Мужчины недоуменно уставились на шествующую по проходу. Дамы и господа приподнимались из-за столиков и что-то сочувственно говорили ей. Каролина скорбно кивала и, кажется, благодарила.
- Каролина, дорогая, что это с вами? - встретил ее Бессмертных. - Ведь сегодня, если не ошибаюсь, у вас не день траура…
Бессмертных никогда не ошибался в таких вещах, поэтому Каролина лишь кивнула.
- А где Пушистик? - обратил внимание доктор. - Я надеюсь, с ним ничего…
- Нет-нет, - сказала, наконец она. - С Пушистиком всё в порядке. Просто он… пока еще не вполне сочетается с траурным платьем, и я попросила его остаться в купе.
Что верно, то верно: серебристый мех, конечно, неплохо смотрелся бы на черном платье, но для траура это было бы слишком… смело.
- Так что же всё-таки случилось? - спросил Руперт.
- Я скорблю, - вздохнула Каролина и взяла чашечку кофе. - Я в глубокой печали, как видите.
- Хм… - произнес следователь.
В трауре Каролина была дивно хороша. Черное платье подчеркивало ее изящную фигуру и выгодно оттеняло нежный цвет лица. Вуалетка прекрасно смотрелась на пепельно-русых волосах, уложенных в строгую причёску, а скорбно опущенные длинные ресницы придавали страдалице особенно соблазнительный вид.
Госпожа Кисленьких даже надела траурные драгоценности - строгий и элегантный гарнитур из черных бриллиантов в оправе белого золота, которые должны были подчеркивать, соответственно, ее светлую печаль и глухую тоску. Для завтрака, возможно, гарнитур не вполне подходил, но Каролина придерживалась собственных традиций и отступать от них не собиралась.
- Однако мы теряемся в догадках, - сказал Теодор, намазывая булочку маслом, - кто же на этот раз стал причиной вашей скорби?
Дэвид почему-то ухмыльнулся (поручик нахмурился) и вытащил из кармана сложенную газету. Каролина снова протяжно вздохнула.
- Кажется, господин Дубовны может нас просветить, - хмыкнул Бессмертных. Сам он недавно отказался от чтения газет перед завтраком по рекомендации доктора Немертвых, считавшего, что такое чтение способно не просто испортить аппетит, но и послужить причиной развития язвы желудка. - Нуте-с? Это ведь не сегодняшний выпуск?
- Вчерашний, вечерний… "Наш собственный корреспондент на Большом Королевском экспрессе, Педро Зубастос, сообщил трагическую весть", - с выражением начал стажёр, - "буквально на его глазах трагически скончался наследник семейного состояния, талантливый и всеми любимый юноша, студент Каролевского университета Герберт Свищевски, следовавший в родное поместье, дабы припасть к груди обожаемой матушки и дорогого отца. Причина его безвременной и несправедливой кончины замалчивается руководством паровозной компании, однако наш собственный корреспондент сообщает нам, что ею явилось… отравление! И виной тому не несвежие устрицы и не прокисшая земляника - такого в вагоне-ресторане первого класса просто не бывает, - а хладнокровное, расчетливое убийство, совершенное, без сомнения, в расчете на то, чтобы завладеть наследством бедного молодого человека…" - Дэвид сделал выразительную паузу.
- Прелестно! - сказал доктор. - Напоминает стиль "Столичного инсургента"!
- Читайте, читайте, - велел Бессмертных, явно не догадывавшийся о желании Дубовны добиться драматического эффекта. Ян и Берт с интересом поглядывали по сторонам, вычисляя журналиста.
- Ну ладно… Где я остановился? А, вот! "Это чудовищное злодеяние тем более жестоко, что убийца надругался над…"
- Неужели над телом жертвы? - восхитился доктор. - Всегда любил желтую прессу!
- Нет, не над телом, - покачал головой Дэвид. - "Надругался над искренними и нежными чувствами молодого человека, полюбившего по-настоящему, быть может, впервые в жизни. Но мы должны обличить преступника, если этого не желают сделать органы правопорядка! Нам стало известно, что незадолго до гибели Герберт Свищевски отправил своему нотариусу односторонний брачный контракт, заключенный им от всей чистой юношеской души. Очевидно, опытная соблазнительница, так легко одурачившая бедного юношу, каким-то образом узнала об этом и воспользовалась моментом, чтобы мгновенно сделаться наследницей состояния Свищевски. Имя ее должно знать всё Каролевство! И - подчеркиваем, - преступление тем более ужасно, что в роли супруги несчастного молодого человека, не успевшего даже вкусить прелести первой брачной ночи…"
- А это-то им откуда известно, интересно? - пробормотал Бессмертных.
- Господин Зубастос со свечкой стоять изволили? - предположил доктор.
- Успешное покушение на тайну личной жизни, - лязгнул Топорны. Ян и Берт многозначительно переглянулись. - Пять лет лагерей. Что там дальше?
- Ну, тут про… гхм… - стажер покраснел. - А, вот самое главное. "И можно ли поручиться, что известнейшая писательница Каролина Кисленьких всего лишь выдумывает преступления, буйным цветом цветущие на страницах ее романов?"
- Попробую угадать автора. - доктор побарабанил пальцами по столу. - Стиль дешевого бульварного листка, ханжеское негодование, сплетни… Францеска Рыдайло, не иначе!
- Ловких… - возразил Дубовны.
- Дэвид, вы будто с луны свалились, - поморщился следователь. - Дело "Об авторских привилегиях"! Ну?
- А-а… - неуверенно произнес стажер. - Что-то такое припоминаю…
- "Что-то такое", - передразнил Бессмертных, впрочем, беззлобно. - Эта акула пера попросту присвоила фамилию, заявив, что сие есть творческий псевдоним. Скандал был оглушительный, а почтенное семейство Ловких до сих пор судится с этой газетенкой… Кароля это забавляет. Странно, что вы этого не помните. Пожалуй, я вчера зря вас похвалил.
Стажер насупился.
- Мои извинения, госпожа Свищевски. Я слишком верю печатному слову.
Та только покачала головой.
- Зря! - Она вынула из маленькой сумочки записную книжку и пояснила: - А с фамилией вы ошиблись, юноша. Наизусть уже не сразу вспоминаю… Так вот, Дэвид, если вы хотите называть меня официально, то соблаговолите именовать меня госпожой Докольких, наследной принцессой Арамундской, герцогиней Флитбех, баронессой Шонобер, госпожой Свитски…
- До конца еще десять страниц, - подал голос Пол Топорны.
- Читать всё? - спросила Каролина, маленьким карандашиком аккуратно вписывая на последнюю страничку фамилию Свищевски.
- Нет, не надо, пожалуй… - пробормотал Дэвид, косясь на Каролину то ли с опаской, то ли с уважением. - Я… понял. Принцесса, герцогиня… гхм…
- А еще - младшая сиятельная госпожа Мит-Тяй, - пробасил вдруг поручик.
- Младшая вдовствующая госпожа Пет-Тяй, - холодно поправила Каролина.
- Это уже детали, - заметил Бессметрных.
- Но ведь император Мит-Тяй давно женат! - воскликнул Дэвид.
- И неоднократно… - прибавил поручик.
- Дэвид, скажите, что вы знаете об односторонних брачных контрактах? - госпожа Кисленьких убрала записную книжечку.
- Ну… они односторонние, - осторожно произнес тот.
- Получите незачет по гражданскому праву, - ласково произнес наставник.
- Односторонние, тайные, не требуют согласия второй стороны, - отбарабанил Дубовны, мобилизовав все интеллектуальные ресурсы. - Заключаются в случае… в случае… э-э…
- …когда возвращение не предусмотрено. - Доктор рассматривал что-то интересное за окном. - Все-таки приятно знать, что даже если ты и погибнешь невесть где, и прах твой не вернется на родину, кто-то будет о тебе помнить…
Дэвид посмотрел на него с недоумением. Пол вздохнул. Руперт усмехнулся.
- Совершенно верно, Теодор. А еще бывают случаи, когда объект воздыханий о вас слышать не желает, а то и вовсе никогда в глаза вас не видел, - закончил следователь. - Это частность, конечно, и об этом разделе мы с вами еще побеседуем подробно, но пока нам хватит и этой малости. Так вот, Дэвид, наша дорогая Каролина, как вы могли уже заметить, чрезвычайно популярна, однако не торопится связать свою судьбу с каким-нибудь счастливым избранником…
- Они в большинстве своём ужасные собственники, - вставила женщина, - и как бы я стала ездить в командировки?
- Вот именно, - кивнул Бессмертных. - Ну и, поскольку влюбляются в нашу дорогую Каролину часто, сильно и безответно, то единственным выходом для несчастных остаются пресловутые односторонние брачные контракты. Они заключают тайный брак с Каролиной и, согреваемые осознанием этого факта, живут счастливо… только отчего-то крайне недолго. Хотя, возможно, где-то бродит еще десятка два-три тайных супругов Каролины, пока вполне живых…
- Это злой рок какой-то, - кивнула та. - Помню, когда мне пришло официальное извещении о гибели моего первого супруга - его затоптал племенной жеребец, - я была страшно шокирована. Он, правда, оставил мне в наследство конный завод… Я подарила его папеньке. А что мне оставалось делать? Я совершенно ничего не понимаю в лошадях!
- Ну да, - хмыкнул Руперт. - Полагаю, у какой-то части этих несчастных брачные контракты не нашли: либо бумаги погибли вместе с хозяином, либо родственники постарались, чтобы контракт не всплыл, однако известных супругов Каролины не так уж мало… Да?
К столику приблизился старший стюард с совершенно деревянным выражением лица. За ним свитой следовала прочая обслуга. На вытянутых руках стюард держал серебряный поднос с одинокой полоской бумаги на нем.
- Телеграмма для госпожи Кисленьких, - проговорил он сипло. - От Её величества.
- Ну так давайте ее сюда, - велел Бессмертных и передал телеграмму Каролине.
- "Поздравляю юбилейным тридцатым", - прочитала та вслух. - О, и правда, Свищевски был тридцатым по счёту! Обожаю тётушку!..
- Тётушку?.. - выговорил Дэвид потерянно.
- Вы что, и этого не знали? - нахмурился следователь. - Наша дорогая Каролина приходится Ее величеству… м-м-м… постоянно забываю степень родства.
- Для простоты - племянницей, - пришла на помощь Каролина. - Ну не говорить же, например, "здравствуйте, дорогая кузина брата дедушки моего двоюродного дяди по материнской линии?".
Дэвид налил себе воды и залпом выпил.
- Но вы же еще и младшая вдовствующая госпожа Беарии! И… каким же образом это вышло?
Судя по одобрительному взгляду Бессмертных, упорство деморализованного юноши он оценил.
- Пет-Тяй был настоящий офицер и джентльмен, - Каролина смяла в руках кружевной платочек, - я не могла отказать ему в просьбе… поручик, расскажите сами.
Тот внимательно оглядел собеседников.
- Порядок прост, - он разгладил бороду, как обычно перед долгой речью. - Правящая семья главной считается. Его императорскому величеству сиятельный Пет-Тяй приходился племянником, стало быть - младшая семья. Император весьма привечал оного, и дал ему дипломатическую миссию к Каролю в попечение.
- Я его помню, - добавил Руперт. - Очень приятный и тактичный был господин.
- Он попросил Кароля устроить нам встречу, в его присутствии. Сказал, что не смеет… но надеется, - вздохнула Каролина.
Поручик тактично откашлялся.
- У нас можно привести в дом не одну хозяйку, но две орлицы никогда не смогут разделить одно гнездо, - он опустил голову. - А потом господин погиб на охоте - заломал дикого медведя голыми руками, да только сердце не выдержало… матерый был зверь, большой. Что тут говорить… государь Мит-Тяй принял осиротевшее семейство под свою руку, и согласно обычаю, старшая и младшие госпожи считаются отныне дочерьми Императора.
Бессмертных промолчал. Он прекрасно помнил эту историю: сконфуженная Каролина Кисленьких, ошалевший от счастья Пет-Тяй, хрусткий бланк брачного контракта - замечательного изобретения Кароля XIII. Вообще правители этой династии отличались своеобразным чувством юмора и умением выкручиваться из непростых жизненных коллизий. Вот Кароль XIII, к примеру, был чрезвычайно любвеобилен, а супруга ему досталась чудовищно ревнивая и страшная в гневе. И, чтобы не нервировать ее лишний раз, он придумал односторонний тайный брачный контракт… Правда, после его мирной кончины в возрасте семидесяти с лишком лет наследники с изумлением выяснили, что он был таким вот замысловатым образом женат на актрисе варьете (и которой по счету, неведомо). К несчастью, скончался Кароль XIII как раз у этой актрисы в гостях… Это удалось бы замять, но ушлая дамочка успела пошарить по карманам внезапно скончавшегося самодержца, обнаружить контракт, который тот всегда держал при себе, и предать его огласке. Случился чудовищный скандал, наследство пришлось делить… Актрису потом, конечно, отравили и ее часть наследства вернули в лоно семьи, но осадок остался неприятный, историю старались лишний раз не вспоминать… А вот бумага - пошла в ход.
- Однако… - только и смог произнести Дэвид и хотел добавить что-то еще, но в этот момент к столику снова приблизился старший стюард с серебряным подносом и объявил торжественно:
- Телеграмма для госпожи Кисленьких! От Его величества!
- Ну зачем так кричать? - поморщился доктор, передавая Каролине телеграмму.
- "Полсотни сдюжишь?", - зачитала та.
- После публикации в той газете, думаю, это окажется несложным, - хмыкнул Бессмертных. - Теперь вас, дорогая Каролина, станут осаждать полчища жаждущих острых ощущений молодых людей.
- У них это называется "экстрим" - заметил доктор, - что-то вроде скачек.
- Ах, оставьте!.. - вздохнула она. - Это не очень-то весело! Мне и без того приходится раз в году надевать траур по каждому из покойных супругов… Спору нет, мне идёт черный цвет, но если мне придется носить его слишком часто, я его возненавижу! Кроме того, разорюсь на услугах модистки: неприлично ведь надевать в день траура по одному мужу платье, пошитое на день памяти другого?..
- Я думаю, - сказал доктор, - когда число ваших супругов перевалит хотя бы за сотню, вы смело сможете выделить неделю в году и честно носить траур в течение этой недели. Такое, знаете ли, коллективное поминовение.
- А это идея… - протянула Каролина. - И гардероб меньше… Нет, не то чтобы я не могла себе позволить менять наряды так часто, как захочу, но это так утомляет!
- А в самом деле, - проговорил Дубовны, - отчего все… э-э… тайные супруги так быстро умирают?
- Кое-кто, насколько мне известно, по чистой случайности, - пожал плечами следователь. Гвардейский поручик еле заметно улыбнулся. - А большинство - экзальтированные мальчишки. Ну и, услышав очередную сплетню об очередном же предполагаемом возлюбленном Каролины, каковые распространяют во множестве такие вот газетенки, такие мальчишки впадают в депрессию. Кто-то с горя сразу стреляется или вешается, кто-то начинает глушить тоску крепким алкоголем или наркотиками, кто-то ищет острых ощущений и врезается на локомобиле в дерево…
- Но на самом деле ведь это неизвестно, - протянул Дэвид.
- Истина где-то неподалеку, - пожал плечами Руперт. - Но, должен отметить, наша дорогая Каролина - в полном смысле этого слова роковая женщина.
- О, это уж точно, - хмыкнул доктор.
- А самое страшное, - вздохнула Каролина, - что меня даже не мучают угрызения совести. Ну, почти…
Она хотела добавить еще что-то, но тут к их столику снова подошел старший стюард.
- Телеграмма для госпожи Кисленьких! - провозгласил он с истерическими нотками в голосе. - От Его императорского величества Мит-Тяя Первого!
- О, папенька!.. - Каролина взяла переданную полоску бумаги. - Как же он узнал так скоро?
Поручик посмотрел в потолок.
- Что же там? - подбодрил доктор женщину.
- "Соболезную. Роты не мало? Могу прислать еще", - прочитала та телеграмму.
- Его императорское величество так о вас заботится, - с уважением проронил поручик.
- О да, - поддержал Руперт. - Все-таки Мит-Тяй опасно сентиментален…
- Погодите, - встрял Дэвид, - а причем здесь рота? Это… про вашу роту, господин поручик?
- Точно так, - отвечал тот.
- Но… я полагал, это… - Дубовны замолчал. - Мы всегда выезжали на задания с вами…
- Младшая сиятельная госпожа не может путешествовать без должного сопровождения, - наставительно произнес поручик.
- Совершенно верно, - добавил доктор. - Мы, конечно, готовы погибнуть ради дамы, а она может позаботиться о себе сама, но зачем доводить до крайностей? Да и Кароль будет недоволен, если лишится возможности прочесть продолжение приключений Косого и Хромого…
Дэвид молчал. У него был вид человека, попавшего к антиподам и обнаружившего, что они действительно ходят на голове.
- А броневик зачем?.. - спросил он тихо.
- Ну надо же как-то перевозить драгоценности, - пожал могучими плечами поручик. - Один только парадный брильянтовый гарнитур сколько стоит! Только вот госпожа, к сожалению, не всегда предупреждает нас о своем отъезде вовремя. Вот и в этот раз - грузились в спешке, пришлось чей-то багаж из вагонов повыкидывать…
- Ну простите, простите, - примирительно проговорила прелестная вдовица. - Это для меня самой стало неожиданностью, а за всеми этими сборами я совершенно обо всем забыла… Хорошо хоть, - добавила она, - я взяла универсальное траурное платье.
- В смысле? - приподнял брови Бессмертных.
- Ну, я беру с собой платье на тот день траура по мужу, который может выпасть на время поездки, - пояснила Каролина, - и еще универсальное. Мало ли… Вот, видите, пригодилось!
- Редкостная предусмотрительность, - похвалил ее следователь. - Хм, господа, а вам ничто не кажется странным?
- Тихо, - тут же ответил Ян. - Господин Сверло-Коптищев не играет, но, может быть, он еще завтракает?
- Вряд ли. Мы порядком засиделись, - Бессмертных обвел взглядом полупустой вагон-ресторан, - а он всегда начинал играть, когда мы едва успевали выпить по чашке кофе.
- Да что гадать, - пожал плечами доктор и нажал кнопку звонка: - Эй, любезный!
- Что будет угодно господину? - подбежал стюард.
- Скажите, почему рояль молчит? Что, господина Сверло-Коптищева убедили не играть сегодня в знак траура по господину Свищевски?
- Никак нет-с… - отвечал стюард. - Какой-то вандал вырезал струны у рояля. Его чинят-с, а потом господин Сверло-Коптищев намерен лично его настраивать.
- А какие именно струны вырезали? - неожиданно заинтересовался доктор.
- Сию минут узнаю-с… извольте обождать…
Вернувшись, стюард доложил, каких струн не досчитался несчастный инструмент.
- А, ерунда, - хмыкнул доктор и добавил загадочно: - С такими ничего толкового всё равно не сделать…
- И долго еще будут чинить рояль? - с нажимом спросил Бессмертных.
- До обеда, никак не меньше-с, - понял намек стюард.
- Ну, полдня тишины - это уже неплохо, - вздохнул тот. - Идемте, Дэвид. Нас ждет гражданское право в самых бессмысленных и беспощадных его проявлениях… Дорогая Каролина, не скорбите чрезмерно, от этого портится цвет лица.
- Непременно, господин Бессмертных, - улыбнулась та и кокетливо поправила вуалетку. - Но немного я всё-таки погрущу. Как-никак, юбилейный супруг…