В ту сторону они поехали бы в любом случае, но эта деревня оказалась самой ближней к Голинтеру и почти по пути. Ну а уж коль знают по деревням, что они разыскивают долузсцев, так и вообще половина проблем снимается: и сообщат, если те где-нибудь объявятся, и каждый раз не придется самим рассказывать, что именно ему и его людям необходимо.
Как бы услышав его мысли, староста спросил:
- Надо вам чего?
И с облегчением выдохнул, когда услышал ответ:
- Спасибо, у нас пока все есть.
"Только что выехали, потратиться еще не успели. Даже Ториану, судя по всему, ничего не надо. Вон как его всю дорогу в седле пошатывало, Галуг даже предложил веревкой к коню привязать".
- Ну бывай, отец. Не приведи Гитур объявятся у вас долузсцы, так вы уж нам сразу сообщайте.
Староста часто закивал головой, очень довольный тем, что наемникам ничего не нужно. Вон их орава какая, попробуй прокорми, но и отказывать нельзя. Да и кому ими заниматься - все в поле, страда началась, и нужно успеть до непогоды. Староста взглянул на безоблачное небо, как будто бы не предвещающее дождя, и на всякий случай прошептал молитву Ширле, богине жизни и плодородия, прося ее о них не забывать.
Первый ночлег выпал на безлюдное место, деревень поблизости не оказалось.
Шедшая посреди леса дорога, больше похожая на тропу, вывела на поляну, сплошь заросшую лютиками. Лютик - цветок ядовитый, но любит он сырые места, и потому должна быть поблизости вода, обязательно должна, стоит только хорошенько поискать.
И ключ действительно нашелся. А что еще нужно, когда все необходимое возишь с собой?
Челей возился с котлами, Ториан сразу рухнул в траву, надеясь вздремнуть до ужина, остальные занимались кто чем, а Дариус решил не терять времени зря.
Приметил он небольшую полянку чуть в стороне от той, где они остановились на ночлег, туда и направился. Оружие должно стать продолжением руки, а для этого как минимум необходимо к нему привыкнуть.
Достав саблю из ножен, Дариус некоторое время смотрел на нее довольно скептически. Единственное, чем она его устраивала, - привычной для него балансировкой - центр тяжести смещен к первой, рубящей трети клинка.
А остальное…
И сталь не та, и рукоять тонковата, и гарда едва намечена, да и сама она на ладонь длиннее его Кунтюра. Эту саблю уж точно из-за спины не выхватишь, длины рук не хватит. Тяжелая, рукоять немного загнута в сторону острия, сабля создана именно для конной рубки, и много ею не пофехтуешь.
Дариус прочертил саблей в воздухе перед собой восьмерку, затем, выходя из нее, сделал полный оборот, нанеся диагональный удар сверху вниз, припав на выставленную вперед левую ногу. Оказавшаяся на пути сабли толщиной с руку осинка, зашумев листвой, воткнулась срезанным наискось стволом в землю, после чего завалилась набок.
Жестокое испытание для клинка, но пусть уж лучше он сломается сейчас, чем подведет в бою, столкнувшись с броней противника или подставленным навстречу мечом. Затем, крутанувшись в другую сторону, нанес такой же диагональный удар, но теперь уже снизу вверх.
Скорость, главное - это скорость, она важнее всего другого. Если придать ускорение оружию, тем более такому тяжелому, будет в ударе и сила.
- Вот птичье перо, - учил его когда-то Сторн, вкладывая длинное красивое перо в руку совсем еще маленькому Дариусу. - Казалось бы, оно ничего не весит. Но если ты махнешь им так, как машут крылом птицы, то сразу почувствуешь сопротивление. А стоит только повернуть перо ребром, выходит совсем по-иному. Ты пробуй, пробуй.
И Дариус пробовал, чтобы в очередной раз убедиться в правоте слов своего учителя.
- Так и клинок. Раз махнешь неправильно, два, затем двадцать, тридцать - и все, силы уходят, а скорость теряется. Вся жизнь - она и есть именно в таких мелочах.
Первым мечом Дариуса была тупая, тяжеленная железяка, ее и поднять для удара трудно. И он махал ею, махал, перекладывая из руки в руку, чтобы дать отдых так и норовившей повиснуть плетью уставшей руке. Сторн тогда все удивлялся тому, что не чувствовал ученик разницы между правой и левой рукой, ими обеими действовать ему было одинаково удобно. Его учитель жалел о том, что не может научить Дариуса бою с клинком в каждой руке, потому что невозможно научить тому, чего не умеешь сам.
Искусству владения сразу двумя мечами Дариус обучался уже у старого Михельса, и он не скрыл от него ни одного секрета из тех, конечно, что знал сам.
Дариус прошелся по поляне, нанося удары и парируя вражеские, а враги атаковали со всех сторон, не давая ни мгновения на то, чтобы перевести дух. И было их так много, что он все рубил и рубил. Шел он не по кругу, а ступая ногами на наложенную одну на другую восьмерку - фигуру, так похожую на четырехлепестковый клевер. Тот, что, считается, приносит удачу, если повезет его найти. И восьмерка эта тоже была частью ратной науки, данной ему бесследно исчезнувшим Сторном.
Затем, перехватив саблю левой рукой, продолжил схватку с неисчислимым количеством врагов, по-прежнему атаковавших его со всех сторон.
- Конечно, для такого боя нужен простор, - учил его когда-то Сторн. - Он не для плотного строя, когда рядом, плечом к плечу, стоят твои товарищи. Но если ты оказался в окружении врагов - как раз то, что надо.
Рубя саблей воздух, Дариус старательно удерживал себя от того состояния, что сам он называл кровавым туманом, а обучивший его ему Сторн духом Мароха - бога воинов, находясь на его грани. В такое состояние войти легко, если знаешь как, но и выйти из него необходимо вовремя, иначе недалеко и до беды.
Когда Дариус в первый раз испытал действие кровавого тумана, он зашел так далеко, что, не будь рядом Сторна, все закончилось бы для него плачевно. Тот помог ему прийти в себя, причем сделал это очень жестко, сильными пощечинами, а затем еще долго его тряс.
Матушка Грейсиль, почему-то оказавшаяся неподалеку, прижав сцепленные руки к груди, застыла, словно изваяние, глядя на бледного, как сама смерть, Дариуса, бессильно сидевшего на траве.
- Ты в порядке? - с тревогой спросил у него Сторн, когда тот немного пришел в себя.
- Очень холодно, - зябко передернул плечами от озноба Дариус, хотя на дворе стояла летняя жара.
Ощущение внутри было такое, как будто из него вынули душу, холодно и пусто.
- За все необходимо платить, - объяснял ему Сторн, когда Дариус полностью пришел в себя. - Ничего в этой жизни не дается в подарок, как бы ты ни пытался себя в этом убедить. Дух Мароха пожирает срок твоей жизни, и, если задержаться в нем слишком долго, можно отдать ее целиком. Но иногда без него просто не обойтись. И вот тут возникает проблема - действительно ли ты не мог поступить иначе, или тебе так всего лишь показалось, и ты решил подстраховаться, ведь цена в обоих случаях такая, что выше и не бывает, - сама жизнь.
Будь всегда готов в него войти, - наставлял учитель, - но без крайней нужды никогда им не пользуйся. А вообще тебе повезло. Дух Мароха приходит далеко не к каждому воину, и я даже не знаю, в чем тут причина. Если это можно назвать везением, - добавил он после раздумья.
Однажды, совсем еще мальчишкой, Дариус поинтересовался у Сторна, откуда он так много знает о воинском деле.
Тот, погладив его по голове, ответил:
- Все, что я знаю, мне передал отец, как сам я должен передать тебе, моему сыну. А ты обязан передать своим сыновьям. - Помолчав, тихо, с затаенной грустью, сказал: - Надеюсь, у тебя их будет много…
Закончив, Дариус подобрал с земли ножны, вложил в них саблю и направился к хорошо видимому в сгустившихся сумерках костру, чьи языки пламени, отражаясь, играли на высившихся рядом деревьях и откуда доносился аппетитный аромат сваренной похлебки.
- Дар, - окликнули его негромко.
Это Сегур, его низкий, с хрипотцой голос не спутаешь ни с чьим другим. Дариус видел чью-то смутную тень за кустами крушины, густо разросшейся на опушке. Правда, он решил, что это один из наемников наблюдает за ним, пытаясь оценить его умения.
Не жалко, пусть смотрят, разве это все, что есть у него в запасе?
- Слушаю тебя, Сегур.
- Ты, это, не думай… - Как обычно, связная речь давалась наемнику нелегко. - Я тогда был против. Ну, это… Но он…
- Идем, - все еще разгоряченный Дариус хлопнул здоровяка по плечу. - Сейчас нас звать начнут, ужин готов. После поговорим, будет еще время.
Настроение после знакомства с саблей почему-то было приподнятым, и он прошептал:
- Все сложится хорошо. Долузсцев мы найдем и справимся с ними. И Элика обязательно меня дождется.
- Галуг, Сегур - дежурите первую половину ночи. Вторую возьмут Бист и Челей, - объявил Дариус после того, как с похлебкой было покончено.
Каждый должен понимать: не дает он своим людям поблажки, а держит их наравне со всеми. Пусть Сегур и не совсем свой, но они земляки и знают друг друга давно. Выносить на люди то, что произошло в Балинуйском лесу, Дариус не стал и другим наказал, чтобы молчали. Во-первых, произошедшее не делает ему чести - как же, проспать собственное оружие. Ну и во-вторых, спрашивать нужно с Бора, но сейчас это сделать уже нельзя.
Ставить в караул этой ночью Ториана нет смысла, на него и глядеть-то без боли невозможно. Весь день он клевал носом в седле и даже на подтрунивания Галуга отвечал лишь улыбками, хоть бы раз слово в ответ сказал. Что же с ним такое ночью происходило? Неужели одна из дочерей Жанира такая горячая попалась, что Дариус его узнать не может? Сколько раз им приходилось не спать ночь, две, а то и больше? Но никогда раньше он таким измочаленным друга не видел.
Челею же в любом случае придется рано вставать, вон, всю похлебку до донышка подмели, готовить он умеет. Не приведи Гитур, каждый вечер такое будет происходить, так у него и выспаться ни разу не получится.
"Наказать ему, чтобы бурду готовил? Тогда точно на утро оставаться будет. Если Челей, конечно, сам раньше не догадается", - улыбнулся своим мыслям Дариус.
День за днем они все дальше углублялись на север баронства, рассчитывая через пару дней достичь предгорий. Затем им предстоит повернуть на запад и пройти вдоль Гойдческих гор до самой границы с герцогством Кандестуд.
Ехали не торопясь, заглядывая во все попадающиеся по пути селения. Да и куда торопиться? Кто может знать, где именно в следующий раз объявятся долузсцы? Возможно и такое - только удалишься от какой-либо деревни, как оттуда примчится гонец со страшной вестью. Лошади должны быть отдохнувшими, чтобы добраться до места как можно скорее.
Там, где имелась такая возможность, ехали не вслед друг за другом, а растянувшись в ширину. Двадцать человек двойками, а чуть в стороне и отдалении - три лучника: Бист, Галуг и еще один, Айчель, доказавший на деле, что если он и уступает в мастерстве сверду, то Галугу равен.
В этом есть смысл. Если долузсцы повстречаются им конными, то атаковать их необходимо двойками, а то и четверками на каждого, в зависимости от их числа. Так пусть люди привыкают к своему напарнику, как привык он, например, к Ториану. Им двоим, чтобы понять друг друга в бою, давно уже не надо ни слов, ни жестов, ни даже взглядов.
Ну а если пешими, что в большинстве случаев и происходит… Каждый долузсец сам по себе очень силен как воин, но предпочитают они биться в тесном строю, сколько бы их ни было, и тут уж главное - разорвать строй.
Задача же трех лучников - не ввязываясь в бой, оценивать ситуацию со стороны и посылать меткие стрелы именно туда, куда наиболее необходимо.
Тем более ни от Галуга, ни от Айчеля много толку в конной сече не будет. Что же касается Биста, тут дело в другом. Он и стрелок знатный, и как мечнику ему равных мало, да и во всем остальном хорош. Ему хоть сейчас отряд под командование - и в бой. Бист увидит сразу, где именно нужна помощь, и сам поможет, и двум другим своим товарищам укажет.
Вспомнив о лучниках, Дариус посмотрел на ехавших бок о бок и беседующих между собой Галуга с Айчелем.
Посмотрел и едва смог удержаться от улыбки. Нет, сам их вид ее не вызывал, дело в другом - забавно слушать их разговор. Как будто бы и степенный, и о серьезных вещах, но оба они шепелявили так, что невольно хочется улыбнуться.
"Быстро они сошлись, будто родственные души. Может, и действительно есть у них общая кровь?"
Дариус как-то поинтересовался у Айчеля, кто его отец. Тот лишь пожал плечами: самому бы знать.
"И чему удивляться? Вот оставят меня самого долузсцы без башки, и вдруг у Элики сын родится, ну и что тогда он сможет о своем отце рассказать?"
Почему-то мысль о возможности остаться без головы нисколько ему настроение не испортила. Все будет хорошо, а если уж действительно судьба сгинуть здесь, в лесах на самой окраине Фагоса, так не все ли равно, что там и как произойдет дальше?
При прощании Дариус пытался вручить Элике несколько монет: мол, не чужие они теперь люди. Но девушка так на него посмотрела, как будто он сделал или сказал что-то очень неприличное, ему даже оправдываться пришлось. Ториан, наблюдавший всю эту картину, позже не смог не уколоть:
- И чего ты так торопишься расставаться с деньгами? Женишься - все само собой произойдет.
Дорван взглянул на друга, державшегося слева него. Тот подмигнул ему, не забыв блеснуть в улыбке зубами, и заодно перекинул глефу с плеча на плечо.
Они ехали сжатым полем, откуда еще не успели вывезти на обмолот сложенные в стога ржаные снопы.
"Неплохой урожай в этом году выдался, - оценил Дариус количество стогов. - И король Фрамон сам себе не враг затевать войну с Энзелем раньше, чем хлеба уберут с полей. Ну и чтобы с погодой повезло, не налетели затяжные дожди, а то весь хлеб на корню сгниет. Тут ведь как: с одной стороны, неплохо бы дождей - глядишь, и долузсцы объявятся. А с другой - жалко же урожай, страда в самом разгаре".
Последняя ночевка застала их в селе, по рассказам Кабира чуть ли не самом большом в баронстве Эдвайстела, дальше таких уже не будет. Переночевали хорошо: приняли наемников нормально, без всяких косых взглядов за спиной, накормили неплохо и еще с собой вдоволь хлеба нового урожая дали.
"А с хлебом и сапог съешь", - улыбнулся он в очередной раз, вспомнив прибаутку Ториана.
Затем себя одернул - что-то разулыбался чересчур. Нехорошая, говорят, примета - скалить зубы без причин, а причин-то вроде как и нет.
Сжатое ржаное поле заканчивалось сырой низиной, поросшей густым ельником, который пришлось объезжать стороной. По рассказам старосты, скоро начнутся дремучие леса, где дорог нет вовсе, одни тропы, и так будет до самых гор. Селений хватает и в тех краях, но основные дороги идут уже по воде, рек в этой местности великое множество.
Обогнув ельник, наемники оказались на поросшей низкорослой, чахлой травой пустоши с разбросанными по ней огромными валунами.
Посреди пустоши виднелись развалины какого-то каменного строения, явно здесь неуместного, а справа, в самой низине, блеснуло озеро с удивительно чистыми, не заросшими ничем песчаными берегами. Почти идеально круглой формы, с небольшим островом посередине, на котором возвышалась одинокая сосна, озеро буквально манило к себе.
Солнце палило так, что Дариус живо представил себе, как сбрасывает доспехи, одежду и с разбегу бросается в прохладную воду. А вода обязательно должна быть прохладной, даже ледяной, иначе у берегов озеро непременно поросло бы камышом или осокой.
"Наверное, со дна бьют ключи", - решил он.
- Гонорт! - отвлек его от размышлений встревоженный голос Ториана. - Смотри!
На противоположном краю пустоши из леса на опушке начали появляться фигурки всадников, много всадников, несколько десятков.
- Это не долузсцы, - всмотревшись, заявил Галуг, наверное, самый зоркий из всех.
"Сам вижу", - подумал Дариус, надевая на голову кожаный шлем, до этого покоившийся в открытой переметной суме из-за жары.
Дариус посмотрел на Биста, и тот, уловив его взгляд, отрицательно покачал головой: нет, это не по мою душу. Да и откуда здесь могут взяться сверды, к тому же еще не преследующие их, а попавшиеся им навстречу? Но кто же они, эти люди?
Группа вооруженных всадников без заводных коней - вот и все, что можно рассмотреть с такого расстояния. Ну и еще то, что у повстречавшихся им людей нет копий. С учетом того, что в отряде Дариуса ими вооружены все, кроме лучников, это обстоятельство давало лишние шансы выиграть в вероятной стычке. Но если существовала возможность разойтись мирно, то обязательно следовало ею воспользовать.
- За мной, - негромко скомандовал Дариус, разворачивая Басура влево, в гору.
Дело в том, что незнакомцы показались на противоположной стороне пустоши выше по склону, и, случись что, они имели бы преимущество. Пусть и небольшое, но зачем давать его, если этого можно избежать? Пустошь заканчивалась гребнем, и на той стороне обязательно должен быть снова склон. Вот на гребне им лучше всего и разъехаться.
Всадники на противоположной стороне пустоши остановились, но их поведение как раз и не настораживало: мало ли какие у них причины? Может быть, отставших поджидают.
Он оказался прав: за гребнем действительно шел длинный склон, заканчивающийся неширокой речушкой. Оказавшись на нем, Дариус повернул отряд навстречу топчущимся на опушке леса все еще не опознанным всадникам.
Ехали неторопливо, напряженно всматриваясь, пытаясь определить, кто же им повстречался.
- Разбойники это, нутром чую, - негромко заявил Ториан.
Будь Галуг поближе и услышь он заявление Тора, то непременно бы высказался, что именно и чем именно тот всегда чует. Но Галуг находился в стороне, и лицо его, кстати, казалось слегка растерянным. Правда, это всего лишь видимость, у лучника оно всегда такое в серьезных, порой смертельных ситуациях, и на это купились уже многие. Галуг не трус, и уже если он кого и побаивается, так это как раз Ториана - только ему удается вывести из себя здоровяка, да и то лишь изредка.
"Вот уж кто всегда невозмутим, так это Сегур". - Дорван бросил взгляд направо, на безучастное, как каменная маска, лицо молчуна.
Всадников на другом краю пустоши не прибавилось. Мысль о том, что они поджидают отставших, оказалась не верна. И теперь они ехали навстречу, держась друг к другу вплотную. В передней шеренге Дариус насчитал двенадцать человек. Всего шеренг три, судя по всему, они равны по количеству воинов, а значит, всадников тридцать шесть, возможно, чуть больше или меньше.
Они явно не торопились, и не заметно было никаких признаков того, что встреча их хоть сколько-нибудь обеспокоила. С виду отряд не вызывал никаких подозрений: воины как воины, вполне возможно, что такие же, как и они сами, наемники, возвращающиеся откуда-то или спешащие в столицу Фагоса Малхорд, чтобы продать свои мечи королю Фрамону. И все же чувствовал он какую-то неясную тревогу, а слова Ториана только ее усилили.
"Что ж, если это действительно разбойники, то появится отличная возможность проверить людей перед встречей с долузсцами. Их не больше сорока, и если мы не сможем с ними справиться, то не лучше ли сразу отправиться назад, в Голинтер? Да и барон за каждого разбойника, повстречавшегося на его землях, заплатит поболее, чем за волчью шкуру", - усмехнулся он.