республика, с этой… Как ее? Вы, когда ругаетесь, все время это слово вспоминаете…
- Демократия?
- Ага… Но главное - Гвиневера. Она окрутила старого дурака так, что даже Мерлин уже не кажется смешным на его фоне. Изменяет ему с Ланселотом едва ли не на глазах челяди, а старый шут лишь смотрит влюбленными глазами и просит ее сказать, что это неправда. Она и говорит. Правда, самого говорливого она все же отравила… Но это уже совсем другая история. Все молодые рыцари бегают за ней, в надежде получить свои крошки со стола Артура и Ланселота…
- И что, никто ничего даже не пытается предпринять?
- Мордред делал попытки… Помните - мой племянник, весьма способный мальчик… Он пытался наладить государственную машину, но этот любовный треугольник "Гвиневера - Ланселот - Артур" застрял в ней, как тормоз. Бароны смеются и ропщут, соседи только шанса выжидают… Нет, с королевством покончено.
- Зато рождается легенда.
- Хороша легенда! "История о старом шуте, блудливой кошке и нескольких сотнях завравшихся паразитов".
- Злая ты, Моргана, - покачал я головой. - Боюсь, что именно после тебя понятие "ведьма" примет свое устоявшееся значение…
- Я выкрала его меч.
- Да ну?!
- Неудачно - едва не попалась. Понадеялась, что сопляк, которому я отдала Экскалибур, сумеет справиться с Артуром, но… просчиталась. Пришлось рвать когти. По счастью, волшебные ножны остались у меня. Я выбросила их в озеро, когда отряд Артура настигал нас. Самой пришлось превратиться в камень… Не самое приятное ощущение - можете поверить мне на слово… Зато жива. А раны Артура уже не будут заживать волшебным образом.
- Как я вижу, твоя ненависть к ему не гаснет даже с годами.
- Погаснет. С его смертью.
- Еще что-то натворила?
- Ну не зря же я терпела его… лицо столько дней… У Гвиневеры, помимо Ланселота, полно тайных воздыхателей. И они прекрасно понимают, что пока живы Артур и Ланселот, их очередь подойдет не скоро. Одному из них, порешительней, я и объяснила, что его шанс наступит, когда Артура и Ланселота не будет в городе, главное не упустить его. И пока Артур с отрядом гонялся за мной, сэр Мелвис похитил Гвиневеру и привез ее сюда. Вы же сами обещали, что мальчишки могут вернуться на Аввалон, когда захотят, вот остров и пропустил его.
- Дурацкая машина! - в сердцах выругался я. - И они здесь?! Мелвис и Гвиневера?!
- Ну да, - беззаботно отозвалась Моргана. - А скоро прибудет за ней и Артур. На коленях приползет!
Я глухо застонал.
- Я не понимаю вас, сир, - прищурилась Моргана. - Вы любите Артура не больше моего. Когда он прибудет сюда, он окажется целиком в нашей власти. Почему вы не хотите воспользоваться предоставленными возможностями?
- Да потому, что я тоже повзрослел! И тоже научился не морщиться… по вечерам! Потому что у меня полно других дел, из-за которых я и без того разрываюсь на сотни маленьких королей! У меня на личную жизнь времени нет, а тут еще ты со своим Артуром, провались он в преисподнюю! Я бы вообще предпочел забыть о нем, как о дурном сне!
- Не получится, - ответила Моргана. - Он - есть, и от этого никуда не деться. А сэра Мелвиса и леди Гвиневеру я взяла смелость пригласить сегодня на обед… Если вы не возражаете, конечно…
В дверь постучали, и вошедший слуга доложил:
- Отец Патрик просит принять его. Он долго ждал вашего пробуждения. Говорит, что дело срочное.
- Пригласи, - разрешил я, довольный возможностью прекратить этот малоприятный разговор с Морганой. - Извини, дорогая. Дела.