Звуков ударов слышно не было. На третьем ударе сук сломался. Дядька что-то сказал девушке в лодке, та пожала плечами. Бандеровец поудобнее перехватил укоротившееся оружие, взмахнул снова… Немец так и не закричал - должно быть, и первого удара хватило.
- Героизм неравной борьбы украинской Повстанческой армии против оккупантов - поистине беспримерен. Слава героям! - скрипнула зубами Катрин.
Дядька бросил сук присел на корточки и принялся обшаривать карманы убитого. Из самолета что-то крикнули. Бандеровец поспешно запрыгнул в лодку…
Женька наблюдал за возней гостей. Сначала в лодку спустили снятый пулемет, потом еще что-то ценное. Девушка отвезла добычу на берег, принялась выволакивать из челнока 75-зарядные банки-магазины, кургузого уродца МГ-15.
- Что ж за сучье племя?! Чего возятся? - Катрин психовала, замерев за стволом ольхи. - Сейчас Савушкин подойдет, а здесь инвентаризация в самом разгаре. Нам еще затяжного огневого контакта не хватало.
- Так не было тогда того контакта.
- А что было? Знаю я эти служебные записки. Все туда только полный дурак излагает. Про немца мертвого разведчики вообще не упоминали.
- Давай этих пугнем. Резерв времени появится.
- Да понимаю, о чем ты. Только сейф-то где?
Сейф появился. Опергруппа уже отчаялась, но тут из люка "юнкерса" выволокли прямоугольный ящик - судя по всему, довольно увесистый. Опять возникла пауза - спустить его в лодку бандеровцы не решались, трезво оценивая грузоподъемность своего долбленого "крейсера". Волочить ящик по воде желания тоже не имелось. В итоге, нашвыряв в воду все что попало, включая дуги разобранного "излучателя", и соорудив что-то вроде мостика, металлический ящик переместили на обломленное крыло, косо лежащее в воде. Автоматчик передал свой МР молодому гребцу и принялся ковыряться с ящиком.
- Кать, по-моему, они его кардинально вскрывать собираются, - встревоженно зашептал Женька.
- Лишь бы не возились. Время на пределе.
Лодка двинулась к берегу, автоматчик спрыгнул с крыла, юркнул под защиту фюзеляжа, предупреждающе крикнул. В лодке пригнулись. Глуховато бухнуло. Над крылом несчастной "тетушки Ю" взлетело облачко дыма, за ним вспорхнула целая стая странных цветных бумаг. Кружась, начала оседать на воду и рифленую поверхность крыла. Рыжие, серые, зеленоватые…
- Это что такое? - изумился Женька.
- Да не поверишь. Валюта. Рейхсмарки. Разрешены у нас валютные операции на текущий период? Наверное, пресечь нужно?
О порядке валютных операций, существовавшем в 1944 году, Женька имел весьма слабое представление. Впрочем, начальница уже выстрелила…
9-мм пуля патрона СП5 весит без малого 17 граммов. Когда она попадает в затылок, ничего хорошего с человеком не случается. Кепи с дядьки слетело, но лысины под ней уже не было. Бандеровец повалился в воду. Остальные замерли. Хлопок "винтореза" они вряд ли слышали. Вероятно, в первый миг возникла мысль о случайном осколке, отлетевшем после взрыва сейфа. Парень-гребец ухватил упавшего в воду за ворот, попытался втащить в лодку. Автоматчик, двинувшийся было к порхающим бумажкам, присел на корточки, вглядываясь в сторону берега.
- Его давай. Старшего, - прошептал Женька. - На крыле…
Катрин молчала. Лязгнул металл. Женька глянул - начальница с безучастным лицом срывала с винтовки крышку. Выдернула направляющий шток - боевая пружина болталась лопнувшими колечками.
Женька выругался.
- Потом, - сказала Катрин, опрокидываясь на спину и какими-то конвульсивными движениями раздергивая шнурки берцев. - Все потом. Сейчас доделать придется. Напортачили.
- Ты что?! - ужаснулся Женька, видя, как начальница, уже скинув куртку и свитер, ножом обрезает неподатливые петли подтяжек.
- Старым лядским способом. Заслужила. Замри…
Через мгновение начальница выкатилась из-под защиты деревьев в самом непотребном виде. Бежала, размахивая голыми руками, на длинных нижних конечностях болтались незашнурованные берцы. Выше была только оливковая майка-борцовка, к счастью, достаточно длинная, чтобы прикрыть черные стринги. Вязаную шапочку старший сержант Мезина снять забыла и выглядела… Дико она выглядела.
Бандеровцы чудную кикимору уже заметили. Застыли в изумлении.
- Ратуйте! Германец у лисе! - заорала Катрин, еще шире взмахивая руками.
Акцент у старшего сержанта Мезиной был не менее ужасающ, чем вид.
Парень и девушка в лодке уставились, одинаково открыв рты. Тело безучастного дядьки погружалось обратно в воду. Только командир бандеровцев, скорчившись на крыле самолета, что-то отчаянно кричал:
- …ляй!
Парень в лодке растерянно оглянулся. Катрин неслась к кромке воды, уже не очень-то размахивая руками, просто стремясь как можно быстрее сократить расстояние.
Хлопнул выстрел - у старшего бандеровца в руке был пистолет. Но для "парабеллума" дистанция была все-таки великовата. Катрин взвыла, уже не панически, а вполне угрожающе:
- Немцы в лесу!
До парня-гребца что-то дошло - потянул со спины автомат, трясущейся рукой дернул затвор…
Очередь загремела, когда начальница уже влетала в воду. Дробно тарахтел автомат, летели брызги - кикимора бухнулась, пропала, уйдя в мутноватую ледяную глубину, а МР все еще вел бесконечную очередь.
Ошеломленный Женька услышал, как с голых крон деревьев сыплются срезанные пулями ветви. Да, с пистолетом-пулеметом местный хлопец умел управляться куда похуже, чем с веслом. Рядовой Земляков уже вскакивал, когда показалось - различил в воде, у самой лодки, относительно светлое пятно борцовки. Не ошибся - взметнулась из воды разъяренная начальница. Неизвестно, где под борцовкой можно нож прятать, но он, нож, бесспорно, был. Катрин ударила клинком в бок незадачливого стрелка, перехватила из его рук МР… Тут начальницу по спине крепко двинули веслом. Автомат Катька не удержала…
По крылу шел бандеровец, тщательно целился из пистолета…
- Взвод, за мной!!! - Женька выскочил из зарослей, размахивая оружием. Правда, "винторез" с раскрытой затворной группой выглядел не слишком убедительно, да и крик вышел не очень оглушительным. Вырабатывать нужно командный голос, вырабатывать…
На миг внимание отвлечь удалось. Застыл на крыле стрелок с поднятым "парабеллумом"… Едва ли командир бандеровцев всерьез ждал, что из леса поочередно начнет выскакивать взвод неведомого противника, но взглянул инстинктивно…
Миг - ничто. Скорость - всё!
Женька несся к берегу, одной рукой все еще грозно потрясая предательским "винторезом", другой же выдергивая из кобуры ТТ…
Катрин яростным рывком качнула лодку - челн перевернулся, сама командирша нырнула, скорчилась на мелководье. Пуля, выпущенная из "парабеллума", тупо стукнула о борт долбленки.
Женька, наконец, вскинул пистолет - ствол ТТ прыгал, заслоняя силуэт самолета. Тут запросто и в Катьку попадешь. Женька все-таки выстрелил. Пистолет как-то странно толкнулся в руку. Похоже, с патронами что-то. Протухли…
Бандеровца на крыле уже не было. То ли выстрел вспугнул, то ли гад еще раньше спрыгнул.
Подбегая к воде, Женька никчемную супервинтовку бросил. Пугать было некого. Занят был противник: юная полесская баба-яга волокла из воды подрезанного парня, а командир бандеровцев бил Катрин. Здорово бил.
Качались двое по пояс в воде. Крепкий высокий мужчина, высокая девушка. Оба безоружные, зато жизнью и инструкторами ученые. И бойца украинского лучше выдрессировали. А может, кулак у него тяжелее был. Уже дважды сержант Мезина под удар попадала, отлетала плотвой оглушенной. Снова ногой достать пыталась, и снова удар мужчина блокировал, рванулся сам. Катька почти уклонилась, но в воде не очень-то распрыгаешься. Преимущества подвижности начальница лишилась. Ушли, сцепившись, оба под воду. Бандеровец еще и в сторону Женьки глянуть успел…
Вот теперь рядовой Земляков холода не чувствовал. Воды по пояс, тормозит… Где они?! Водоворот непонятный, - Катькина босая нога брыкнулась. Не поймешь ничего. Утопит ведь командиршу, скот трезубый!
Начальница продержалась. Вынырнули, рыча и водой плюясь совершенно одинаково. Трещала одежда, Катерина вырывалась, выскальзывала скользкой рыбешкой из хватких мужских лап…
Женька тщательно прицелился и выстрелил в лицо бандеровца. "Тульский" не подвел, дернулся. Вот только в этот миг и сам рядовой Земляков ослеп…
- Ы! Сильно?! - хрипела Катька, тряся подчиненного за ворот "горки".
Темень перед Женькиными глазами малость рассеялась. Начальницу он определенно видел, хотя и в несколько искаженном виде. Вот только лоб болел. Веслом, что ли?
Тряхнула:
- Работай!
Рядовой Земляков попытался сосредоточиться. Так, ушлый бандер лицом вниз плавает. Уделали, значит, общими усилиями. А в руке у нас что? ТТ облегченный - в смысле, без кожуха затвора. Вот что в лоб прилетело. Нет, наверное, не сам кожух, а то бы… Ладно, еще ничего. Глаза целы. Гнилье. И патроны, и упаковка, мать их…
- Ни торкай! Ни дам! - завыли на берегу.
Отползала полесская девка, волокла своего долговязого парня. Тот дышал, булькал розовым. Подходила к ним Катрин с ножом в руке.
- Ни дам! Ни дам! Прочь иди, - застонала девчонка, падая на землю обреченно. Рука за голенище мокрого сапожка сунулась. Тоже нож. Сельский, грубый.
Катрин молчала. Полесская девка с трудом выпрямилась, стерла с остренького лица мышиные хвостики прилипших волос. Крепче сжала нож.
Стояли две девушки, непонятно зачем у болотного озера встретившиеся. Рослая, полуголая, в одном ботинке, почти весь мир повидавшая. И мелкая селянка, вряд ли даже в Ковеле бывавшая. Мокрая, в юбках облипших, в овчинном жилете глупом. Но тоже умереть прямо сейчас готовая. А зачем?
- Чего трясешься? - пробормотала Катрин. - Повязку своему дураку лучше сделай. Кровь потеряет. Не буду я мышей резать.
Женька осторожно потрогал свой лоб. Ссадина приличная. Ладно. Ага, вот и ботинок товарища старшего сержанта всплыл. Очень кстати…
- Мерси, - пробормотала начальница, впихивая ступню в хлюпающий ботинок. - Носок-то тю-тю, и вообще… - Катрин потрогала себя за лицо - левый глаз у нее стремительно заплывал. - Глянь, что с лодкой…
Лодку перевернули, попутно Женька удачно наступил на утопшую "трехлинейку". Начальница живенько вынула затвор, заглянула в магазин.
- Эй, давай сюда! - Женька, придерживая за нос челнок, махнул девчонке. Та молча поволокла хлопца обратно к воде. Пришлось помочь. Раненого уложили в лодку, наполовину полную воды. Ну уж как-нибудь…
- Валите поживей отсюда, - сказал Женька. - Подальше куда-нибудь.
- Вот это точно, - заметила Катрин. - Лучше прямо в Канаду гребите. После войны ответить за все придется.
Женька толкнул лодку. Девчонка, так и не произнесшая ни слова, ухватилась за весло. Хлопец водил глазами, соображал трудно. Тряпье на боку набухало кровью. Отяжелевшая долбленка шла тяжело.
- Ну что, минируем? - довольно громко обратилась к Женьке начальница.
- Так точно, товарищ капитан.
Деньги плавали густо, частью перемешавшись с листами накладных и папками техинструкций.
- Возьми на память тысчонку, - пробормотала начальница, когда сдвигали, стараясь добиться большей естественности, металлический ящик.
- Нумизматической ценности не представляет, - прокряхтел Женька.
"Почту" пристроили под журналом учета боевых вылетов.
- Полагаю, найдут, - задумчиво сказала Катрин.
- Неубедительно, - заметил Женька, лязгая зубами.
- Хрен его знает. Возможно, подействует разнообразие источников. Уж очень нелепо выглядит для дезинформации.
Прохлюпали к берегу. Дрожь колотила все сильнее. Пришлось еще выволочь на берег утопленников и найти на дне "парабеллум". Требовалось создать иллюзию перестрелки между немецким экипажем и националистами. Помогая укладывать в естественные позы убитых, Женька разглядел под курткой у старшего бандеровца регалию. Крест, явно самодельный, кривоватый, подкрашенный уже облезшей краской.
- Глянь, вроде "Крест заслуги". Наверное, сотник какой-нибудь. Серебряный крест. В смысле, серебренный краской.
- А еще какие бывают?
- Золотые и бронзовые.
- Золотой крестоносец меня бы точно утопил, - болезненно поморщилась начальница. - Ты, Евгений, уясни - драться голыми руками совершенно неинтеллигентно. Сколько ни тренируйся, придет какой-нибудь… и утопит в болоте. Все, собираем свою рухлядь и рысим отсюда.
* * *
Сидеть на опушке оказалось и вовсе холодно. Спину Женьке грел жилет, но ниже было куда свежее. Начальница возилась с нижней половиной своей "горки", второпях порезанной слишком размашисто. К счастью, долго ждать не пришлось.
- Идут, - сказал Женька, вооруженный оптикой.
В прицел была видна цепочка бойцов, осторожно движущихся вдоль опушки леса по направлению к селу. Рваные маскхалаты, разномастное вооружение - видно, что рейд группы затянулся.
- Дай-ка оценить, - начальница поправила шапочку, глянула в прицел. - Угу, эти найдут. А не найдут, нам к ним вслед выскакивать и орать смысла нет. Навыскакивались уже. Ладно, убеждаемся, что к самолету парни сворачивают, и сами идем стартовать…
* * *
Ушли разведчики. Сработали как по нотам и ушли. Женька наблюдал, как страховали товарищей дозорные, засевшие на опушке в какой-то полусотне метров от опергруппы "К". Остальные разведчики проверили самолет, на миг задержались у лежащих на берегу трупов. Угадать старшего лейтенанта Савушкина среди безликих фигур было сложно. Катрин молчала, наблюдая за возней у самолета. Наконец, разведчики, поднимая над головой автоматы, перебрались на берег. Что добыли полезного, Женька опять же разглядеть не мог, но начальница многозначительно хмыкнула. Надо думать, не пустые ушли.
Устала разведгруппа - пошатываясь, бойцы цепочкой двинулись вдоль опушки. Едва ноги волочили. Да, не то что некоторые - два-три часа на весеннем свежем воздухе посидеть, да к горячему душу и ужину вернуться. Собственные промокшие ноги рядового Землякова уже порядком доставать начинали: дрожь сдерживал, но в тепло хотелось.
Катька опустила прицел, с неудовольствием оглядела линзу:
- Мутнеет, что ли? Никакой жизни с этим импортом.
- Может, не в линзе дело. Уже темнеть начинает. Засиделись.
- Замерз, что ли?
- На себя глянь. Пошли. Удостоверимся - и домой. Я, конечно, продержусь, а вот сопли могут и потечь. Да еще дома грипп ходит…
- За что я тебя, Евгений, иногда уважаю, так это за отсутствие склонности к выёживанию, - пробурчала начальница, поднимаясь. - Редчайшее свойство у личного состава, да и вообще у гомо сапиенс.
- Ну, ты тоже не без странностей, - Женька, ежась, запрыгал на месте, пытаясь согреть ноги. - Пошли, нет же вокруг никого.
- Перехвалила, - печально заметила Катрин. - Ты хоть пожитки не забудь.
Двигались, соблюдая дистанцию: впереди Мезина с трофейной винтовкой, Женька и растрепанный контейнер с предательским "импортом" - замыкающими.
На берегу все было без изменений: тела, никому не нужный авиационный пулемет, боеприпасы. Вода прибила к берегу сотенную сиреневую купюру с портретом благообразного носатого господина.
- Бди, - приказала Катрин. - Замри рядом с этими героями и подумай о бренности всего сущего. Только бдительности не теряй.
- Винтовку оставь.
- Щас. Мы уже видели, к чему приводит опрометчивое разделение огневой мощи. Сиди. Мокнуть всем заново совершенно незачем. Я быстро…
Вода тихо плескалась, рассекаемая уходящей к самолету начальницей. Женька присел на землю и постарался примостить контейнер под колени. В принципе упаковка не такая уж бесполезная - от сырости очень недурно защищает.
В тишине чуть слышно журчала вода, погромыхивала обшивка "тетушки Ю" - начальница придирчиво проверяла не лоханулся ли правильный, но жутко уставший Савушкин? Женька посматривал на лес, в сторону села и, стараясь игнорировать, на лежащий в двух шагах сук. Война, чем только людей не убивают. Кстати, "парабеллум" немца исчез. На нашей стороне подобные сувениры ценятся, и разведчики это знают. Ладно, дойти бы им успешно. Мимо села проскочат, дальше опять лесом. Речушка, правда, разлилась непомерно, но пройти можно. Один черт, кругом сырость страшная.
Катрин выбралась из воды, присела, стаскивая берцы.
- Порядок. "Почту" прихватили, надо думать, по дороге всё скурить не успеют.
Начальница вылила воду из ботинок.
- Все вроде. Пора возвращаться к канцелярской работе. Рухлядь нашу бери и…
У Межесыти стукнул винтовочный выстрел. Тут же затрещал автомат. Подхватили скороговорку еще стволы. Среди разгорающейся перестрелки глуховато бухнул разрыв ручной гранаты…
- Плотно, - пробормотала Катерина, прислушиваясь. - Наскочили все-таки. Я, грешным делом, думала, мы малость прищучили здешнее национально-освободительное движение. Сколько же их там?
Перестрелка явно разгоралась. Одна за другой бухнуло несколько гранат. Своим посвистывающим треском влез МГ.
- Кать, а если это мы все спутали? - прошептал Женька. - Влезли и все сдвинули?
- А что было делать? Ждать до последнего? Да ты сам знаешь - такое точечное вмешательство никакого серьезного воздействия оказать не может. Даже на судьбу разведгруппы. Просчитали же…
- Угу. Только, похоже, наши не прошли.
У околицы автоматы захлебывались все яростнее. МГ начал долбить длинными.
- Отходят, - пробормотала Катрин. - Вот, мать их… Сюда ведь отходят.
Опергруппа одновременно взглянула на пулемет: короткий МГ-15, лишенный приклада, с грубоватой пистолетной рукоятью и увесистым вертлюгом опоры, лежал на горке двойных барабанов-магазинов.
- Это же дрель какая-то, - с ненавистью сказала Мезина. - Как его пристроить? Коряга бесполезная.
- Так ведь другого…
- Не нуди! Бобышки взял!
Бежали к лесу. Катрин мычала скверные слова - винтовка на слишком длинном ремне колотила ее по спине, 9-кг пулемет оттягивал руку, а под мышкой был зажат проклятый импортный контейнер. Женьке даже ругаться было некогда: увесистые барабаны оказались жутко неудобными в переноске. Наверняка немцы предусмотрели для них какое-то дельное приспособление для транспортировки, но где то приспособление? Лень "вилоносным" было на самолете толково пошуровать?
Опушка. Темнело, под голыми ветвями уже вовсю клубилась темнота. Эх, чуть-чуть Савушкину не хватило!
Стрельба приближалась. Короткие очереди ППШ, винтовочный треск. Снова пулемет вступил. Опять "шпагин"… Впрочем, у "вилоносных" наши пистолеты-пулеметы тоже могут иметься…
В четыре руки поставили на пулемет двойной магазин - система хитрая: два одинаковых барабана по обе стороны оружия, соединенные общим "мундштуком".
- Да как его удержать-то? - прошипел Женька, тряся рукой, ободранной вредительской крышкой пулемета.
Начальница весьма лаконично поставила подчиненного в известность о том, что именно она думает о немецких пулеметах, приемах стрельбы из них, об авиации и уровне технической подготовки отдельных рядовых Российской армии. Женька в принципе был согласен почти со всем изложенным, тем более что уложить запасные магазины поудобнее оказалось задачей непосильной.
- Брось! - шепотом рявкнула Катрин. - Мы бой вести не будем. Сюда и замри. Наши же с ходу срежут. Да вот так сядь, баран!