- Завтра вы по району пойдете, осмотритесь, что и как. А потом начинайте босяков подтягивать. Главное, не торопиться и четко понимать, что вы хотите. А пока начнем с простейших вещей. В Старой Гавани, так же как и в любом другом бандитском районе, в любой стране мира, все делится на касты, они же масти. У нас их четыре: черная, серая, пестрая и голубая. В черную масть входят авторитетные воры, козырные фраера, положенцы, смотрящие и жулики, и это самые уважаемые люди в преступном сообществе, которые следят за соблюдением воровских законов, разбирают споры и собирают долю в общак. Потом идет серая масть, все остальные. То есть бродяги, нищие, попрошайки, уличные босяки, и они у вышестоящей масти в подчинении, спокойно живут, где–то грабят при случае, а порой просто подрабатывают на временных работах. Третья масть - это пестрые, козлы и борзые. Этих немного и в масть входят те, кто завязал с преступным прошлым и стал честным законопослушным гражданином. Таких людей не любят, потому что они с любой властью сотрудничают и своих подельников сдают. Четвертая - голубая, самая презираемая масть. Там сплошняком педрилки опущенные и замазанные грязью человечки. Кто допустил промах, предал, продал, скурвился или совершил поганый поступок. С такими дел иметь нельзя, запомните строго. Сразу потеря авторитета и уважения. Вопросы есть?
- А Кривой Руг, кто? - мой вопрос ударил в точку, так как Лысый поморщился, видимо, чем–то неприятна для него эта тема.
- Кривой Руг сам по себе фигура, вне мастей. И он под себя законы с традициями приминает. Сначала начинал как вор и разбойник. Сколотил банду и грабил на дорогах, а потом деньги появились, и он решил по своим понятиям жить. С купцами работать стал и с городским начальством дружит. А как разбогател, долю в общак давать перестал и от черной масти отошел. Из–за этого они с Папашей Бро и сцепились.
- Выходит, если Кривой Руг сильней оказался и Старую Гавань под себя взял, значит, можно и по–другому жить, не по воровским понятиям?
- Можно. Вот только не он первый и не он последний. Раньше такое тоже случалось, что законы воровские забывались, но ненадолго. Попомните мое слово. Пройдет три–четыре года, и Кривой Руг станет полноценным состоятельным гражданином города Штангорда. После чего переедет в Белый Город, а здесь все вернется на круги своя. Он уедет, а вы останетесь. Так что думайте сейчас, с прицелом на будущее, как вам дальше жить.
Мы задумались. А ведь действительно, так оно дальше и будет, к гадалке не ходи. Хотя в Старой Гавани, мы, как и Кривой Руг, навсегда задерживаться не собирались. Однако никому постороннему об этом знать пока не надо.
Лысый усмехнулся и продолжил свое учение:
- Теперь о законах, которые обязан соблюдать каждый, кто относит себя к черной и серой мастям. Запоминайте, пригодится в общении с местными людьми. Нельзя поднимать руку на старшего вора. Уважайте тех, кто старше вас. Уважайте родителей, не только своих, но и чужих. Не оскорбляйте другого вора. Не доносите. Не сотрудничайте с любыми властями. Никого нельзя обвинять бездоказательно. Поддерживайте семейных воров. Не оскорбляйте других воров. С любого дела выделяйте долю в общак. Не воруйте у своих. Всегда убивайте доносчика. Не отнимайте что–либо без нужды и оснований. Это основное, на чем держится вся система. Вопросы?
- Половина законов чушь, - подвел итог Звенислав, и мы с Курбатом были с ним согласны.
- Конкретней, - Лысый уставился на Звенислава, словно на врага, однако нам было все равно.
- Взять хоть самый первый закон - нельзя поднимать руку на старшего вора. Кривой Руг на Папашу Бро не то что руку, а меч поднял, и убил бы его, если бы тот не сбежал. Потом - не сотрудничать с властями. Руг сотрудничает и ничего. Вполне нормально себя чувствует. Или вот - не отнимайте что–либо без нужды и оснований. Как это сделать практически, ведь нужда она всегда?
- Повторяю, - голос Лысого был спокоен. - На Кривого Руга вам равняться рано, и когда он уйдет вам туго придется. Не отнимать без нужды каждый понимает в меру своих потребностей. Но чересчур жадных, бывало, в темном переулке на нож насаживали. А если Папашу Бро вспомнили, то скажу, что он свое еще получит.
- И что дальше? - подал голос горбун.
- Дальше… Посмеемся дальше… - вор криво усмехнулся. - Вы будете общаться с настоящей воровской босотой, а у них повадки и игры жестокие. Все начнется с игрулек. И как вы будете выкручиваться, не понимаю. Каждый день вас троих будут проверять на прочность. И если хоть раз вы ошибетесь, уважение потеряете навсегда. Допустим, сидите вы в окружении местных босяков, за которыми вас назначили приглядывать, и кто–то вопрос задает: "Хрен в глаз, какой алмаз?" Что ответите?
- Стоп! - я поднял руку. - Ты чего разошелся, Лысый? Нас старшими над ними ставят, а шутки шутить можно только с теми, кто слабее или по рангу ниже. Мы это понимаем. Так что не надо нас за домашних мальчиков из Белого Города держать. Кое–что уже видели в жизни и кое–что сделали. Что, не так скажешь?
- Так, - подтвердил вор, - все так. Но надо чтобы вы осторожней были.
- Осторожней будем, завтра своих с улицы Красильщиков подтянем, помогут. Да и из местных можем с десяток парней приподнять, тоже с нами будут. Шутить босота умеет, спора нет. Однако мы и сами шутники знатные.
- В корень смотришь, - удивился Лысый.
- По–другому никак, вор.
Нас прервал неугомонный Звенислав:
- Лысый, а ответ на вопрос какой?
Тот усмехнулся и ответил:
- Я не ювелир.
Долго еще Звенислав пытал Лысого про игрульки, жестокие приколы над людьми. А по мне все просто. Это обычный наезд на новичка, дабы определить его место в иерархии. Не растерялся, молодец. А не смог ответить правильно, работай на кого–то или в козлиное сословие переходи. Ничего. Это без Кривого Руга мы должны на местных босяков равняться, а с его поддержкой они на нас будут, иначе им не жить.
- Посмеялись немного, и будет, - прервал свои загадки вор. - Переходим к жаргону, пусть понемногу, а освоить вы его должны. Пример: "Ночь фартовая была, отвалили два угла: лемпень, кемпель, прохоря". Что значит?
Почесали затылки, и отвечать взялся Курбат:
- Фарт - удача, угол - сумка, лемпень - одежда, кемпель - шапка, прохоря - сапоги. Получается, что была удачная ночь, украли две сумки, а в них одежда, шапка и сапоги.
- В общем, правильно, кое–что понимаете, - одобрил вор.
- Опять стоп! - остановил я вора. - Повторяю, Лысый, не мы будем подстраиваться под Старую Гавань, а она под нас. Жаргон - баловство, со временем все сами освоим. Давай закругляться по жаргону, не до него сейчас.
- Тогда зачем я вам нужен? - с деланным недоумением, развел руками вор и начал приподниматься. - Могу и уйти, а то мне с молодыми заносчивыми сопляками сидеть как–то недосуг.
- Подожди, - я остановил его. - Дело к ночи, и мы сейчас по делам уходим. Давай завтра с утра встретимся, нам нужно знать, где и кто из босяков ходит. А главное, чем живет и с чего кормится. Договорились?
- Да, - недовольно пробухтел Лысый.
- И вот еще что. Нам нужен человек, который бы взялся обучать нас рукопашному бою и с оружием хорошо обращается.
- Зачем?
- Повторяю, будем район под себя подстраивать. А для этого сила нужна, и нужна она гораздо больше, чем знание жаргона и местного закона.
Вор подумал и определился:
- Поначалу сам вас учить возьмусь, кое–что умею, а дальше определимся.
На этом мы расстались. Лысый направился по своим делам, а наша дружная троица, по своим. Ночь и город ждали нас.
Глава 13
Штенгель.
Недопонимание происходящих событий терзало капитана Гельмута Штенгеля. Он пришел в Тайную стражу восемь лет назад и все эти годы потратил на то, чтобы следить за преступниками Старой Гавани. Ему было восемнадцать, когда он встретился с Густавом Кремором, а сейчас двадцать шесть, и он не понимал, как у этих не видевших ничего кроме своего приюта и окрестных улиц мальчишек, все получается. Не всегда гладко и ровно, но получается и, чего таиться, гораздо лучше, чем у него, опытнейшего профессионала. Волчата действовали по какому–то наитию, и оно, это чувство, полностью заменяло им трезвый расчет, а заодно и опыт. На это, и только на это, капитан мог списать все их успехи…
После того как Кривой Руг назначил его опекуном и учителем дромских сирот, он обрадовался. Задача выполнена, теперь он сможет влиять на мальчишек, которые всегда будут под присмотром. Однако радость Штенгеля была преждевременной, поскольку дромы всегда действовали по своему разумению. Он говорил, какую банду малолетней босоты требуется остерегаться особо, и с ними надо договориться. Но дромы приходили в логово босяцкого главаря Рыбаря и убивали его. Просто и доходчиво, как и в каждом деле, в котором они принимали участие.
Впрочем, по порядку. Практически сразу, отправившись в Штангорд, дромы привели в Старую Гавань своих "гвардейцев", беспризорников с улицы Красильщиков. После чего выпросили у прижимистого вышибалы "Отличного Улова" здоровяка Гонзо старое оружие, и раздали этим парням. Ладно бы только это. Но их вожак Пламен, то ли уговорил, то ли приказал, и Лысый стал с ними заниматься. С самого раннего утра он собирал на заднем дворе таверны оборвышей и учил их стрелять из арбалетов, метать ножи, а заодно рассказывал о местных подростковых бандах. Точнее сказать, обучал он сначала дромов, а они всех остальных. Отличная метода. Учишься сам и тут же, обучая других, закрепляешь материал.
С тех пор как в Старой Гавани сменилась власть, прошло два месяца, а Кривой Руг уже крепко прибрал район к своим загребущим рукам, и в этом была некоторая заслуга мальчишек. Неспешно пройдясь по окрестностям, они подошли к делу с четкой уверенностью, что точно необходимо сделать.
Первым делом они собрали в кучу тех, кто по каким–то причинам не состоял в бандах или был из них изгнан и, в основном это касалось сынков сбежавшего Папаши Бро. Босяки, которые раньше перед ними несколько заискивали, изгнали их из своего круга и сделали отверженными. Изгнать–то изгнали. А Пламен со своими братьями, наоборот, пригрел. Чепуха? Может быть, и Лысому казалось, что ничего из этого не выйдет. Однако два десятка местных беспризорников во главе с Квирином Иглой и полтора десятка городских бродяжек, вооруженных и обозленных на весь белый свет - это уже сила.
Следующий шаг был логичен. Есть сила - используй. И ничто не мешало дромским мальчишкам вызвать в выделенный для них неподалеку от "Отличного Улова" просторный дом всех местных вожаков, а затем договориться о мирном сосуществовании. Но и тут они поступили по–своему. Собрали своих босяков в отряд, разбили их на десятки, и сами прошлись по местам скопления молодых воришек.
Три дня Старая Гавань гудела и дошло до того, что взрослые воры пришли жаловаться на беспредел дромов. И Лысый, как назначенный Кривым Ругом наставник мальчишек, при этом разговоре присутствовал.
- Кривой, - над новым паханом Старой Гавани и Лысым, которые расположились за столом, возвышалась гора мяса и мускулов, профессиональный выбиватель долгов, Быча. - Ты нас проредил. Пусть. Это ваши с Папашей Бро дела были, понимаем и зла на тебя не держим. Ты стал самым главным в Старой Гавани и держателем общака. Пусть. Но зачем теперь беспредел творишь?
- Беспредел это не дело, - поддакнул ему старый и авторитетный щипач Серебрянка, ездивший на "гастроли" по городам герцогства и только недавно вернувшийся в город. Он точно был не в теме и при разгроме сторонников Папаши Бро не пострадал. Поэтому его пригласили как свидетеля и арбитра.
- Где вы беспредел увидели? - в ответ, буром попер Кривой Руг. - Пащенки ваши первыми одного из моих пырнули. Разговор начал ты, Быча. А потому спрос с тебя. Признаешь?
- Пырнули, - насупившись, согласился Быча. - Так пусть одного накажут или на воровской суд выведут. Это не по понятиям всю банду под корень вырезать.
- Не всех убили, а трех из десяти, так что не гони понапрасну, - прищурившись, парировал хозяин района, и от его недоброго взгляда Штенгелю стало немного не по себе. - Этому идиоту Рыбарю доступно объяснили, кто теперь над их вольницей старший. Он не внял, за что и получил в голову болт. Еще вопросы есть?
- Так, как же, - Быча растерялся, поскольку думал, что его слова будут иметь вес, - они же и на взрослых воров кидаются.
- На кого? - чуть приподнялся из–за стола Руг.
- На Каленого, на Свата и Торопыгу.
- Ты хочешь по понятиям, по законам Старой Гавани, все решить?
- Да, - подтвердил туповатый Быча и этим подписал смертный приговор трем ворам, которых назвал.
- Где они?
Из–за широкой спины Бычи показались жестоко избитые воры и Кривой Руг, уставившись на них, спросил:
- Вы напали на моих людей?
- Да какие это люди, сопляки, - раздухарился один из воров, долговязый Торопыга, ранее бывший на побегушках у Папаши Бро.
- Спрашиваю в последний раз. Вы напали на моих людей? - Руг начинал впадать в бешенство.
- Мы чего, видим драка идет, вот и присоединились, - примирительно выставив перед собой пустые ладони рук, сказал Сват.
- Получается, вы первыми начали?
- Ну… - замялись избитые воры.
- Где парни? - выкрикнул Кривой Руг.
Тут же со двора появился Пламен. Остальные дромы от своих занятий на импровизированном тренировочном поле отрываться не стали. Мальчишка встал сбоку от стола, между Ругом и ворами, которые выглядели бедными родственниками, прибывшими просить о помощи.
- Вызывал? - спросил Пламен покровителя.
- Рассказывай, как дело было, - тот кивнул на воров. - С самого начала.
- Нам было поручено приглядывать за местными босяками и заниматься тем же, чем раньше занимался он, - Пламен посмотрел на Торопыгу. - То есть следить, чтобы не было сильных претензий от стражников и собирать долю в общак. Мы прошлись по всем общинам и группам, но везде встретили отказ. В результате были вынуждены применить силу. Дошли до Рыбаря. Он отказал и заявил, что не подчиняется Кривому Ругу, потому что всю долю отдает, как и прежде, Торопыге. Одного из наших на выходе ударили заточкой в бок. Пришлось вернуться и пристрелить троих, включая Рыбаря. Еще двоих покалечили, так вышло. Пока с босотой Рыбаря разбирались, вмешались эти трое, - снова кивок в сторону воров. - Они бросились на нас с ножами, и мы ответили. Однако никого убивать не стали. Закон мы уважаем и первыми руку на старших не поднимали.
Пламен закончил, а Кривой Руг в полной тишине спросил понявших, что беда уже рядом, воров:
- Получается, два месяца вы собираете с босяков долю, а я про это ничего не знаю?
- Мы хотели отдать, - поеживаясь, ответил Торопыга, - но как–то не получалось.
Хозяин Старой Гавани обратился к Серебрянке:
- Ты авторитетный вор, Серебрянка. Рассуди, что за крысятничество бывает?
- Смерть! - старик сказал только одно слово.
- А ты, Быча, не с ними в доле был, что за них вписываешься? - спросил Руг громилу.
- Я ничего не знал, - тут же отказался от друзей Быча. - Они сами по себе, а я сам по себе.
- И что с этими козлами делать? Какое наказание им назначить?
Быча бросил на избитую троицу взгляд, а затем, со вздохом, отвернулся и пробурчал:
- Смерть!
Воров, попавшихся на столь неблаговидном деле как крысятничество, подхватили под руки люди Кривого Руга и утащили в подвал. Серебрянка и Быча таверну покинули сразу, а Кривой спросил Пламена:
- Ты ведь знал, что так получится?
- Да, знал, - парень все так же, не шевелясь, стоял на одном месте.
- Иначе никак нельзя было поступить?
- По–другому целый год надо народ к себе приучать. А мы по–простому. Вожаков поломали, кто против был. А остальные уже не спорили.
- Ладно, иди работай, - Кривой Руг разрешающе взмахнул рукой и еле слышно пробормотал вслед Пламену: - Отморозок. Прям как я в юности.
Пламен ушел и Штенгель, еще некоторое время посидев с Ругом, направился за ним вслед. Вышел на свежий воздух, вдохнул полной грудью и спросил стоявшего рядом Пламена:
- Что дальше делать думаете?
- Работать, - ответил Пламен, перебирая сваленные в кучу ножи, которые были добыты на бандитских хавирах. - Твоя помощь нужна будет, Лысый.
- Какая?
- Мы хотим один дом богатый выставить, и нам потребуется опытный вор–домушник, который бы все захоронки хозяев нашел. Пойдешь с нами?
- Наобум, нет, - сказал капитан. - Надо самому место посмотреть и определиться.
- Хорошо, сегодня в ночь пойдем, посмотрим, - Пламен выбрал себе нож, отличнейший дромский боевой кинжал, непонятно как оказавшийся у безвременно ушедшего в иной мир Рыбаря. - Какой хороший и удобный нож, словно влитой в руке сидит. Лысый, можешь о нем что–то сказать?
- Дромский боевой клинок, стандартный. Использовался разведчиками и пограничниками. Может быть, твой отец точно такой же носил.
- Жаль, не знали сразу, а то спросили бы Рыбаря, где он его достал, - заметил Пламен. - Ничего, выживших босяков спросим.
Штенгель протянул руку и сказал:
- Ладно, давай нож, и Звенислава с Курбатом кликни. Повторим основные стойки, а заодно про этот клинок расскажу.
Дромы собрались вместе и Штенгель, повертев в руках нож, начал:
- Смотрите и запоминайте. Это один из самых лучших боевых ножей, какие только были придуманы человеком. Дромы называли такие "иби". Он имеет листовидную форму и одинаково эффективен как колющее, так и режущее оружие. Именно такая форма повышает его проникающие свойства при колющих ударах. А отличная заточка при неровной линии лезвия делает его превосходным режущим инструментом. От нижнего ограничителя до трети длины лезвия одна сторона клинка имеет зубчатую заточку. Для чего это делается?
Капитан посмотрел на Курбата и горбун ответил:
- Думаю, что такая заточка не дает противнику захватывать и блокировать клинок руками и, конечно, так наносятся более длинные и глубокие резаные раны.
- Правильно, - продолжил Штенгель. - Обратите внимание на клинок. Сам по себе нож тридцать сантиметров, а длина клинка восемнадцать. От зубчатой заточки до острия идет гладкая заточка, а с его другой стороны обратная заточка. От острия спуски и в середине лезвия сделаны долы. Идеальное оружие ближнего боя, вам бы всем такие надо достать.
- В квартал Оружейников сходить надо, тем более, давно собирались, - сказал Пламен.
- А деньги у вас есть? - капитан усмехнулся.
- Найдутся, - голос Пламена был серьезен.
- Ну и хорошо, - Штенгель бросил дромский боевой нож, чуть в сторону от Звенислава, который рассеянно смотрел на хмурые облака, несущие в Штангорд то ли дождь, то ли снег.
Подловить парня не получилось, он ловко подпрыгнул, перехватил нож в воздухе и, застыв на полусогнутых ногах, направил клинок ножа вниз.
"С каждым разом все лучше и лучше, - подметил капитан, глядя на Звенислава, - правильная фронтальная стойка, ноги полусогнуты, нож в правой руке и готов к бою, хоть против меня, хоть против всего мира.
Опять ворохнулось в душе капитана непонимание. Может быть, даже с примесью зависти к мальчишкам. После чего он отправил парней заниматься дальше, а сам пошел в город.