А раз застрял, значит - тракторист где-то рядом, если не спит в кустах, так вот-вот придет - так ведь должны все рассуждать, по идее. Эх… так-то так, да все равно тревожно - не сперли бы аккумулятор. Касимовские - они такие… Лешка и сам сейчас в Касимовке жил, в общежитии, точнее, в старом бараке вместе с двумя молодыми парнями, тоже "практикантами" - Лигуровым Мишкой и усатым Рашидом из медучилища. Хорошо сейчас Рашиду, открыл себе с утреца медпункт, завалился на топчан с книжкой - красота! Не жарко, больных мало, контроля тоже нет - фельдшер в отпуске, не жизнь, а малина! Не то что в тракторе! Двигатель разогреется, кабину солнцем напечет, пылища… Ну, как говорит Рашид - "кто на что учился". Ничего, Лешка тоже уже кое-что в этой жизни смог - в университет поступил. Теперь бы только выучиться… Ничего, выучится, он упорный… и денег на учебу подзаработает. Жаль, что областной центр далековато, а то можно было бы и во время семестра сюда на заработки приезжать…
Да, еще как бы в армию прямо из университета не забрали, бывали случаи, тем более, за Лешку-то заступиться некому, а осенью - очень уже скоро - восемнадцать лет стукнет. Ну, да даже если и заберут, так что? Отслужит да вернется, в университете восстановится… Университет… Юноша улыбнулся - с детства мечтал историком стать, копаться в древних рукописях, ездить на раскопки, в общем - вырывать у прошлого все его тайны. А приохотил его к этому не кто иной, как детдомовский воспитатель - старший воспитатель - Василий Филиппович, подсунул как-то лет пять назад пару книжек: одну про Константинополь-Царьград, другую - про раскопки Трои. Хороший человек Василий Филиппович, правильный - и к ребятам безо всякого так дурацкого сюсюканья, да, в общем-то, с большинством и не посюсюкаешь, те еще "сиротки", как в том фильме, что Василий Филиппович как-то приносил, показывал - "Республика ШКИД" называется… А еще воспитатель Филиппович очень интересно про "черных лесорубов" рассказывал - он же следователь бывший, на пенсии в воспитатели подался - какой-никакой - приработок, да и работа поинтересней, нежели охранником-вахтером где-нибудь торчать. Оказывается, для "черных" - нелегальных - бригад, которые безо всякой лицензии нагло лес воруют, самые страшные враги вовсе не милиция, у которой нормального закона нет, а такие же бригады-конкуренты. И автоматная стрельба в лесах не редкость, и гранаты, бывает, кидают, а в каком-то дальнем урочище вообще, всей бригаде головы пилами отпилили. Жуть! Вот и Василий Филиппович предупреждал, чтоб не гнались за быстрой деньгою. Вот и Лешка не гнался. Но все ж - ясно - деньги не лишние были…
Тьфу ты, черт! Юноша с маху влетел в топь, провалился, почти по колено, хорошо - в сапогах: жарко, зато по лесам-болотам ходить удобно. Выругался, выбрался на сухое - чу! Позади кто-то плюхал по топи, такое впечатление - босиком. Да ведь и вправду - босиком! И в ярко-зеленых шортах. Пацан из той троицы, светленький, темноглазый… как его? А, все равно не вспомнить.
- Я тебя кричу-кричу, а ты будто не слышишь, - обиженно промолвил пацан. - Сам ведь просил в тракторе посидеть.
Опа! Лешка не скрыл улыбки. Вот, славно как вышло, уж теперь-то он безо всякой опаски в Касимовку сходит.
- Че ж ты раньше-то… - посетовал он. - Вместе бы и шли.
- Не знаю, - мальчишка пожал плечами. - Вообще-то, я не очень-то и хотел, - вдруг честно признался он. - Да парни там пить стали, а я…
- Ну и не шел бы, раз не хотел, без тебя б управился, - усмехнувшись, Лешка подал пацану руку. - Вылезай, давай, чего в луже-то встал?
- А еще - трактор охота посмотреть, - сверкнув глазами, признался мальчишка. - И… может, ты мне еще и порулить дашь?
- Ага… - желчно усмехнулся Лешка. - На Курской дуге.
- Не-а, - пацан тоже засмеялся. - На Курской дуге не надо. Лучше уж тут, до поселка, а?
Он посмотрел на Лешку с такой надеждой, что тому вдруг почему-то стало стыдно - ведь получалось бы, что он обманет этого своего помощника… Хотя как-нибудь в следующий раз…
- Ладно, там видно будет… Ну, пошли, что ли?
- Пошли…
- Да, - на ходу обернулся Лешка. - Тебя как зовут-то?
- Вовка.
- А меня… впрочем, сам знаешь. Дружки-то твои сейчас там, на пляже, пьют, поди?
Вовка вздохнул:
- Пьют. Витек спирта отлил у матери. Она у него торгует.
- А ты, значит, не захотел?
Вообще-то, говоря честно, Лешке было наплевать, чего там захотел или не захотел какой-то малолетний шкет, и черт-то с ним, просто вот надоело идти молча, а этот Вовка - какой-никакой собеседник. Вот и спрашивал.
- Не захотел…
- Так и не пил бы!
- Ага, тебе легко говорить.
Вовка обиженно замолк.
А Лешка, между прочим, очень хорошо его понимал, особенно в этом вопросе - пить или не пить, курить или не курить и все такое. Предложили выпить, а ты отказываешься? Да ты маменькин сынок, скелочь пузатая и никто с тобой водиться не будет, наоборот, засмеют. А вот, ежели выпил, да так много, что облевался, обмочился да уснул где-нибудь под крыльцом клуба - вот тут ты герой! Настоящий герой, не придуманный. Все тебя сразу зауважают, да и сам ты будешь иногда вспоминать этак небрежненько, но со значением, для пущей важности вставляя в речь легонькие матерки: мля, вчера с Колькой Шмыгиным пили, мля, все, что горит…
И вот потом пройдет лет пять, а то и того меньше - и идет по деревне этакое пропитое чудовище: помятое, с бланшем под глазом, изо рта - перегар на гектар, работать уже не может, да и не очень-то хочет, честно говоря, предел мечтаний - насшибать рублей двадцать на спирт. А ведь еще не так давно был первым парнем на деревне, крутым себя считал, ну а сейчас - да кому ты нужен, лузер?! И жалеть таких не стоит - сам во всем виноват.
Лешка про себя усмехнулся - вообще-то, это не его собственные мысли были, а все того же Василия Филипповича, старшего воспитателя. Но - правильные мысли, Василий Филиппович не из тех людей, чтоб пургу гнать.
А Вовка этот ничего себе - умный. Надо ж, сразу сообразил: чтобы не пить - на Лешкину просьбу нужно откликнуться. Теперь-то с него взятки гладки, теперь никто из пацанов деревенских, тот же Витька - не скажет язвительно, что, слабак, мол - пить отказался. Причина уважительная - Лехе-практиканту помогал с трактором.
* * *
Ну, вот он, трактор, синий МТЗ-82: мощность 81 л.с., масса 3 тонны, число передач - вперед - 18, назад - 4, относится к тракторам тягового класса 1,4, эффективно используется при возделывании и уборке технических и овощных культур…
Осмотрев трактор - все вроде на месте, Лешка вытащил из сапога потрепанную, в мягкой обложке, книжку, недавно найденную в местной библиотеке. "Дипломатия Святослава" - так книжка называлась, и читать ее Лешке было интересно.
- Леша, а трудно трактора изучать? - заглядывая в глаза, тут же пристал Вовка.
Лешка презрительно пожал плечами:
- Ха - трактора! Ты б, Вовка, лучше про хазар да ромеев спросил!
- Ромеи? А что это?
- Не "что", а "кто"! Люди были такие в Средние века. Ух, и хитрые!
Вовка присел на корточки у самого трактора и присвистнул:
- Ну, ни фига ж себе, засел!
И в самом деле, было от чего свистеть - трактор застрял в болотине аж по самые ступицы, и теперь угрюмо синел посреди коричневато-зеленой трясины, с укоризной поблескивая стеклами. Рядом, на кочках, валялись прогнившие жерди гати, собственно, по ним Лешка тогда и выбрался.
- Что ж ты по гати-то поехал? - Вовка поднял глаза.
- А что, по Курской дуге надо было? - огрызнулся Лешка. - Темно ведь. В общем, ты тут посиди, покарауль, а я быстро.
Махнув рукой, юноша зажал в ладони тетрадку и быстро зашагал прочь.
- Леш, а Леш, - догнал его Вовка. - А можно в кабине посидеть?
- Посиди, - Лешка пожал плечами. - Только, ты когда забираться будешь, смотри, в болотине не утопни.
- Не утопну! - рассмеялся Вовка. - Я ловкий.
* * *
В Касимовку вела раздолбанная лесная дорога, по обе стороны заросшая молодым ельником и кустами малины. В другой раз Лешка, конечно, не упустил бы случая полакомиться ягодами, но только вот сейчас совсем не было времени. До Касимовки километров пять - пока-а добредешь! - а ведь еще и бабку Федотиху найти надо, спирт купить, да заглянуть в общагу - кассетник с собой прихватить, чтоб веселей ждалось. На все про все - примерно час, плюс два - на дорогу. Нет, малину есть некогда, в другой раз как-нибудь. Правда, если попутный лесовоз попадется…
Лешка остановился, прислушался - нет, ни двигатель не рычит, ни пил не слышно. Вот так всегда, когда не надо, лесовозы эти так и шныряют, так и шныряют, а вот когда надобно - фиг с маслом! Ну и черт с ними. Вовка в тракторе сидит - не страшно, уж всяко не разберут, побоятся. Местных пацан всех знает, а чужие здесь не ходят, больно уж места глухие.
Лешка раскрыл тетрадку - загодя готовился к экзаменам.
Так вот и шел парень, с тетрадкой. Учил. А чего зря время терять?
Лесная дорога, обогнув холм, выбралась на грунтовку, идти сразу стало гораздо легче - не надо было перепрыгивать лужи. Лешка повеселел - до Касимовки оставалось три километра, - прибавил шагу, даже принялся напевать:
Я свободен,
Словно птица в вышине…
Нравилась парню "Ария", а еще "Король и Шут", "Наив", "Кукрыниксы", "Тринадцатое созвездие" и уж совсем не нравилась "гнусная попсятина" типа "фабрики звезд" - вот уж чего терпеть не мог. Воспитатель, Василий Филиппович, с музыкальными Лешкиными вкусами и пристрастиями соглашался, правда, предупреждал, что по сему предмету людей судить не стоит, если человек слушает "россиянскую" попсу, так это еще не значит, что он полный дебил. Хотя, наверное, где-то рядом.
Мы верим, что есть свобода,
Пока жива мечта…
Ага! За поворотом, за ельником, замаячили наконец домишки Касимовки. Два трехэтажных, панельных, с балконами, один двухэтажный кирпичный, остальные - деревянные: выкрашенный выцветшей голубой краской клуб, построенный еще пленными немцами, сельпо с оставшейся еще от старых времен вывеской "Магазин ОРСа", почта. Около магазина, на площади, стоял молоковоз - сто тридцатый "ЗИЛ" с желтой цистерной, видать, водила решил заглянуть за пивком. Лешка сунул руку в задний карман старых джинсов, пересчитал имевшуюся наличность - вздохнул. Пересчитывай не пересчитывай - а все равно денег больше не станет. Пятьдесят рублей - десятками - ну еще мелочь - рубля три, точнее - два восемьдесят. Рублей тридцать - на спирт, двадцать - на хлеб, растянуть до понедельника - там аванс обещали. Ну, крупа еще оставалась, макароны, тушенки банка… Рашид обещался с фермы молока принести… Жить можно. А, может, на спирте сэкономить? Тем более, говорили, что он у Федотихи дешевый. Обойтись двумя червонцами, столько же - на хлеб, а на двенадцать - двенадцать восемьдесят - купить в сельпо пива. Как раз на банку "Охоты" хватит - а то жарко!
Произведя такие расчеты, Лешка повеселел и резко свернул к магазину. У дверей сельпо, на лавочке, развалясь, сидел рыжий кудлатый парень с широким, несколько простодушным лицом и вдумчиво листал какой-то гламурный журнал, от обложки которого то и дело отражались веселые солнечные зайчики. Отражались и прыгали прямо Лешке в лицо.
Юноша прищурился и, узнав в рыжем парне шофера молоковоза, вежливо поздоровался:
- Привет, Коля. Как жизнь?
- Бьет ключом! И все по голове, - пошутил водитель. - Ну, что, вытащил трактор-то?
Лешка вздохнул:
- Пока нет. Вечером дядька Ваня Иваничев обещал на "дэтэшке" дернуть.
- На "дэтэшке". - Николай мрачно сплюнул наземь. - Тут не трактором, тут груженым "Камазом" надо. Хорошо засел-то?
- Да уж, засел.
- Ну вот, я и говорю - "Камазом".
- "Камазом", - Лешка шмыгнул носом. - Где его только взять, "Камаз"-то? Ну, может, "Урал" лесовозный поедет… Да! Лесовозников и попрошу, если встречу.
- Лесовозников, - внезапно обозлился шофер. - Все дороги разбили, козлы, ни пройти ни проехать! А ремонтировать кто будет?
- Да, - согласно кивнув, Лешка присел рядом. Не так просто присел - с умыслом. Так же и разговор продолжал - по-хитрому, знал: Колька - парень несговорчивый, резкий, тут издалека начинать надо.
- Интересный журнал у тебя.
- А, "Плейбой", - Николай усмехнулся. - Братишка из города приехал - привез. Вот, думаю кабину украсить.
- О, да тут и машины, не только бабы, - Лешка заглянул в журнал. - Ни фига себе, тачки!
- Да уж, - философски изрек шофер. - Нам с тобой, Леха, на них ни в жисть не заработать. А вот какая-нибудь… - Он выругался. - Вон, пишут - одной дорогущую тачку подарили, другой… И за что, спрашивается? Да за красивую задницу, больше ни за что! Во, блин, уроды. Тут пашешь, пашешь - весь в мыле - а на зарплату смотреть тошно.
- Ну, уж нам-то с тобой никто тачку не подарит, не думай, даже и ждать нечего, - засмеялся Лешка и, посчитав прелюдию законченной, наконец, задал главный вопрос:
- Коль, а ты сейчас с фермы или на ферму?
- На ферму. Вот, зоотехника с почты дождусь - и поеду.
- А назад во сколько поедешь?
- Да через час где-то.
- До повертки подкинешь?
- Давай… Только ждать не буду - ты вот здесь, на крылечке сиди, ладно?
- Конечно! - Лешка обрадованно подпрыгнул. - Короче, я это, по делам побегу… Так не забудешь остановиться?
- Да не забуду, отстань.
Уговорившись с шофером, Лешка быстрым шагом обогнул трехэтажки и, перейдя по разбитым мосткам неширокий ручей, остановился перед длинным забором из сетки-рабицы. За забором произрастали аккуратно подстриженные смородиновые кусты, за которыми наблюдалась выложенная плиткой дорожка, ведущая к небольшому дачному домику с белыми резными наличниками и крышей из нержавейки. Красивенький такой был домик, как с картинки из глянцевого журнала. Рядом с домиком стоял новый белый автомобиль "шевроле-ланос", не такая уж и крутая тачка, вокруг которой, вооружившись тряпкой, бегала немолодая уже женщина в широкополой шляпе, красном лифчике и серых мешковатых шортах. Дачница.
- Здрасьте! - Лешка подошел к воротам и на всякий случай спросил, в каком доме живет бабка Федотиха.
- Федотиха? - дачница улыбнулась. - А во-он ее изба, у леса. Видите?
- Да вижу, спасибо.
Изба бабки Федотихи - добротный, серый, рубленный в лапу, дом под шиферной крышей - была окружена дощатым забором, поверх которого угрожающе поблескивала на солнце колючая проволока. Висевшая на калитке табличка, грозно предупреждавшая - "Осторожно, злая собака", - ничуть не напугала Лешку, со слов Ваничева он знал уже, что никакой собаки у бабки нет, а табличка рассчитана на чужих. За калиткой, на дворе у просторной, пристроенной к дому веранды, стояла бабкина машина - красная "Таврия", что было хорошим знаком - значит, Федотиха дома, а не уехала в город сдавать перекупщикам принятые у местных ягоды и грибы.
Обойдя машину, Лешка подошел к веранде и постучал в окно:
- Есть кто-нибудь?
- Иду-иду, - послышался приветливый женский голос. Дверь отворилась, и вышедшая на двор хозяйка внимательно осмотрела незваного гостя вдруг ставшим подозрительным взглядом:
- Чегой без корзинки-то? Аль где оставил? Чернику принес, лисички?
- Да нет, - улыбнулся Лешка. - Мне бы спирту чуток.
- Спирту?! - зло переспросила Федотиха. - А кто это тебе сказал, что я спиртом торгую?
- Дядя Ваня Иваничев.
- Ванька? Врет, паразит!
- Так значит, нету?
- Нету, нету, - бабка замахала руками. - И не было никогда. Иди, иди отсюда, милок, да боле не приходи. Ишь, чего захотел, спирту!
- Ну…
Враз погрустневший Лешка не знал, чего теперь и делать. Без спирта его точно никто вытаскивать не будет! У кого ж купить? Во! У Рашида в медпункте взять, на время - там-то уж наверняка есть. А потом вернуть - купить где-нибудь, кажется, в трехэтажках кто-то торгует, узнать бы точно - кто.
- Эй, парень, - у самой калитки Федотиха вдруг нагнала Лешку. - Ты сам-то кто?
- Да тракторист, на практике вот у вас.
- А, понятно, - бабка неожиданно подобрела… или это просто так показалось?
Выглядела она, надо сказать, точно так, как обычно и выглядят деревенские бабки - темная затрапезная юбка, вязаная кофта, цветастый платок, лицо продолговатое, морщинистое, с тонкими, ехидно поджатыми губами и остреньким носом и небольшими усиками над верхней губой - запоминающееся, надо сказать, лицо. Глаза непонятного цвета, прищуренные - а взгляд такой неприятный, острый, просвечивающий, словно рентген.
- Недавно, значит, у нас?
- Угу.
- То-то я тебя не знаю. Практикант… Случайно, не ты трактор в болотине утопил?
Лешка аж закашлялся от удивления - ничего себе, и суток не прошло, а уже вся деревня знает! Наверняка это почтальонша Ленка все разболтала, заразища, она, она, больше некому.
- Чего в болото-то сунулся, нешто объехать нельзя было?
- Да, думал, проеду…
- Думал он, - Федотиха оперлась на калитку. - Нехорошее место это Черное болото, - глухим голосом продолжала бабка. - Не один человек уж там сгинул и сгинет еще. Трясина, да и леший, говорят, там где-то рядом бродит.
- Леший?!
- Не хочешь, не верь. Одначе берегись, парень, оказаться на Черном болоте ночью, да еще в грозу! - Федотиха набожно перекрестилась и уже будничным тоном произнесла: - Ну, идем.
- Куда? - не понял Лешка.
Оглянувшись вокруг, бабка понизила голос:
- Тебе ж спирт нужен?
- Ну.
- Сколько?
- М-мм… На двадцать рублей сколько выйдет?