* * *
До крыши мы дошли без приключений. На шестом этаже обнаружился еще один обглоданный собачий скелет. Видимо, наводнение застало стаю в доме, отрезав от окружающего мира. Пришлось заниматься самоедством, да вот беспомощные строители подвернулись. Впрочем, это были лишь мои догадки.
Крановщик закатил концерт, едва мы поднялись на последний этаж. Сан Саныч, не мудрствуя, вложил два пальца в рот и оглушительно свистнул, прерывая причитания. Крановщик затих, с минуту молчал, а потом до него, кажется, что-то дошло. Он распахнул дверцу кабинки, высунул голову и что-то забормотал, глядя в нашу сторону. На вид ему было лет сорок - чернявый, с широкими мушкетерскими усами, в неуместной оранжевой каске.
- Не виноват я. - Голос его сорвался на крик. - Не виноват. Все пили. И бригадир пил, и Петруха, и Даник. Я что? Я как все. Не виноват я…
Он вдруг зарыдал.
Я скептически посмотрел на Сан Саныча. Белочка, как есть белочка.
Мы подошли ближе, пытаясь понять, что делать дальше. Впрочем, более подробный осмотр ничего не дал. Лестница, ведущая из кабины, была сломана аккурат у основания и торчала под углом. Если спуститься через люк и повиснуть на руках, на нее можно было встать. Только вряд ли она выдержит такой вес. Не вариант.
Спуститься по решетчатому корпусу крана с высоты двенадцатого этажа? Для альпиниста - решаемая задачка, для алкаша-крановщика - невыполнимая.
Оставалась стрела. Только что с ней делать? Если бы она висела над домом, можно было бы проползти и спуститься по железному тросу с крюком на конце. Но стрела не дошла до дома метров пять, с крюка не допрыгнуть никак. Повиснуть и раскачаться? На воздушного гимнаста крановщик походил не больше, чем на альпиниста.
- Мужик, тебя как зовут? - крикнул Игорь.
- …ыч.
- Как зовут, спрашиваем? - поддержал парня Сан Саныч.
- Михалыч. - Крановщик всхлипнул.
- Михалыч, слушай. - Игорь достал из рюкзака темно-зеленый трос, скрученный в плотный моток. - Вылазь на стрелу. Кинем тебе веревку, спустишься к нам на крышу.
Взгляд у крановщика был пустой-пустой, не уверен, что он вообще понял, о чем говорил Игорь. Но парня это не смутило, он извлек из рюкзака "кошку" и сноровисто закрепил ее на конце веревки.
- В горы ходил? - Сан Саныч внимательно следил за манипуляциями.
- Только раз. Познакомился с девушкой на Грушинском, она все Жигули облазила. Потом расстались, а снаряжение осталось. У меня приятель хотел купить, но я не продал. Как знал, что пригодится.
Игорь подергал крепление, подошел к краю площадки, раскрутил веревку и метнул с таким расчетом, чтобы "кошка" зацепилась за стрелу…
Через пять минут выяснилось, что ниндзя из Игоря хреновый. Еще через пять, что из Сан Саныча - не лучше. "Кошка" пролетала то выше, то ниже, то билась о стрелу, то соскальзывала, не найдя за что зацепиться. Цирк да и только. В конце концов я не выдержал, отобрал у них веревку и почти сразу попал. Первый раз чуть-чуть не рассчитал по длине, а вот второй бросок увенчался успехом. Веревка перехлестнулась через стрелу, стальные крючья нашли опору и прочно в нее впились.
Игорь, размотав веревку, закрепил ее у дальнего конца крыши. Трос повис под углом градусов в тридцать. Посадка будет жесткой, но терпимой, если, конечно, крановщик не сорвется на полпути. И если вообще полезет.
- Михалыч, ты меня слышишь? - крикнул Игорь. - Лезь на стрелу, только не спеши. Доберешься до веревки, схватишься и съедешь на крышу. Все понял?
Крановщик смотрел на парня все с тем же отсутствующим выражением.
- Михалыч, все в порядке. Ничего не бойся, - продолжал увещевать Игорь. - Стрела широкая, ветра нет, веревка крепкая, из альпинистского набора. Только жилетку сними и с собой возьми вместо перчаток. Иначе руки сорвешь об веревку. Ты понял?
Крановщик даже не шелохнулся.
Игорь посмотрел на нас. Кажется, впервые я видел его растерянным. Он придумал план, запасся снаряжением, все рассчитал, проложил ковровую дорожку к спасению… И ничего не вышло. Жертва осталась на месте и вовсе не собиралась съезжать по тонкой ниточке, протянутой над тридцатиметровой пропастью.
- А ну встал, козел! - неожиданно заорал Сан Саныч. - Вон из кабины! Полез наверх!
Крановщик вздрогнул. Его взгляд сделался осмысленным. Он посмотрел на Сан Саныча и вдруг заскулил, точь-в-точь как раненый пес.
- Начальник, не проси. Убьюсь, расшибусь. Не проси, начальник. Лучше сдохну, лучше птицы склюют. Не полезу, начальник, не проси.
- Лезь, гребаный ублюдок!
Сан Саныч подошел к самому краю крыши. Казалось, еще чуть-чуть, и он прыгнет на кран, чтобы добраться до крановщика.
Михалыч завыл.
- Нет… Не проси… Сдохну… Лучше тут…
Я подошел к Игорю.
- Ружье заряжено?
- А? Да. А что?
- Дай-ка сюда. - Я подхватил "Эдган" и направил на кабину. - Лезь, пристрелю!
Продолжая поскуливать, Михалыч посмотрел на меня.
- Лезь! - Заорал я и нажал на спуск, целясь повыше. Хлопнул выстрел, разлетелось стекло кабины. - Лезь! Пристрелю!
Михалыч заревел - натурально зверь! - выбрался на площадку и, всхлипывая, полез на стрелу. Движения были угловатыми, неровными, но держался он крепко. Где-то на середине пути я вдруг осознал, что если крановщик сорвется, виноват буду я и только я. Неважно, какими были намерения, неважно, что другого пути не было. Именно я заставил его поставить на карту жизнь, и именно я буду отвечать за смерть.
Михалыч дополз до края стрелы, судорожно ощупал веревку и стянул оранжевую рабочую жилетку. Свернул в рулон, вцепился и начал медленно сползать со стрелы. Ему удалось перекинуть одну ногу через трос, когда вторая сорвалась, и крановщик с воем заскользил вперед.
У меня екнуло сердце.
Каким-то невероятным напряжением мышц он смог удержаться, буквально за секунду пролетел над просветом между краном и крышей, пронесся мимо нас и грохнулся на бетонную плиту крыши.
Сан Саныч подбежал первым. Крановщик свернулся в позу младенца, продолжая поскуливать.
- Не виноват я, начальник. Все пили. И Данник, и Петруха, и Юрген заходил… Я первый утром вышел… Не виноват я, начальник…
Я подошел следом. Веревка разрезала жилетку пополам. Грубая ткань продержалась ровно столько, чтобы спасти своему хозяину жизнь. От крановщика разило спиртом, рядом стремительно растекалось пятно. Пнув жилетку, я обнаружил во внутреннем кармане разбитую чекушку водки. Крановщик пил не только с вечера, он притащил бутылку с собой в кабину, где и отключился. А потом, проснувшись, снова налег на водку. В ослабленном состоянии ему потребовалось совсем немного, чтобы окончательно снесло башку.
- Ну, пойдем, пойдем. - Сан Саныч помог Михалычу встать и повел по лестнице вниз.
Игорь перезарядив ружье, показал мне большой палец.
Глава 3
Мебель горела плохо. Игорь даже порывался спуститься на плот и спилить ближайшее дерево, но Сан Саныч посоветовал не маяться дурью, а следить за кашей. Мы извели три стула, прежде чем вода начала закипать.
Окончательно рассвело. В облаках появились первые прорехи, сквозь которые нет-нет да выглядывало солнце. Народ в окрестных домах окончательно проснулся. То тут, то там из окон высовывалась чья-нибудь голова. Обозрев окрестности, голова обычно пропадала, но иногда начинала перекрикиваться с головой, торчащей несколькими этажами выше или ниже. Разговоры сводились к извечным: "Кто виноват?" и "Что делать?" Герцен и Чернышевский были актуальны, как никогда.
Игорь пытался что-то отвечать, я в основном слушал, Сан Саныч не обращал на головы никакого внимания. Он собрал костер, соорудил из кастрюли котелок и занялся завтраком. Выбор блюд был невелик, сошлись на пшенке. Пока вода закипала, я успел выслушать полдюжины предположений о случившемся: глобальное потепление, поднявшиеся грунтовые воды, прорванная канализация и разрушенная плотина. А вот ответа на второй вопрос так и не прозвучало. Ничего лучше, чем "ждать МЧС и военных" головы друг другу не присоветовали.
К моменту, когда вода закипела, Игорь сорвал голос, и Сан Саныч послал его за тарелками.
Михалыч после высадки впал в полузабытье. Сидел, обхватив колени, и смотрел в пространство. Иногда принимался что-то бормотать, но вскоре затихал. На кашу, правда, отреагировал: схватил ложку и, обжигаясь, принялся запихивать в себя густую массу. Остальные тоже не дремали. Я вдруг почувствовал жуткий голод, будто не ел лет десять. Судя по тому, как Игорь с Сан Санычем орудовали ложками, они испытывали схожие ощущения.
Я почти прикончил свою порцию, когда раздался шум, и на крышу неуклюже, по-медвежьи вылез мужик. На вид ровесник Сан Саныча, он отличался грузной фигурой при том, что ростом был с меня, если не выше. Кажется, он въехал к нам недавно. Мы сталкивались пару раз в лифте, но по имени друг друга не знали.
Богатырь, кряхтя, выпрямился и уставился на нас. Если он и ожидал кого-то увидеть, то уж точно не квартет завтракающих вокруг костра мужчин.
Зато Игорь отреагировал мгновенно.
- Владимир Николаевич, садитесь. Кашу будете?
- Здравствуй, Игорь. - У детины оказался глубокий, хорошо поставленный бас.
- Сан Саныч. - Охранник поднялся и протянул руку.
- Отец Владимир. - Детина пожал руку. - В миру Владимир. Как вам удобно.
О как. Я несколько сумбурно представился. Михалыч промычал что-то невнятное, но позы не поменял и в нашу сторону не посмотрел. Сан Саныч махнул рукой - мол, не обращай внимания и, несмотря на протесты, бухнул отцу Владимиру каши. Остатки разделили между собой. Не сказать, что наелись досыта, но червячка заморили. Правда, насладиться ощущениями я не успел.
- Что будем делать? - спросил Игорь.
- Что делать, что делать - сухари сушить. - Я отставил пустую тарелку. - Что ты хочешь услышать? Все же сам видишь.
- Я-то все вижу, - жестко сказал Игорь. - И знаю, что сидеть тут - не выход. Уже ясно, что за нами никто не приплывет. Больше суток прошло - ни одного вертолета. Про катера я молчу, но хотя бы дежурный облет должны были совершить. Значит, не осталось никаких вертолетов. Если у нас вода три этажа затопила, все аэродромы тоже под водой. Все гаражи, вся техника, ничего не осталось. Значит, рассчитывать мы должны только на себя.
Я хмуро посмотрел на парня.
- И что ты предлагаешь?
- Перво-наперво - обойти все квартиры. Соберем продукты, устроим общий склад. Пока вода не спадет, еду придется экономить. Потом вскроем пустые квартиры, там тоже что-нибудь найдется. На первое время должно хватить. Дров надо напилить, на табуретках много не сваришь. Все лекарства собрать. И вообще действовать, а не сидеть. - Он вдруг повернулся к отцу Владимиру и без малейшего стеснения выдал: - Вы почему вчера не вышли, когда я всех обходил? И вообще не ответили.
- Игорь, угомонись… - начал было я, но отца Владимира вопрос не смутил.
- Я молился. Обо всех, кто погиб во время наводнения. Не знал, что делать, и просил совета.
- И как, получили?
- Игорь, ты или утихнешь…
- Или? - Парень посмотрел на меня с вызовом.
- Все в порядке, Коля, он прав. - Отец Владимир помолчал, собираясь с мыслями. - Я должен был помочь живым людям и только потом думать о мертвых. Но я растерялся и искал вразумления в молитве.
- Нашли? - продолжал наскоки Игорь.
- Да, Игорь. - Голос отца Владимира не дрогнул. - Господь напомнил мне о Ное, приставшем к горе Арарат, когда земля скрылась под водой.
- Предлагаете плыть к Арарату? - не сдавался Игорь.
- Нет. На Управленческий. - Отец Владимир перевел взгляд на нас. - Я слышал, что его строили на горе с таким расчетом, чтобы не затопило, даже если сорвет Жигулевскую плотину. В нашем доме вода едва дошла до четвертого этажа. Вряд ли Управленческий пострадал. Город затоплен. Магазины, аптеки, транспорт - ничего не осталось. На Управленческом мы найдем и то, и другое, и третье. И людей, которые не пострадали и готовы помочь.
- Помогут они, как же, - фыркнул Игорь, отказываясь признавать поражение.
- Я с вами. - Я поднялся. - У меня на Управе родители, а здесь все равно цепляться не за что.
Игорь презрительно посмотрел на меня.
- А люди?
- А на Управе не люди?
- Ну, знаешь, я там никого не знаю. А здесь живут наши соседи.
Я прищурился.
- Кажется, вчера ты называл их стадом баранов. Нет?
- Что такое Управа? - вклинился в разговор Сан Саныч.
- Так вы не местный? - с легким удивлением спросил Игорь.
- Формально - район города, - ответил я. - Строили на отшибе, вокруг завода. По факту получился небольшой отдельный городок, тем более что между ним и Самарой - лес.
- Далеко?
- На машине полчаса.
Я задумался, пытаясь перевести минуты езды в километры.
- Далеко, - резюмировал Сан Саныч. - С нашими темпами и за день не доплыть.
Отец Владимир тактично кашлянул.
- Я рыбак. Есть лодка. Только достать ее трудновато будет.
Мы воззрились на него с изумлением. Отец Владимир едва заметно улыбнулся. Первым отреагировал Игорь.
- Откуда достать?
- Из гаража. - Отец Владимир махнул рукой в сторону пустыря, который мы пересекли, когда плыли к подъемному крану. - Должно быть, его затопило.
Игорь вскочил.
- Я за снаряжением.
- Ты же только что никуда не хотел плыть? - съязвил я.
- Лодку надо достать в любом случае, - серьезно ответил парень. - Сейчас она на вес золота.
* * *
- Твою ж мать. - Я уцепился за настил плота и с минуту шумно сипел, пытаясь восстановить дыхание. Наконец выдохнул: - Бесполезно. Вдвоем надо. Или втроем.
Игорь с готовностью посмотрел на меня.
- Не, ты там не поможешь.
Отец Владимир шумно вздохнул и в три приема спустился в воду. Силой он и впрямь обладал богатырской, но вот грацией похвастаться не мог. Сан Саныч ухнул следом. Я подплыл к крыше гаража.
- Значит так. Я подтащил ее к двери вплотную. Мы с Санычем подныриваем и тащим заднюю часть, вы тяните спереди.
- С Богом.
Отец Владимир одной рукой облокотился о крышу, готовясь к решительному рывку лодки наружу. Я поглубже вдохнул и нырнул в гараж…
Рассказ о нашем заплыве больше всего походил на рассказ пациента дурки. Сомневаюсь, что на Земле найдется хоть один человек, который бы выуживал резиновую лодку из затопленного гаража посреди города. Но все когда-то бывает впервые.
Игорь завернул про снаряжение не ради красного словца. Вдобавок к веревке и набору инструментов из "Скалы" у нас теперь была трубка и маска для подводного плавания. На вопрос Сан Саныча: "А акваланга у тебя случаем нет?" - Игорь хмыкнул и заявил, что предпочитает дайвингу снорклинг. Кажется, ответ понял только я.
Михалыч так и не вышел из полукоматозного состояния. После завтрака я запустил его к себе в квартиру и оставил одного.
Доплыли быстро. Утонувший гаражный массив находился неподалеку - ржавые железные коробки, выстроенные в два ряда. В девяностых, когда половины окрестных домов не было, они продавались за бесценок, сейчас стоили бешеных денег. По словам отца Владимира, гараж достался ему в наследство, а поскольку машины не было, там хранились лодка и всякий хлам.
- Неужели не предлагали продать? - поинтересовался я.
- Предлагали. Только куда я барахло складывать буду? - простодушно ответил священник. - Да и лодка здоровая.
Пришвартовались. Гаражи стояли на пригорке, поэтому ушли под воду неглубоко: от крыши до поверхности меньше метра.
Вопреки опасениям, поначалу все шло гладко. Больше всего я боялся, что заклинит замок, но с пятой или шестой попытки нам удалось повернуть ключ. На то чтобы открыть дверь, ушло минут десять. Петли основательно заржавели, а дернуть как следует под водой не удавалось. Но, сменяя друг друга, мы ее расшатали и после серии неудачных нырков все-таки отодвинули засов.
Распахнуть створку ворот с одной стороны оказалось тяжелее, с другой - проще. Нырять было неглубоко, да и край крыши служил надежной опорой, однако сил и времени угрохали изрядно.
Через полчаса все лежали пластом. Игорь активного участия в работах не принимал, толку от него было немного - только мешался. Но пока мы приходили в себя, завладел маской и пару раз нырнул в распечатанный гараж. Это стоило ему ободранных локтя и спины, зато он сообщил, что нашел лодку. Собственно, найти было не сложно: даже в сдутом состоянии она занимала немало места. Вопрос - что делать дальше?
Игорь промаялся с четверть часа, но не сумел отбуксировать ее даже к входу. Я отобрал у него трубку и попытался выволочь лодку наружу. Черта с два - здоровенная дура. Пришлось звать тяжелую артиллерию.
Помощь отца Владимира решила исход дела. Один за другим, кашляя и отфыркиваясь, мы вынырнули и облокотились на край плота. Три четверти лодки по-прежнему оставалось в гараже, но главное было сделано - нос торчал наружу, а значит, до победы оставался один шаг. Нужно было лишь отдышаться и собраться с силами…
- Пожрать надо, - недипломатично высказался Сан Саныч в ответ на предложение Игоря отплыть немедленно.
Мы вернулись совершенно без сил - последние крохи ушли на то, чтобы забраться в дом. На этот раз мы не стали мучиться с десантированием в окно, а причалили с другой стороны, к одному из балконов. Залезть на него оказалось не в пример проще. Даже отец Владимир, несмотря на немалый вес, одолел подъем. Подозреваю, что в окно мы бы его не втянули.
Квартира, в которую мы проникли, была пуста. Я, уже приготовившись к встрече с утопленниками, вздохнул с облегчением.
Пока мы, выбравшись на лестничную площадку, пытались отдышаться, деятельный Игорь устроил обход подъезда и выцыганил два ручных насоса. Тот, что остался в гараже, мы даже не пытались выловить.
- Он прав, - поддержал я охранника. - Надо передохнуть хотя бы часок. Нам же грести.
Отец Владимир ничего не сказал, но его багровое лицо и всклоченная борода были красноречивее всяких слов.
- Ладно, - сдался Игорь, - пойду разведу костер.
Михалыча мы обнаружили на том же месте, где оставили. Крановщик сидел у окна и что-то монотонно бубнил, глядя на затопленные улицы. Но не буянил - уже хорошо.
Пока закипала вода, я прикидывал маршрут заплыва. Самую простую идею - спуститься к Волге и доплыть по реке напрямик - пришлось забраковать. Прямик прямиком, но грести надо будет против течения. Если такое и возможно, то точно не в нашем нынешнем состоянии. Значит, надо плыть через город. Например, по маршруту "полтинника". Насколько я помнил, пятидесятый автобус ходил на Управу едва ли не кратчайшим путем. Нормальный вариант. Единственное, что меня беспокоило, успеем ли мы до темноты. Судя по солнцу, сейчас где-то в районе полудня. Последний раз я плавал на лодке в далеком детстве и совершенно не представлял, сколько нам понадобится времени.
Ночевать посреди дороги категорически не хотелось. С другой стороны, летом темнеет поздно. Даже если мы выплывем после обеда, уж за девять-то часов допилим. Тут пешком дойти быстрее.