- На двадцатку? Ну, грамм триста. Посудина какая при себе есть?
- Ой, - Лешка хлопнул себя рукой по лбу. - Забыл!
- "Забыл", - передразнила торговка. - Ладно, уж посмотрю у себя, может, и найду что-нибудь. Ты тут, у веранды, жди.
Сказав так, Федотиха скрылась в избе, но скоро вышла, неся в руке белую пластиковую канистру литров на пять.
- Тут, на дне, как раз грамм триста и осталось. На вот! Только канистру сегодня верни.
- Спасибо! - Лешка передал бабке деньги. - А хороший ли спирт?
- Хороший, хороший, не сомневайся, - хрипловато рассмеялась торговка. - Пей, знай, еще никто не помер. Канистру вернуть не забудь.
- Не забуду.
Не прощаясь, юноша побежал по узенькой тропке вниз, к ручью - там, кажется, валялись пластиковые бутылки. Продрался кустами, замер у самой воды - нет, никаких бутылок видно не было, наверное, унесло течением. Что ж, можно и у себя в бараке взять, уж там точно есть. Только бы успеть к молоковозу!
Сокращая путь, Лешка резко повернул влево и вышел на старую поскотину, возле соснового бора, заросшую густой травою и папоротниками. Вдоль поскотины тянулась тропинка, ведущая через ручей прямиком к трехэтажкам, ну а от них до барака - рукой подать.
- Леша! - послышался за спиной звонкий девичий голос.
Лешка оглянулся и недовольно нахмурился, увидев позади Ленку, почтальоншу. В ситцевом летнем платье с узкими лямками - голубом в белый крупный горошек - Ленка осторожно вела за руль свой старый велосипед, на багажнике которого была пристроена сумка. Н-да-а… Вот уж кого меньше всего хотелось сейчас встретить! Теперь растреплет на всю деревню, мол, практиканты спирт покупают да пьянствуют, уж за ней не заржавеет.
- Ого, канистра! Никак спиртику решил выпить?
Ну, вот оно, начинается!
- Не рано, Лешенька?
- Не рано. - Лешка демонстративно прибавил шагу.
- Ой, не беги так, - попросила девушка… нет, скорей, женщина - лет Ленке было уже под тридцать, имелся и ребенок - смешной такой мальчишка лет восьми… или девчонка.
Лешка оглянулся:
- Тороплюсь я.
Нет, вообще-то Ленка была бабой красивой - черноглазая, с длинными темно-русыми волосами - "цыганистая", как ее называли бабки. С тонкой талией и большой колыхающейся грудью, она сводила с ума многих парней и разбила уже не одну семью - за что бабы, конечно, ее не жаловали, а пару раз даже, говорят, изрядно намяли бока.
- Ой, торопится он, - Ленка хмыкнула. - Я смотрю, уже весь запарился. Попить хочешь?
- Попить? - Лешка обернулся. - А что у тебя?
- Минералка, правда, немножко. Хочешь?
- Не откажусь.
- Тогда подержи.
Передав парню руль, почтальонша вытащила из сумки пластиковую бутылку… как раз такую, какая и нужна была Лешке - перелить спирт.
- Я все выпью, можно?
- Да пей, жалко что ли… Поможешь мне через ручей перебраться? Там мостки узкие.
- Да помогу, конечно. Тебе бутылка не нужна?
- Зачем?
- Так я возьму?
- А, - Ленка язвительно расхохоталась. - Поди, спирт бодяжить?
- Да уж как-нибудь…
Разговаривая, они прошли вдоль старой поскотины и, оставив позади бор, спустились к заливному лугу. Отражаясь в текущем рядом ручье, ярко светило солнце, бледно-голубое небо дышало зноем, а изумрудно-зеленая трава в желтых точках цветов казалась мягким, как одеяло.
- Говорят, ты в институт поступил? Правда? - почтальонша искоса посмотрела на парня.
- В университет, - почему-то покраснел тот. - На факультет социальных наук - бывший исторический.
- Молодец! - женщина улыбнулась. - Это что же, историком будешь, как Владимир Иваныч, учитель наш?
- Ну, - Лешке почему-то сейчас не хотелось вдаваться в подробности.
- Красиво как! - внезапно остановилась Ленка.
Лешка согласно кивнул:
- Да, ничего.
- Слышь, Леш… У меня чего-то меж лопатками чешется. Посмотри, а?
- Где…
Опустив велосипед в траву, почтальонша повернулась спиною. Лешка дотронулся до загорелого плеча:
- Здесь?
- Нет, ниже… Да ты молнию-то расстегни, не стесняйся…
Юноша сглотнул слюну.
- И лямки спусти. Вот… Почеши, а? Вот тут, под лопатками… теперь ниже… еще ниже…
Лешка хотел сказать, что куда уж ниже, но - словно язык присох! Еще бы - лифчика-то на почтальонше не было! Пальцы чувствовали тепло шелковистой кожи, скользя по изгибу позвоночника вниз, к…
- Так, так, хорошо… - шепотом командовала Ленка. - А теперь…
Она вдруг резко повернулась, ударив юношу голой большой грудью с налитыми твердыми сосками, обняла, расстегнула рубашку, целуя в губы:
- Лешенька, Леша… Пойдем… Вон, сюда, в траву…
…Высоко в небе таял реверсивный след самолета. Лешка резко уселся и, помотав головой, потянулся к рубахе:
- Мне пора, Лен… Правда, пора.
Ленка улыбнулась:
- И мне… Приходи вечером, а?
- Сегодня точно не смогу.
- Приходи завтра. Я буду ждать.
Проворно натянув платье, женщина вновь повернулась спиной:
- Застегни… Ну, до завтра, Алеша…
Лешка счастливо вздохнул:
- До завтра… Стой, ты ж просила через мостки перевести!
- Да ладно, переберусь и сама. Беги, куда там тебе надо.
Лешка все-таки проводил почтальоншу на другой берег, там, правда, целоваться не стали - видно из домов. Лишь простились до завтра. До завтра… Завтра!
Лешка еще никогда не был так счастливо близок с женщиной, как вот сейчас, на лугу. Какая она красивая, эта Ленка! Да и характер вроде бы ничего… Как говорит бригадир Михалыч - йэх!
Помахав на прощанье, Лешка осторожно перелил спирт из канистры, тут же и разбавил ручьевой водой - ну, не болотной же потом разбавлять. Потом поплотней закрутил бутыль пробкой, взглянул на канистру - и громко захохотал, прочитав надпись на небольшой наклейке: "При попадании на кожу, промыть водой и обратиться к врачу". Ну и ну! Вот так спирт, бляха муха - "при попадании на кожу, промыть водой…"
Глава 2
Начало августа. Средняя полоса России
Черная стрела
- Там еще осталось?
- Спиртяги? Есть маленько. Пей, я не хочу больше.
Василий Шукшин. Охота жить
"…И обратиться к врачу!"
Ну, ни фига ж себе! Случаем, не отравятся помощнички? Не, не должны - бабка Федотиха клялась, что еще ни один не отравился. А вдруг? Самому, что ли, сперва попробовать?
Лешка открутил пробку, понюхал…
Скривился…
Закрыл глаза…
Глотнул быстро-быстро!
И едва перевел дух, вытирая выступившие на глазах слезы, больно уж убойной штуковиной оказалось бабкино зелье. Еще бы - "при попадании на кожу промыть водой и обратиться к врачу"!
А, в общем, сойдет - то, что надо. Застегнув рубаху, Лешка взял канистру и быстрым шагом направился к избе бабки Федотихи.
Федотихи дома не оказалось, а вместо красной бабкиной "Таврии" у веранды стоял синий милицейский "уазик". Спрятав канистру с бутылкой в ближайших кустах, молодой человек осторожно заглянул во двор… и сразу же столкнулся с вышедшим на крыльцо участковым - веселым молодым парнем в чине старшего лейтенанта. Звали его… блин, да как же? Лешка так и не вспомнил - милиционер представился первым:
- Участковый уполномоченный Бобриков, Иван Иваныч.
- Леха… Э-э… Алексей.
Участковый подмигнул:
- Ты, Леха-Алексей, местный?
Лешка кивнул:
- Почти. Здесь, на практике.
- А! - Участковый, как показалось юноше - радостно - сдвинул на затылок фуражку с разлапистым двуглавым орлом. - Так это ты трактор в болотине утопил?
Тьфу-ты! И этот уже в курсе! Ну, Ленка… Хорошая, конечно, баба, но язык - что помело.
- Не, не утопил, - Лешка мотнул головой. - Застрял просто… А вам, поди, Ленка наплела, почтальонша?
- Не наплела, - старший лейтенант многозначительно поднял вверх большой палец. - А проинформировала, как и полагается любому добропорядочному гражданину. Ты ведь добропорядочный гражданин, Леха-Алексей?
Лешка не знал, что и сказать, промямлил только:
- Ну да… наверное…
- А раз гражданин, - голос участкового внезапно стал жестким. - Так исполняй свой гражданский долг. Короче - заходи, понятым будешь! - Старший лейтенант гостеприимно распахнул калитку пошире и, обернувшись во двор, закричал:
- Миха, с тебя пиво - второго понятого нашел!
Миха - угрюмого вида субъект в потертом джинсовом костюме и щегольских остроносых туфлях, на вид не намного-то и старше Лешки; судя по всему, следователь или опер - в ответ лишь призывно махнул рукой - подходи, мол.
- Здравствуйте, - Лешка поздоровался со второй понятой - той самой дачницей в мешковатых шортах, с которой не так давно уже виделся.
Та тоже узнала парня, улыбнулась:
- Встречались уже.
- Ну вот, - ухмыльнулся опер - или следователь, а, может быть, дознаватель. - Хорошо ли вы, граждане, видите вот эти посадки мака?
Лешка с дачницей переглянулись и, не сговариваясь, засмеялись:
- Да видим.
- Так вот, - ничуть не смущаясь продолжал опер (или…). - Хочу вас просветить о том, что, согласно действующему законодательству, масличный мак относится к запрещенным к возделыванию и культивированию растениям, таким образом - налицо явное нарушение У-Ка Эр Эф.
- Так это на пироги!
- Ага, на пироги, - язвительно хмыкнул подошедший участковый. - Неужели вы, Ирина Петровна, не заметили захаживавших к гражданке Иваньковой неких не совсем адекватных личностей? Ведь по соседству живете.
- Да замечала, - Ирина Петровна - ага, вот ее как зовут, оказывается - перевела взгляд на Лешку.
Парень покраснел, хотя к неадекватным личностям себя уж никак не относил.
- Мне кажется, Иванькова спиртом торгует, - продолжала дачница. - Впрочем, это в деревне ни для кого не секрет.
- И для нас не секрет. - Старший лейтенант неожиданно вздохнул. - Только вот наказать как следует мы ее не можем - несовершенство законодательной базы… Почти такой же случай, как и с лесом - все видим, все знаем, да вот только мало что можем поделать - руки связаны.
- Тогда зачем…
- Ирина Петровна, законы не мы устанавливаем.
- Ладно, хватит вам, - снова махнул рукой хмурый. - Сейчас при вас мы запакуем вот эти вот запрещенные к возделыванию и культивированию растения в вот эти вот коробки - а вы потом распишетесь.
- А разве можно так? - дачница вскинула глаза. - Без хозяйки?
- Хозяйку, гражданку Иванькову Аграфену Федотовну, думаю, мы в ближайшее время вряд ли дождемся, - официальным тоном пояснил участковый. - А поскольку имеются веские основания полагать, что вышеуказанная гражданка Иванькова может сокрыть от следствия принадлежащую ей плантацию запрещенных к выращиванию и культивированию растений - по-простому говоря, выдрать весь мак к чертям собачьим! - и тем самым уйти от ответственности, то - изъятие мы вынуждены производить без ее присутствия.
В ответ на эту тираду Ирина Петровна лишь пожала плечами, а Лешка подумал, что ничего себе работенка у милиции - веселая - этак у всех деревенских бабок можно мак повыдергать - с чем тогда будут пироги печь?
Участковый со старшим дознавателем - тот таки представился наконец - сноровисто повыдергивали с грядок весь Федотихин мак и, упаковав его в картонные коробки, наклеили на них бумажные бирки.
- Расписывайтесь! И вот еще здесь, в протоколе…
- Так тут же ничего не написано!
- Ничего, мы потом напишем…
Участковый улыбнулся и, поправив фуражку, поблагодарил граждан понятых за проявленную сознательность, после чего, тепло простившись с дачницей, задержал в калитке Лешку, тихо поинтересовавшись, продается ли в поселковом магазине пиво?
Лешка пожал плечами:
- Вроде бы завозили в сельпо.
- Вроде бы?
- Да нет, наверное, точно… Ну да, я сам видел…
Милиционеры радостно переглянулись.
- Ну, Леха-Алексей, садись, подвезем.
Лешка, конечно, и рад бы… Да только бутыль со спиртом куда девать прикажете? Пришлось вежливо отказаться, поблагодарить… И, дождавшись, когда "уазик", переваливаясь на ухабах, исчезнет в дорожной пыли, рвануть со всех ног к кустам - за бутылкой.
Забросив пустую канистру на Федотихин двор, юноша припустил было со всех ног по тропинке, но вдруг резко остановился - вытащив из кармана рубашки мобильник, посмотрел на часы… Н-да… Пока с Ленкой… пока здесь, с милицией… Время-то! Уж конечно, ни к какому молоковозу можно было уже не спешить. Ну и черт с ним, и пешком не так далеко, Вовку только жалко - чай, заколебался уже ждать. Ничего не поделаешь, надо будет ему обязательно дать трактором порулить, вот только вытащить сперва…
- Молодой человек! - помахав рукой, окликнула от соседнего крыльца дачница Ирина Петровна. - Кваску попить не хотите? Холодненький.
Повернув голову, Лешка утер со лба пот и улыбнулся:
- Не откажусь.
- Так заходите, не стесняйтесь. Вас ведь Алексеем зовут? Нет-нет, не разувайтесь, присаживайтесь на диванчик. А вот вам и квас! - Ирина Петровна с гордостью достала из стоявшего здесь же, на веранде старого холодильника запотевшую бутылку с какой-то коричневатой жидкостью. - Свой! - не удержавшись, похвастала она, наливая квас в высокий стакан. - Пейте на здоровье!
Лешка медленно, с наслаждением, пил, с любопытством рассматривая висевшие на стенах веранды фотопортреты - благообразных седых старичков, некоторые из них даже были в старинных галстуках-бабочках.
- Родственники? - поставив стакан на стол, поинтересовался Лешка.
Хозяйка вдруг засмеялась, замахала руками:
- Ой, нет. Это ученые. Этот вот, седой - Арциховский, наш знаменитейший археолог, а вон тот, в шляпе - Греков.
- Про обоих слышал, - Лешка улыбнулся. - Арциховский - археолог, по-моему? А Греков - тот, что про Киевскую Русь писал?
- Молодец! - почему-то обрадовалась дачница. - Откуда знаешь?
- Так… Интересовался, - Лешка даже смутился. А ведь раньше, ну, года четыре еще назад, вообще истории не понимал. - Думал - ну, было все когда-то давно - и что с того? Сейчас-то все равно по-другому живут. Сейчас-то так не думаю.
- И правильно, Алеша, - Ирина Петровна вдруг посерьезнела. - Видишь ли, дело в том, что прошлое всегда влияет на будущее, влияет до сих пор. Я сама научный сотрудник, могу говорить… Впрочем, сейчас мало кто знает историю…
- Да нет, - Лешка пожал плечами. - В школе ведь проходят… - он смешно наморщил лоб, вспомнить. - Ну, вот, хоть, к примеру - "Кровавое воскресенье", и прочее… Я-то больше древнюю историю люблю, ну и средневековье…
- Да, Леша, - хозяйка безо всякого стеснения расхохоталась, да так заливисто и громко, что улыбнулся и Лешка. - Историю сейчас действительно "проходят"… Только все больше - мимо.
- А мы, к примеру, историчку совсем не слушались, она молодая была, а мы - балбесы, - признался юноша. - Вот математик - другое дело, ка-ак врежет по башке указкой - мало не покажется!
- Ай-ай-ай, - с укоризной покачала головой Ирина Петровна. - Разве ж можно детей бить?
- Можно, - с полнейшей уверенностью отозвался гость. - Даже нужно иногда… Только не очень сильно, чтоб мозги не выбить. У нас ведь в школе как было? Как у всех - кого боялись, тому урок и учили. А историчку молодую - чего ж ее бояться? Балбесы, одно слово…
- Потому историю и не знают… и не только ее. А что касается прошлого - изучать его, наверное, могут все… "проходить", как ты выразился. А вот понять - доступно не каждому.
- Чего ж там такого недоступного? Думаю, там все, как и у нас.
- Понимаешь, Алеша, это только непосвященному кажется, что - "как у нас". На самом-то деле… Те, кто жил в прошлом, не только выглядели иначе внешне, они были иными изнутри - думали не так, как мы, не так действовали, воспринимали мир совершенно иначе!
Лешка удивился - он-то так пока не считал, может, от того, что еще учиться не начал:
- Что же они, инопланетяне, что ли?
- Для нас - да.
- И все равно, - упрямо сжал губы юноша. - Мне кажется, все же есть что-то одинаковое. Вот, к примеру, напали враги - что сейчас, что в далекие времена. И что делать? Защищать свою землю от врагов, что тогда, что сейчас - ведь так?
- Так, - хозяйка согласно кивнула. - Только самое главное - знать, кто враг. Враги вовсе не обязательно скачут на лошадях и машут саблями. Бывает - сидят в правительстве.
- А, ну это - само собой, - засмеялся Лешка. - В нашем - особенно. Горючка уже столько стоит - никакое сельское хозяйство невыгодно. Удивляюсь, как еще эта агрофирма не развалилась.
- Уже разваливалась, Алеша. Не дали. Зоотехники, агрономы, механизаторы. Да тот же Василий Фомич, директор, его здесь по старому председателем называют. Быстро акционировались, чужих отшили, подряды взяли - хозяйствуют, даже дома вон, строят. Да ты пей-пей, не стесняйся. Еще налить?
- Да нет, спасибо, - Лешка поднялся. - Спешу очень.
- А, ну тогда, конечно…
Ирина Петровна проводила гостя до самой калитки.
- Ваш? - Лешка с уважением кивнул на "шевроле".
- Да, - хозяйка улыбнулась. - Машина - это удобно. Даже, несмотря на пробки. Ты, Алексей, заходи еще.
- Зайду, - кивнул Лешка и, осмотрев участок, добавил. - Вы, ежели что сделать трактором - ну, там, пропахать, проборонить - обращайтесь.
- Спасибо.
- Только побыстрее, пока… - Лешка постеснялся сказать про университет, получилось бы - вроде как хвастается, а хвастать он не любил. - Пока в армию не ушел.
- А когда тебе в армию?
- Осенью.
- Не страшно?
Лешка хохотнул:
- А чего ее бояться? Руки есть, мозги тоже. К тому же считаю, каждый мужик должен в армии послужить. А то взять некоторых… Сидят, блин, рассуждают - "бей хачей", "Россия для русских", патриотами себя считают, а посмотришь - одного батя от армии откупил, второй закосил в больничку, третий вообще от военкомата в бега подался. Патриоты, блин! А в грудь себя руками стучат.
- Это ты правильно рассуждаешь. Очень правильно. Вот, все бы так - глядишь, и выбрались бы…
Помахав на прощанье рукой, Лешка аккуратно прикрыл за собою калитку и зашагал по тропинке к ручью. Солнце светило так яростно-весело, так ярко, что, казалось, в небе наступил какой-то праздник, на который с самого горизонта сползались гости - маленькие разноцветные облака и тучки. Рискуя споткнуться, юноша бросил на них недовольный взгляд: опасные это были гости, грозой попахивали! Не дай, боже, туч нанесет - уж тогда точно никакой "дэтэшкой" трактор не вытянуть. И даже - груженым "Камазом". Да и вообще, не очень-то улыбается бежать к Черному болоту под проливным ливнем да еще в грозу. А ведь придется, если… Лешка остановился, поднял голову, внимательно всматриваясь в небо. Да нет вроде бы, не должна гроза собраться - ветра нет. Нет-то нет, да облака-то двигаются, правда, медленно… А, черт с ними.
Пройдя по мосточкам, Леха поднялся к трехэтажкам и, обойдя валявшееся на заросшей сорняками клумбе тело одного из местных алкашей, свернул к бараку.