Впереди бармен с подносом, следом, привычным треугольником с Котом на острие, гастаты - они прошли через зал, и тут работник розлива и легких закусок неожиданно нырнул прямо в обшитую псевдодеревянными панелями стену. За оборотной голограммой - не дешевое, надо сказать, удовольствие - располагался массивный, под старое дерево, стол в комплекте с тяжелыми даже на вид, удобными креслами на полдюжины персон, широкий и обольстительный в своей упругости диванчик цвета слоновой кости, небольшой, подвешенный на стене чуть выше человеческого роста телевизионный экран. Легкая, чуть красноватая подсветка создавала вокруг "особого столика" какую-то неподражаемую атмосферу со слабым оттенком эротичности, когда хочется не плясать голым на столе, а спокойно и чуть отрешенно наблюдать за скользящими по экрану обнаженными силуэтами красивых женщин. Именно их, под легкую, неназойливую музыку, и показывал сейчас телевизор, видимо, дистанционно включенный барменом.
Отчаянно делая вид, что все это ему вовсе не в диковинку, и такой экзотический прием гастату оказывали едва ли не в каждом питейном заведении во всех городах мира, Котяра похмыкал, неторопливо добрел до противоположной от входа стены, перегороженной диванчиком, и деловито потыкал в нее полусогнутыми пальцами, убеждаясь сам и убеждая товарищей, что оборотная голограмма тут только одна. Тем временем бармен точными, годами выверенными движениями расставил на столе лафитники с водкой, какие-то, непонятно откуда взявшиеся блюдечки с тонко нарезанной ароматной бужениной, ветчиной, окороком, маленькую корзиночку с душистым хлебом. А вот запотевших бутылок с узорчатыми этикетками оказалось уже две, причем - одна из них целехонькая, плотно закрытая винтовой нетронутой пробкой. "Не перебор ли? - успел подумать Уголек, усаживаясь в кресло. - Хотя, под такой вот закусон и втрое можно выпить…" А бармен, изгибаясь в полупоклоне, угодливо предложил:
- Вам, если ордена обмыть, то вот и такие здесь стаканчики имеются…
На столе появились широкие, с тяжелым дном, больше напоминающие "морскую" посуду емкости.
- Догадался, проклятый! Всегда был смышлен, - процитировал Олли малоизвестный роман едва ли не столетней давности.
Мгновенно сообразивший, что цитата не принесет ему лично никаких неприятностей, бармен радостно заулыбался, всем своим видом показывая, как доволен был услужить таким почетным, но опасным гостям. С сакраментальным: "Понадобится чего - только подумайте, я мигом…" и чувством облегчения в душе бармен исчез из поля зрения, казалось бы, незаметно переместившись к дальнему углу своей заветной стойки.
- Вот интересно, кому это он про нас докладывает? - философски поинтересовался Олли, без труда приметивший, как склонившись низко-низко к синтетической обивке "под цинк" бармен о чем-то быстро, воровски оглядываясь, наговаривает в телефонную трубку.
- А тебе не все равно? - трогая леденящую кончики пальцев бутылку, спросил Кот. - Может, в самом деле - обмыть наши жестянки?.. ну, как в старом кино показывают…
- А чего ж - давай! - поддержал его Уголек, извлекая из левого нагрудного кармана Большую Платиновую Звезду, исполненную в виде октограммы, как бы наложенной на круг меньшего диаметра.
Несмотря на жесткое, однозначное требование всех Уставов, Положений и Законов о ношении наград, определявших обязательное нахождение этого ордена на любой одежде кавалера с левой стороны, напротив сердца, гастаты, как обычно, пренебрегали установленным в государстве порядком и уже третий день таскали свои Большие Платиновые Звезды в карманах. Это было особым шиком, тем отличительным знаком побывавших в огне войны легионеров, как и нечищеный бронзовый махайрод на правой стороне мундира.
Гастаты, как-то не очень подобающе моменту ухмыляясь и подмигивая друг другу, небрежно, будь какие-то латунные значки покрытые эмалью, забросили в стаканы выполненные из натуральной платины и серебра со вставками холодноватых голубых аквамаринов свои ордена. Уголек, на правах старшего по возрасту и званию, налил по чуть-чуть водки, лишь бы покрыть жидкостью знаки воинской доблести, и небрежно подпихнул товарищам их стаканы. Безо всякой команды гастаты встали, протянув над столом руки с сосудами.
- Ныне, присно, во веки веков, старина… - негромко продекламировал Уголек.
- И цена есть цена, и вина есть вина, - поддержал его Олигарх.
- И всегда хорошо, если честь спасена, - продолжил Котяра.
- Если другом надежно прикрыта спина! - будто ставя точку, закончил капрал.
Звякнули стаканы, и молодые гастаты, в глоток выпив водку и вытряхнув на столешницу влажные от спиртного ордена, дружно рухнули в кресла, моментально развалившись в вольготных, расслабленных позах, будто засмущавшись за только что проявленный пафос.
- Ну, теперь - пьем-гуляем! - объявил Уго, подтаскивая поближе к себе овальное блюдце с заливным языком. - Только жестянки подберите, неровен час, кто заглянет сюда… настроение испортит…
При всей своей воспитанной у большинства из них с колыбели смелости на грани безрассудства и потери инстинкта самосохранения гастаты были людьми чрезвычайно предусмотрительными и без необходимости не рискующими. Потому и вернули вымоченные в водке ордена в нагрудные карманы френчей и только после этого подхватили свои лафитники с успевшей слегка согреться водкой, нанизали на вилки закуску по вкусу…
…- Хорошо вот так - без пальбы, без земли этой вечной на руках и во рту, без шлема под задницей… - спустя минут сорок мечтательно протянул Котяра, в очередной раз откидываясь на спинку кресла. - Будто и нет ничего такого в целом мире…
- Это точно, - поддакнул не меньше приятеля разомлевший от водки, еды, а главное - спокойствия и относительной тишины, Олигарх. - Жаль, так долго не бывает… сейчас вот посидим еще полчасика и - двинемся дальше…
- И куда вы собрались? - с нарочитым подозрением осведомился Уголек. - У нас, кажись, отпуск, можем и продлить удовольствие-то…
- Ну, как же… - замялся, было, Кот, старательно пряча васильковые глаза. - Вот выпили, закусили, теперь это… может, и по девчонкам, а?..
- А я всё думал - кто же первый про баб заговорит, - засмеялся с явным облегчением от того, что это был не он, Уголек. - А заговорил, как всегда, наш озабоченный…
- Сам ты озабоченный, - нарочито надулся Котяра. - Просто ежели вас ждать, то можно всю ночь за рюмкой просидеть… я ж не виноват, что вы такие не активные…
- Это - смотря в чем, - философски отметил Олли, забрасывая ноги на соседнее пустующее кресло. - К примеру, завел вас сюда я, да и выпивку с закуской соорудил, кажись, тоже…
И тут, будто по заказу, хотя на самом деле примерно так оно и было, возле оборотной голограммы, отделяющей стол от общего зала бара, раздались звонкие удары каблучков о мраморную прессованную крошку пола. Носительница их задержалась на десяток секунд у самого входа, будто давая гастатам возможность привести себя в порядок и хоть как-то подготовиться к встрече. Впрочем, сделано это было напрасно, никто из ребят даже и не подумал сменить вальяжную позу, застегнуть распахнутый френч или просто обратить лицо навстречу входящей… хотя - стоило бы сделать, к примеру, последнее…
Серебристые открытые туфельки на тончайшей, едва заметной глазу шпильке; узкие ремешки, обвивающие стройные икры; невероятно воздушное, просвечивающееся и вместе с тем скрывающее тело короткое платьице, едва прикрывающее кругленькую попку; небольшая, но даже на взгляд упругая, как каучуковый мячик, грудь; чуть-чуть подзагоревшие обнаженные руки и плечи, длинная шейка и короткая стрижка золотистых волос… При виде такой особы в таком баре самое время было или протереть глаза, или вызвать полицию… впрочем, вызвать можно было еще и скорую психиатрию, как бы, для страдающих галлюцинациями, но таковых среди легионеров сроду не водилось.
- Мальчики, не устали еще пить? - томно проворковала обладательница сногсшибательных достоинств, обращаясь сразу ко всем присутствующим.
- Она - дура?.. - лениво осведомился Уголек у сидевшего ближе к нему Кота.
Вопрос был риторическим, но расслабившийся товарищ все-таки решил ответить, изложив свое видение момента:
- Не думаю, - пожал плечами Котяра. - Ну, деньги свои отрабатывает, как же еще-то…
- Думаешь, ей не сказали - перед кем она будет демонстрироваться? - вновь поинтересовался Уго, как-то уж очень нарочито не обращая внимания на девушку.
- А кто того бармена знает? - вновь поддержал разговор блондин. - Ежели сволочь, вполне мог ничего толком не сказать… хотя - это вряд ли, скорее уж, наши ей еще не попадались. Много ли ты помнишь в Легионе таких, кого лично орденами награждали, хотя б и только по телевизору?..
Разговор между ними шел на таких пониженных тонах, что даже стоя рядом различить отдельные слова было бы нелегко, а девушку отделял от гастатов и стол, и пара кресел, да еще из телевизора лилась хоть и неназойливая, но довольно громкая музыка… что-то из кантри, кажется…
- Мальчики, - чуть обиженно, но теперь уже с легкой опаской, капризно протянула золотоволосая блондиночка. - Ну, мальчики… может, перестанете шептаться между собой… все-таки…
- А чо? - вскинулся, будто только-только увидев вошедшую, Уго. - Ты чо?.. откуда?
- Как это - чего?.. - немножко подрастерялась от такого странного вопроса вошедшая девушка.
Она не так давно начала свой профессиональный путь и, пользуясь данной от природы нежной внешностью, старалась играть с клиентами этакого ангелочка в чем-то не от мира сего, и было уже в её практике - самые грубые и задиристые таяли от её воздушного образа сказочной принцесски. И хотя перед появлением в компании гастатов её предупредили, что ребята это резкие, непредсказуемые, авторитетов и стереотипов не признающие, она все-таки не ожидала такого откровенного пренебрежения к себе с первых же секунд знакомства.
- Как это - чего? - повторила девушка, старательно преодолевая растерянность и понимая, что надо бы прямо сейчас брать быка за рога. - Немножечко развеяться, развлечься не желаете? А то сидите здесь в полном одиночестве, без женского внимания и ласки…
- Поразвлечься с тобой? - Олигарх резко, с шумом сбросил с соседнего кресла ноги и будто подброшенный пружиной поднялся над столом, внимательно вглядываясь в профессионалку.
- И со мной тоже… - опять подрастерялась девушка, ожидавшая совсем других вопросов и, как минимум, приглашения к столу.
- А ты одна-то нас троих потянешь? - скептически спросил Уголек, перехватывая разговор, заставляя девушку отвлечься от Олли и взглянуть на него, тем самым сбивая её с толку еще больше. - Сомневаюсь я чегой-то…
- А ты не сомневайся, лучше - попробуй… - начала, было, профессионалка, но её тут же перебил насмешливый Олли:
- Не потянет, даже и думать нечего. Один Котяра её полночи прокантует за милую душу до смертных судорог оргазма, а мы с тобой, Уго, будем облизываться и слюной давиться в сторонке…
- А чего сразу как что - так Котяра, Котяра… - привлек к себе внимание и самый молодой из троицы, делая по-детски обиженное лицо и надувая губы. - Как умею, так и получается…
- Да, Котяра может, он такой, - казалось, не обратив никакого внимания на слова блондинчика, поддержал приятеля Уголек. - Разве что - хором её оприходовать? Ну, как тогда, в этом, как его… эх, все время забываю, как городок назывался…
- В Бердхольде, - подсказал Олигарх, вспомнив, какое иностранное наименование было в последнее время на слуху при случайном просмотре телевизионных новостей.
- Во, точняк, в нем, как сейчас помню!!! - нарочито обрадовался Уго, будто и в самом деле мог забыть хоть что-то в этой жизни.
- Ладно, уговорила, Мальвина, - сказал Олли, обращаясь теперь к девушке.
- Не, не Мальвина, - не согласился, снова вмешиваясь, Уголек. - Та с голубыми волосами была, а эта - вишь, блондинка почти…
- Почему почти? - окончательно растерялась названная было Мальвиной.
- Да ладно вам, грызуны, чего на девку-то набросились?.. - с добродушной улыбкой сказал Кот, подымаясь с места и обходя стол, чтобы приблизиться к продолжающей стоять на условном пороге девушке. - А ты, давай, не тушуйся, чего там… сымай трусы, знакомиться будем…
То, что было под платьем у блондинки, звания трусов никак не заслуживало, скорей уж трусишки - две ленточки с полуладонным лоскутом материи при них, но после откровенного жеста Котяры, обозначившего как бы расстегивание форменных брюк, девушка испуганно переступила с ноги на ногу, всерьез подумав, что лучше было бы быстро слинять отсюда, пока не началось… А тут еще и Олигарх с нарочитым хохотом взгромоздил ноги на край стола, едва не сбив на пол стоящий поблизости лафитник.
Почувствовав, что они явно переборщили со своими незамысловатыми развлечениями над профессионалкой, Уголек поднялся из-за стола.
- Стоп, воины! - вскинул он вверх правую руку с открытой ладонью и, дождавшись пока Котяра вернется на свое место, а Олигарх примолкнет, обратился к девушке: - Тебя как зовут?
- Мария… - уже совсем растерянно пролепетала, озираясь через плечо на полупустой зальчик бара, блондинка, прикидывая, успеет ли она на каблуках добраться до выхода или придется скрываться за стойкой бармена.
- Машка, значит, - констатировал Уго. - Ты с подружками или одна? И где база? Ну, не здесь же, в самом деле, нам тебя пользовать…
- Это… ну, есть подружки, конечно, только их собрать надо, - с трудом пересилив себя, вернулась в деловую колею профессионалка. - А место у меня есть, совсем рядом, через квартал, квартирку снимаю, там никто не помешает… да и не дорого со мной совсем, вы не подумайте…
- Хотел бы я глянуть на тех, кто сумеет нам помешать, - саркастически хмыкнул Уголек. - Значит, с подружками, как я понимаю, пролёт… если и дозовешься кого, то часа через три-четыре, да и придут уже с работы, в процессе, так сказать, или уставшие, или, хуже того, в дым пьяные…
Слегка задержав руку во внутреннем кармане френча, гастат вытащил оттуда жесткую еще от новизны крупную купюру красноватого оттенка и, зажав её между пальцами, взмахнул, изображая стилизованные крылья бабочки. Следом за ним и Олли с Котом также быстро и деловито достали подобные же денежные знаки.
- Вот гляди, - сказал Уго. - Это тебе от нас, если всех и сразу… или одна купюрка - от меня, к примеру, если с одним… сутеру твоему отдельно отстегнем, считай, это деньги только твои…
Девчонка с облегчением вздохнула, мысленно укоряя себя, что так легко попалась на незамысловатый, подростковый розыгрыш - грубоватый, бесцеремонный и жестокий по форме, но простой, без извратов и второго черного дна - по сути.
- Ну, если только вы меня обижать не будете… - борясь с собственной жадностью, ответила Машка, не в силах оторвать глаз от купюры в руке Уголька.
Такие деньги, даже в одинарном размере, она бы не заработала и за неделю, ежедневно отдаваясь паре-тройке любителей ангелочков с порочными повадками. А махнуть разом, за одну ночь, едва ли не месячный заработок, да еще "чистыми"… "Вечернее платье куплю, - решительно подумала Машка. - Длинное, с разрезами и чтоб спина голая… а еще браслетик, тот, серебряный, который смотрела на прошлой неделе…"
- Ну, так пошли тогда, чего время терять? - выдвинул конкретное предложение Котяра, хотя с языка его так и рвалось: "Обязательно обидим, за такие деньги-то - как не обидеть?", но гастат сдержал мальчишеский позыв в очередной раз поиздеваться над безответной девчонкой.
- Надо бы еще водки подкупить, - деловито отметил Уголек, кивая на почти опустошенные бутылки. - Да и закуски какой-никакой - тоже…
- Это не здесь, - категорически заявил Олигарх. - В баре тут всё втридорога, лучше по дороге в магазин какой заглянуть, там и затовариться, вот только - закуску на кой? Кажись, нажрались уже до отвала…
- Так мы же не одни, - хмыкнул Уголек и обратился к чуток ошалевшей от такой деловитой энергетики и непривычной щедрости Маше: - Ты чего поесть хочешь? Ну, кроме всяких фруктов, понятное дело…
"Ой, вы меня еще и кормить будете", - едва не вырвалось у девушки, но она вовремя, изящненько и нарочито закашлялась в маленький кулачок и сказала:
- Может, креветок или крабов? Или еще каких вкусненьких морепродуктов? Вам тоже полезно будет, если на всю ночь останетесь… тут, совсем рядом, магазинчик есть дешевый. Не то, что в центре дерут за то же самое…
- Да нам эти морепродукты, как мертвому припарки, - засмеялся Олигарх, деловито застегивая мундир. - Рановато еще о потенции беспокоиться-то…
Поднявшиеся со своих мест и окружившие Машу гастаты оказались на полголовы ниже девушки. И если бы не их сухощавое телосложение, больше всего напомнили бы гномов, роящихся вокруг Белоснежки. Впрочем, без своих чумовых каблуков профессионалка оказалась бы, пожалуй, вровень ростом с Котярой, самым невысоким из ребят.
- Давайте на выход, - скомандовал Олигарх, подталкивая Машу под упругую попку. - А я расплачусь и догоню…
…Квартирка у Машки оказалась не маленькой, а просто крошечной, видимо, переделанной из какой-то подсобки - то ли бывшей слесарки сантехников, то ли дворницкой, зато с отдельным входом сразу с улицы через тесный, двоим гастатам не развернуться, тамбур. Десяток квадратных метров занимала широкая, не новенькая, но все еще добротная, крепкая кровать, явно рабочего предназначения, и маленькая тумбочка, заполненная женскими аксессуарами, как витрина парфюмерной лавки. Еще в комнатке смог поместиться явно антикварный, неизвестно, каким ветром сюда занесенный, скрипучий венский стул, который тут же оседлал шустрый Олигарх, едва вся компания шумно и весело ввались внутрь.
А за простенькой, ситцевой занавеской от потолка до пола, видимо, доставшейся Машке в наследство от прежних обитателей помещения, скрывалась совсем уж микроскопическая кухонька с газовой плиткой и узким столиком у кирпичной капитальной стены, с открытой душевой кабинкой, обложенной зазеленевшим, старым кафелем и таким же открытым унитазом в маленьком углублении, символически обозначающем отделение санитарных удобств от пищеблока. В непонятного назначения нише в самом дальнем углу помещения скрывался древний, в черных пятнах облезшей эмали, но все еще рабочий холодильник с чудной, больше похожей на автомобильную, ручкой на дверце.
На столик в кухне Котяра и Олигарх вывалили закупленное в подсказанном Машкой магазинчике: мясо крабов, королевские креветки, кальмары, копченую осетрину и даже баночную икру. Наверное, такого роскошества стол не видывал со времени своего рождения. А вот из спиртного гастаты приобрели вместо водки хорошего джина, хоть и местного производства, но, уже за прошедшие три дня пребывания в городе, опробованного и оцененного на "отлично".