– Кальмар, – подтвердил наш эксперт.
– Насколько разумный?
Я вдруг расслабился, потому как подумал, что в какой-то мере все зверье разумное, но это не мешает нам отправлять их на тот свет. Звериный разум и человеческий это далеко не одно и то же.
– Кальмары по уровню своего развития приближаются к человеческому ребенку в возрасте примерно семи-восьми лет, – задумчиво произнес Главный, чем вызвал в моей голове настоящий взрыв.
Что за цирк-зоопарк?! Получается, мы только что замочили ребенка, этакого несмышленыша, который не знает что творит? От проведенной параллели на душе похолодело, а дыхание сперло. Нет-нет, чего это я? Какой нахрен ребенок! Эта тварь, настоящая голодная, злющая, хищная тварь, которая хотела нас прикончить! И прикончила бы, как пить дать прикончила, не окажись у нас для нее подарочка под названием крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый.
Пока я пытался совладать со своими противоречивыми чувствами и эмоциями, традиционно непрошибаемый Загребельный задал следующий вопрос:
– Тогда какого рожна эти "малыши" на нас нападают? Вполне могли бы мило и взаимовыгодно сосуществовать.
– Это вряд ли, – Главный отрицательно и очень невесело покачал головой. – Психология, образ мышления, жизненные принципы, мораль разумных существ, волей случая оказавшихся на Земле, кардинально отличаются от человеческих. Одним словом, то что для людей не приемлемо, для пришельцев это обычное явление, это норма жизни. Именно поэтому вам очень сложно понять мотивы и поступки других существ, а еще труднее найти с ними контакт. Из этого, увы, следует, что война будет продолжаться до полного уничтожения.
– Если ее не остановят, – уточнил я.
– Если не остановят, – согласился Главный.
– И откуда ты такой умный взялся? Все-то ты знаешь, везде-то ты бывал… – неожиданно из глубины десантного отделения донесся голос Анатолия Нестерова. Оказывается, милиционер не пропустил ни слова из нашего разговора.
– Не все так печально, товарищи, – запротестовал Серебрянцев и тем самым оставил без ответа скользкий вопрос милиционера. – С пришельцами, как вы Олесь изволите их величать, можно найти общий язык. Я ведь вошел в контакт, можно сказать подружился с Хозяином леса. Просто на все это нужно немного времени.
– Которого у нас, кстати, и нет, – напомнил Загребельный.
Это точно, времени у нас действительно было в обрез! Слова Андрюхи подстегнули меня, как удар хлыста скаковую лошадь. Цирк-зоопарк, сколько можно торчать на одном месте, и тем более где? На Проклятых землях!
– Петрович! Майор! Заканчивай давай! – крикнул я, обернувшись назад.
– Почти закончил. Фигня осталась, – откликнулся тот. – Зашплинтую втулки и готово.
Я понимал, что майор не сможет закрепить регулировочный механизм на ходу, да еще при езде по кочкам и колдобинам, а потому дал ему еще несколько минут. Все это время я думал над словами Главного. Взаимонепонимание и взаимонеприятие вот причина всех конфликтов и всех войн. На Земле мы все же кое-как научились договариваться и если не любить, то по крайней мере терпеть друг друга. А вот как быть с чужими, с теми, кто видит в людях кого-то вроде кусачих клопов? Разве кто-то подумает договариваться с клопами? Бей их, трави, вот и весь разговор. Между прочим, это еще очень повезет, если человечество сравнят с клопами. Быть может некоторые создания, типа призраков, нас просто не замечают. Глаз-то у них нет. Поэтому люди, да и не только люди, а и все другие живые существа могут восприниматься просто как глоток чистого живительного воздуха. До дна выпивая человека, они просто вдыхают и даже не ведают о его существовании. Вот с такими попробуй, договорись!
– Пулеметы готовы! – доложил мотострелок, чем поставил точку в моих, ох каких невеселых, рассуждениях.
– Оставайся в башне, – приказал я. – Лучше тебя, Александр Петрович, с ролью пулеметчика все равно никто не справиться.
Майор бодро ответил "Есть!", а я с тяжелым вздохом надавил на кнопку стартера.
Глава 8
Полигон мы покидали через проделанную в ограждении огромную дыру. Уж не знаю кто ее проломал, может какая-то весьма и весьма негабаритная тварь из другого мира, а может колонна боевой техники из нашего, но проломал очень даже удачно. Выскочив с полигона, мы пересекли проходящую вдоль него дорогу и оказались на пустыре, который вплотную примыкал к панельным пятиэтажкам Шибанки.
Шибанкой в Наро-Фоминске прозвали небольшой жилой микрорайон, находящийся между расположением моей танковой бригады и 1182-ым гвардейским артполком ВДВ. Название пошло от центральной улицы этого военного городка, ранее плотно заселенного офицерскими семьями. Так вот именно по улице легендарного комбрига Великой Отечественной Василия Ивановича Шибанкова нам и предстояло двигаться дальше.
Глянув на жилые дома, до которых оставалось не более полторы сотни метров, я поморщился. День сегодня обещал быть ясным, естественно насколько он может быть ясным в эпоху "Большой мряки", а вот меж домов продолжала висеть какая-то серая взвесь. Казалось, словно предрассветные сумерки зацепились за панельные коробки и никак не могут высвободиться, рвануть на запад, вслед за отступающей, пятящейся ночью.
– Ничего не замечаешь? – мой вопрос к Лешему так и сочился неожиданно накатившей тревогой.
– Туман, – пожал плечами тот. – Думаешь ядовитый?
– Да уж, туман… – задумчиво согласился я.
Может это и впрямь был туман, может даже ядовитый. Ну и что с того? Корпус БТРа герметичный, и фильтрующая система вроде в порядке. По крайней мере, была в порядке. Так что можно легко проскочить. Если, конечно же, это туман…
Проверить можно было лишь одним способом, тем самым что именуется древним исконно русским словом "авось". Или полная версия: "Авось пронесет!". Руководствуясь именно этим замечательным девизом, с одинаковым успехом поднимающим человека, как на великие подвиги, так и на грандиозные глупости, я и направил бронетранспортер в сторону почерневших от наростов ядовитой плесени пятиэтажек.
Когда "302-ой" поравнялся с крайним из домов, сразу начало чувствоваться что-то странное, необычное, то, чего здесь не было раньше. Да, в Шибанку я наведывался регулярно. Только за последний месяц был два или даже три раза. Собственно говоря, целью моей была не сама Шибанка, а расположенные вокруг нее воинские части. Там еще много чего ценного оставалось, особенно у прижимистой десантуры. И путь к этим богатствам лежал именно через военный городок. Ведь надо быть полным идиотом, чтобы ездить в обход и просто так жечь драгоценную соляру.
Так вот, раньше Шибанка была просто мертвым районом. Даже обитающие в округе твари в него заглядывали крайне редко. Не уютно им тут было что ли? А может чуяли чего? Хотя лично мне это было даже на руку, а потому я во всю эксплуатировал этот маршрут. Так было раньше, но теперь… Что изменилось теперь? Этот вопрос я задавал себе до рези в глазах вглядываясь в окрестности.
Туман или дым тут и впрямь присутствовал. Не очень уж и плотный. Видимость метров на сто. Так что в случае чего противника можно будет заметить своевременно и срезать из пулемета. Подумав об этом, я невесело хмыкнул. Это, конечно, если его возьмут пули.
Однако пока ничего этакого не происходило, и, попетляв по дворам, медленно и осторожно обогнув черный остов сгоревшего торгового комплекса "Весна", я, наконец, выбрался на саму улицу Шибанкова. Не очень-то она длинная. С того места, где мы находились, и до Кубинского шоссе с километр, не более. Но только вот этот километр еще следовало пройти.
Первую странность я заметил буквально через полста метров. Вернее заметили мы ее вместе с Лешим. В воздухе, прямо над проезжей частью висел грязный и рваный полиэтиленовый пакет. Обычный пакет с каким-то выцветшим желто-красным рисунком, один из тех, что наряду с другим мусором валялся здесь на каждом шагу. Только вот в том-то и вся загвоздка. Пакет не лежал на земле, и не летал, подхваченный порывом мерзко смердящего ветра, а именно висел. Неподвижно висел.
– Не падает, – голос Загребельного пробился через рокот мотора и таки достучался до моего слегка озадаченного сознания.
– Не падает, – подтвердил я и остановил машину.
– Что-то знакомое? – осведомился Андрюха.
Я отрицательно покачал головой. Оно и правда, с чудесами антигравитации мне еще сталкиваться не доводилось.
– Майор! – продолжая наблюдать за полиэтиленовым летуном, я обратился к нашему башенному стрелку. – Пакет видишь? Тот, что над дорогой завис? Так вот по нему… Одиночный выстрел. Огонь!
– Есть выстрел! – прокричал в ответ мотосрелок даже не поинтересовавшись, чем это полковнику Ветрову не угодил обычный городской мусор. Тут же гулко громыхнул КПВТ.
Откровенно говоря, я почему-то надеялся, что впереди сверкнет голубая вспышка, точно такая же, как возникала при попадании намагниченного гвоздя в невидимую тушу "Деда Мороза". Но ничего подобного не произошло. Я пронаблюдал пулю. Просто пулю, медленно улетающую вдаль. Она лениво проковыряла тонкий полиэтилен и неспешно растаяла в серой дымке тумана.
Стоп! – приказал я самому себе. – Трассер еще можно заметить, но обычный боеприпас… У КПВТ начальная скорость пули около 1000 метров в секунду. Попробуй, разгляди такую! И, тем не менее, я ведь видел, своими собственными глазами видел!
– Что у вас там? Чего стреляли? – чуть ли не в один голос прокричали Нестеров и Главный.
– Какого черта, полковник? – подписался под их словами Фомин.
– Хрень тут какая-то творится, – гаркнул я, повернув голову. – Надо бы проверить.
Краем глаза я заметил, что Главный поднялся со своего места и стал проталкиваться в сторону водительского отделения. Что ж, пусть полюбуется. Может и впрямь скажет чего путного. Однако чужое мнение хорошо, но и свое не мешало бы, так сказать, оформить. Сделать это я решил на основании нового эксперимента.
– Майор, в том же направлении короткой очередью. Огонь!
Практически одновременно с моей командой Главный закричал "Нет!". Однако он все равно опоздал. Мотострелок как и прежде молниеносно отреагировал на приказ и нажал на спуск.
Прогрохотала короткая очередь, и я вновь заметил пули, прорезающие серую дымку. Только вот на этот раз далеко они не ушли. 14,5милиметровые куски металла невероятным образом искривили свои траектории и взмыли высоко в небо.
– Зачем стреляли? Я же сказал, нет! – в сердцах возмутился ханх.
– Поздно сказал, – прогудел в ответ Петрович из башни.
– А что, собственно говоря, произошло? – я глядел в смотровой люк и не видел там ни малейшей реакции на нашу стрельбу. Как и прежде улица казалась тихой и пустынной.
– Похоже, мы повстречались с гравитаторами.
Гравитаторы? Это еще что за новости? Ни о чем таком я раньше не слыхал, тем более здесь, в хорошо знакомых, тысячу раз езженных и переезженных кварталах Шибанки. Однако не верить Главному у меня не было причин. Этот сукин сын знает куда больше всех нас вместе взятых.
– Гравитаторы это опасно? – мне срочно требовалось знать основное. Чисто академический интерес относительно этой аномалии можно будет удовлетворить и как-нибудь потом.
– Смотря как они на нас прореагируют, за кого примут.
– Чего-о? – удивленный возглас вырвался одновременно из трех глоток: моей, Лешего и сидящего на месте пулеметчика Нестерова.
– Гравитаторы, они что, живые? – уже гораздо тише поинтересовался Леший. Главный как раз добрался до водительского отделения, так что надрывать глотку и перекрикивать рокот мотора, необходимость сразу отпала.
– Живые, – подтвердил ханх, в то время как сам внимательно оглядывал окрестности сквозь бронестекло смотрового люка. – Другая форма жизни, основанная на энергии гравитационного поля.
– Сколько же их расплодилось… тварей всяких! – с ненавистью прорычал милиционер. – Откуда они все взялись на нашу голову? Зачем пришли?
– Когда-то вы мечтали о контакте, искали братьев по разуму. – Как мне показалось, в голосе Главного послышалось искреннее сожаление о прошлом. – Затем кардинально изменили свое отношение к этому вопросу и сделали из пришельцев кровожадных монстров. Вот и получите.
– Кто это "вы"?
Майор милиции отреагировал молниеносно, правда совершенно не в том направлении, в котором мне бы хотелось, а главное в каком требовала ситуация. Пришлось исправлять положение самолично.
– Чем нам грозит встреча с гравитаторами?
– На органику их действие ничтожно, в худшем случае почувствуем слабость и головную боль, – ханх перестал пялится в люк и перевел взгляд на меня. – А вот БТР они могут вперед не пропустить. Металлы это основные объекты их воздействия.
– Почему не пропустят? – нахмурился Загребельный.
– Потому что вы в них стреляли.
– Они знают что такое оружие? – настороженность чекиста все возрастала.
– Попав на Землю, наверняка узнали. Гравитаторы испытывают живейший интерес ко всем металлическим предметам.
– Для того, чтобы понять принцип работы наших механизмов надо быть… – начал я.
– Да, они разумны, – ханх понял, что именно вертится у меня на языке.
– На сколько?
– На сколько? – Главный задумался. – Разум гравитаторов совершенно не похож на человеческий. Сравнивать невозможно.
– Нам все равно придется прорываться именно здесь. – Пришлось вернуть разговор к реалиям сложившейся ситуации. – Других вариантов нет.
– Олесь, ты знаешь что это за дымка? – следствием этого моего заявления стал вопрос подполковника ФСБ.
– Действие гравитаторов на атмосферу. Полагаю на Проклятых землях она уже претерпела некоторые изменения и теперь содержит летучие соединения металлов.
При этих словах Главного я помимо воли покосился на приборную панель и нашел там переключатель "нагнетатель". Бортовую фильтровентиляционную установку захотелось включить прямо сейчас.
– Мы уже метров триста в этом тумане проперли, – справедливо заметил Леший. – Значит эти твари вокруг нас?
– Не стоит называть их тварями, – заметил Главный.
– Да насрать как называть! – вскипел взбешенный щепетильностью ханха Андрюха. – Скажи, они здесь?
– Да, – мнимый белорус был не многословен.
– До сих пор ведь ничего не случилось, – осторожно, чтоб не сглазить заметил я.
– До сих пор вы не стреляли, – напомнил ханх.
Этот гад словно накаркал. Сразу после его слов я почувствовал, как машина вздрогнула и стала медленно отползать назад. Что за цирк-зоопарк такой! Пришлось быстро нажать на тормоз и остановить непонятное движение. Куда же ты родная? – я ласково обратился к четырнадцатитонной машине. – Нам совсем не в ту сторону.
Опустив руку на рычаг переключения передач, я вдруг понял, что он включен в положение задний ход. Что за чертовщина! Опять двадцать пять! Такое ведь уже со мной случалось! Тогда… в Одинцово. Неведомо кем включенная задняя передача помогла спастись от смертоносных щупалец вьюнка. Правда, далеко не всем. Картина гибели морпеха Сереги Чаусова мигом всплыла в памяти. Жуткая смерть. Не дай бог принять такую.
Сознание словно само собой зацепилось за слово бог, и я покосился на Главного. Кто тогда подал мне сигнал? Он? Сам или призвав на помощь вот этих самых доселе неведомых гравитаторов? Что-то наш приятель подозрительно много о них знает.
Проводить дознание сейчас было не время и не место. Сейчас требовалось сматывать удочки, и чем быстрее тем лучше. Понимая это, я рванул машину с места. Рванул? Ага, как же! До "рванул" тут было очень и очень далеко. БТР медленно пополз вперед. Мы находились на ровной как стрела улице, мотор неистово ревел, но скорость машина почему-то не набирала. Складывалось впечатление, что сейчас она пытается прорвать толстенную резиновую стену. Пока "302-му" удавалось продавливать невидимый эластичный материал, но сопротивление его все возрастало и возрастало. К этой напасти добавилась еще и другая. Все системы "восьмидесятки" словно сошли с ума. На взбесившиеся стрелки приборов я уже не обращал внимания и только успевал вырубать внезапно включающиеся и переключающиеся фары, отопители, шинные краны, насосы, водомет и прочее оборудование.
Долго так продолжаться не могло, а потому я поступил так, как традиционно поступают солдаты всех времен и народов в тот самый момент когда им очень жутко, когда они не знают, что предпринять.
– Майор, Огонь! – мой голос захлебывался и дрожал от напряжения.
На этот раз Главный меня не остановил. Наверное решил, что дело сделано и новой стрельбой все равно уже ничего не испортишь. Так пускай эти тупорылые человеки убедятся в своем полном бессилии.
– Огонь!
Растерянность стала уступать место гневу. Петрович копался чересчур долго. О том, что гравитаторы могли повлиять и на оружие мне тогда в голову как-то не приходило. В задержке я узрел только лишь нерасторопность пулеметчика.
– Огонь, мать твою!
После моего третьего, уже клокотавшего от ярости окрика, наконец грохнула очередь из крупнокалиберного КПВТ. Мотострелок стрелял прямо вдоль проезжей части. Не получив какую-либо наводку на цель, он решил наугад поразить того незримого противника, с которым из последних сил сражался наш героический бронетранспортер.
На этот раз пули летели не просто медленно, а очень медленно. Я с легкостью проследил их движение от, облепленной блоками щита, морды "302-го" на дистанцию метров так пятидесят-шестидесят. Именно там стайка остроносых цилиндриков остановилась и повисла в воздухе, аккурат на уровне входа в Гарнизонный Дом Офицеров.
– Дальше мы не пройдем, – перекрикивая неистовый рев мотора, прогорланил Леший.
Своим криком Андрюха лишний раз подтвердил то, что уже и так всем было понятно. Намертво застрявшие в пустоте пули от крупнокалиберного пулемета – доказательство лучше некуда.
– Попробуем отогнать гравитаторов щитом! – одной рукой вцепившись в ходящий ходуном руль, другой я потянулся к самодельной панели управления защитной системы.
– Гравитация существует и под щитом, – глубокомысленно заявил стоящий за моим сидением Главный.
Цирк-зоопарк, а он ведь прав! Я поспешно отдернул руку, как будто устыдившись своей тупости.
– А не может так получиться, что мы с этими долбанными гравитаторами как те два барана? Уперлись люами и бодаемся изо всех сил. Как насчет того чтобы пораскинуть мозгами? Давайте свернем, обойдем это место? – Вот такая вполне здравая мысль родилась в голове Анатолия Нестерова.
– Попробуем.
Я кивнул и повернул руль направо. Сейчас пройдем по дворам пятиэтажек, затем по берегу пруда, а там уже и рукой подать до Кубинского шоссе. Что ждет нас на Кубинском я не знал. Удастся ли проскочить по нему в город? Если нет, то очень плохо. Тогда путь один, на северо-запад в полную и абсолютную неизвестность.
Однако даже эта самая неизвестность оказалась нам недоступна. Во дворах жилых домов бронетранспортер наткнулся все на ту же непроницаемую стену и забуксовал.
– Давай назад! – Нестеров как автор идеи с объездом не сдавался. – Попробуем пробиться с другой стороны!