Мы немного сбавили темп. Сан Саныч начал уставать, да и я почувствовал, как заныли мышцы. Странный сон, перебросивший нас в новую Самару, не обошелся без последствий. Несмотря на неудобную позу и непривычную нагрузку, неделю назад я бы даже не поморщился. А тут полчаса размеренной гребли - и уже не по себе. Ладно, решил я, догребем до Челюскинцев, а там поменяемся. Прыгать за весла и обратно каждые десять минут - тоже не дело.
- Эй, до Победы подбросите? - прозвучала очередная просьба из окна дома справа.
Парень, нимало не смущаясь, сидел на подоконнике последнего этажа, метрах в десяти над водой.
- Нет, - односложно ответил я. Подобные вопросы задавали каждые пять минут, и это начинало утомлять.
- Да ладно, я заплачу. Есть баксы, есть евро.
Что-то в голосе парня заставило насторожиться. Сан Саныч отложил весла, обернулся и нахмурился. Он тоже что-то почувствовал.
- Сказано - нет, - грубовато ответил Игорь. - Не по пути.
- Ну, как знаете.
Парень легко спрыгнул с подоконника и скрылся в глубине комнаты.
Сан Саныч проводил его мрачным взглядом. Лодка начала неспешно набирать ход. Мы почти поравнялись с распахнутым окном, когда из него вылетела бутылка. Я сидел на веслах, лицом к корме, поэтому крик Игоря: "Ложись" услышал с запозданием. Бутылка была тяжелая, из-под шампанского. Попади такая в голову - всё, кранты. Да и не в голову приятного мало. Но нам повезло, снаряд пролетел в полуметре над головами и плюхнулся в воду.
- Гаденыш! - крикнул Игорь.
Вскинул ружье, прильнул к оптическому прицелу. Лодка по инерции прошла еще пару метров и остановилась. Оконный проем был пуст.
Прошла минута.
- Ладно, двинули. Чем быстрее пройдем, тем лучше, - сказал я.
Выпрямился, с опаской поглядывая через плечо, снова взялся за весла. Сан Саныч последовал моему примеру. Мы успели сделать лишь несколько гребков, как вторая бутылка, кувыркаясь, вылетела из окна, ударилась о резиновый борт, отскочила. И в тот же момент Игорь выстрелил. Раздался звон разбитого стекла, вскрик. Игорь хладнокровно передернул затвор, снова прицелился.
- Прекрати! - велел отец Владимир.
Священник словно очнулся. Сидел на носу и сейчас ломанулся через всю лодку к Игорю. Я отпрянул в сторону, всем весом навалился на борт, чтобы лодка не перевернулась от неожиданного маневра священника. Сан Саныч оказался не столь расторопен, но, к счастью, моего веса хватило. Лодка оказалась устойчивее, чем я думал.
- Греби! - заорал Игорь.
Он барахтался на корме под тяжестью отца Владимира. Сан Саныч тоже оказался втянутым в кучу-малу, так что я был единственным, кто сохранил подобие свободы. Разогнать лодку в одиночку оказалось не так-то просто. Но я очень старался. Прошло не меньше минуты, прежде чем мы оказались на безопасном удалении от злополучного окна. Новых бросков не последовало. То ли кончились бутылки, то ли выстрел охладил пыл малолетнего подонка.
На корме наконец угомонились. Сан Саныч выбрался из-под священника. Отец Владимир оставил попытки вырвать ружье из рук Игоря. Тот вцепился в оружие как клещ и, подозреваю, улетел бы за борт вместе с ним, напрягись священник посильнее. Видимо, отец Владимир тоже это понял.
- За весла. Оба, - тяжело дыша, сказал я. - Игорь - ко мне. Сан Саныч - на корму.
Слова вылетели без запинки. Я даже удивился, насколько твердо мне удалось их произнести.
На перетасовку ушла пара минут. Игорь смотрел на отца Владимира волком, протискиваясь мимо с таким видом, будто ждал нападения в любую секунду. Сев за весла, он первым делом перезарядил ружье и начал высматривать, где бы его пристроить.
- Дай-ка мне. - Я тронул парня за плечо. - Если что, ты все равно стрелять не сможешь.
Игорь поколебался, но оружие все-таки протянул. Видимо, с моей стороны подлянки он не ждал. Сан Саныч, сдав вахту, ополоснул руки и поудобнее устроился среди рюкзаков на корме. Спонтанную драку он никак комментировать не стал.
- Попал? - тихо спросил я, когда мы двинулись дальше.
- Не было там никого, - нарочито громко ответил Игорь. - Угол слишком острый. Я в стекло стрелял, шугануть хотел. Не знаю, чего он орал. Может, с перепугу, может, осколком задело.
Я положил ружье на колени и уставился вперед.
Я не знал, чью сторону выбрать. Мотивы Игоря были понятны и объяснимы. Отца Владимира - тоже. Как поступил бы я, будь ружье у меня… не знаю. Наверное, выстрелил. Стрелял же в стекло кабины, чтобы подстегнуть Михалыча.
Куда интересней другой вопрос. А если бы цель была видна, стал бы Игорь бить на поражение? И что бы в этом случае сделал я?
Глава 4
В молчании мы миновали злополучный дом. Кряхтел сидящий на веслах отец Владимир, шумно дышал Игорь. Ему доля гребца выпала впервые. Первое время он постоянно возился, то и дело оборачивался посмотреть, что по курсу, а заодно - не избавился ли я от ружья. Потом немного успокоился, и я мысленно поздравил себя с удачным решением. Посади я его перед отцом Владимиром, он бы точно извелся, не строит ли священник козни за его спиной. А так отец Владимир перед ним, и Игорь уверен - не строит.
Настроение было паршивое. Голодную стаю псов можно понять. С людьми получалось сложнее. Спасенный Михалыч, оказавшийся волком в овечьей шкуре, псих с бутылками… Зачем он их кидал, чего хотел добиться? Просто мстил за отказ?
Я вспомнил дядю Витю из дома Тамары, принявшего нас за мародеров и набросившегося с монтировкой. Тогда я решил, что он не в себе, но теперь не знал, что и думать. Возможно, он был разумнее всех нас. Во всяком случае, сразу сообразил: во время катастрофы ждать от людей можно чего угодно. С другой стороны, тот же Сан Саныч оказался отличным мужиком. Два дня знакомства, а я уже готов положиться на него больше, чем на многих приятелей. Да и отец Владимир, хоть и с заморочками, но тоже ничего. Признаться, я боялся, что он начнет читать проповеди на ровном месте, но пока не услышал ни одной. Значит, все не так плохо. Просто нужно держать ухо востро.
Пока я размышлял, лодка сделала небольшой вираж. Блеснула на солнце торчащая из воды железяка. Сначала я не сообразил, что это, потом догадался. Ракета-носитель "Союз" - памятник далеким временам, когда Самара была одним из центров ракетостроения. Потом, с перестройкой, космонавтика начала загибаться, вместе с ней успешно загнулся и завод. Взгроможденный на постамент "Союз" стал красивым надгробием временам, когда ракеты запускали в космос, а не выставляли в качестве исторической реликвии. Правда, смотрелся памятник красиво. Во всяком случае, до наводнения. Сейчас все, что осталось над поверхностью, - острая поблескивающая верхушка.
Впрочем, огрызком ракеты я любовался недолго. Неподалеку, метрах в пятидесяти от нее и в сотне от нас, стоял катер - красивое белое судно с высокой посадкой и воздушными крыльями. На палубе - четверо мужчин.
Нас они тоже заметили.
- Стоп, машина, - негромко приказал я.
Игорь бросил весла и, тяжело дыша, обернулся. С минуту обе стороны изучали друг друга.
- Давайте потихоньку вперед, - наконец решил я. - И заберите немного вправо, чтобы не впритирку пройти.
Катер стоял неподалеку от очередного затопленного дома, кормой к нему. Откуда он тут взялся и куда плыл - неясно. Команда тоже подобралась странная - в одних плавках.
Когда мы приблизились, на палубе возникло волнение.
- Мужики, помогите катер оттащить, - крикнул лысый, но заросший густым волосом по телу толстяк.
- Чего? - Я не сразу уловил суть проблемы.
- Катер, говорю, помогите к дому пришвартовать! Мы тут застряли. Бензина нет, весел нет. Веревка не достанет. Подтащите поближе, чтоб причалить могли.
Игорь, между тем, снова отложил весла и потянулся за ружьем.
Я незаметно показал ему кулак. Крикнул мужикам:
- Вы откуда?
- Да вот из дома. - Толстяк махнул рукой в сторону одинокого здания рядом с ракетой. - Тут трындец какой-то творится, все затопило. А тут смотрим - катер. Мы сразу к нему, а он без горючего. Вот, второй день кумекаем, что делать.
- Бред какой-то, - вполголоса сказал я. - Откуда здесь катер?
- У нас во дворе магазин был, - вмешался в разговор второй пассажир, смуглый черноволосый мужчина с легким акцентом, по виду типичный кавказец. - Лодки продавали, катера. Во дворе пара стояла. Вода поднялась, их снесло, но один зацепился.
- Вот-вот, - поддержал кавказца толстяк. - Мы его у этого дома нашли, бок помятый, будто с разгона врезался, но не тонет. Видно, со двора течением отнесло и к дому прибило. Мужики, подсобите, ну никак. Мы дома хоть весла какие настрогаем.
Я хмыкнул, вспомнив наши потуги управлять плотом. Грести на катере с высокими бортами - занятие безнадежное.
- Катера во дворах цепями крепят, чтоб не увели, - вполголоса проговорил Сан Саныч и уже громче осведомился: - Веревка есть?
- Есть, - крикнул кавказец.
- Есть, - подтвердил толстяк, - только короткая, метров десять.
- Заманивают, - пробормотал Игорь. - Если подплывем ближе, накинутся.
- Десять метров по воде - не так уж близко. Тем более что мы вооружены.
- А они, думаешь, нет? - Игорь посмотрел на меня исподлобья. - Да они там что угодно могут прятать. Травматика, ножи, топоры. Копья сделать - плевое дело.
Я заколебался. Почему я их защищаю? Пять минут назад размышлял о людской подлости, а тут, в ситуации куда более сомнительной, встаю на сторону незнакомцев. Если подумать, вся история шита белыми нитками. Посаженный на цепь магазинный катер отнесло со двора течением. Да так удачно, что прибило к крыше соседнего затопленного дома. Сказочка для младшего школьного возраста.
- Игорь, подсоби.
Отец Владимир взялся за весла и стал подгребать с одной стороны, разворачивая лодку к катеру.
Игорь подскочил как ужаленный.
- С ума сошли?
- Люди просят помочь, - спокойно сказал священник.
- Какие люди? - прошипел Игорь. - Четверо здоровых мужиков. Один вообще чеченец. Будет драка, я сниму одного, максимум двух. Перережут нам глотки и заберут лодку.
- У нас тут тоже четверо здоровых мужиков, - усмехнулся отец Владимир. - Не дрейфь. Я пока в церкви служил, с кем только не общался. В людях разбираюсь, поверь. Им и правда нужна помощь.
- Какая к черту помощь! - выкрикнул Игорь. - Даже если они агнцы, их там четверо! Они что, не могут придумать, как катер вытащить? Сделать дома весла и вплавь их довезти? Собрать плот и дотолкать? Да что угодно! Причем тут мы?
- Игорь, давай-ка местами поменяемся. - Я мягко, но настойчиво потянул парня за плечо. - Ты уже запыхался. Если что, я быстрее погребу. А ты лучше стрелять будешь. Если что.
Не сводя со священника возмущенного взгляда, Игорь перебрался на нос.
- Не бойся, Коля, - сказал отец Владимир.
Посмотрел мне в глаза и снова начал грести.
* * *
Кавказец действительно оказался чеченцем. Звали его Аслахан, и в Самару он переехал из Грозного. Волосатый толстяк представился: "Юрец" и рассыпался в благодарностях. Юрец был шумным и не по делу энергичным. Пока мы буксировали катер, он успел представить всех своих спутников, описать ужас ситуации и поделиться соображениями насчет дальнейшего будущего. Как выяснилось, они с вечера собрались у Аслахана, обладателя двухметровой плазменной панели, и смотрели футбол.
- "Крылья" "Спартак" три один придрали, - возбужденно делился Юрец. - А я ведь еще когда говорил, что Вержбицкий голова! - При этих словах Игорь усмехнулся. - Быть нашим в этом сезоне чемпионами. Ну, а потом как такое не отметить? Взяли еще пива, включили запись, утром проснулись, а тут… - Толстяк вздохнул. - Сами откуда?
Сан Саныч кратко пересказал наши злоключения.
Юрец планы горячо одобрил, подтвердив, что Красную Глинку должно было затопить, а Управленческий, скорее всего, уцелел.
- Жаль, бензина нет, - посетовал он, - а то мы бы с вами рванули… Полчаса - и на месте.
Я словесный поток толстяка игнорировал, берег дыхание. Волочь на буксире катер оказалось намного сложнее, чем плот. Отец Владимир тоже помалкивал, а Игорь, кажется, так до конца и не поверил, что происходящее - вовсе не смертельная ловушка.
Стометровку от дома до дома мы преодолели за четверть часа. Под конец Аслахан спрыгнул за борт, залез в распахнутое над водой окно, принял от нас канат и привязал катер. Один за другим пассажиры перебрались в полузатопленную квартиру и вместе подтянули катер вплотную к стене.
- Заходите, - предложил Юрец. - Передохнете, расскажете, что как.
- Мы бы рады, но плыть надо, - развел я руками. - До темноты не успеем, придется ночевать посреди леса.
- Тоже верно, - со вздохом согласился Юрец. - Ну, удачи вам. Спасибо за помощь.
- Спасибо на хлеб не намажешь, - процедил Игорь.
Толстяк то ли не услышал, то ли сделал вид, что не услышал.
- Так, господа, эксчейндж. - Я слегка подтолкнул Игоря, направляя к веслам.
Сан Саныч занял место священника. Мы уже начали разворачиваться, когда в окне вновь появился Аслахан.
- Эй, воин, - крикнул он.
Игорь обернулся.
- Кинжал возьми. - Он продемонстрировал тяжелый широкий клинок. - Хорошая сталь, острый, вчера сам точил.
- У меня свой есть, - с неприязнью ответил Игорь.
- Гордый, да? - усмехнулся Аслахан. - Лови.
Игорь ловко поймал брошенные часы.
- Хорошие часы, - сказал Аслахан. - Точные. Сорок восемь камней. Батарейка не нужна, только заводить не забывай.
Сан Саныч неожиданно ухмыльнулся. Аслахан поймал его взгляд, улыбнулся в ответ и махнул на прощание рукой.
Игорь повертел часы. Пробормотал: "Неплохо живут гости с юга". И нацепил часы на руку.
- Смотри, намочишь, - предупредил отец Владимир.
- Пофиг, - отмахнулся Игорь. - Водонепроницаемые.
Сан Саныч наблюдал за его действиями с каким-то нездоровым вниманием, и когда Игорь наконец справился с ремешком, заржал в голос.
Я недоуменно посмотрел на него.
- А этот Аслахан ничего, - отсмеявшись, сказал Сан Саныч. - Подрезал-таки в отместку.
- Вы о чем? - Игорь тоже не понял охранника.
- Анекдот знаешь? Отец-чеченец сына отчитывает: "Ты зачем кинжал на часы поменял? Вот придут к тебе домой, скажут, мы твою мать убьем, твою жену убьем, твою дочь убьем. И что ты ответишь? Полвторого?" Вот и наш - кинжал на часы променял…
- Я же сказал, у меня свой есть, - моментально окрысился Игорь.
Его лицо сделалось пунцовым. Мне стоило больших усилий удержать смешок. Нет, не в адрес Игоря - я легко мог оказаться на его месте, - над ситуацией. Вот тебе и Аслахан. Вроде отблагодарил, а вроде как и посмеялся. И ведь точно в цель попал. Меня бы такая подколка не задела, а Игоря - вон как.
- Не бери в голову, - подмигнул я и хлопнул его по плечу. - Зато теперь у нас есть часы.
Это было правдой. У отца Владимира в электронных часах сдохла батарейка. Что до нас с Игорем - до вчерашнего дня мы вполне обходились мобильными. Мать несколько раз пыталась навязать мне часы в подарок, "для солидности", но я упорно сопротивлялся. На тренировке не поносишь, дома тоже. Не в магазин же надевать?
Игорь по-прежнему злился, и я счел за благо сменить тему.
- Кстати, давно хотел спросить, а чего ты ружье поменял? По собакам же из другого стрелял?
- Ну да, из "Эдгана". А это "Диана". Я же говорил, у нее прокладка рассохлась и воздух пропускала. Я заменил перед отъездом. Так-то она намного мощнее.
Игорь бросил на катер прощальный, полный ненависти взгляд и налег на весла. Вымещал злость на них. Подход оказался конструктивным, лодка быстро набрала ход. Потянулась затопленная пустошь. В этом районе было много трех-четырех-пятиэтажных строений, сгинувших под водой целиком. По правому борту еще встречались дома повыше, слева простиралась покрытая барашками водная гладь, упирающаяся в далекие горы на другой стороне Волги. А еще воцарилась тишина, нарушаемая лишь криками птиц и плеском весел. Никто не просил подбросить, не уговаривал, не проклинал. Догадаться о причинах было несложно. Даже рослые дома выглядывали лишь на один-два этажа. Несколько дней назад, когда уровень воды был выше, их затопило с крышей, а значит… Значит, не выжил никто.
Мы пересекли Панова, миновали Постников овраг. Лет двадцать назад здесь стояли, в основном, старенькие деревянные хибары. Позже их скупили, у кого по желанию, у кого по принуждению. Хибары снесли, и на их месте построили многоэтажки. Они тоже частично избежали затопления. Вдали, словно спина вынесенного на мель каменного кита, из воды выглядывал гигантский жилой массив. Обитатели последних этажей уцелели и в нем.
Дальше высотных домов не было, и ориентироваться стало сложнее. Ни Госунивер, ни крытый теннисный корт, ни Загородный парк над водой не показались. Мы держали направление на глазок.
Еще раз поменяли гребцов.
Я поймал себя на мысли, что не воспринимаю катастрофу катастрофой. Наводнение выглядело настолько масштабно и нереально, что мозг отказывался воспринимать его как трагедию. Ни трупов, ни воронок, ни сгоревших дотла зданий, ни оторванных конечностей. Только мирно плещущаяся вода, по которой даже волны почти не бежали. Тысячи утопленников остались где-то там, на дне. Запертые в машинах, сидящие за партами в школьных классах, прижатые к стеклянным стенам супермаркетов, закрытые в собственных квартирах. Смерть была везде и нигде. Скрытая под паранджой воды и по странной прихоти не желающая показывать миру свое лицо.