Хроши стояли спиной к спине, с невероятной скоростью отражая сыпавшиеся на них со всех сторон удары врагов. В одном из них Мабатан узнала Мизу. Клирик уже заносил меч, чтобы нанести ей удар в голову. Мабатан подняла трубку и тщательно прицелилась, чтобы по ошибке не попасть в подругу. Она уже набрала полные легкие воздуха, как вдруг чья-то стрела пронзила шею нападавшего. Девушка направила трубку на другого клирика, но тут они стали один за другим падать на землю, сраженные стрелами невидимого стрелка, который ни разу не промахнулся. Оставшиеся враги в смятении заметались, потому что теперь запросто могли стать для двух хроши легкой добычей.
Мабатан бросилась к подруге. Но вдруг второй хроши повернулся к ней и занес меч для удара - это был Кришусс, самый яростный человеконенавистник. Миза мгновенно встала между ними и, приложив раскрытую ладонь к груди Мабатан, прощелкала ей слова благодарности. Кришусс попятился в тень, и тут подруги увидели приближавшегося к ним человека со смуглой кожей, который держал в руке длинный лук.
Приняв благодарность Мизы, мужчина кивнул Мабатан.
- Меня зовут брат Жало. Я - друг хроши, по крайней мере тех из них, кто не чурается друзей из числа людей, - сказал он, скосив глаза на Кришусса. Потом протянул руку, показывая такой же знак, как у Мабатан, - знак крови, призвавший их двоих на эту битву. - Я был в дозоре и услышал призыв. А ты, должно быть, Мабатан?
Сложив вместе ладони, девушка склонилась в формальном приветствии:
- Твое имя с почтением произносят в Дальних Землях, а твое несравненное мастерство в рисовании песком признано повсюду.
Брат Жало поклонился ей и негромко произнес:
- Ты мне льстишь. - Он прошел мимо Мизы к одному из поверженных хроши, взял в руку мелкие серебристые осколки и понюхал их. Повернувшись к девушке, Жало спросил: - Что здесь произошло?
Миза рассказала, как с небольшим охотничьим отрядом она попала здесь в засаду. У клириков появилось новое оружие, убивавшее мгновенно и непонятно каким образом. На ее призыв откликнулись другие воины-хроши, но многие из них были убиты этим оружием до того, как оно было выведено из строя.
Жало осмотрел мертвых, пытаясь понять причину их гибели. Но Миза сокрушенно покачала головой и сказала Мабатан, что брату Жало ничего не удастся выяснить. Казалось, будто жизненная сила воинов под воздействием этого оружия покидала их сама собой. Никогда раньше они не несли столь значительных потерь от такого небольшого числа врагов.
Мабатан скорбно смотрела на павших в бою. Позади нее откатился камень, и из открывшегося подземного туннеля один за другим стали выходить хроши. Ступив на мерзлую землю, каждый из них поднимал глаза к небесам и начинал оплакивать своих павших сыновей и дочерей, матерей и отцов.
Кришусс шагнул вперед. Лицо его осунулось, клыки резко выступали из мощных челюстей. Жало поднялся и встал позади Мабатан.
- Это из-за вашей человечьей войны гибнет наш народ, - угрожающе прошипел Кришусс.
- Мы вместе выступаем против общего врага, - прощелкала ему в ответ Мабатан.
- Раньше вазя не вступали в битву. С чего бы это им делать сейчас?
- Мы вступили в битву с начала времен, а сейчас объединились с теми, кто хочет преодолеть пропасть…
- Все это чушь из пророчеств! - Кришусс даже сплюнул в сердцах.
- Пророчества сбудутся вне зависимости от того, хочется тебе этого или нет, а те, кто выступит против них, будут повержены.
- Что бы ты мне ни говорила, ведьма из народа вазя, тебе не удастся меня убедить!
Почувствовав легкую щекотку, Мабатан протянула руку вперед. Увидев, как из ее накидки выполз белый сверчок и устроился поверх рукава, Кришусс отпрянул. И тут же из трещин в большом валуне появились и другие белые сверчки. Мабатан спокойно смотрела, как они устраивались на оцепеневшем от изумления Кришуссе. Белые сверчки, такие же бледные, как хроши, были их священным символом, определявшим суть их духовной жизни. И хотя Мабатан не слышала, о чем они без слов общались с Кришуссом, девушка поняла по изменившемуся взгляду его розовых глаз, что сверчки вразумили его.
- Сверчки дали мне понять, что я должен встретиться с Роуном - защитником Новакин, и его сестрой, чей крик несет смерть, завтра, на заходе луны, на склоне холма у долины братьев. Но я очень сомневаюсь, что им удастся убедить меня.
Отвернувшись от Кришусса, Мабатан приложила ладонь к груди подруги.
- Миза, мы расскажем Роуну об этом оружии и о потерях вашего народа.
Миза, ссутулившись от усталости и горя, накрыла руку Мабатан своей.
- Я должна начинать обряд похорон.
- Да будет легким их путь в иной мир, - проговорили Мабатан и брат Жало вместе с хроши на их языке прощальное напутствие. Миза вынула нож и шагнула вперед, чтобы произнести заупокойную молитву по своим павшим друзьям. Она вскрикнула, воины-хроши вынули ножи и сделали себе надрезы на ладонях.
- Пора идти, - проговорил брат Жало, мягко коснувшись плеча Мабатан. - Нам о многом надо рассказать Роуну до завтрашней встречи.
Когда они в молчании шли по замерзшей земле к лошадям, Мабатан думала о том, откуда у брата Друга взялся знак хроши. Она знала, что Жало был духовным руководителем братьев, но все же он оставался братом, а их никто не мог заподозрить в милосердии и сострадании. Она хлопнула лошадь по крупу в знак приветствия и заметила, что брат Жало пристально на нее смотрит.
- Тебя удивило, что я друг хроши?
- Да, - призналась Мабатан.
- Я был еще ребенком, мне едва исполнилось одиннадцать лет, когда пришлось спасаться от клириков, патрулировавших реку на катерах. В одном из них были дети, и некоторых клирики стали выбрасывать в воду. Сначала дети беспомощно барахтались, а потом начали тонуть, но люди Дария со смехом уплыли прочь. Я уже тогда хорошо плавал и знал, что мне делать. Но дети были немного странные, и я на мгновение замешкался. Этого мгновения оказалось достаточно - я спас четверых, а пятая к тому времени уже захлебнулась и умерла. Мы сидели на берегу с детьми, к нам подошла взрослая женщина-хроши и взяла у меня умершую девочку. Она отвела нас всех через подземные туннели в какое-то помещение. Несколько собравшихся там хроши вынули ножи. Я уже было подумал, что они собрались меня зарезать, но они сделали мне вот это, - сказал он, показав знак у запястья. - Они смешали мою кровь с кровью четверых хроши, которых я спас. С годами они научили меня своему языку, и мы храним верность нашей дружбе и по сей день. Я рад, что тех четверых не оказалось среди погибших.
- Что же это за новое оружие? Ты заметил хоть что-нибудь?
- Нет, я бы тут же рассказал про это Мизе. Ты слышала взрыв?
- Слышала.
- Мне показалось, что рвануло, когда оружие накренилось. Значит, если подобраться к нему поближе, его можно уничтожить. Металлические фрагменты не представляют собой ничего особенного - так, просто покореженные куски от уничтоженного оружия. Воинов убивал не металл. Я так и не смог определить, от чего погибли хроши. Понимаешь, Мабатан, на некоторых из них не было ни единой царапины. Вообще ничего. Но…
- Ты что-то почувствовал?
- Не знаю, как тебе это лучше объяснить. Но у меня возникло такое странное чувство, будто хроши поглотила какая-то чудовищная пустота, а потом выплюнула их тела, предварительно высосав все их жизненные силы. Как мы иногда косточки выплевываем… - Жало отвел взгляд в сторону. - Но ощущения мои не важны. Главное, что это оружие было создано по распоряжению Дария. С этим чудовищем мы должны вступить в бой…
Мабатан еще подождала, но Жало больше к ней не оборачивался и молчал. От леденящей кровь жути по спине девушки пробежали мурашки. Какую судьбу уготовил им Хранитель Города?
* * *
Мабатан и Жало приехали в лагерь братьев на следующий день. Там царило лихорадочное оживление, потому что съехалось много приглашенных, братья казались настороженными, обстановка - напряженной.
- Роун из Негасимого Света создал для нас непростую проблему. Мы не привыкли к приемам гостей, с гостеприимством у нас слабовато, да и дипломаты мы никакие. - Брат Жало кивнул в сторону важного господина в черном бархатном балахоне и негромко сказал: - Вот тебе прекрасный пример - правитель Селиг. Он приехал вчера в сопровождении свиты. Именно поэтому я находился так далеко от лагеря - должен был обеспечить безопасность его проезда.
- Прошу меня простить, - донесся до них властный голос правителя. Братья, деловито возводившие большой шатер, прервали работу, чтобы его выслушать. - Моей жене и сопровождающим нас лицам нужна горячая вода для купания.
Братья уставились на Селига с таким недоумением, будто тот говорил с ними на иностранном языке, и Мабатан даже прикрыла рот рукой, чтобы не расхохотаться во весь голос.
- Горячая вода, - повторил он, - чтобы принять ванну.
Увидев Жало, братья вздохнули с облегчением. Но их начальник лишь пожал плечами, дав им понять, чтобы они продолжали заниматься своим делом.
Следуя за братом Жало в лагерь, Мабатан обратила внимание на высокую женщину с проницательным взглядом, стоявшую рядом с правителем. Ясно было, что это его жена. Она старалась выглядеть скромно и непритязательно, но Мабатан сразу поняла, что женщина принадлежит к народу апсара.
- Дорогая, - обратился правитель Селиг к жене. - Такое впечатление, что эти неотесанные головорезы не имеют представления о том, что я им говорю.
Жена правителя взглянула на Мабатан и чуть заметно ей подмигнула. Ясно было, что она тоже понимала, кто такая Мабатан, может быть, именно потому, что девушка сразу ее распознала. Ей бы следовало понадежнее скрывать то, что ей ведомо, подумала Мабатан.
- Пойдем, - обратился к Мабатан брат Жало. - Перед тем как начать разговор с Роуном, мне хочется тебе кое-что показать.
Он провел ее под навес, где пятеро братьев склонились над большим плоским камнем, создавая на нем образ Друга. Каждый держал в руке небольшую воронку и, целиком сосредоточившись на своем деле, сыпал на камень песчинки цветного песка. Этот процесс заворожил Мабатан, переключив на себя ее внимание, настолько, что она видела, как каждая отдельная песчинка занимает свое место на целостном каменном полотне изображения. Но столь захватывающее занятие было прервано звуками знакомых голосов.
Роун остановился у самого навеса. Его окружали улыбавшиеся Камьяр, Лампи и Кира, а сбоку к их компании пристроился мрачный брат Волк.
- Бабушка моя прибудет сюда через пару часов, - сказала Кира.
Мабатан поняла, что Роуну об этом уже известно. Это означало, что все шло по плану и Виллум со Стоув приедут вместе с ней.
- Сколько человек прибудут вместе с Энде? - не скрывая раздражения, спросил брат Волк. По его тону было ясно, что все эти назойливые гости, собравшиеся в лагере братьев, особой радости ему не доставляли.
- Не меньше двенадцати, - беспечно ответила Кира.
Волк напрягся, видно было, что он сдерживается из последних сил, и в этот момент обстановку разрядил Лампи.
- Почему бы, брат Волк, нам не поставить несколько палаток для вновь прибывших гостей в восточной части лагеря? Тогда всем можно было бы обеспечить надлежащие условия и спокойствие. - Мабатан наблюдала, как внимательно Лампи смотрит в угрюмое лицо Волка. - Разве я не прав? - спросил он его, выдержав непродолжительную паузу.
Все затаили дыхание, а Волк с удивлением уставился на Лампи. Не заметив никакого подвоха, Волк расслабился и повернулся к Роуну.
- Я прослежу за этим, - сказал он и, вежливо кивнув Кире, уверенно направился к центру лагеря.
- Неплохо, мой юный друг! - одобрительно заметил Камьяр. - Ты, можно сказать, одержал дипломатическую победу! Хотя этого и следовало ожидать - ты ведь у нас прирожденный актер, а потому обладаешь выдающимися способностями и к политике. Браво!
Пока Камьяр расточал комплименты Лампи, Мабатан, оторвавшись от картины, собралась подойти и поприветствовать друзей, но тут внимание Роуна привлекло что-то на противоположном конце лагеря. Мабатан вздохнула, и рука ее, протянутая в приветственном жесте, застыла в воздухе.
- Мабатан! - радостно воскликнул Лампи и схватил ее руку. - А мы и не знали, что ты приехала!
Роун обернулся - по выражению его усталого лица было видно, что у него будто гора с плеч упала.
- Как я боялся, что ты сюда не доберешься…
- Меня сопровождала надежная охрана, - сказала Мабатан, бросив взгляд в сторону стоявшего рядом брата Жало.
Роун подошел к ней совсем близко и прошептал:
- Мабатан, Стоув уже совсем рядом - я ее чувствую.
Глаза юноши лучились такой надеждой, что Мабатан не захотелось его отвлекать. Последняя встреча Роуна с сестрой была очень краткой - ее прервали беспорядки и насилие. И тем не менее новость, о которой она должна была ему сообщить, ждать не могла.
- Роун, нам с братом Жало надо поговорить с тобой до прибытия апсара. Тень, которую отбрасывает Дарий, может оказаться мрачнее, чем мы предполагали.
БРАТ И СЕСТРА
В ПИРАМИДЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ НЕПРЕСТАННАЯ ВСЕНОЩНАЯ МОЛИТВА О БЛАГОПОЛУЧНОМ ВОЗВРАЩЕНИИ НАШЕЙ СТОУВ. ЛЮБОЙ ГРАЖДАНИН, РАСПОЛАГАЮЩИЙ ИНФОРМАЦИЕЙ О ЕЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИИ, ОБЯЗАН НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ПРЕДОСТАВИТЬ ЕЕ НЕПОСРЕДСТВЕННО ВЛАДЫКЕ ВНУШЕНИЯ. ДА БУДЕТ ВСЕМ ИЗВЕСТНО, ЧТО МЫ НЕ ПРЕКРАТИМ ПОИСКИ, ПОКА ОНА НЕ ВЕРНЕТСЯ К НАМ, А ТЕ, КТО ОТВЕТСТВЕН ЗА ЕЕ ПОХИЩЕНИЕ, ПОНЕСУТ ЗАСЛУЖЕННОЕ НАКАЗАНИЕ.
ПРОКЛАМАЦИЯ ВЛАДЫКИ КЕРИНА
Виллум замыкал небольшую кавалькаду апсара - лучших воительниц, которых взяла с собой Энде. Рядом с ней полукругом скакали трое самых способных юношей, которые должны были продолжать подготовку с братом Волком. Им было не больше пятнадцати лет, но каждый обладал таким потенциалом, которого Виллум не ожидал - ребята напоминали ему его самого в молодости. Всем страстно хотелось принять участие в грядущих битвах. Эх, если бы он сам смог хотя бы несколько недель позаниматься с ними, их шансы на выживание могли бы значительно возрасти. Как же не хотелось, чтобы они погибли в этой войне!
Чтобы скрыть Стоув от посторонних глаз и защитить ее, рядом с ней скакали шесть молодых женщин разного возраста, придирчиво отобранных Энде. Они так явственно гордились возложенной на них задачей, что Виллум даже улыбнулся. И Стоув, должно быть, испытывала те же чувства. Уже больше двух лет она не общалась с девушками своего возраста. Ей трудно было расстаться с родителями, любовь которых дарила ощущение безопасности, и вернуться в мир. Виллум надеялся, что общество девушек поможет ей чувствовать себя увереннее.
Прошлым вечером, когда он уже собрался уходить после встречи с Энде, им сказали, что Стоув пришла в себя и очень расстроена. Как только Петра им об этом сообщила, ему стало ясно, что исцеление девочки было неполным.
Зайдя к Стоув, он увидел, что она свернулась калачиком, как малое дитя, всхлипывает и дрожит. Хотя девочка и позволила ему взять себя на руки, Виллум понимал, что его забот недостаточно, чтобы ее утешить и отогнать печаль. "На рассвете апсара уезжают к Роуну", - шепнул он ей и отер слезы со щек. Виллум очень надеялся, что встреча с братом принесет ей облегчение. Поэтому, если ей хотелось ехать с ними, обязательно надо было покушать и прийти в себя.
Очень скоро Стоув взяла себя в руки - о том, чего ей это стоило, Виллуму оставалось только гадать. Лучше всего для нее было бы забыть о своих печалях и горестях, но Дарий предпринимал такие шаги, которых никто от него не ожидал, и потому Виллум прекрасно понимал, что затягивать с возвращением в Город они никак не могли.
Ему не хотелось бы находиться так далеко от Стоув, но вместе с тем он прекрасно понимал, что его ни в коем случае не должны были опознать шпионы Дария, которые могли встретиться им по дороге. Поэтому он надвинул на лоб такой же капюшон, как у всех аспара, и ехал рядом с Дай, Петрой и Вит в арьергарде кавалькады. Этим трем женщинам Энде доверяла больше других. Они целиком посвятили себя военным искусствам и отказались жить вместе со стоявшими у власти мужчинами, чтобы избежать участия в каких бы то ни было политических интригах. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что одолеть их в схватке практически невозможно. Они были уверены в себе, держались с достоинством и удивительным самообладанием. Глядя на то, как уверенно и непринужденно наездницы сидели в седле, Виллум испытывал истинное удовольствие. Соседство с этими красавицами-воительницами успокаивало бурю чувств, бушевавшую в его душе.
Конь его неспешно двигался рядом с лошадями апсара, все они свернули на тропу, которая привела кавалькаду в лагерь братьев. Он ничем не выделялся среди всадниц и смотрел, как Роун в сопровождении почетного эскорта братьев церемонно приветствовал Энде.
- Добро пожаловать, Энде из племени апсара. Твой приезд - большая честь для нас.
- Посещение братьев Друга - для нас удовольствие. Мы привезли с собой троих наших сыновей для тренировок с братом Волком, если он сочтет их того достойными.
Виллум внимательно наблюдал за братом Волком, когда тот сделал шаг вперед и сказал Энде: