- Я понимаю, что у вас теперь меньше времени, - сказала нам Акамицу, когда всем раздали их экземпляры, - в связи с подпольными делами, но помните, что спектакль должен быть готов к европейскому празднику нового года. Это, если кто не помнит, первое итигацу. Времени вроде бы и много, но тратить его впустую не стоит. Сегодня читайте свои роли, завтра начинаются репетиции.
Мы все разошлись и вскоре оккупировали холл театра, рассевшись по диванчикам и стульям, принялись читать сценарии. Однако вскоре меня забрал Рюхэй на медитацию, которые решили для экономии времени проводить в подвале театра, который был защищён ничуть не хуже храма Канон. Хотя после слов Дорутона я не сомневался в том, что Юримару мог бы взломать любую защиту, было бы желание.
"Подпольные дела", как метко назвала тренировки режиссёр Акамицу, отнимали не столь уж много времени, зато сил требовали всё больше с каждым днём. Они шли не более часа-двух, но каждый бой становился для "Труппы" настоящим испытанием. Старые "Биг папасы" были прочно забыты, теперь воевал отряд только против сутулых мехов новой модели. Пули наполняли воображаемое пространство, жужжа подобно рою рассерженных свинцовых пчёл. Выпущенные из "Браунингов" они, конечно, не могли нанести серьёзного вреда броне доспехов духа, однако их было столько, что хотя бы одна или даже несколько вполне могли попасть в узлы передач доспеха, когда те открывались иногда при движении. Так было с Асахико в подземельях объекта "Лаборатория", так же не раз бывало и во время тренировок.
И всё же Ютаро удавалось каждый раз изобретать новую тактику для борьбы с всё возрастающим количеством врагов. Вот только ему никак не удавалось вывести из боя все доспехи, хотя бы один, а чаще пара-тройка бывали разбиты, приборы Дороши фиксировали смерть пилотов. И это пугало Ютаро. Случись нападение на театр, о котором говорили Накадзо и древний монах Дорутон, кому-нибудь из "Труппы" суждена смерть. Чаще всего гибли Асахико и Наэ. Кореянку каждый раз избирали своей целью мехи врага, чтобы помешать ей сделать как можно больше залпов. Асахико же, сражавшаяся в паре с Ютаро, воевала слишком самоуверенно, получая попаданий больше остальных. Молодой командир не раз пытался беседовать с ней на эту тему, но всё время натыкался на холодное презрение и нежелание слушать и слышать увещевания Ютаро.
- Похоже, Асахико-кун считает, что умеет воевать лучше меня, - пожаловался он как-то Марине. - Я поставил её в пару к себе, чтобы контролировать её действия, но мне не удаётся делать это постоянно.
- С Асахико всегда такая проблема, - согласилась Марина. - Ещё когда я командовала отрядом, она через раз слушалась моих прямых приказов, обычно ссылалась на помехи. К Накадзо-тайса можешь не обращаться, - опередила она закономерный вопрос Ютаро, - мне он посоветовал выпороть Асахико, сказал, что с древнейших времён это наилучшее воспитательное средство.
- И главное, - уже больше себе сказал Ютаро, - что она не желает слушаться не только на тренировках, в реальном бою она тоже может проигнорировать приказ. А это закончится уже вполне настоящей смертью.
- А ты к Рудневу-сан обратись за помощью в этом вопросе, - Марина устала и была раздражена последним боем, где её доспех вывели из строя в первые же минуты, повредив ноги. Она была вынуждена вести огонь, замерев на одном колене, а Готон прикрывала её, отчаянно маневрируя. Именно потому она ответила молодому человеку так грубо.
Ютаро только плечами пожал. Юноша неплохо изучил своих бойцов и теперь отлично понимал, когда не стоит с ними разговаривать вовсе, оставив в покое. Он вежливо кивнул Марине, которая, похоже, и сама неуютно чувствовала себя из-за собственной резкости, и направился к раздевалке. Он обратил внимание, что рядом с его формой висел предназначавшийся Рудневу комплект без знаков различия.
Как скоро вернётся в отряд Руднев? Ему давно пора уже тренироваться вместе со всеми, раз схватка с Юримару не за горами, то и каждый человек на счету. К тому же, Ютаро ещё не решил, где именно поставить в строй Руднева. Он не сомневался, что одним прикрытием Наэ и Сатоми ограничивать его не стоит. Руднев боевой пилот и в тылу его держать не следует. С другой стороны, разбивать пары Ютаро не хотел, девушки только начали спаиваться в боевые двойки, и это могло скверно сказаться на их боеспособности. Хотя пока Руднева нет в отряде, думать об этом вроде бы рано.
Ютаро переоделся и направился к лифту. Наверху, в холле театра, вся труппа, включая Руднева, снова расселась по стульям и диванчикам со сценариями в руках. Режиссёр Акамицу прошлась по холлу, покивала всем и пригласила на первую репетицию. Все пропустили вперёд зардевшуюся Алису, Акамицу пригласила её сесть рядом с собой и пригласила на сцену Марину и Асахико.
Медитация была недолгой и не особенно утомительной. Мне не пришлось таскать много воды из колодца, в основном, мы занимались самоконтролем, точнее самоограничением. Я то сидел перед накрытым самыми изысканными яствами столом, но раз голода не испытывал, к еде не тянулся. То стоял по горло в воде, но раз жажды не испытывал, не делал ни глотка. Всё это живо напомнило Танталовы муки, что я и сказал Рюхэю. Молодой монах живо заинтересовался мифом о Тантале, и мне пришлось поведать ему миф целиком, а после и миф о Сизифовом труде. Так что пока я катил свой камень в гору, Рюхэй сидел у подножия горы, поглаживая тонкими пальцами идеально выбритый подбородок.
- Последний миф, - сказал он, когда мы закончили медитацию, - особенно хорошо иллюстрирует самоотречение.
- Только от него руки сильно сводит, - усмехнулся я, - хотя от первых двух сводит желудок.
- Вот с этим и надо бороться, - произнёс Рюхэй. - Вы должны перестать ощущать всё в тонком мире настолько остро. Как только у вас перестанут болеть руки от упражнений с камнем, а желудок при отречении от еды, вам можно будет садиться за рычаги доспеха духа.
- Решение Накадзо-сан, - добавил он, - поставить ваши тренировки в фехтовании сразу после медитаций. Ваше духовное состояние сейчас лучше всего подходит для продуманных поединков. Жаль, что у бойцов отряда нет времени на медитации перед тренировочными боями. Да и вообще, на медитации им времени не хватает, а ведь для грамотной работы с доспехом духа они жизненно необходимы.
Я проводил Рюхэя до дверей театра и отправился на второй этаж. Там, как рассказал мне накануне Накадзо, находился небольшой зал с ровным дощатым полом. Там меня уже ждал Накадзо в белом кимоно. Да и сама комната была достойна отдельного упоминания. Она представляла собой некий синтез бального класса и зала додзё. По стенам висят зеркала, под ними "станки", а углу стоят доспехи, рядом с ними стойка с несколькими деревянными мечами и одним эспадроном, видимо, для меня.
Я направился в небольшую комнатку, где сменил свой обычный костюм на такое же кимоно, что и Накадзо. Как у бывалого дзюдоиста, у меня была привычка к нему. Сан Саныч - наш тренер ещё на КВЖД - не признавал никакой другой одежды во время занятий. И приходилось шить нечто похожее на кимоно у китайских портных.
- Надо будет заказать вам нормальный костюм для фехтования, - увидев меня, сказал Накадзо. - Сейчас это не проблема.
- Моё жалование не так уж велико, - усмехнулся я, беря эспадрон, - чтобы ещё и фехтовальный костюм покупать.
- Вам, Руднев-сан, жалование это тратить некуда, - усмехнулся Накадзо. - Вы из театра почти не выходите последние дни.
- Скоро снова начну мотаться к декораторам, - пожал я плечами, становясь в позицию, - деньги будут улетать на трамваи.
- Вы готовы к схватке? - оставил эту тему Накадзо, становясь серьёзным. - Хадзимэ! - выкрикнул он, вскидывая деревянный меч.
- En garde! - ответил я, закрываясь эспадроном.
Накадзо атаковал меня по всем правилам самурайского фехтовального искусства. Я едва успел принять деревянный клинок почти на закрытую гарду эспадрона. Удар отдался болью в пальцах, которые тут же начали неметь. Пришлось стиснуть зубы и контратаковать. Я сделал выпад, сократив расстояние между нами на полшага. Накадзо легко отбил мой эспадрон в сторону, ещё сократил расстояние и ударил меня, целя серединой клинка в лоб. Я так быстро, как умел, отскочил назад, вскидывая эспадрон для защиты. И снова удар деревянного меча пришёлся на закрытые гардой пальцы. Я заскрипел зубами от пронзившей руку до самого локтя боли, однако она вернула пальцам чувствительность. Это позволило мне сделать ответный выпад, парировать который Накадзо удалось с видимым трудом. Мы стояли уже в лицом к лицу. Клинки скрестились. Мы принялись давить друг на друга. Стальной, хоть и не заточенный, клинок эспадрона спускал стружку с деревянного меча Накадзо, срывая лак, оставляя уродливый след. Накадзо быстро понял, что ошибся, приняв открытое противостояние. Я был выше и сильнее его, да к тому же и намного тяжелее сухопарого японца. Да, он казался мне железным в первые мгновения нашей схватки, но очень скоро руки его начали гнуться, ноги подломились, напряжённые плечи поникли. Он припал на колено, быстро сгруппировался и сделал кувырок назад через плечо, вскинув клинок для защиты. Я не попался на эту его провокацию. Сам отступил на полшага, подняв эспадрон.
- Отлично, Руднев-сан, - произнёс Накадзо, поднимаясь на ноги. - Я не видел ваших поединков с Мариной-кун, но теперь сам могу убедиться в вашем фехтовальном мастерстве.
- Да какое мастерство, - отмахнулся я без какого-либо кокетства. - Просто вы ещё не освоились фехтовать против западной манеры боя, приёмы вам мало знакомы, потому я и смог вам хоть как-то противостоять. В противном случае, я не продержался бы и нескольких ударов. Я и без того едва с пальцами не расстался.
Я поглядел на отбитые пальцы. Они начали опухать и сильно покраснели, наверное, теперь взять эспадрон нормально не смогу. Я потёр их, быстро снова перехватил рукоять эспадрона и отсалютовал Накадзо, показывая готовность к новой схватке.
Мы сходились ещё несколько раз. Я испортил пару деревянных мечей, оставив на них зарубки и содрав лак. Пальцы мои пострадали ещё сильнее, а, кроме того, деревянный меч опустился мне на ключицу, едва не сломав её, другой удар пришёлся на предплечье, если бы не плотная ткань кимоно, перелом мне был гарантирован. После этого левая рука, по которой пришёлся второй удар, повисла плетью, и Накадзо решил прекратить занятие.
Он отправил меня к ближайшему врачу, снабдив квитанцией, в которой было указано, что стоимость услуг доктора оплачивает театр. Маленький, кривоногий и страшный, как чёрт, врач в огромных очках и белом халате усадил меня в кресло, поинтересовался жалобами, после чего внимательно ощупал ключицу и предплечье.
- Трещин и переломов нет, - вынес он вердикт, - воздерживайтесь от нагрузок и не травмируйте руку.
Он написал на квитанции сумму и отправил меня с ней обратно в театр. Накадзо проглядел её и положил в стол.
- Всё же, сенсей едва не вдвое больше с иностранцев дерёт, - усмехнулся он. - Надо будет ещё и щитки для вас изготовить, не то я вас, действительно, покалечу.
После нескольких схваток Накадзо понял, что я не такой хороший фехтовальщик, как ему казалось сначала. Однако признал, что я не безнадёжен.
- Пока не будут готовы щитки и фехтовальный костюм для вас, - сказал Накадзо, - тренировок продолжать не будем. Заодно и ваши ушибы заживут. А пока сосредоточьтесь на медитациях, мне нужно, чтобы вы как можно скорее вернулись в строй отряда.
- Считаете, Юримару ударит по театру? - поинтересовался я.
- И в самом скором времени, - подтвердил Накадзо, - а потому каждый должен быть готов к бою. Как в доспехе, что для вас сейчас первоочередное, так и без него.
- А без доспеха-то зачем? - удивился я.
- Доспех может быть выведен из строя, - начал перечислять он, - пилот может не успеть добраться до него, к тому же может возникнуть ситуация, при которой вы не будете иметь возможности драться в доспехе. К примеру, бой пойдёт непосредственно внутри театра, где и двум доспехам тесно будет.
- Отчего же, - неуклюже пошутил я, - в холле два взвода доспехов вполне могут сойтись в смертной схватке.
- Очень не хотелось бы, - ответил Накадзо, - чтобы это случилось.
Я потёр переносицу и покинул кабинет антрепренёра.
Тренировочные бои становились сложнее день ото дня. Всё больше доспехов выходило из строя после каждого сражения. Это, по-прежнему, чаще других были Наэ и Асахико, но теперь с ним присоединялась Сатоми, защищавшая Наэ до последнего, вплоть до того, что своим доспехом закрывала от пуль, сыпавшихся на них градом. Да и сам Ютаро выбывал из строя, в основном, из-за тактики Асахико, не считавшейся с его действиями и приказами. И лишь пара Марина и Готон неизменно выходили из боя победителями, правда, доспехи их при этом превращались в настоящее решето.
- Тебе надо больше думать над общей стратегией боя, - говорил молодому командиру Накадзо. - Нельзя использовать одну и ту же тактику. Марина-кун и Готон-кун не могут до бесконечности вытягивать сражение.
- Но Асахико-кун совершенно не желает слушать меня, - посетовал, совсем забыв совет Марины, Ютаро.
- Марине я посоветовал её пороть, - усмехнулся Накадзо, - тебе же скажу, разрабатывай стратегию с учётом её действий.
- Подстраивать стратегию под неё одну, - пожал плечами Ютаро, на лице его было написано крупными буквами "много чести". - Не слишком привлекательно для остального отряда.
- Не подстраивайся под неё, - возразил Накадзо, - а просто впиши её самовольство в свою стратегию и тактику. Поменяй акценты, Ютаро-кун. А лучше всего, поставь с ней в пару Руднева, когда он вновь встанет в строй. Рюхэй-сан говорит, что это должно произойти достаточно скоро. Тебе как командиру не стоит постоянно ошиваться на переднем крае боя, а из Руднева выйдет отличный ведомый для Асахико-кун.
- Обычно, более опытного и рассудительного пилота ставят ведущим, - заметил Ютаро.
- У нас не обычная ситуация, Ютаро-кун, - ответил Накадзо. - К тому же, Руднев-сан хорошо уравновесит безрассудство Асахико-кун. Он будет прикрывать Асахико во всех её эскападах, что сохранит ей жизнь и доспех. Тебе же пора занимать командирскую позицию и не только сражаться, но и руководить боем. В общем, как только Руднев-сан встанет в строй, вы с ним меняетесь местами. И это - мой прямой приказ.
- Хай, - вытянувшись по стойке "смирно", отдал честь Ютаро.
- Вот и отлично, - усмехнулся Накадзо. - Ступайте переодеваться, до репетиции не так много времени, а вам уже отдохнуть надо.
Накадзо хотел было направиться вслед за отрядом в коридор, ведущий к лифту, но заметил, что Дороши идёт к нему с самым решительным видом. Он понял, что разговор у оператора машины тактического вычисления весьма серьёзный, и отмахиваться от него не стоит.
- Что такое, Дороши-сёи? - спросил он, когда девушка подошла поближе.
- Мы слишком зациклились на "Биг папасах", - решительно заявила она. - Отряд воюет только против них.
- Но до того враг выставлял только данные мехи, - пожал плечами Накадзо.
- Неверно, - возразила Дороши. - Вы всё время забываете о мехе типа "Коммунист", который вы передали Рудневу-сан. Он ведь был захвачен в качестве боевого трофея, и до сих пор непонятно, кто именно сражался в нём против нас.
- Кто сражался, - сказал Накадзо, - не столь важно, мы это узнаем, когда покончим с Юримару, или не узнаем. А вот сам факт его появления я как-то постоянно игнорирую. У тебя же есть в машине данные "Коммуниста", подготовь их, как только Руднев вернётся в строй, будем выставлять их против отряда.
- Вряд ли Юримару выставит против нас мехи этой новейшей советской модели, - заметила Дороши, - ему неоткуда будет взять их в достаточном количестве. "Коммунист" был, скорее, исключением из правил. А вот атаки устаревших "Большевиков" вполне можно.
- Значит, - решил Накадзо, - вам стоит поговорить с Рудневым. Он отлично знаком с мехами данной модели, воевал на них, всё-таки. Так что характеристики сможет дать самые точные.
- И мы должны будем поверить ему? - удивилась Дороши. - Я понимаю, что он теперь член отряда "Труппа", но к МТВ я просто не имею права его подпустить.
- Этого и не надо, - сказал Накадзо. - Расспросите его о характеристиках "Большевиков", кроме того, посидите за военными справочниками по мехам. Поищите информацию о французских "Кавалерах" и британских "Адских псах", о немецких "Кампфпанцерах" не забудьте.
- В тех же справочниках я могу прочесть и про "Большевиков", которые были скопированы с французских "Кавалеров", - возразила Дороши, - и про первую советскую разработку МС-1 "Подпольщик". Для чего мне с Рудневым тогда беседовать?
- Такое впечатление, - усмехнулся Накадзо, - что вы, Дороши-кун, всеми силами избегаешь встречи с Рудневым по какой-то причине, совсем не должностного характера. А чтобы лучше понять, зачем вам с ним беседовать лично, сначала поговорите с любым из пилотов труппы об их доспехах. Узнаете много больше, чем сможете вычитать в любых справочниках.
- Что вы имели в виду, говоря о причинах недолжностного характера? - вспыхнула Дороши.
Но Накадзо только рассмеялся вместо ответа и сделал ей приглашающий жест. Они вместе прошли к лифту, Дороши просто кипела негодованием из-за плоской шутки антрепренёра, но говорить ничего не стала, понимала - бесполезно.
Самурай в белом кимоно завопил так, что у меня в ушах зазвенело, и кинулся на меня, замахиваясь мечом. Я стоял неподвижно, как настаивал Рюхэй перед началом новой тренировки. Отточенное лезвие меча со свистом устремился к моему лбу. Я остро почувствовал, как меж лопаток у меня собрался пот и теперь ручейком стекает по спине. В самый последний момент рефлексы всё же взяли своё - я не успел понять, что со мной стряслось, как оказался стоящим на колене в полушаге от самурая. Воин быстро сориентировался и нанёс мне новый удар, на сей раз, горизонтальный. Проявить выдержку я не смог, просто плюхнулся ничком, уходя от хищно поблёскивающего клинка.
- Достаточно, - сказал стоявший тут же Рюхэй, и самурай, послушный его команде, замер. - Это никуда не годится. Вы так никогда не научитесь отрешаться от ощущений своего тела, если станете трястись за свою жизнь каждую минуту. Я же несколько раз повторил вам, Руднев-сан, что меч не причинит вам вреда.
- Рефлексы, Рюхэй-сан, - пожал я плечами, поднимаясь на ноги и отряхивая брюки. - Я умом не успеваю сообразить, что опасности нет, а тело реагирует раньше. Проще уж связать меня, чтобы не дёргался.
- Это - не выход, Руднев-сан, - совершенно серьёзно покачал головой Рюхэй, - вы должны сознательно принять отсутствие опасности.
- Повторим? - предложил я.
- Не стоит, - сказал Рюхэй. - Поработаем с вашей внутренней силой и заканчиваем на сегодня.