– Та ещё штучка, в мать пошла, хитрюга, – с нежностью глядя вслед дочери, пробормотал Никоненко. – Заметили, что далеко от нас Луиза удаляться не стала? Думаете потому, что опасается кусачих серых лисиц, которых нынче в пампе развелось видимо-невидимо? Как же, размечтались. Ну-ну…. Эта юная своевольная барышня, такое впечатление, ничего и никого не боится: ни злобных лисиц, ни ядовитых змей, ни одичавших лошадей. Я же вам говорю – мамина копия…. Предполагаю, что Елизавета – просто-напросто – надеется подслушать содержание наших с вами разговоров. Зачем ей это? Да, просто так, из природного фамильного любопытства…
– А где же твоя жена? – спросил Егор.
– Мара? Она, естественно, занята – по самое горло – секретными делами государственной важности.
– Почему вы называете Марию Сервантес – "Марой"? – удивилась Александра. – Как-то…м-м-м, неожиданно.
– Во-первых, милая мадам Леонова, давайте-ка избавимся – в рамках нашего дружеского общения – от дурацкого местоимения "вы". Надеюсь, не против? Что же касается вашего вопроса…
– Твоего.
– Что, простите?
– Прости.
– Ах, да! – смущённо улыбнулся Лёха. – Прости…. Что же касается твоего вопроса. Я обожаю – до острых желудочных колик – романы Сан Саныча Бушкова. Особенно – цикл "Сварог". Ну, там ещё крутой десантник Станислав Сварог попадает в Параллельный Мир с "летающими островами" и становится королём многочисленных нездешних земель…
– Мы в курсе, – заверил Егор. – Читать, слава Богу, умеем.
– Так вот, главную героиню этих неординарных и занимательных романов зовут, как раз, "Марой", и она – до мельчайших деталей – похожа на мою обворожительную и беспокойную супругу…. Поэтому и Мария – как-то незаметно для всех – "преобразовалась" в Мару. Жена шутит, что нечаянно обзавелась дельным армейским прозвищем. Мол: – "Куда же без него? Несолидно даже…".
– И, как? Прижилось прозвище?
– Прижилось, понятное дело, – доставая из внутреннего кармана широкой замшевой куртки плоскую фляжку из нержавейки, радостно хохотнул Никоненко. – Даже капризные и недоверчивые аргентинские журналюги переняли. Теперь так и пишут в своих поганых "жёлтых" газетёнках, мол: – "Мара, глава знаменитого "Эскадрона смерти", особа смертельно-опасная, но – на удивление – справедливая…". Предлагаю выпить – буквально по паре глотков – за нашу насквозь-случайную встречу. Рекомендую, настоящий ирландский виски. В том смысле, что собственного изготовления, но сварен по старинному ирландскому рецепту, с соблюдением всех технологических нюансов и тонкостей. Лично покупал на аукционе, клятвенно заверили, что данный пергамент – однозначно – относится к далёкому шестнадцатому веку…. Шурочка, вы – первая! Как говорится, всё лучшее – прекрасным и трепетным дамам…
"Очень похоже, что наш старинный дружбан Лёша – по своей глубинной сути – совершенно не изменился", – неодобрительно поморщился строгий и серьёзный внутренний голос. – "Такой же легкомысленный и доверчивый раздолбай, как и тогда, много-много лет тому назад, на алжиро-ливийской границе…".
Александра, предварительно выдохнув из груди воздух, осторожно приложилась губами к горлышку фляги, слегка поперхнулась и, передавая сосуд мужу, вежливо похвалила:
– Хороший напиток, только рот слегка вяжет. И пахнет – дубовыми листьями. То бишь, использованным банным веником.
– Всё точно, – в очередной раз улыбнулся Никоненко, демонстрируя безупречно-белые зубы. – Виски – по классической технологии – должен (или же должно?), несколько лет выдерживаться в огромных дубовых бочках, а потом переливаться в стеклянные бутылки. Причём, сразу его пить не рекомендуется. Мол, пусть бутылки ещё некоторое время полежат в тёмном и прохладном подвале, чтобы окончательно исчез специфический "дубовый" привкус…
– Но, ведь, он – не исчез?
– Понятное дело, не спорю…. И как он, собственно, мог исчезнуть, если я только сегодняшним ранним утром наполнил фляжку – прямо из дубовой бочки? Маленькое такое нарушение технологии, практически копеечное…. Как оно тебе, Леон? В смысле, классический ирландский виски аргентинского производства?
– Одобряю. Натуральные "капли датского короля", – возвращая фляжку, ёмко охарактеризовал напиток Егор. – Слушай, дружище, а как бы нам побыстрее встретиться с Марией Сервантес? Извини, с Марой Никоненко-Сервантес? У нас к ней, понимаешь, имеется одно важное и неотложное дельце, не терпящее отлагательств.
Алексей, спрятав фляжку обратно во внутренний карман своей замшевой куртки, щедро украшенной – во многих-многих местах – длинной тёмно-коричневой бахромой, достал из левого кармана пухлый тёмно-коричневый конверт и объявил:
– Здесь находятся подробнейшие инструкции, а так же всякие географические и топографические карты. Только конверта я вам сразу не отдам…, – многозначительно умолк.
– Типа – изображаешь из себя въедливого, склочного и вредного почтальона Печкина? – понятливо усмехнулась Александра. – Мол, предъявите ваши документы? Уши, лапы и облезлый хвост?
– Какого ещё – Печкина? Какой ещё, к нехорошей маме, облезлый хвост с ушами? – опешил Никоненко. – Ах, да. Въехал в тему. Извините, товарищи…. Нет, дело совсем не в документах. Я что вам, бесстыжая и махровая канцелярская крыса? Просто мне велено – легендарной руководительницей не менее легендарного "Эскадрона смерти" – предварительно обрисовать вам сложившуюся ситуацию на словах…. Готовы? Тогда, бродяги, слушайте…. В самом начале своего выступления сообщаю, что уже почти семь лет, как я полностью отошёл от всех секретных, тайных и скользких дел. Лизавете тогда исполнилось полгода, Мара рвалась в бой, то есть, на любимую работу. Не оставлять же было дочурку на непонятных нянек и училок? Вот, я и решил – вернуться к гражданской и насквозь обывательской сущности…. Воспитываю – в меру сил своих скромных – Лизу и старательно присматриваю за скотоводческими асьендами Сервантесов. А это, доложу я вам, процесс совсем и непростой, а, наоборот, многогранный, комплексный и многоуровневый. Одних только бычков "на откорм" насчитывается единовременно до семидесяти пяти тысяч голов, не говоря уже о коровах, баранах, овцах, козах и гуанако . Впрочем, я не жалуюсь, дело на редкость интересное, затягивающее и увлекательное.… А Лизавета – на удивление способный, талантливый и сообразительный ребёнок. Запросто болтает на русском, испанском и английском языках. Интересуется славянской культурой, восточными единоборствами, спортивной стрельбой из пистолетов и историей Средневековья. Вот…
– Для чего ты нам всё это рассказываешь? – спросил Егор. – Я имею в виду, прямо сейчас? Надеюсь, не ради элементарной вежливости?
– Нет, конечно же. Просто хочу, чтобы вы, друзья, чётко уяснили – меня бесполезно расспрашивать о чём-либо…м-м-м, этаком. Ну, вы понимаете, что я имею в виду…. Алексей Никоненко – на сегодняшний момент – является мирным, скромным и ужасно-занятым аргентинским скотоводом, не участвующим в весёлых игрищах-развлечениях всяких и разных секретных спецслужб.
– На сегодняшний день? – подозрительно прищурилась Александра. – И как прикажешь понимать эту неоднозначную и корявую фразу?
– Что же тут неоднозначного? – "сделал" честные глаза Никон. – Существует такое краеугольное понятие, как – "действующий резерв". По этому поводу генерал-лейтенант ГРУ Виталий Павлович Громов высказывается следующим образом: – "Не бывает в серьёзных спецслужбах – "бывших". Бывает только действующий резерв. А ещё – подлые и коварные предатели, которые – рано или поздно – получат пулю в жирный затылок. Или же, к примеру, кружку сладенького чая с радиоактивными нуклидами. Тут, уж, как кому повезёт, по делам и заслугам его…. Ты же, надеюсь, не подлый предатель? Тогда – резервист! Поэтому изволь – по условному сигналу – незамедлительно вернуться в славные Ряды…".
– А условный сигнал, конечно же, это – "три зелёных свистка"?
– Почему – зелёных? Ах, да, кажется, понял. Юмор такой…. Со мной, надеюсь, вам всё ясно-понятно? Тогда перехожу к Маре…. Она сейчас находится на границе между Чили и Аргентиной. Есть там такое местечко, называется – "Кельчуа". То ли какие-то старинные развалины, то ли национальный заповедник…
– Это очень древняя крепость, построенная неизвестным народом в незапамятные времена, – раздался насмешливый детский голосок. – Стыдно не знать таких простейших и элементарнейших вещей, уважаемый и высокочтимый дон Алексис.
– Что за дела, Луиза Никоненко-Сервантес?! – возмутился Лёха. – Ты бесшумно подкралась и нагло подслушивала?
– Ага! – лукаво улыбнувшись, по-честному призналась девчушка. – Меня мама уже давно научила ходить бесшумно. Совершенно ничего сложного…. А подслушивать-то, честно говоря, было и нечего. Всё это я уже и так знаю, включая несмешные армейские шуточки дедушки Палыча…. Он, кстати, когда приедет к нам в гости?
– Осенью, Лизок, в конце апреля.
– А вам, дяденька и тётенька, надо обязательно добраться до Кельчуа. Потому что моя мамочка там пробудет целых три недели. Может, и чуть больше…. В этом толстом коричневом конверте находится подробная карта тех мест и письмо, в котором подробно написано-рассказано, как найти старенькую крепость…. Папочка, ты на меня не сердишься? Тогда нагнись, я тебе славянский венок – из красивых полевых цветочков – надену на голову…
Выпрямившись, Алексей принялся усиленно моргать ресницами, после чего смущённо пробормотал:
– Наверное, соринка попала в глаз…. Ну, братцы, поехали?
– Куда, собственно?
– Естественно, в столичный аэропорт – "Эсейса". Возьмем вам билеты до города Мендосы и проводим до трапа самолёта. А от Мендосы до Кельчуа проследуете уже в строгом соответствии с инструкциями моей Мары.
– С покупкой авиационных билетов у нас могут возникнуть определённые проблемы, – покачал головой Егор и рассказал приятелю об отсутствии в их паспортах штампов аргентинской таможни, подтверждающих легальность въезда в страну.
– Не вопрос, – заверил Никоненко – Сейчас пропечатаем. Только для этого придётся сделать маленький крюк – километров в сто десять-двадцать. Доедем до городка Талар, разберёмся с вашими паспортами, заодно и перекусим.
– Что это за место?
– Очень спокойное и тихое. Обыкновенное "шпионское гнездо", выражаясь напрямик. Ну, как в нашем Питере – знаменитый пивной бар "Два капитана", где представители различных спецслужб могут спокойно общаться между собой, не опасаясь начальственного гнева. Только в беспокойной Аргентине для этих благородных целей предусмотрен целый городок…. Прошу в машину, дамы и господа!
– Получается, что твоя Елизавета знает – кто мы такие? – усевшись рядом с водителем, шёпотом спросил Егор.
– Знает, конечно, – также тихо ответил Никоненко. – Женщины и девушки из рода Сервантесов всегда славились своим любопытством и осведомлённостью. С этой фамильной особенностью, увы, ничего не поделаешь…. Хочешь, Леон, я немного расскажу тебе о жизни простых и трудолюбивых аргентинских скотоводов? Так сказать, для общего развития и расширения кругозора?
– Рассказывай, почему бы и нет…
Трепаться на самые разные темы Никон всегда был непревзойдённым мастером. Но на этот раз он превзошёл самого себя.
"Столько разнообразной информации вывалил, что можно запросто офигеть", – сварливо ворчал слегка обалдевший внутренний голос. – "Современные продуктивные породы коров, овец, коз и гуанако. Новейшие способы искусственного оплодотворения крупного рогатого скота. Особенности выделки и дубления лошадиных шкур. Оптимальный рацион кормления годовалых бычков – с целью получения высококачественной "мраморной" говядины. Использование опилок бразильского вечнозелёного эвкалипта при изготовлении колбас холодного копчения. Тридцать три способа приготовления классического аргентинского асадо . Ну, и так далее…".
Наконец, вдоль дороги замелькали симпатичные белые и кремовые трёхэтажные коттеджи под красными и тёмно-коричневыми черепичными крышами.
– Добро пожаловать в благословенный и неповторимый Талар, дамы и господа! – снижая скорость, торжественно объявил Никоненко. – Говорят, что даже сам непревзойдённый Джеймс Бонд – агент ноль-ноль-семь – любил наведываться в этот милый и славный городишко.
– Этого, уважаемый папочка, не может быть, – заявила не по годам разумная Лизавета. – То есть, быть не может. Так как всем взрослым людям хорошо известно, что твой достославный Джеймс Бонд – просто выдуманный книжный и киношный герой. Вернее, вымышленный…
– Обычная и элементарная маскировка, милая доченька. Хитрые и коварные спецслужбы специально наняли – за очень-очень большие деньги – маститых писателей и кинорежиссеров, чтобы окончательно запутать доверчивых обывателей. Мол: – "На самом деле никакого Джеймса Бонда не было и в помине…". Но он-то был! Вот, в чём заключается фокус. Я это точно знаю…. Не веришь? Напрасно, честное и благородное слово. А ты спроси у Виталия Палыча, когда он будущей осенью приедет к нам в гости. Спроси-спроси, не поленись.
– Ну, если сам дедушка Палыч подтвердит, тогда-то – да, поверю…
Машина проехала мимо стандартно-белого здания городской ратуши, миновала величественный католический собор и остановилась около длинного трёхэтажного здания с просторной летней террасой.
– Местная гостиница, причём, с очень даже неплохим рестораном, – пояснил Алексей. – Вылезаем, братцы, из авто…. Так, давайте ваши паспорта. Я пойду по-быстрому улажу все бюрократические и таможенные формальности, а вы пока завтракайте. Меня не ждите, могу слегка задержаться…. Лизок, проследи, пожалуйста, чтобы наши гости не скучали и остались довольны.
– Не беспокойся, папочка. Иди к своим разлюбезным шпионам, общайся…
По короткой лесенке, сработанной из досок морёного горного бука, они поднялись на ресторанную террасу, где по раннему времени не было других посетителей, и устроились за одним из столиков.
Вскоре появился пожилой заспанный официант. Егору и Александре он только небрежно кивнул, а перед Луизой склонился в низком почтительном поклоне и уважительно поприветствовал:
– Доброго вам здоровья, милая и обворожительная сеньорита Сервантес. Искренне рад, что вы почтили наше скромное заведение своим высоким присутствием…. Что прикажете подать?
– И вам, славный дон Мануэль, долгих лет жизни, – с чувством собственного достоинства, напустив на себя бесконечно-чопорный вид, ответила девчушка. – Принесите нам обычный утренний вариант, без всяких изысков. Три порции, естественно. Только, вот….
– Что такое?
– Замените, пожалуйста, обычный омлет – на парагвайский, с зелёными помидорами и свиным шпиком. А говядина пусть будет с нашей северо-восточной асьенды, из последней партии. Та, что с тоненькими прослойками розового жира.
– Слушаюсь, сеньорита. И, как всегда, утренние газеты?
– Естественно…
Пожилой официант, ещё раз низко поклонившись, удалился.
– Лизонька, а где здесь располагается женский туалет? – поинтересовалась супруга Егора.
– Пройдёте прямо, через помещение бара, потом повернёте направо. На бежевых дверях увидите нужную белую табличку с чёрным дамским силуэтом…
Александра, слегка позвякивая разнообразной цветной бижутерией, висевшей на её стройной шее, проследовала в указанном направлении.
– А полезно ли, милая моя сеньорита, вкушать с самого раннего утра говядину с прослойками жира? Не говоря уже о яичнице, сдобренной свиным салом? – лукаво прищурившись, поинтересовался Егор у юной Луизы Никоненко-Сервантес.
– Однозначно, полезно, – совершенно серьёзно ответила девчушка. – Вы же, дяденька Леон, находитесь в Аргентине. У нас говядину подают всегда, везде и всем. Ну, как у русских – чёрный хлеб…. Свиной шпик? Дополнительные калории – в преддверии многотрудного дня – никогда не бывают лишними. По крайней мере, так моя мамочка всегда говорит по утрам…
К их столику подошёл худенький смуглолицый подросток и, с поклоном положив на край столешницы несколько толстых газет, торжественно провозгласил:
– Газеты для сеньориты Сервантес!
– Весьма признательна, Серхио, – небрежно, с взрослыми интонациями в голосе, поблагодарила Лиза, после чего, заинтересованно шурша газетными страницами, приступила к чтению.
Егор же, пользуясь временным одиночеством, погрузился в тягостные размышления-раздумья.
"Откровенно-непростая и запутанная ситуация обозначилась", – тревожно зашелестел в голове озадаченный внутренний голос. – "Во-первых, эта непонятная древняя крепость Кельчуа. Для чего, собственно, мы должны следовать туда? Для решения каких конкретных целей и задач? Очередная навороченная запутка, и не более того…. Во-вторых, Алексей Никоненко уверяет, что окончательно отошёл от всех "тайных и скользких дел". Мол, является идеально-мирным и на редкость трудолюбивым аргентинским скотоводом, посвящающим всё своё свободное время воспитанию обожаемой дочурки…. А что мы наблюдаем-имеем по факту? Судя по всему, представители семейства Никоненко-Сервантесов достаточно часто посещают этот "шпионский" городок Талар. Даже привычки и кулинарные пристрастия маленькой Лизаветы хорошо известны местным официантам. Как прикажете это понимать? А? Опять же, Талар…. Именно так в произведениях непревзойдённого Александра Бушкова и называлась планета Параллельного Мира, где отважный Стас Сварог – любимый книжный герой Никона – и совершал свои многочисленные и легендарные подвиги…".
Чья-то горячая ладошка нежно прикоснулась к его руке.
– А, где, зачем? – Егор торопливо очнулся от раздумий и, повернув голову, встретился взглядом с встревоженными глазами Александры. – Что случилось, моё горячее сердечко?
– Там, в баре, на стене висит одна очень странная картина, – взволнованным голосом сообщила жена. – На ней изображён ты, милый, разговаривающий – на фоне каких-то древних каменных плит, поросших тёмно-сиреневыми и ярко-жёлтыми лишайниками, – с пожилым седовласым туземцем. Северо-восточный край неба щедро испещрён разноцветными широкими полосами – с преобладанием оранжево-янтарных и кроваво-багряных оттенков…. Как и откуда в заштатном аргентинском Таларе могла взяться-появиться такая неординарная картина? Я совершенно ничего не понимаю. Ничего и даже чуть меньше. Как говорится, звезда – в шоке…
Егор ладонью растерянно взлохматил волосы на затылке и на всякий случай уточнил:
– Дорогая, а ты ничего, часом, не путаешь? На картине, висящей на стене здешнего бара, действительно, изображён я?
– Конечно, ты. Кто же ещё? Белобрысый, улыбчивый, симпатичный, мужественные черты лица…
– Там нарисован знаменитейший русский диверсант Александр Крестовский, беседующий с Великим индейским вождём племени теульче, – не отрываясь от чтения газеты, скороговоркой сообщила Лиза. – Эта судьбоносная встреча, как говорят, состоялась в далёком 1955-ом году, на развалинах древней крепости Кельчуа…. Разноцветные полосы на небе? Это отблески от извержения действующего вулкана, находящегося недалеко от означенной крепости…. Да, некоторое внешнее сходство – между дяденькой Леоном и Александром Крестовским – безусловно, присутствует. Но, не более того. Не надо, пожалуйста, преувеличивать.