К полудню остановились на дневку. Погони пока нет и, в лучшем случае, она только к завтрашнему утру будет, когда возницы, которых не стали вязать, доберутся до Чинкира, где стоит полусотня борасов. Конечно, клич кинут сразу. Но пока воины соберутся, фора будет. Следы наши явные, вверх по теченью идут, где можно на ту сторону бродами перебраться. А мы рассыплемся по три–четыре коня и соберемся только километров через пятнадцать, возле небольшого соленого озера. Вот пускай и поищут нас, следопыты, елки–моталки.
Мы сидели и рубали соленое мясо с черствыми лепешками, что было у бордзу в запасах, и меня в бок толкнул Звенислав, смотри, мол. Взглянул, и увидел, что привлекло внимание друга. Парень, которого мы с собой взяли, Гордей Родан, видимо постеснялся сам еду взять, а предложить ему никто не догадался. Что поделать? Наши бойцы беспризорники, воспитания никакого. Сам сыт, то и хорошо. А Гордей сделал вид, что так и надо. Просто отвернулся в сторону, чтобы никто не видел, как он голодную слюну сглатывает. Непорядок. Нехорошо. Однако парень гордый, соответствует имени, и сам за куском не полез. Правильный, уважения достоин.
- Гордей, - окликнул я его.
- Да? - он обернулся.
- Садись с нами, - я махнул рукой. - Пообедаем и поговорим заодно.
Гордей, вроде как нехотя, присел с нами и взял себе еды. С достоинством и неспешно поел, а потом, выпив воды из фляги, сказал:
- Благодарю.
- Вежливый, - заметил Курбат. Однако впредь не стесняйся. Ты с нами заодно теперь, свой. Что есть у нас, то и твое. Все по–братски, кроме денег, оружия и девок. Понял?
- Понял, - парень кивнул и спросил: - Мы будем рахов уничтожать?
- Будем, - ответил я, - но не сегодня и не прямо сейчас. Ты заметил, что отряд у нас сборный?
- Да, - Гордей оглянулся и уточнил: - Три разных группы?
- Именно. А почему мы вместе?
- За добычей хорошей шли, была опаска упустить, я так думаю. Потому воинов взяли больше, чем нужно.
- Верно, но в следующий раз мы сами пойдем. Вот тогда и будем делать, что нам нужно. А пока цель у нас одна - дотянуть добычу в безопасное место и разделить.
Гордей Родан тяжко вздохнул, и на выдохе произнес:
- Скорей бы, а то как вспомню этих гадов, челюсть от злобы лютой сводит.
- Сами такие, - буркнул Курбат.
- Что, совсем плохо в степи? - спросил Звенислав.
- Очень, - парень мгновенно помрачнел. - У меня сестра была, тринадцать лет только, так ее пятеро рахов, которые с охоты возвращались, снасильничали до смерти, а потом еще и над трупом глумились. С тех пор отец сломался, а мать в тень превратилась. Хотел я их порешить в ту же самую ночь, за родную кровь поквитаться, да меня батя в подвале запер, чтобы беды не вышло. У нас ведь еще две девчонки–малолетки в семье. И куда потом побежишь? Некуда бежать, догонят. И так в каждой семье. Кого забавы ради конями потопчут или в рабы заберут. А еще ко мне местный тутуки приезжал, надзиратель за районом. Через месяц в армию должен был уйти, и на Штангорд отправиться. Оставалось только обрезание в честь бога Ятгве сделать, и все, ты уже не дром, а холоп.
- Ничего, братское сердце, - Курбат хлопнул его по плечу, - за все посчитаемся с ними, и за твою сестру, и за наших близких. Дай только срок.
Глава 25
Штенгель.
- Да, уж… - других слов у полковника Штенгеля не нашлось.
Заместитель начальника Тайной стражи смотрел на неровный строй из трехсот человек, которые вызвались служить в рейдерских отрядах герцогства Штангордского и, мягко выражаясь, был в недоумении. Как эти вчерашние уголовники, галерные рабы и отбросы городских окраин, будут воевать? Как!?
- Граф, - Штенгель обратился к полковнику Интару и озвучил свой вопрос - как они будут воевать?
- Очень хорошо будут, виконт, - граф был невозмутим. - Конечно, их придется помыть, переодеть и подкормить, а только после этого отправлять в рейд.
Интар прошелся вдоль неровного строя "добровольцев" и, вглядываясь в лица преступников, стал выкрикивать:
- Красавцы! Орлы! Богатыри!
- Что–то я сомневаюсь, - полковник поморщился. - Ладно, вон тот каторжник с левого фланга, его знаю. Это профессиональный убийца из банды Шрама. Или вон тот, что за спинами прячется, разбойник из шайки Свирепыша. Здесь если выбрать, с полсотни наскребем. А остальных надо обратно отправлять.
- А я говорю, орлы! - сказал граф и, повысив голос, обратился к добровольцам: - Правильно!?
- Та–а–к точно, господин полковник, - нестройно ответили будущие рейдеры.
- Вот, слышали? - Интар обернулся к Штенгелю. - Это же элита будущего рейдерского войска, полковник. Вы мне верите?
- Верю, - согласился тот.
- Правильно. Надо верить. Потому что нам больше ничего и не остается, Гельмут, - уже шепотом произнес Интар. - Честно говоря, это еще ничего бойцы, могло быть и хуже. Пойдем документы на них смотреть?
- Пойдем.
Место для сбора и формирования рейдерских отрядов двум полковникам выделили, замок маркиза Сантре, бывшего генерала, казненного за участие в мятеже. Замок неплохой, двенадцать башен, шесть квадратных и шесть круглых, мощные стены, много каменных построек и обширные казармы. Единственный минус, удаленность от основных дорог. Поэтому служба тыла отдала его без всяких споров.
Первым делом в замок начали подвозить залежалое обмундирование старого образца, продовольствие не первой свежести, а затем и оружие, которое даже ополченцы брать не стали. А сегодня прибыла первая партия добровольцев, триста человек собранных по тюрьмам и в галерном флоте, в сопровождении роты охраны из городских стражников Кримгорда.
Полковники разместились в кабинете покойного Сантре, который определили под свой штаб. После чего, раскидав сопроводительные бумаги на уголовников в две стопы, принялись за работу.
- Мое предложение такое, - сказал Интар. - Делим всех на три сотни. Примерно так, в первую бандитов, во вторую всяких мятежников и воров, в третью остальных. Ты как, поддерживаешь?
- Нет, - не согласился Штенгель. - Предлагаю делить по боеспособности. В первую самых боевых, во вторую тех, кто хоть какое–то сопротивление оказать способен, а в третью шваль и доходных, кто здоровьем слаб. Хоть одну сотню нормальных бойцов иметь будем.
- Хм! - Интар задумался и кивнул. - Хорошо, давай так и сделаем. И есть второй вопрос - лидеры сотен. Кого командирами поставим?
- Кто самый здоровый и злобный, тот и командир. В такой среде всегда так, и одного я уже присмотрел.
- Это не виконта Бертра, которого к галерам в прошлом году приговорили?
- Он самый, - Штенгель заулыбался. - Этого бойца я лично брал, и видел, как он двумя клинками махал. Все же чемпион севера по мечному бою. А если бы в мятеж не полез, то в этом году чемпионом всего герцогства стал. С большим трудом его повязали, сетями закидали, и только тогда подступились.
- Решено, один есть, - одобрил граф. - Остальных позже определим.
Полковники погрузились в работу, и только изредка комментировали друг другу особо интересные личности своих подопечных.
- Пират Бебека, - читал Интар с листа. - Родом из Эльмайнора, по жизни вор, примкнул к одной из самых отчаянных пиратских компаний на всем Корасе, команде капитана Секача. Пятнадцать подтвержденных абордажей. Был взят в плен солдатами береговой охраны после уничтожения пиратской галеры "Серпентина". На сотрудничество с властями не пошел, отправлен отбывать наказание на галеры, пожизненно.
- Это что, - Штенгель взял очередной лист, - слушай, кто еще есть. Контрабандист Печенка. Занимался поставками наркотических орехов маталаки из Апенны в Блонт. Решил расширяться, и вложил средства в доставку наркотиков на территорию Штангорда. Но в связи с дворянским мятежом контроль на границах был усилен, и он попался. Приговор - пожизненная каторга. Тот еще тип.
- Согласен, швали хватает.
Три часа они работали без перерыва, на одном дыхании, и все же определили, кого и куда пристроить. Сотни были укомплектованы по предложенному Штенгелем принципу. С будущими командирами тоже решили. В первую, без сомнений, бывший виконт Бертра. Во вторую пират Бебека. А в третью взяточника и коррупционера, бывшего мэра Норгенгорда, третьего по величине города в герцогстве, мэтра Самбини. После чего, заказав обед на две персоны, Штенгель вызвал тех, кто станет командовать рейдерскими сотнями.
Сначала привели бывшего виконта Бертра, молодого и красивого брюнета двадцати пяти лет отроду, с мужественным суровым взглядом. Некогда, светского льва и любимца дам. Ждать пока его пригласят в кабинет, он не стал и, постучавшись в дверь, вошел. А охранники, растерявшись, последовали за ним.
- Доброволец Бертра по вашему приказанию прибыл, господин полковник, - доложился он графу Интару, видимо посчитав, что доклад "черному мундиру", то есть тайному стражнику Штенгелю, как–то его принизит.
Граф только кивнул на слова бывшего виконта, взмахом отпустил охрану и продолжил хлебать наваристый куриный супчик. А разговор начал Штенгель, промокнувший губы салфеткой и состроивший самый высокомерный взгляд, на какой он только был способен.
- Это я вас вызывал, доброволец Бертра, - с некоторой показной брезгливостью, произнес он.
- Да, господин полковник! - вытянулся бывший виконт. - Виноват, господин полковник!
- Вы готовы искупить свою вину перед герцогом и государством кровью, доброволец Бертра?
- Да, готов!
- У нас возникла мысль, - Штенгель кивнул в сторону Интара, - назначить вас командиром первой рейдерской сотни. Однако, видя, что вы не осознали все свое положение, я пребываю в сомнениях.
- Виноват, господин полковник! - снова отрапортовал доброволец, и лицо его немного передернулось. - Исправлюсь!
- Что же, Бертра, - Штенгель перешел на свой обычный тон. - Спесь с вас немного слетела, и это хорошо. Присаживайтесь с нами, выпейте хорошего горячего взвара. На каторге отвыкли, наверное?
- Признаю, отвык, - ответил тот и понурился.
Штенгель налил Бертра большую кружку горячего ароматного напитка, тот присел на стул возле стола, примостившись с самого краешка, и полковник спросил:
- Итак, вы готовы принять под свое командование первую и самую боеспособную рейдерскую сотню?
- Готов, господин полковник!
Бертра хотел подскочить, но Штенгель придержал его:
- Сидите, доброволец.
- Виноват, - вновь повторил бывший виконт.
- Это ничего, что виноваты, Бертра, искупите своей службой, как говорится. Тем более что тяжких грехов за вами нет. Герцог хоть и суров, но справедлив.
- Да если бы я знал, что мятеж не игра, а самый настоящий заговор, да еще с подачи рахов. Да я бы сам этих заговорщиков убил, своей рукой. Сглупил и заигрался - признаю. А потом сопротивление оказал. Вот и получил.
- Мы вам верим, доброволец Бертра. А в нашем лице и герцог Конрад Четвертый. Так что давайте перейдем непосредственно к делу.
- Как скажете, - сотник Бертра сделал глоток взвара, успокоился и спросил: - Какое вооружение мы получим?
- Старое и не совсем годное, сотник. Пайки так же, не самого лучшего качества, и обмундирование такое же. Расчет состоит в том, что вы сами себе все в бою добудете.
- Понимаю, - Бертра кивнул. - Состав моей сотни?
- Самые ухватистые и боевые люди из тех, что есть в наличии. Контингент сложный, но думаем, что вы справитесь.
- Как мы проникнем на вражескую территорию?
- Если через Сану, то болотами, есть несколько троп. А если через Быстришу, там гораздо сложней, лесом. Вы ведь бывали в тех местах, сотник?
Бертра кивнул, подтверждая слова полковника, и продолжил задавать вопросы:
- Какие–то цели являются приоритетными?
- Приоритетов нет. Для начала, что сможете уничтожить или захватить, то и ваше. Желательно, уничтожать вражеских командиров, жрецов, профессиональных солдат. Но даже если разграбите продовольственный обоз, то и это будет для нашей армии неплохим подспорьем.
- Когда мы получим свободу?
- Как только докажете верность короне и государству сразу же получите волю. Однако до окончания летней военной кампании останетесь под нашим командованием. Еще вопросы есть?
- Никак нет, господин полковник, - бывший виконт, а ныне сотник–штрафник первой рейдерской сотни герцогства Штангордского, встал.
- Тогда удачи вам, сотник, принимайте свое подразделение.
Бертра поставил на стол кружку с недопитым взваром и вышел. А после него в кабинет вошел пират Бебека, полная противоположность штангордскому дворянину, обрюзглый косматый увалень, почти старик. Хотя по документам ему только недавно исполнилось тридцать пять.
- Можно? - спросил пират, протискиваясь в дверь.
- Принимали орехи маталаки, Бебека? - сразу спросил Штенгель.
- Баловался ими по молодости, было дело, - остановившись возле двери, не стал отрицать пират.
- Заметно, - полковник окинул Бебеку оценивающим взглядом. - Вы назначаетесь командиром второй рейдерской сотни.
- А зачем мне эта головная боль? - удивился пират. - Мне это ни к чему. Что взамен?
- Выживешь, получишь свободу.
- Так я ее и рядовым бойцом получу.
- Если твоя сотня уцелеет, то получишь разрешение собрать на следующее лето отряд из пиратов Кораса и сможешь привести их в герцогство. Что такое капер, знаешь?
- А то, знаю, конечно.
- Вот и у нас они тоже появятся, только на суше.
- Подумать надо, посмотреть, обмозговать. Будет ли это выгодно?
- Решай сейчас, - давил Штенгель.
- Согласен, - буркнул пират.
- Иди, принимай сотню, о проведении операций узнаешь у командира первой сотни, - пират направился на выход, и Штенгель бросил ему вслед: - Не вздумай дурить, пират. Сбежать не получится.
После Бебеки, на пороге возник следующий доброволец. Не вошел, не протиснулся, а именно возник, словно из воздуха соткался, мэтр Самбини. Худенький и тонкокостный человечек с лисьей мордочкой и тонкими усиками под носом. А дополняла его обличье небольшая круглая шапчонка ярко–зеленого цвета. Такого ловкого жулика, как бывший мэр Норгенгорда, история герцогства давненько не знала. Мастер своего дела и редкостный пройдоха с огромными связями.
Правда, попался мэр на чепухе. Так случилось, что в Норгенгорде строилась новая речная пристань и, как водится, треть суммы, которую планировалось потратить на стройку, мэр украл. А бригадир нанятых строителей украл еще треть. После чего Самбини оказался настолько занят, что не проконтролировал стройку. И когда причал в сроки построен не был, приехала инспекция из столицы, которая взяла бригадира под белы рученьки, вот здесь–то все и проявилось. После чего инспектора, оказавшиеся честными людьми, что удивления не вызывало в связи с военным временем, копнули чуть глубже. Как итог, всплыли многочисленные злоупотребления, и последовала незамедлительная конфискация всего имущества мэтра Самбини. Ну и каторга, на которой бывший мэр честно отработал три дня и подал прошение на вступление в рейдерский отряд.
Мэтр Самбини, мелко семеня тонкими ножками, прошел к столу. Кончиками пальцев приподнял свою нелепую зеленую шапочку, и поприветствовал полковников:
- Доброго здравия вам, господа военные.
- И вам того же, мэтр, - ответил Штенгель. - Хотим назначить вас сотником. Справитесь?
- Отчего же. Справлюсь, конечно, - Самбини улыбнулся.
- Чем придется заниматься, понимаете?
- Да–да, слухом земля полнится, - мэтр закивал. - Надо лишать противника продовольствия, снабжения и перехватывать гонцов.
- Все правильно понимаете, - Штенгель был удовлетворен.
- Кхм! - бывший мэр Норгенгорда кашлянул в кулак и сказал: - У меня есть предложение, господа полковники.
- Так сразу? - в разговор вступил Интар. - Излагайте, сотник.
- У меня есть друзья, имена которых я не хотел бы разглашать. И они могут предоставить моей сотне комплекты обмундирования вражеской армии. Поэтому прошу вашего разрешения, за свой счет перевооружить моих солдат, дополнить сотню опытными наемниками и не мешать мне в проведении операций.
- Что–то еще?
- Нет–нет, этого будет вполне достаточно.
- Мы подумаем, сотник Самбини, вы свободны.
Новоиспеченный командир третьей сотни покинул кабинет, и полковник Штенгель спросил Интара:
- Это то, про что ты говорил, я так понимаю?
- Определенно, - согласился граф. - Самбини все вражеские тылы вынесет, и так пристроится, что рахи ему за это еще и приплатят. Одно слово - жулик. Впрочем, время покажет.
Этим же вечером начались тренировки рейдеров. Ну, как тренировки? Некоторое первичное ознакомление с оружием. На все про все командующий оборонительной армией полковник Микит отвел Интару и Штенгелю четверо суток. Что можно успеть за это время? Мало. Практически ничего. Однако народ в рейдерских сотнях подобрался такой, что терять им нечего. Был шанс выжить, обелить свое имя, а при удаче немного приподняться, и они его использовали. Как умели и понимали.
Четыре дня пролетели быстро. После чего сотни выступили в сторону границы, где уже отгремели первые боестолкновения с противником. А еще через десять дней все три сотни в одну ночь пересекли линию фронта.
Прошло еще десять дней, и появились первые результаты. Вернулась вторая сотня под командованием пирата Бебеки. От нее осталось только тридцать человек, а результатов за ними не было. Сотня засветилась, и на рейдеров налетел целый полк наемников–дромов. И только по счастливой случайности сам Бебека и тридцать бойцов смогли оторваться, а затем через болота вернуться в расположение штангордских войск.
Граф Интар весь извелся, да и Штенгель, хоть и не показывал вида, в какой–то мере переживал за дело. Претензий к ним никто не предъявлял и крайними не делал. Но все же им было неспокойно.
Минуло еще три дня и, совершенно неожиданно, пройдя через неизвестную даже пограничникам тропу, в расположении герцогской армии объявилась третья сотня. Что характерно, в полном составе. Потерь нет, а добыча есть.
Хитрый мэтр Самбини, переодевший свою самую слабую по составу сотню в униформу рахских наемников, а затем, дополнив ее двумя десятками лютых наемных бойцов, подошел к делу основательно. Линию фронта его отряд прошел спокойно и без приключений, а когда обосновался на вражеской территории, приступил к делу. Как так получилось, никто не знал и мэтр своих секретов не раскрывал. Но вскоре его сотня числилась в составе рахской армии и встала на боевое дежурство по охране складов. После чего, неспешно, воины Самбини сформировали обоз и нагрузили его самым ценным. А когда пришло время они покинули гостеприимных врагов, напоследок подпалив все, до чего только дотянулись.
Как и было обещано, добычу, которая оказалась в обозе у Самбини, никто не отнимал, и сотню не разоружали. А все кто участвовал в этом деле, получили свободу. Относительную, конечно, потому как до окончания военной кампании этого года, они все равно числились на службе герцога.
Теперь полковники успокоились, дело себя оправдало. И оставалось дождаться возвращения первой сотни, которая не промедлила и спустя всего пару дней с боем прорвалась через реку Сана.