Мы прошли мимо гигантского пресса со стертыми полуметровыми буквами "УЗТМ", мимо огромных цистерн и широкого языка конвейерной ленты. Мне вдруг стало не по себе - не от мертвецов, их я уже повидал достаточно, не от застывших во времени заводских махин. Что-то было не так. Это место чем-то отличалось от могильников, в которых мне довелось побывать. Чем-то неуловимым и вместе с тем важным.
Я немного сбавил шаг, пытаясь понять, что меня взволновало. На первый взгляд - всё как обычно. Сан Саныч и Вербовски бодро вышагивают с автоматами наперевес. Рядом вьется Игорь - в одной руке пистолет, в другой подшипники. Через каждые несколько шагов он останавливается и бросает шарики вперед. Шарики скачут по полу и замирают в четком соответствии с законами физики. Интересно, что кончится раньше - их запас или терпение у Игоря? Вполне возможно, что ни то, ни другое: парень упорен и запаслив. Илья тоже не суетится, его напарник Михаил с любопытством поглядывает по сторонам. Трупами его не увидишь, а вот на заводе он впервые. Все нормально, никакой опасности, даже мифической собачьей стаи. Всё в порядке… Тогда откуда это нарастающее ощущение неправильности?
Я забрал чуть левее, обходя сразу два тела - совсем молодой парень в грязных перчатках и мужчина постарше, до сих пор сжимающий какой-то прибор. На обоих заляпанная синяя униформа, рядом валяются белые каски. Кожа покрыта отталкивающими синюшными пятнами. Трупными пятнами…
- Стойте! - Отряд послушно замер. Вербовски поудобнее перехватил автомат. - Секунду.
Преодолевая отвращение, я внимательно осмотрел тело, перешел к соседнему. Затем еще к одному. Утопленники, такие же, как везде. Как в "Скале", как в магазинах, в квартирах. Вот только…
- Трупы… свежие. Недели две, не больше.
Меня сначала не поняли и, подозреваю, посмотрели, как на идиота. Хорошо, что за противогазами не видно выражение лиц…
Но Игорь не удержался и подошел к ближайшему мертвецу, перевернул его на спину. Некоторое время изучал тело с педантичностью судмедэксперта, затем резко вскочил и перешел к соседнему.
- Николай прав. - В искаженном фильтром голосе звучало удивление. - Две, может быть три недели, но никак не два с лишним месяца.
Сан Саныч нехотя вернулся к нам и присоединился к осмотру. Остальные, помедлив, последовали его примеру. Прямо симпозиум врачей на выезде.
Мозговой штурм не состоялся, здравых идей не было даже у Игоря. Он, правда, блеснул нездравой, заметив, что человечество испытало на себе похожий эффект. Если мы ничуть не изменились за тридцать лет, то тут трупы "законсервировало" еще на пару месяцев - то же самое воздействие, только в измененной форме. Вроде эффекта эха. На резонный вопрос: "Почему же во всем городе трупы гниют?" Игорь пожал плечами и заявил, что он ученый, а не гадалка и вообще: "может, близость света сказывается, может, еще что".
На этом научный диспут закончился.
Не скажу, что рассуждения Игоря показались мне убедительными, но холодок по спине пробежал. Вновь выпустил когти подавленный было страх: "А как на нас скажется близость света?"
Остальным, видать, тоже стало не по себе, потому что отряд без понуканий ускорил шаг. Но выйти с завода не удалось.
* * *
Не прошло и минуты, как воздух впереди замерцал. Еще два десятка шагов - и едва заметные вспышки слились в ровное, светлое полотно. За ним виднелись широкие распахнутые ворота и заваленный металлическими чушками двор. Если верить карте, от него до ТЭЦ рукой подать. Только что толку? Дорогу полностью перегородил еще один световой барьер.
- Пойдем в обход, - без колебаний сказал Сан Саныч, остальные молча подчинились.
Даже Игорь не стал выступать с риторикой: мол, прошли одну стену - пройдем и вторую. Гнетущая атмосфера не располагала к спорам и экспериментам.
Мы пересекли узкую дорожку между корпусами и вошли в соседний цех. Картина здесь в точности повторяла предыдущую. Только стена света немного изогнулась и оттеснила нас от ворот еще дальше. Игорь осмотрел пару тел и еще раз убедился в их "свежести". Выходит, дело не в конкретном цехе. Странный "консервант" будто бы "распылился" по всей территории завода. Возможно, версия о влиянии загадочного света была не так уж далека от истины.
Мы двинулись дальше вдоль барьера, миновали несколько помещений. Везде одно и тоже: на полу графитовая пыль, высохшая смазка, окалина. Пару раз пришлось обходить шлаковые ямы - огромные колодцы, куда стекалась отработанная жидкость. Сейчас, после наводнения, они были заполнены, даже высохшая за тридцать лет эмульсионная пена вновь покрывала поверхность грязными серыми хлопьями.
Мы вошли в прокатный цех. Огромное помещение, стан на всю длину, печи, карманы с трубами. Наверху, метрах в пятнадцати над станом, застыл мостовой кран. На рольгангах лежали заготовки. Их вереница тянулась через весь цех, вливалась в раскрытую пасть печи, выкатывалась на прокатный стан. Словно фотография, стоп-кадр, случайный скриншот производственного процесса. Вот только гигантская печь остыла много лет назад, а ролики, по которым скользили заготовки, покрылись налетом ржавчины.
Золотистая стена полыхала и тут. Я не считал корпуса, но и без того уже знал: мы почти пересекли территорию завода. Вот-вот должен показаться внешний барьер. Видимо, придется выйти "наружу" и искать другую дорогу, в обход внутренней стены. Ученые не нашли лазейки со стороны ТЭЦ, но, может быть, нам повезет больше…
- Стой! - Игорь махнул рукой. - Кажется, там проход.
Он отделился от группы и, пригнувшись, на полусогнутых направился к внутреннему барьеру. Словно кот, крадущийся к добыче. Мы двинулись за ним. Вскоре стало понятно, о чем предупреждал Игорь. Оставалось только дивиться его наблюдательности.
Внутренний барьер изгибался почти под прямым углом. Зазор между ним и прокатным станом едва ли превышал полтора метра. Если пройти по нему, можно протиснуться в раскрытые ворота и выйти во двор. Определенно, это шанс. Главное, не оступиться, не нырнуть в ослепительное сияние, до которого в буквальном смысле рукой подать.
- Я проверю, - сказал Игорь.
Скинул рюкзак, подошел поближе и чертыхнулся. Сияние слепило. Идти по узкой тропке лицом к нему было попросту невозможно. Ему пришлось повернуться спиной.
Я с замиранием сердца следил за Игорем. Два приставных шага, мимолетный взгляд по ходу движения, и снова прикрывает глаза. Два приставных шага…
Прокатный стан закончился. Теперь перешагнуть через мертвеца, уткнуться коротким хоботом противогаза в стену.
Два приставных шага…
Игорь миновал рамку ворот. Сделал еще несколько шагов вдоль барьера и нырнул за угол…
Его не было минут пять. Я уже начал всерьез волноваться, когда нескладная фигура парня вновь показалась в узком просвете.
- Чисто! Я проверял, можно ли дальше пройти. Через Черемшанскую точно пройдем. Дальше еще одна стена, но она правее. До ТЭЦ доберемся, а там… хэзэ.
- Жди, - после короткого раздумья крикнул Сан Саныч.
Кажется, он решал: устроить разнос за самоволку сейчас или уже на той стороне.
- Готовы? - мрачно обратился он к нам, видимо, приняв решение, и стал стаскивать рюкзак.
Протиснуться в узкий лаз с горбом на спине было нереально. Игорь отошел чуть дальше от света и стал следить за нашим переходом.
С вещами в руках Сан Саныч осторожно двинулся по узкой колее. За ним последовали Вербовски, Илья, Михаил. Мне выпало идти последним.
С каждым шагом свет становился ярче, возник уже привычный зуд. Дрожь заставила стиснуть зубы. Я заморгал, пытаясь смахнуть слезы. По примеру Игоря повернулся к светящемуся барьеру спиной, до боли зажмурился. Помогло не очень - сияние пробивалось даже сквозь сомкнутые веки. Перед глазами запрыгали красно-желтые круги. Захотелось ускорить шаг, поскорее покинуть этот искусственный переулок, но я заставил себя удержать прежний темп. Надо потерпеть. Не хватало вляпаться в эту гадость. Игорь прошел, Сан Саныч прошел, значит… тоже пройду.
Я на миг разлепил глаза. До ворот оставалось несколько метров, дальше двор. Большая часть пути позади. Идущий передо мной Михаил уже миновал самый узкий участок. Еще чуть-чуть потерпеть…
Закружилась голова, слюна стала горькой, накатила тошнота. Я вслепую попытался схватиться за железную створку ворот, не преуспел, а в следующую секунду почувствовал мягкий и одновременно тяжелый удар в правый бок. Пальцы бессильно скользнули по металлу, тщетно пытаясь найти малейший выступ. Я оступился, потерял равновесие и рухнул на спину.
В ослепительные объятия янтарного света.
* * *
Падение было быстрым и в то же время каким-то неправильным. Я не успел толком среагировать, даже не выставил руку. Приземлился на спину и болезненно ударился локтем. Однако несколько мгновений для тела растянулись в добрые полминуты для сознания. На миг слепящий свет погас и тут же вспыхнул с новой силой. Снова погас и снова полыхнул.
Я так и не понял, что столкнуло меня с проторенной колеи, но вполне четко сознавал, что пересекаю внутренний барьер. Что надо быть готовым ко всему и при малейшей возможности бежать назад к найденной Игорем узкой дорожке…
Однако планам не суждено было сбыться.
Едва я почувствовал под собой твердую поверхность, как меня рванули за руку. Новый полет оказался короче предыдущего, а удар в конце слабее.
Я не стал разлеживаться. Сразу откатился в сторону, выхватил из кобуры пистолет и щелкнул предохранителем.
Стрелять вслепую - не лучшая идея. К тому же светопляска вокруг вроде прекратилась. Я вытянул руку с пистолетом перед собой и осторожно открыл глаза.
Я лежал на небольшой круглой площадке, от силы метров десять в поперечнике. За моей спиной возвышалась небольшая стопа алюминиевых заготовок. Кажется, на нее я и приземлился в первый раз, после чего меня сдернули на пол. Бетон подо мной был мокрым. То тут, то там мелкие лужицы: вода скопилась в неглубоких трещинах и выбоинах в полу.
Рядом лежал рабочий с удивительно спокойным, умиротворенным лицом. Синяя спецовка промокла насквозь, на бледной восковой коже еще не проступили трупные пятна. Казалось, он умер только вчера.
Стена света никуда не делась. Она опоясывала площадку сияющим забором, но почему-то, несмотря на близость, уже не резала глаза.
Однако не она приковала мое внимание.
В центре круга первозданным белым пламенем полыхала колонна света. Идеально ровная в основании, она раскрывалась кверху подобно шляпке гриба. Края шляпки перетекали в сияющий барьер, замыкая меня в полый цилиндр с выточенным из света сердечником. А рядом с сердечником безмолвно, по струнке стоял дог мраморного окраса. Старый знакомец, спасший меня на Победе и дважды подстреленный Игорем.
Вот и свиделись.
Я прицелился. Нас разделяло два метра. Промазать с такого расстояния невозможно, а выстрелы в упор свалят даже лошадь. Пес равнодушно покосился на пистолет и посмотрел мне в глаза. Совсем по-человечески мотнул мордой в сторону огненной колонны.
- Кто ты? - Дурацкий вопрос сам собой упал с губ.
Фильтр противогаза смазал голос.
Я мотнул головой, поморгал. Не опуская пистолета, осторожно поднялся на ноги. Боль в локте постепенно уходила - просто ушиб.
Дог, не ответив, снова приглашающе мотнул головой в сторону сердечника. Да что же это происходит? Как он здесь оказался? Ждал нас? Шел по следу? Обе версии казались совершенно невероятными. Как и устроенная им засада, заправский толчок в спину, рывок, втащивший меня внутрь светящегося кольца. Ни один пес, да что там пес - человек, не мог предвидеть наше появление. Три дня назад я понятия не имел, что окажусь здесь. Час назад мы не знали, каким маршрутом пойдем. И вот теперь пес хочет, чтобы я приблизился к этой колонне света.
Я невольно сделал шаг, спохватился и взял себя в руки.
Куда, идиот?! Поворачивайся, беги назад!
Когти цокнули по полу, дог нетерпеливо переступил лапами. Видя, что я медлю, подскочил к самому огненному сердечнику, завилял обрубком хвоста. Снова уставился на меня, всем своим видом демонстрируя: подходи, здесь безопасно.
Вопреки всякому здравомыслию, я осторожно шагнул вперед. Еще чуть-чуть, и смогу коснуться ее рукой…
В голове взорвалась граната. По крайней мере, именно таким было первое ощущение. Мир поплыл, сменился калейдоскопом цветов и образов. Большинство проскользнули мимо сознания, словно бесформенные полупрозрачные тени, которые можно выхватить лишь боковым зрением: столб пламени, метель, выезжающий на улицу танк, рушащийся с небес самолет, незнакомые лица, одежда, беззвучные крики, обрывки слов… Я не узнавал ничего. Обрывки исчезли, и сознание раздвоилось. Я прекрасно понимал, что стою посреди завода. В то же время я лежал на бетоне и смотрел в темное серое небо, а надо мной почему-то стоял Михалыч. Все те же безумные глаза, та же волчья ухмылка, только в руке он держал не нож, а пистолет. Я дернулся в сторону, пытаясь уклониться от пули, и сердце взорвалось кровавым фонтаном…
Видение поблекло, хотя хор голосов не стих. Вновь нетерпеливо прогарцевал дог. "Давай же, - читалось на его морде, - еще пара шагов, и ты все поймешь. Никаких загадок, никаких тайн, просто прикоснись…"
Хлопнул выстрел, потом еще один.
Меня схватили за руку и дернули назад, прочь от сияющей колонны. Еще дважды слитно рявкнул пистолет.
- Глаза!
Голос Игоря вывел меня из ступора. Я едва успел зажмуриться перед тем, как мы вновь утонули в океане света…
* * *
Остаток пути я проделал на автопилоте. Игорь тащил меня за руку, а я послушно брел следом. Опомнился только во дворе. Рухнул на чахлую травку. Сердце колотилось как сумасшедшее, перед глазами по-прежнему прыгали разноцветные пятна. Игорь упал рядом и, содрав противогаз, закашлялся. Я последовал его примеру. После всей этой свистопляски противогаз казался глупой, бесполезной игрушкой. От чего, кроме запаха, он может защитить?
- Охренеть, - выдохнул Игорь. - И что это было?
- Меня спрашиваешь? - сипло сказал я.
Шумно втянул прохладный, удивительно свежий воздух. Остальные уже стояли рядом.
- Вержбицкий, сдай оружие, - глухо потребовал Сан Саныч.
Я немо воззрился на бывшего охранника. Игорь словно бы с удивлением посмотрел на пистолет, криво усмехнулся, поставил на предохранитель и протянул Сан Санычу рукоятью вперед.
- По возвращении получишь дисциплинарное взыскание.
- И с какой же формулировкой? - нагловато поинтересовался Игорь.
- За безответственность и самовольные действия.
- О… - Игорь сложил губы трубочкой и беззлобно добавил: - Да идите вы со своей ответственностью. Я Колю не брошу.
Он поднялся и принялся отряхивать пятнистые штаны от сора. Сан Саныч подошел вплотную и вдруг без замаха нанес короткий удар. Вскрикнув, Игорь снова полетел на землю. Тут же подобрался и зло посмотрел на охранника.
- Ну что, кэп, самоутвердился? И что дальше? Изобьешь меня? Руки свяжешь? Поставишь под конвой? Большой, ять, начальник…
Игорь провел рукой по носу, размазывая красную дорожку. Сан Саныч молча врезал ему сапогом по ребрам, и парень, охнув, сложился пополам.
- Вы что, с ума посходили? - Я нашел в себе силы подняться. Встал между Игорем и охранником.
- Забей, - сипло прошипел из-за спины Игорь. - Ничего он мне не сделает.
- Я приказал оставаться на месте, он не подчинился. Отойди, Климов.
Сан Саныч попытался меня отстранить, но я уперся.
- Коля, не лезь, - повысил голос Сан Саныч. - Если не вбить ему в башку, что такое дисциплина, будет только хуже.
Игорь, держась левой рукой за бок, тяжело поднялся. Из носа тянулась алая струйка. Но отступать он явно не собирался, сплюнул на землю.
- Вы посмотрите, кто у нас дисциплинированный выискался. Как чужих баб трахать и наряды за тушенку продавать - это нормально. А когда своих из говна вытаскивать - дисциплина проснулась.
- Прекратите! - Я с трудом, но все же устоял на ногах после повторного толчка Сан Саныча. - В лагере разберетесь. Сейчас делом надо заниматься.
Некоторое время Сан Саныч сверлил меня взглядом. Странная и глупая ситуация - стоять нос к носу с человеком в противогазе. В другое время кто-нибудь из нас обязательно сострил бы по этому поводу. Вот только сейчас нам было не до шуток. Мне показалось, охранник всерьез обдумывает, не дать ли в морду и мне, но он сдержался. Сменил тему:
- Что произошло?