- Да, - кивнул я, делая вид, будто понимаю, что он говорит, - они тебя отпустят, если ты уберешь ружье.
Йорген стал медленно опускать автомат, пока он не выпал у него из рук, а глаза стали закрываться. Он пошатнулся, но устоял на ногах. Затем вдруг вздрогнул, дернулся за оружием, но я сделал ему успокоительный знак рукой и выразительно поглядел. Йорген как-то диковато на меня взглянул, но подбирать автомат не стал. Я выдохнул.
Вдруг женщина рассмеялась хрипловатым и переливчатым смехом.
- Ты когда разговариваешь, - сказала она, - тоже используешь свои штучки? Даже люди тебя слушаются!
- Ах, если бы. - Я грустно махнул рукой. - Люди очень редко меня слушаются. Просто Йорген мой старый друг. Вся проблема людей в том, что они либо слушаются всех, либо никого.
Она заулыбалась, вновь глядя на меня пристально:
- Когда ты начал говорить, я почувствовала твои волны, они приятные, я подумала, ты хочешь меня контролировать, но это не так. Хорошо, Пастух Глюков, хоть ты и мужчина, но ты не такой, как люди, я возьму твою еду и патроны.
- Я очень рад такому мудрому решению, которое приятно нам обоим, - сказал я, опять слегка поклонившись. - Как тебя называют, мудрая женщина?
- Меня называют Лия, Думающая О Завтра, - ответила она, не отрываясь от моего лица. - Клан Свободно Парящих приветствует вас.
Она подняла длинную худую оперенную руку вверх и махнула ладонью. Кисти рук у них были неестественно вытянутыми, и у женщин длиннее, чем у мужчин. Что хотели сделать из них ученые? Подсадили какой-то птичий ген? А с какой целью? Или это условия Марса на них так повлияли?
Автоматчики расступились, и в зал начали входить остальные юварки. Мужчин было заметно меньше, чем женщин, - не хотелось думать, куда они их девали.
Юварки переговаривались короткими фразами, разглядывая нас, словно мы были ожившие динозавры, на которых разрешили посмотреть без риска для жизни.
Я услышал сзади какой-то сдавленный всхлип и обернулся: в каменном проеме комнаты, где отдыхали туристы, застыла в немом удивлении фигура полковника. Он вытаращил глаза и остолбенел, прикрыв рот ладонью.
Я подошел к Йоргену и тихо произнес:
- Иди к туристам и проинструктируй всех, подготовь к встрече с неведомым, чтобы они не ахали, не дергались, не паниковали, а вели себя спокойно, с достоинством, понимаешь?
- Понимаю, - выдавил тот. - Почему ты не стрелял? На тебя же эта хрень не действует?
- Йорген, - нахмурился я, - их около двадцати человек.
- Мы бы автоматчиков в два счета уложили, а бабы эти с пиками - это не проблема.
- Во-первых, - сказал я, - стрелял бы, скорее всего, я один: тебя-то торкнуло будь здоров, я видел, а во-вторых, лишний раз отмазаться от боя - мне кажется, хорошая экономия…
- Да уж, экономия. - Йорген сплюнул. - Ты этим выродкам сам патроны предложил.
- Отдадим трофейные, не дрейфь. - Я махнул рукой. - У нас с патронами и жрачкой все нормально, можем и поделиться, а по лишней мясорубке я пока, после "Изумруда", не соскучился: успеешь ты еще настреляться.
- А вдруг они людей хавать начнут? - с тревогой в голосе спросил он.
- Я с ними договорюсь на консервы, - успокоил я его.
- Ну гляди, Странный, - хмыкнул Йорген, - под твою ответственность.
- Конечно, - кивнул я, - как всегда.
Я подобрал с пола свой автомат и протянул его Йоргену.
- Отнеси оружие в комнату, - сказал я, - и всем скажи, что, кроме пистолетов, ничего не брать.
- У них-то автоматы! - Йорген кивнул в сторону юварков.
- Ты сам сказал - под мою ответственность. Все будет нормально, если не дергаться.
- Ладно, - с досадой и некоторым страхом сказал Йорген и пошел к застывшему в дверях полковнику, держа в каждой руке по автомату.
Я повернулся к этой жутковатой настороженной компании, которая чем-то напоминала древние карнавалы, проводящиеся в земном городе Венеция, - по крайней мере, мне так казалось.
Юварки гомонили на разные голоса, а Лия выдавала какие-то резкие гортанные фразы: видно, у них существовал свой сленг. Пару раз она быстро взмахнула своей рукой-крылом и выкрикнула что-то обступившим ее женщинам-юваркам. Они также совершали некие замысловатые движения тонкими и длинными кистями своих рук, издавая при этом режущие ухо звуки, в которых мне слышались негодующие интонации.
Мужчины встали вдоль стен с четкой последовательностью шахматных фигур и флегматично наблюдали за этой картиной, словно каменные головы с острова Пасхи. Они сжимали автоматы наперевес, но я чувствовал, как в их мышцах бурлит тестостерон, готовый в любую секунду развернуть жерла автоматических винтовок в нашу сторону…
Сказать по правде, я слегка дрейфил: обещание Йоргену по поводу моей ответственности было, конечно, немного самонадеянным с моей стороны, особенно учитывая контакт с туристами, не совсем готовыми к такому шоу, - хотя их предупреждали обо всем и подготовку они проходили, но толерантность у всех своя… Да…
Вдруг Лия обернулась. Поймав взгляд ее красивых глаз, я немного картинно заулыбался и посмотрел на нее.
- Странный, - с легкой хрипотцой сказала она, - Совет Матерей требует, чтобы ты доказал, что ты Пастух Глюков, прилетевший с Земли: они не верят, что ты - ты. Ты можешь им доказать, кто ты есть на самом деле?
- Я попробую, Лия, Думающая О Завтра, - произнес я медленно.
- Они не верят, что Пастух Глюков мог оказаться мужчиной, ибо мужчина суть недальновидный, агрессивный исполнитель, у которого нет… - Она замялась. - …Не приспособлен к чувству… к пониманию… ты понимаешь?
- Да, - ответил я.
- Ты чувствуешь свое тело - это заметно, - продолжала она, - ты чувствуешь Закон, хоть и не знаешь его: твоя ДНК бурлит звуками… звуками ТЕХ, КОТОРЫЕ… Докажи, что ты потомок ИХ, а не этого мусора Спящих… Если мы можем общаться с тобой на уровне Закона - покажи это…
В голове моей уже порядочно свистело и зудело. Я концентрировался, как мог: я понимал, что любая моя ошибка будет сейчас иметь немалые последствия, и не только для меня… И камни… И камни тоже стали звучать какими-то странными мелодиями, будто многоголосым хором… странным оркестром…
Я неуверенно вышел к группе юварков. Шаги мои были мелкими, на подогнувшихся ногах… Я убеждал себя, что я - шизофреник, без малейших инстинктов самосохранения, я просто псих, коих на Марсе тысячи… Зрачки мои расширились, и я не хотел даже думать о том, как я пройду через этот Совет Матерей: передо мной в расширенных зрачках синим пятном расползлось отверстие Призрачной Крепости. Я шел к нему. Мягкие перья касались меня, но я не замечал… Что-то холодное, твердое, похожее надуло автомата, задело меня за руку, но мне было безразлично… я шел вперед…
- Отойдите - он с нами! - услышал я отдаленным эхом голос сзади.
Я двигался к площадке. Метр за метром… Почему я такой самонадеянный кретин?
Я вышел на каменную плоскость. Медленно опустился на колени: я понимал, что делаю все не так… Вернее, что это неправильно - то, что я делаю. Я сел. Я повернул голову к западу. Мне показалось, что вокруг меня летают какие-то прозрачные объекты разных форм: клетчатые конусы, радужные торы, пучки света, золотисто-зеленые змейки, странные птицы. Я так хотел с ними поговорить… пообщаться… понять их… Они набухали в вечернем воздухе и вопросительно глядели в мой затылок (который смотрел назад, в пещеру).
Руки сплела нервная дрожь, по туловищу пошли мурашки: мне показалось, что вокруг работают тысячи трансформаторов - ритмичное гудение полей было вокруг меня.
- Укройте… укройте… мне холодно… - бормотал я.
Гудение усилилось, и неожиданно послышался громкий хлопок. Тыч!..
Я открыл глаза: передо мной было слегка колеблющееся трехмерное изображение какого-то расплывчатого объекта, напоминающего осу… Она дрожала, словно студень, и слегка искрилась… "Уи-уи-уи", - зудела оса… Вокруг нее сконцентрировались какие-то светлячки, мерцающие холодно-голубым цветом…
Где-то далеко-далеко я услышал встревоженные восклицания. Но мне уже стало тепло и комфортно - и абсолютно наплевать на какие-то возгласы. По туловищу вдруг прошла волна горячего воздуха.
- Я прохожу по своим делам мимо, - продолжал бормотать я, - а вы как?
Гул приобрел богатый спектр модуляций, словно тысячи голосов отвечали мне.
- Довольно! - услышал я откуда-то из глубокой бездны гортанный встревоженный женский голос. - Встань, Пастух…
Пастух? А кто это? Я не видел перед собой никакого стада, и уж тем более пастуха…
Где-то глубоко, словно в жерле вулкана, было ощущение щекочущей эйфории… Меня окружали женские половые органы… ко мне тянулись длинные, вытянутые ладони, поглаживая тонкими гибкими пальцами мои плечи… Я хотел прикоснуться к ним… во рту появился привкус свежего яблока - давно забытое ощущение…
Я ощущал внутри себя тихую радость: казалось, что все происходящее - что-то очень правильное и естественное. Так должно было быть… свобода… счастье и спокойствие… Вокруг "осы" кружились огоньки - они казались веселыми…
Я обернулся назад и разглядел сквозь застилающие меня слезы радости два знакомых силуэта: первый в ореоле голубовато-красных разводов, который бормотал: "Я - Лия, я - Лия", - и второй, оранжево-сиреневый, в центре которого были тучи и сверкали молнии… Я попытался проснуться, но почувствовал, что падаю на бок…
Выступы скал… равнодушные и холодные… они качаются, и от этого их ритмичного колебания тошнота подходит к горлу… бульканье слабоконцентрированного раствора соляной кислоты жжет ливер… Откуда взялось это странное чувство стыда? Болит справа… ах, да… плечо… меня ранило…
- Очухался! - услышал я голос Йоргена (кажется, его звали Йорген).
- Господи! Дэн! - Это был знакомый голос… Голос моей любимой…
- Странный, - ко мне наклонилось небритое лицо человека, и я точно знал, что оно называется "Йорген", - еще раз ты устроишь такой цирк - я тебя пристрелю на хрен!
- Дэн, что они с тобой сделали?! Эти девки… они уродливые маньячки… - Это голос, который говорит, как правило, хорошее…
Я пытаюсь стать собой - эта проблема неразрешима: я - растение…
- Странный, ты реально чуть не угробил всех, - медленно произносит женщина, у которой выбиваются черные волосы из-под обшарпанного шлема. Сибилла ее зовут, кажется.
- Что? - еле произнес я, борясь с новым приступом тошноты…
- Вообще-то, - сказала Сибилла, - мы почти что насильно выдернули нашего Элвиса из толпы поклонниц…
- Элвиса? - Это звукосочетание вызвало во мне вибрацию кишечника, и я все-таки проблевался на бок своего верблюда.
- Какого хрена ты вызвал столько глюков?! - взорвался Йорген…
- Эти отвратительные женщины словно сошли с ума… - дрожащим голосом произнесла Ирина. - Это было ужасно…
- Они даже не взяли у нас еду и патроны! - Это говорил человек с мясистым лицом… Ах да - полковник! - Они кричали: "Дорогу избраннику!"
- У Аюми ожог на щеке, - холодно констатировала Ирина. - Зачем было устраивать это?!
- Отвяньте от меня… - пробормотал я. - Мне хреново…
- А может, слишком хорошо? - Сибилла сделала ехидное выражение лица, но мне было все равно: в голове до сих пор гудело…
- Щто ви спорытэ? - услышал я голос Азиза. - Настоящий сольдат всэгда нравытся жьенщина!
- Если бы не он, нас бы сожрали! - Я не ожидал, что Дронова скажет про меня хорошее.
Вместе с качающимися скалами под козырьком шлема всадника на белом дромадере было видно презрение и деланое равнодушие - я больше не чувствовал передачи на параллельных волнах… Наверное, просто устал…
Да и пошли они все… задолбали…
Я представил себе, как меня сожрала бы плесень на "Изумруде", и всем бы стало хорошо… но резко одернул себя… за идиотизм - я просыпался и видел, что все в порядке…
Оказалось, что действительно был полный… разброд - что-то всех настолько удивило… Я даже не хотел спрашивать…
Теплая патока стекала с моих пальцев… Когда я начну понимать, что здесь все не так, как ожидаешь? Когда я начну чувствовать… вернее, понимать свои ощущения буквально? Необычные реакции необычных существ на необычные проявления необычных событий… И эта последовательность стала вертеться у меня в голове, словно прокрученная через чудовищный ревер. Необычные реакции… необычных существ… обычный Странный… банальный Марс… другие люди… нити поступков… тошнота… Меня вновь скрутило спазмом… Я крепко зажмурил глаза, чтобы пейзаж перестал болтаться перед моими глазами, а из моих глаз от напряжения потекли противные теплые слезы… Да… Призрачная Крепость… А здесь бывает вообще что-то нормальное и предсказуемое? Подлость? Плохие варианты? Желчь и цинизм Йоргена? Разведка землян? Потеря контакта с любимой женщиной? А что я здесь вообще делаю? Может быть, я сам турист? И мне уже пора домой?..
Мысли путались в голове, словно муха в паутине крестовика, а он все не выползал и не выползал… Он не хотел есть это…
Прошло некоторое время… некоторое время, за которое я старался не чувствовать себя никак, - было очень скверно… Я понял, что, кажется, у меня получилось вызвать каких-то глюков, и при этом я умудрился сделать невозможное: никто ни разу не вошел в контакт с юварками без плачевных последствий после этого. Я даже не слышал о чем-то подобном, но, как я понимал, этот контакт напугал и разозлил многих из нашей группы, а самих юварков, скорее, просто напугал, иначе… Ксенофобия - вещь непобедимая, даже мне многие мои действия представляются с трудом, а уж об их мотивах я и думать не хочу: очень часто я расцениваю собственные поступки как действия, совершенные абсолютно другим человеком. Странно, но часто это помогает, хоть и понять эту логику не в силах и я сам.
Отдышавшись от спазмов, я закурил сигарету, а затем через полчасика хлебнул спирта для ясности мозга. Прошло еще около часа в некотором сосредоточенном молчании и тихих разговорах про пережитые эмоции. Я перевел Йоргена в лидирующую позицию смены, впереди Ирины, совершенно не обращая внимания на ее равнодушно-негодующий вид, а сам пристроился справа от Сибиллы, и, предупредив ее, задремал в седле.
Как это ни удивительно, моя дремота была лишена движений образов. Не было ни Сатаны, ни Зевса, ни прочей нечисти.
Я чувствовал такую чугунную усталость, что буквально ощущал каждую бронированную пластину своего комбеза: как она давит на мое туловище, как пульсирует под кожей моя прохладная кровь, как тяжелым медленным молотом стучит мое сердце, отдаваясь иголками боли в перевязанном плече. Тяжелые, будто стальные ковши, веки моих воспаленных глаз надежно предохраняли меня от окружающего мира: они изредка покачивались в такт могучим шагам Чембы, и тогда на мысленном экране возникали некие полосы, которые означали, наверное, слегка размытые и изломанные контуры горизонта, над которыми темно-лиловыми пятнами, усыпанными яркими прорехами звездного света, шевелилось небо… Небо, в котором что-то происходило…
Кто-то жил… кто-то думал… если, конечно, эти узоры можно назвать мыслями… Меня обволакивала Вселенная своими теплыми и мягкими лапами, в которых я чувствовал холодок спрятанных в нежном бархатном меху когтей: попробуй догадайся, когда она их выпустит и что ее может разозлить…
Хорошо… Я устал - и я отдыхаю… В голове что-то глухо пульсирует, и раздается тихий ритмичный звук капающей воды… прозрачной… чистой и холодной…
Я начал возвращение от негромко сказанной Сибиллой фразы.
- Башня, - услышал я тихий ласковый голос в своем шлемофоне.
Это слово смешалось с какими-то невнятными ощущениями, которые копошились, словно клубок подопытных мышей в вольере, на который внимательно смотрел Крис Паттерсон, держащий в руках микроскоп и расширенными зрачками глядящий в толстые линзы своих окуляров - почему он не сделал себе операции?..
Я стиснул зубы…
Я заставил себя выползти из мягкого сумрака этого кокона, который давал мне подзарядку энергии…
Я напряг мышцы спины…
Я сказал себе: "Надо…"
Я поднял тяжелые стальные ковши, которые становились все легче, и почувствовал щекочущее ощущение в груди…
В глазах сфокусировалась тысяча маленьких картинок в одну, будто я был насекомым…
Прошло около трех часов. Наша процессия давно миновала долину, пару невысоких холмов и выезжала на большое открытое место, где плоскогорье уходило резко на юго-восток, на западе громоздились настоящие хребты бордовых барханов, а за ними появился на фоне сиреневато-коричневого неба вертикальный черный силуэт, теряющийся в легкой ночной дымке багровых облаков.
Он напоминал сильно вытянутый вверх баобаб, только с более резкими, графичными очертаниями и без развесистой кроны. На фоне этого силуэта горели и мерцали редкие огоньки разных цветов.
В груди… в голове появилось тревожное ощущение - мозг начали сверлить неприятные звуки: это был отдающийся далеким эхом тихий многоголосый треск… треск выстрелов…
Я встряхнул головой, по телу пробежала легкая морозная судорога.
- Ну понятно… - пробормотал я, находясь еще в обрывках легкой дремы, которую сменяла будоражащая прохлада.
- Опять война? - услышал я процеженные сквозь зубы слова Сибиллы.
- Ребята, - раздался голос Йоргена, - там, впереди, заварушка какая-то: может, объедем? А то скучно уже…
- Объедем, - ответил я слегка сонным голосом. - Только надо разведать обстановку - не карабкаться же нам в горы! Да тут и негде…
Я обвел слегка осоловевшим взглядом окрестности и сказал Йоргену, что группу надо остановить.
- Что это там? Впереди? - спросил громко полковник.
- Это город? - спросила Дронова.
То, что возвышалось за барханами, называлось "Кли-БУс-19 ЗЦ", то есть "Климатическая Башенная Установка Замкнутого Цикла № 19". Это были высоченные башни метров по четыреста в высоту.
- Эти башни были построены по всей планете для формирования марсианской атмосферы, - раздался ровный голос Ирины, словно записанный с пленки, - это произошло в период проекта "Терра-2". Строительство сети из двадцати четырех климатических станций на поверхности Марса обеспечило больше двух лет непрерывного мониторинга влажности, температуры, давления и других параметров, наряду с созданием оболочки из фторных газов и "Зеленых Зон", как мы это видели на примере "Изумруда"…
Послышались тяжкие вздохи и замечания, но Ирина словно этого не слышала…
- …Непрерывная подача кислорода позволила проекту "Терра-2" создать на Марсе условия, близкие к земным, - продолжила наш гид, как бы не отвлекаясь на туристов и выдавая информацию четко и правильно, словно принтер, аккуратно и бесстрастно выстукивая лазером через порошок голые и объективные факты. - …Фторные газы создали парниковый эффект, который уравновешивал температуру, после чего климатические установки, построенные в высоких широтах, на местах мощных залежей грунтовых вод, стали маленькими планетарными заводами терраформирования. Они не только производили кислород, поглощая из атмосферы углекислоту…
Я внимательно разглядывал барханы: скоро мы должны были подняться на вершину первого из них, проверяя показания инфрасканера и внимательно изучая сообщения в Сети…
- …Создавая реакции, - продолжала Ирина, - разложения углекислого газа (CO 2 ), протекающие при высоких температурах, на углерод и кислород…
- Йорген, вернись к Сибилле, - сказал я на индивидуальной волне Йоргена, - скажи полковнику следовать за мной…