- Смотреть, пусть смотрит, - разрешил Накадзо, - а вот команды ему, действительно, слышать ни к чему. Дерзайте, Руднев-сан. - Он указал на тренировочные доспехи. - Ютаро-кун, за мной. - И они вместе направились к пультам.
Мы расселись по доспехам, погрузившись в вымышленную реальность, порождённую машинами Дороши.
- Я займу место Ютаро, - принялся распоряжаться я. - Надеюсь, ты не станешь стрелять мне в спину, Марина-кун? - решил всё же поддеть соотечественницу я. Она промолчала. - Наэ-кун, - продолжил я, - обе тяжёлые ракеты нацеливаете на задний ряд врага, ими надо вывести из строя штурмовые "Кампфпанцеры".
- Но ведь большая часть взрывной силы пропадёт? - удивилась кореянка.
- Не важно, - отрезал я. - Главное, уничтожить мехи, которые могут повредить наши доспехи. Остальные ракеты направь на уничтожение "Адских псов", нельзя допустить, чтобы они подобрались к нам на расстояние, с которого можно выжечь нас пламенем. И только после того, как с ними будет покончено, атакуют боевые пары. Всё понятно.
Мне ответили нестройным согласием, и я дал сигнал к началу боя. Появившиеся враги шли на нас прежним ордером.
- Наэ-кун, - скомандовал я.
Две тяжёлых ракеты сорвались с направляющих и врезались в тыл построения, разнеся штурмовые "Кампфпанцеры" в клочья. Взрывы, несмотря на удивление Наэ, хорошо повредили ещё и несколько "Кавалеров", находившихся в непосредственной близости от них. Вражеские мехи ускорились, но и это работало на нас. Они скорее попали под залпы малых ракет Наэ. Взрывы накрыли первую линию вражеских мехов, превратив "Адских псов" в сгустки пламени. Оно охватило соседние мехи, заставив их замереть на несколько секунд, как будто в замешательстве. И в этот момент я скомандовал:
- Вперёд! Полный ход! Огонь по возможности!
Тяжёлые доспехи духа сорвались в места, будто были не мехами, а гоночными авто. Я и сам не ожидал подобной прыти от своего "Коммуниста". Две основных опасности были устранены, остальные враги мало что могли нам противопоставить со своими "Шошами" и "Гочкиссами". Калибр у пулемётов времён Первой Мировой не тот. Не возьмут их пули нашу броню. А вот мой ШВАК вкупе с японскими авиапушками остальных доспехов рвали вражескую, как бумагу, да и пулемёты наши легко дырявили всех "Кавалеров" и "Кампфпанцеры". Мы прошли через стену пламени, полыхающего на месте "Адских псов", оно только лизало броню наших доспехов, лишь незначительно подняв температуру в кабине. Мы выбивали мехи второй линии, словно мишени в тире. Бой закончился в считанные секунды.
- Как вам это удалось?! - вскричал встречающий нас Ютаро. - Вы разгромили врага с первой же попытки! С первой! То, над чем я бился несколько дней… Вы решили эту задачу с первого же раза! Как?!
- Это и называется боевой опыт, Ютаро-кун, - сказал ему подошедший Накадзо. - Именно то, чего тебе не хватает.
- Я теперь понял своё место в отряде, - сказал я им. - Оно подойдёт мне лучше всего.
- И что же это за место? - заинтересовался Накадзо.
- Военспец, - коротко ответил я, в очередной раз позабыв, что я не на родине, и тут очень многие слова, прочно вошедшие в наш лексикон, совершенно незнакомы даже тем, кто хорошо знает русский. А среди моих собеседников таких знатоков, кроме, естественно, Марины, не было.
- Воен но-супец, - попыталась повторить вслед за мной Сатоми. - Это кто?
Мы с Марииной невольно усмехнулись произношению девушки. У неё из военспеца получился какой-то военный супец.
- Военный специалист, - перевёл я на японский и пустился в объяснения. - Когда создавалась Красная армия, ей остро не хватало кадровых военных. Командные должности им не доверяли по многим причинам, но и вчерашние рабочие, крестьяне и солдаты нормально командовать даже взводом не могут. Им требовались учителя - настоящие военные, которых много осталось достаточно после массового дезертирства солдат со всех фронтов. Многие из них пошли в молодую Красную Армию военспецами - не командовать, но учить командиров военному делу. Примерно так.
- Ты забыл сказать, Руднев-сан, - усмехнулась с немалой долей яда в голосе Марина, - об их судьбе.
- Да, очень многие из них были расстреляны после Гражданской войны, - добавил я штрих к своему рассказу. - Мне нет смысла скрывать этого. Я пострадал, можно сказать, по той же причине, что и они. Кстати, кое-кто из них успели сбежать за границу, как и я.
- Не беспокойтесь, Руднев-сан, - заверил меня Накадзо. - Вам расстрел не грозит.
- Я, в общем, понял суть вашей тактики, - смел тему Ютаро, вновь возвращая разговор в конструктивное русло. - Теперь нам надо освоить её, а после можно и увеличивать количеством мехов врага.
- Приступайте к тренировкам, - сказал Накадзо. - Сегодня вам день на освоение новой тактики. Завтра, действительно, начну увеличивать количество вражеских единиц.
Мы провели ещё несколько вполне удачных боёв. Не смотря на то, что мехи каждый раз с подачи Дороши меняли незначительно тактику, мы уверенно побеждали их, даже не понеся потерь. Ютаро, как не странно, был мрачен и когда выбрался из доспеха, не проявлял никаких признаков веселья, не смотря на наши победы.
- Что с тобой, Ютаро-кун? - спросил у него Накадзо.
- Я никудышный командир отряда, - буркнул он. - Мне все чуть ли не напрямую говорили, что и как надо делать, а я только схемки чертил.
- Ты хороший командир, Ютаро-кун, - возразил ему Накадзо, - только опыта у тебя нет, но это - дело поправимое. Именно сейчас, на ошибках, ты и приобретаешь этот самый, столь нужный тебе, опыт.
- Но почему вы называете меня хорошим командиром, Накадзо-тайса? - удивился Ютаро. - Я ведь без чужой подсказки не смог победить врага.
- У тебя есть самое главное качество настоящего командира, - ответил Накадзо.
- Какое же? - спросил у него Ютаро, но тот уже скрылся в лифте, переодевался антрепренёр в своём кабинете.
- Да что же это за качество, - обратился Ютаро уже ко мне, - что за качество настоящего командира?
- Упрямство, скорее всего, - ответил я с усмешкой, снимая мундир. - Ты что-то про схемы говорил, скорее всего, начертил их чёрт знает сколько, всё пытался на бумаге победить врага.
- Конечно, очень много начертил, - согласился Ютаро, натягивая обычную свою куртку, - но ни на одной победить не смог. Слишком многого не видел, внимания не обращал.
- Вот только занятия этого не бросил, - сказал я. - Не опустил рук, бился над задачей. А раз рук опускать не привык, значит, командир из тебя выйдет хороший. Идём, Ютаро-кун, девушки уже, наверное, поднялись.
Дороши никак не могла найти в себе силы, чтобы поговорить с Рудневым. Она ухватилась за его предложение поговорить по дороге, сделав его предлогом для перенесения разговора. Но после окончания тренировок, пока было свободное время перед репетициями, надо было поговорить с ним. Затягивать это дело ещё сильней ей не позволяла совесть. Девушка окликнула Руднева, когда тот вышел из лифта, и он уже направился к ней, но тут его перехватил китаец - бригадир декораторов.
- Начальник, - размахивая руками, заговорил он, - совсем ты нас забросил. Нарядов не дождёшься, пароход стоит, кафе с ресторацией стоят, одну только пристань забрали. Когда грузовики за остальным ждать?
- Сейчас со всем разберёмся, - ответил ему Руднев. - Вот и Дороши-сан, как раз, тут. Теперь она заведует театральным хозяйством, у неё будем наряды получать и грузовики требовать.
- Идёмте, - сказала им Дороши, у которой снова как камень с души свалился. Беседа со столь ненавистным ей Рудневым откладывалась на неопределённый срок.
Глава 5
Ноябрь 9 года эпохи Сёва (1935 г.) Токио
День рождения маленькой Алисы Руа стал для театра событием почти вселенского масштаба. Все очень хотели угодить девочке с непростой судьбой, она быстро стала любимицей всей труппы и персонала. Однако, как празднуют день рождения за пределами Японии, знали лишь трое. Марина, Асахико и я. Правда, прима тут же заявила, что никаких зарубежных обычаев не знает и не признаёт. Так что остались только мы с Мариной.
И вот, где-то за неделю до дня рождения нас вызвал к себе Накадзо и напрямую заявил:
- Я знаю, что вы, мягко говоря, недолюбливаете друг друга, но сейчас вам придётся немного поработать вместе. Только вы можете помочь всему театру в таком очень деликатном деле, как день рождения Алисы-тян.
- Нет никакой необходимости в нашей совместной работе, - отмахнулась Марина. - Я получила хорошее образование и не бегала из гимназии на фронт, так что вполне могу справиться этой задачей сама. Мне не нужно для этого никаких военспецов.
- Кто вам для этого нужен, а кто - нет, - осадил её Накадзо, - решать мне. В общем, иного развития событий я не ожидал, потому можете считать это прямым приказом. И с вас обоих спрошу за организацию праздника. Всё ясно?
- Так точно, - по привычке, по-русски отчеканил я, щёлкнув каблуками.
Марина же ограничилась коротким кивком.
Мы вместе вышли из кабинета и практически рука об руку прошли до холла. Там остановились и поглядели друг на друга. Бывшие возлюбленные, никогда не бывшие любовниками, тульские Ромео и Джульетта, смертельные враги в страшной, братоубийственной войне, товарищи по оружию через много лет после её окончания. Кто мы теперь? Кем станем? Мы стояли и смотрели в глаза друг другу, будто в душу заглянуть хотели, только что воздух между нами не шипел, и молнии не сверкали.
- Мы никогда не забудем о том, что лежит между нами, - первым отважился заговорить я. - Ни Крыма, ни Перекопа. Но всё это в прошлом, а перед нами лежит будущее. Зачем тащить в него нашу ненависть и кровь?
- Ты знаешь, Пантелеймон, - ответила она по-русски, называя меня по имени, как звала всегда, - я каждый день, после твоего прихода в театр, просыпалась с мыслью, что именно сегодня застрелю тебя. Я заряжала свой "Смит-Вессон", выбирала пулю именно для тебя, но так и не решилась выстрелить тебе ни в спину, ни в лицо.
- Он и сейчас при тебе? - спросил я. Марина в ответ покачала головой. - Ну и бог с ним, с револьвером. Главное, что ты не стала настоящей убийцей, потерявшей всё человеческое. Значит, у тебя есть будущее.
- А про себя ты не можешь сказать того же? - задала мне вопрос Марина.
- Не знаю, если честно, - пожал я плечами. - Ведь я не оказывался на твоём месте, потому и не могу судить, каково это, быть в шаге от врага, иметь возможность убить его, но не делать этого.
- А как же я? - удивилась Марина.
- Убей я тебя, - честно сказал я, - на следующий же день прикончат и меня. А я не для того бежал из СССР, чтобы через два месяца умирать за границей.
- В логике тебе никогда нельзя было отказать, - усмехнулась Марина. И усмешка стала первой трещиной в том льду, что сковывал наше отношение друг к другу.
Вместе мы направились на театральную кухню, где Марина принялась объяснять родственнице бригадира Тонга, как готовить праздничный торт для дня рождения. Я же сказал ей, что отлучусь, и пошёл в кабинет Мидзуру, который занимала теперь Дороши, чтобы выяснить, сколько лет исполняется Алисе. Надо же знать, сколько свечей ставить на торт.
- Сколько лет Алисе-тян, - озадаченно произнесла Дороши. - Надо поднять документы Мидзуру-сан по ней. Я вам обязательно скажу, только я не понимаю, для чего.
Я кратко объяснил, в чём дело, и хотел уже покинуть кабинет, но Дороши остановила меня.
- Погодите, Руднев-сан, - сказала она. - Мне надо поговорить с вами.
- По какому поводу? - удивился я, садясь в кресло напротив девушки по её приглашению.
- Мне надо работать над программами мехов для вычислителя, - пустилась в объяснения Дороши. - Для них я беру цифры из справочников и прочей литературы, но нужна более точная информация. Вы, единственный из всех в театре, воевали на устаревших моделях советских мехов "Большевик" и "Подпольщик". Расскажите подробней, как они ведут себя в бою, как реагируют на повреждения разной степени тяжести.
- Очень интересно, - потёр я подбородок. - Давайте так, Дороши-кун, вы меня спрашивайте обо всём по порядку, а я буду отвечать вам, по возможности максимально развёрнуто и подробно, насколько смогу. Не забывайте, воевал я на "Большевике" ещё в двадцать девятом, после этого были только учения.
- Хорошо, - кивнула Дороши, выкладывая перед собой на стол пухлый блокнот и перо, приготовившись записывать за мной. - Как поведёт себя "Подпольщик" при прямом попадании из ПМРа? К примеру, того же Mauser P-gewehr.
- Из противомеховых ружей в меня не попадали, - честно ответил я. - Их, скорее всего, не было у гоминдановских солдат. Могу описать попадание из сорокопятимиллиметровой пушки.
- Нет-нет, - покачала головой Дороши. - Мне нужно узнать поведение меха при попадании из пулемётов и авиапушек, примерно соответствующих тем, которые применяются доспехами духа.
Какое отношение к этому имел немецкий ПМР, я так и не понял, но принялся развёрнуто и подробно отвечать Дороши. Из пулемётов в меня стреляли часто, даже очень часто. Бронирование "Большевика" было противоосколочным - пули из "Максима" отскакивали от неё, как горох. Мы шли на окопы врага, совершенно не опасаясь огня противника. Правда, самые слабенькие пушки могли своими болванками остановить нас. Карандаши их снарядов прошивали нашу броню - одного-двух попаданий вполне хватало для того, чтобы вывести из строя "Большевика". "Подпольщику" хватало ненамного больше.
- А вот про авиапушки ничего сказать не могу, - развёл я руками в конце длинного монолога. - Их у нас стали ставить на лёгкие мехи "Красный ястреб" и "Красный альбатрос", "Коммунист" первая наземная модель БМА, оснащённая ею. У китайцев мехов не было вообще, да и у нас их было всего десять штук. Ровно поровну "Большевиков" и "Подпольщиков".
Дороши быстро писала что-то в своём блокноте.
- При повреждении ножных тяг, - записав всё, продолжала она расспросы, - как сильно начинает уводить "Большевика" и "Подпольщика" в сторону?
Я припомнил, как мне пришлось полчаса воевать на "подволакивающем ногу", как у нас говорили, "Большевике". Те ещё ощущения. Движется намного медленней, экраны боевой оптики перекошены и приходится постоянно по-птичьи склонять голову к плечу, отчего потому долго ещё болела шея. При каждом шаге "Коммуниста" едва ли не разворачивает, вести огонь на ходу невозможно - стволы пулемётов Фёдорова болтает из стороны в сторону.
- На "Подпольщике" стояли те же фёдоровы, - рассказывал я, - только спаренные. А по массе они не сильно превосходит "Большевика", потому при повреждении коленных тяг его должно болтать примерно также.
Примерно в том же ключе мы беседовали около часа, пока к Дороши не зашёл Накадзо, одетый в форму.
- Пора начинать тренировку, - сказал он. - Все собрались и ждут, собственно, только тебя, Дороши-кун. Ну и Руднева-сан тоже, - добавил полковник, глянув на меня.
- Тренировок сегодня не будет, - отмахнулась она, дописывая предложение. - Мне надо закончить беседу с Рудневым-сан, после этого я буду работать с программами для МТВ. Так что возможно и завтра не будет тренировки, пока я буду дорабатывать программные характеристики моделей "Большевик" и "Подпольщик". Кроме того, надо будет и над остальными моделями потрудится с учётом сказанного Рудневым-сан.
- Вот как, - только и сказал на это Накадзо, - и никакой субординации, - усмехнулся он, поглядев на меня.
Он вышел из кабинета, наверное, чтобы сказать отряду, что тренировки сегодня, а возможно и завтра, не будет.
- Продолжим, - склонилась над блокнотом Дороши, погрызла кончик пера и задала следующий вопрос.
Свободное время, неожиданно свалившееся на них, каждый использовал по-своему. Асахико сразу же укатила по дорогим магазинам. Готон отправилась в тренировочный зал. Сатоми последовала за ней. А вот Марина, взяв в помощь Ютаро, поехала в город. Ей долго пришлось объяснять юноше для чего.
- Странная традиция, дарить подарки на день рождения, - сказал он, пожимая плечами. - Да и вообще, праздновать этот день как-то непривычно.
- Не забывай, Ютаро-кун, - ответила на это Марина, - что Алиса-тян не японка, и приехала сюда меньше месяца назад. Да и раньше, у себя на родине, она не часто праздновала свой день рождения.
- Но чем я-то могу вам помочь в этом деле? - удивился Ютаро.
- Я не слишком хорошо ориентируюсь в Сибуе, чтобы выбрать хороший подарок для Алисы-тян, - безапелляционным тоном заявила Марина.
- Марина-кун, - остановился в холле театра Ютаро, - вы, что же, считаете меня большим экспертом по подаркам десятилетним девочкам?
- А кого мне лучше взять с собой тогда? - развела руками Марина.
- Сатоми-кун, - не задумываясь, ответил Ютаро.
- Она почти не была в столице за пределами театра, - заметила Марина.
- Но лучше взять её с собой, - предложил Ютаро. - Ведь она лучше нас выберет подарок для Алисы-тян.
- Верно, - согласилась Марина. - Идём в зал тренировок. Сатоми-кун, кажется, туда пошла.
Они, действительно, застали девушку там. Она фехтовала против Готон, отбивавшейся от неё голыми руками. При этом вооружена Сатоми была своим боевым мечом. Девушки словно танцевали друг вокруг друга, сверкал клинок меча, молниями метались кулаки. Готон каким-то непостижимым образом отбивала плоскость клинка предплечьями, пыталась поймать его в захват двумя раскрытыми ладонями. Руки её были покрыты царапинами и мелкими ранами, но она не обращала на них внимания, продолжая грозящий смертью танец.
В какой-то момент противницы разошлись, давая друг другу отдых. Вот тогда-то Марина и обратила на себя внимание, несколько раз хлопнув в ладоши.
- Довольно ваших опасных игр, - сказала она. - Сатоми-кун, идём с нами.
- Куда? - спросила удивлённая девушка.
- Выбирать подарок Алисе-тян, - ответил Ютаро. - Никто лучше тебя этого не сделает.
- Ступай, Сатоми-кун, - сказала Готон. - Мне руки перебинтовать надо, а то кровь так и течёт. Похоже, перестарались мы с тобой с этими тренировками.
- Мы ждём тебя внизу, - бросила Марина.
Они спустились в холл, и Марина ушла в театральный гараж, выводить авто. Ютаро вышел на улицу. Вскоре к нему присоединилась переодевшаяся Сатоми, а через пять минут подъехала автомашина с Мариной за рулём.
Они покатили по улицам Токио. Первое время разговор как-то не клеился, но когда молчать уже не было никакой возможности, Сатоми брякнула первое, что пришло в голову:
- Марина-кун, а что вы любили в детстве? Ну, какие игрушки или кукол?
- Мы, вообще-то, тебя взяли как знатока детских потребностей, - ответила Марина, не оборачиваясь.
- Я же выросла при синтоистском храме и школе мечников моего отца, - удивилась Сатоми. - Он всегда мечтал о сыне и наследнике, но мама после первых родов была слишком слаба и врачи в один голос утверждали, что вторых она уже не перенесёт. Отчаявшись, отец решил сделать из меня наследницу своего мастерства. Он учил меня с самого детства обращению с мечом. Так что игрушек у меня почти что и не было.